Уравнение со всеми неизвестными

Ты недовольно смотришь на меня, а он чуть наклоняется ко мне и говорит громким шепотом на весь кабинет: - Все-таки, если этот неразумный тиран надумает тебя уволить, ты всегда знаешь, где меня найти. - Неразумный тиран тоже знает, где тебя найти. Перестань сманивать моих сотрудников, - ты подаешь мне мое пальто, а он с сияющей улыбкой открывает мне дверь. «Подумать только, собрание анонимных джентльменов». «Не вздумай засмеяться в лифте». Эти слова не дают мне покоя, вызывая улыбку. Смогу ли я сдержать смех, когда ты осуществишь свою задумку, если уже сейчас давлю в себе смешки? Что ты такого мог придумать: смешное и одновременно направленное на соблазнение. Я ловлю себя на мысли, что с нетерпением жду, когда закончатся эти десять метров коридора до лифта и я, наконец, узнаю. Улыбка замирает на губах, как приклеенная, разом теряя свою лучистость. С какой стати меня вообще должно волновать, как ты намерен соблазнять меня перед ним, особенно, если учесть, что это все не правда? Когда до лифта остается лишь пара шагов, я решаю перестать мучить себя этими мыслями и просто получать удовольствие. Ведь, с другой стороны, а почему меня это не должно волновать, учитывая мою конечную цель участия во всем этом? Я твердо обещаю себе не смеяться, чего бы мне это не стоило. Мало того: я даже подыграю тебе. Спорим, ты такого не ожидаешь? Тихое звякание колокольчика, оповещающего о прибытии лифта, заставляет меня вернуться в реальность и вслушаться в разговор, которые завели мои (я с гордостью мысленно повторяю: «мои!») мужчины: -… и его подстрелили сразу же, как только он выехал за пределы города. Он отправился решать туда какие-то вопросы, взяв с собой только одного телохранителя, ты представляешь? - усмехается блондин, пропуская меня в лифт. - Ты же знаешь его, он и сам кому хочешь голову оторвет, - усмехаешься в ответ ты, замыкая нашу небольшую делегацию. - Причем с телохранителем тоже там не все ясно, им вообще женщина оказалась, - продолжает он, а ты впиваешься взглядом в меня. «Да помню я, помню», - мысленно отмахиваюсь я. - И чем же закончилась вся эта кошмарная история? – поворачиваюсь я к инвестору, всецело сосредотачивая на нем свое внимание. - Они поженились, - очаровательно улыбается он мне, а ты картинно прикрываешь глаза рукой: - Какая досадная потеря для мужского сообщества. Еще один несчастный пал жертвой брака. - Да уж, тебе о таком явно волноваться не придется, - язвительно выпаливаю я, раздраженно косясь на тебя. Ты подходишь ко мне, а во мне все начинает вопить об опасности. Какой идиот догадался поместить мой кабинет на тридцатом этаже?! Когда же мы уже спустимся? - Я вообще не нуждаюсь в телохранителе, - заявляешь ты, закрывая меня спиной от него, и мы с тобой словно остаемся вдвоем в целом мире. - Типичная мужская самоуверенность. Он тоже так думал, и в итоге его подстрелили, - я тщательно скрываю дрожь в голосе, отступая на шаг назад и резко вздрагивая: теперь мне холодит спину металлическая стена лифта. Отступать больше некуда. - Ты так думаешь? Вот сейчас, например, я могу убить тебя множеством способов, а ты не сможешь оказать мне сопротивления. Сейчас ты беззащитна. «И где тут соблазнение?» - озадачиваюсь я, а инвестор как-то робко вклинивается в разговор: - Не надо никого убивать, она мне еще нужна, - его голос, кажется, исходит из какой-то другой реальности, параллельного мира. Мы совершенно не обращаем на него внимания, полностью поглощенные друг другом. Расстояние между нами еще позволяет говорить о каком-то личном пространстве, но взгляды настолько сильно впиваются друг в друга, что я бы не смогла с уверенностью сказать, в какой именно момент ты подошел ко мне еще ближе. Битва взглядов настолько захватывает меня, что я не сразу вспоминаю, что мы вообще-то разговариваем: - Не решай за меня. Я тоже могу преподнести сюрприз. Не смей. Даже не думай об этом. Ты не имеешь никакого права смотреть на меня своими бесстыжими голодными глазами. Не сейчас, когда он этого не видит, их выражение вижу только я. Ты не можешь так на меня смотреть. Не должен. Потому что все эти взгляды – ложь, дым. Миф. Твои губы искривляются в усмешке: весь мой страх, вся моя паника и неуверенность – все отражается в моих глазах. Твой взгляд нагло скользит вниз к расстегнутым пуговицам на блузке, а я едва сдерживаю стон, давя в себе ощущение, что ты не смотришь – прикасаешься. Твой голод на дне зрачков – ненастоящий. Твои брови чуть приподнимаются в изумленном движении… «Но разве страсть между нами не была настоящей?» … как будто ты можешь слышать мои мысли. Кажется, воздух скоро начнет потрескивать от возникшего напряжения. Лифт, инвестор, старые обиды забыты, весь мир - забыт. Только сердце начинает приятно покалывать в ощущении предвкушения. Только кожа вдруг начинает вспыхивать воспоминаниями твоих ласк, как ожогами, пылая и пульсируя. Только губы вдруг пересыхают и чуть приоткрываются в ожидании поцелуя. Только тело вдруг отделяется от разума, вспоминая, чувствуя, воспринимая. Желая. Предательское тело, которое, оказывается, ничего не забыло. Как я смогла умудриться прожить два года, ничего к тебе не чувствуя? Или я только внушила себе это, холя и лелея эту уверенность, поддерживаемую отсутствием провокаций? Я вижу, как расширенны твои зрачки, и твои глаза кажутся совсем черными, как грозовое небо. Я чувствую твой жар, и удовлетворенно улыбаюсь. - Не будь так самоуверенна… «О чем мы вообще говорим?» -…например, твоя шея сейчас полностью открыта… «Опусти руку. Не смей…» -… значит, гортань и сонная артерия являются отличными мишенями. «… прикасаться ко мне» Момент прикосновения обрушивает на меня всю тягостную сладость воспоминаний. Я чувствую, как дрожат и подгибаются колени. Чувство реальности стирается окончательно, ощущения оглушают. Я больше не сомневаюсь, не боюсь, не паникую. Я четко вижу свою цель и знаю, что добьюсь ее. Время замедляет свой ход и… Кажется, мы плавимся все-таки под одной температурой. … вновь начинает бежать в привычном темпе. Я упиваюсь изумлением, плещущимся в твоих глазах. «Что не ожидал, да? Ты никогда в этом не признаешься, но я же видела твой голод. Ты так и не понял, во что ты ввязался. Ты не сможешь контролировать себя – это дело времени. А уж я чуточку потороплю его, будь уверен. Теперь мы сыграем по моим правилам…» Пока я развлекаю себя подобными сентенциями, ты делаешь шаг назад, и разговор восстанавливается в прежнем русле. Блондин непонимающе хмурится, на твоем лице кривая улыбка, а я чувствую, как где-то на задворках сознания тихонько бьется мысль о том, что это были самые долгие 30 этажей в моей жизни.