Уравнение со всеми неизвестными

- Если ты сейчас же не скажешь, что происходит, я… - я понятия не имею, что я могу сделать. Ну не вырываться же в самом деле? - Улыбайся, - воспользовавшись моей заминкой, быстро шипишь ты, а я от неожиданности и впрямь начинаю улыбаться. «Со стороны мы похожи на парочку идиотов», - тоскливо думается мне в то время, как администратор услужливо выясняет у тебя, где бы мы хотели сесть и не забрать ли у дамы плащ. Ее слова доходят до меня не сразу - лишь только когда я чувствую, как ты начинаешь стаскивать его с меня. - Принесите бутылку виски, а минут через десять - меню, - отрывисто бросаешь ты ей, даже не глядя на нее. Только привитое с раннего детства воспитание не дает мне возможности вытаращить на тебя глаза. - Да ты мне скажешь, что происходит или нет? - Мы отмечаем наше примирение, - отвечаешь ты сквозь зубы, сияя улыбкой. В твоих глазах светится что-то, подозрительно напоминающее нежность, а все мое воспитание летит в тартарары, и я, уже ни мало не смущаясь, смотрю на тебя во все глаза. - У меня же нет проблем со слухом, да? – я не знаю точно, кому я задаю этот вопрос, тебе или себе. - Нет, зато у тебя есть другие проблемы. Да шевелись ты! – уже чуть раздраженно бросаешь ты, и я послушно бреду за тобой к нашему столику, моя рука все еще лежит на твоей, все на нас смотрят, а я не могу отделаться от ощущения, что все происходящее – дурной сон. Я даже не знаю, что тебе сказать. Все слова кажутся глупыми, я просто смотрю на тебя, выражением лица демонстрируя полное отсутствие работы мысли. Твое раздражение тает на глазах, а губы растягиваются в улыбке: - Все это стояло затеять только для того, что бы увидеть такое выражение твоего лица. Мои щеки враз приобретают розоватый оттенок, раньше бы я залилась пунцовым цветом. Поздравив себя с явным прогрессом, я собираюсь добавить в голос необходимых строгости и холода, но… - И что все это значит? … из моего горла вырывается какой-то невнятный писк. Быстро прочистив горло, я тут же добавляю – уже должным голосом: - Я жду ответа. Что все это значит? - Ну вот, узнаю мою девочку, - ты намеренно тянешь слова, успешно раздражая меня еще больше, - а то я уж подумал, что… - Я не твоя девочка, - резко перебиваю я, - и вопрос все тот же. «Я больше не твоя девочка. Иди ты знаешь куда?» - Сейчас не время придираться к мелочам, кстати, привыкай к этому обращению. Дела обстоят серьезнее, чем тебе кажется, - вся шутливость вдруг слетает с тебя, как шелуха. Подходит официант, и ты раздраженно замолкаешь, с неудовольствием глядя на него. Быстро поставив на стол виски с двумя пузатыми бокалами и буркнув что-то о том, что он будет всегда поблизости, парень исчезает, как будто его никогда и не было. Ты хмуришься и медленно разливаешь виски. Между твоих бровей залегла глубокая морщинка, движения рук словно механические и какие-то отстраненные. Неужели дела действительно так плохи? Но я больше не пристаю к тебе с вопросами, уж кому как не мне знать, насколько это бесполезно. Если ты сам не захочешь, никакая сила не заставит тебя разговориться... …- Иди, сладкая. - Я же вижу, что тебя что-то гложет. - Тебе показалось. - Расскажи мне, что случилось, может быть, я смогу тебе помочь? - Ничего не случилось. И мне не нужна твоя помощь. - Ты можешь мне сказать, правда. - Тебе это будет неинтересно. - Но ведь… - Это мои проблемы и тебя они не касаются. Иди, я позвоню тебе… … Даже в глубокой задумчивости ты потрясающе красив. Не внешней красотой, нет, но твоя красота также бросается в глаза, как если бы ты имел внешность ангела. «О чем я думаю? Какая еще внешность ангела?! С внешностью семейную жизнь не постоишь, а сердца у тебя явно нет. Ну, или принадлежит оно не мне. А принадлежало ли хоть одной женщине?» Была ли хоть одна, что заставляла быть тебя глупее, ревнивее? Счастливее? Или ты никогда не допускал женщину до своего ума? Про сердце даже не приходится и думать. А я тоже молодец: два года назад с какой-то радости решила, что смогу изменить тебя. Сделать…мягче? Нежнее? Мне хотелось верить, что я могу сделать тебя счастливым. Моих губ касается легкая усмешка. И чего в итоге мне это стоило? Из груди вырывается болезненный выдох. Разбитого сердца. Всего-то. - Ты помнишь, как мы познакомились? – спрашиваешь вдруг ты и берешь свой бокал, откидываясь на стуле назад. - Почему ты спрашиваешь об этом? - Помнишь или нет? Конечно, помнишь. - К чему этот вопрос? - Да какая разница? Просто ответь мне. Ты совсем не изменился. Да, некоторые вещи остаются неизменными. Например, люди. Что бы мы ни делали, как бы ни старались, мы не можем изменить человека в угоду себе, какие бы цели мы при этом не преследовали. Максимум наших возможностей – изменить отношение человека к себе. Или – свое отношение к человеку. Я больше не та девочка, которая послушно затыкалась и уходила. Я больше не твоя девочка. - Зачем. Ты. Об этом. Спрашиваешь? – медленно спрашиваю я, улыбаясь своей самой вежливой улыбкой, наслаждаясь ровным биением своего сердца. Мы еще посмотрим, кто из нас самый непробиваемый. - Считай это тактическим отвлекающим ходом, - чуть приподняв брови, улыбаешься ты. - А если я сейчас встану и уйду, что скажет твоя тактика? – также приподняв брови, в тон тебе спрашиваю я в ответ. «Интересно, что будет, когда я еще и выпью» Пока я упиваюсь мгновениями свой силы, ты вдруг фыркаешь: - Что случилось с моей послушной девочкой? - Я уже сказала. Я больше не твоя девочка. - Больше? Можно подумать, когда-то было иначе. - Ну, всякое бывало, - уклончиво отвечаю я, делая глоток виски. Что-то мне не нравится, куда уходит разговор. - Короче, ты же знаешь, что у нашей компании большой внешний долг. Наш главный инвестор – известный бабник, ты это тоже знаешь. В общем, он предложил мне спор: если он соблазнит тебя первым, то я продаю ему компанию за бесценок. Если я, то он оплачивает наш долг. Вопрос о нашем знакомстве должен был привести тебя в благодушное состояние, чтобы ты быстрее согласилась. С понедельника начинаешь изображать зарождающуюся любовь. Все ясно? Какое счастье, что я успела поставить бокал на стол.