Противоядие

Кавалер был прекрасен. Высокий юноша с красивой гибкой фигурой, таинственно скрытым широкой маской лицом и великолепными манерами. Он весь вечер привлекал к себе внимание дам, однако его внимание принадлежало только графине де Тьерри. Они танцевали вместе добрую половину устроенного королем бал-маскарада, ловя на себе завистливые взгляды дам и других кавалеров. Де Тьерри была весьма популярна при дворе, а юноша… он просто был красив. Дамы видели его впервые, но каждая из них успела поймать себя на вполне предсказуемой мысли. Когда же графиня что-то шепнула на ухо кавалеру, и они оба удалились из зала, среди гостей пролетел явный разочарованно-завистливый вздох. Де Тьерри увлекла юношу в свои покои и на свою беду не видела, как он, сдвинув камень на своем перстне в сторону, поддел пальцем немного полупрозрачной мази, что лежала в углублении под рубином, и мазнул ею по губам. После чего, вернув перстню первозданный вид, настойчиво привлек к себе девушку и страстно прильнул к ее губам. Он целовал настойчиво, властно, отдавая всего себя и взамен требуя всю ее… То, что этот поцелуй был последним в ее жизни, графиня еще не знала. Она не придала значения тому, что кавалер отстранился от нее и коварно ухмыльнулся. Когда же девушка дрожащими от желания руками сняла скрывающую его лицо маску то, вскрикнув, отпрянула. Де Тьерри увидела то, чего увидеть сейчас не ожидала совершенно: прекрасный кавалер, с которым она провела весь вечер, оказался… девушкой! Как же она могла быть так беспечна, что не отличила женщины от мужчины? Неужели так растаяла от пылких комплиментов юноши, которые, как ей казалось, он говорил с искренностью встретившего фею ребенка? Которые показались ей искренними, идущими от сердца, а не очередной лживой лестью. Однако неожиданности на этом не закончились. Едва оправившись от шока, принесенного увиденным, де Тьерри почувствовала невыносимую слабость в теле. Колени подкосились, графиня, не в силах даже закричать от перехваченного спазмом горла упала на пол. Последним, что она видела и слышала, лежа на ковре и царапая горло, корчась в бесплодных попытках вдохнуть, было то, что «кавалер» подошел ближе и, склонившись, поинтересовался чистым, теперь уже явно женским голосом: – Надеюсь, ты понимаешь, почему все получилось так? Ты должна быть благодарна, что я выбрала для тебя быстрый и почти безболезненный яд. Отравительница провела тыльной стороной ладони по губам, выпрямилась и, резко развернувшись и на ходу надевая маску, покинула покои графини. *** Девушка в белом платье, закрыв глаза, стояла у открытого окна спиной к комнате. Когда же знакомые ловкие пальцы вплели ей в волосы шипастую алую розу, крупно вздрогнула. Она не слышала приближающихся шагов, поэтому просто не ожидала подобного. – Привет. – Это ты убила графиню, – прошептала девушка, резко разворачиваясь и встречаясь со взглядом «кавалера». – Больше никто не смог бы сделать это столь ловко. Только Анчар! Зачем ты это сделала? – Зачем? – отравительница усмехнулась и отступила на несколько шагов назад. Она улыбалась, но в глазах нет-нет, да проскальзывали опасные искорки. – А зачем ты спуталась с этой титулованной проституткой, которая «перепробовала» почти весь двор, не обращая особого внимания ни на пол, ни на возраст, ни на положение в обществе? – Врешь, она не такая! Она… Я любила ее! – горячо вскрикнула девушка, резким движением руки выхватывая розу из волос. – Ой! Коварный цветок, не потерпев столь грубого к себе отношения, впился в нежную кожу обидчицы сразу несколькими шипами. – А почему я об этом не знала? – спокойно пронаблюдав, как алый подарок полетел на пол, поинтересовалась отравительница. – Скажи ты мне правду, что разлюбила меня и нашла лучше, я бы поняла и отпустила тебя. Но ты меня обманула и, более того, предала. А за такое нужно платить и платить дорого. – Это ты заплатишь за сделанное! – ловким движением извлекая из широкого рукава тонкий дамский стилет, вскричала девушка. Отравительница ловко увернулась от первых ударов, один распорол рукав ее камзола, но Анчар это не расстроило. Напротив, позволило вниманию зацепиться за одну любопытную деталь: предательница старается не отходить далеко от открытого окна. Словно, если она это сделает, поступок будет стоить ей жизни. Впрочем, так бы оно и получилось. Отравительнице хватило одного взгляда, чтоб понять причину такого поведения своей возлюбленной. Свечи. – Думала избавиться от меня одним из моих же методов, глупышка? – снисходительно улыбнулась Анчар, ускользая от нового удара и подходя к одному из канделябров. Девушка в белом платье за ней последовать не решилась. – Свеча горит и источает яд, которым была пропитана. Человек вдыхает отравленный воздух и умирает. Но ты не учла одну досадную мелочь, девочка, – «кавалер» ухмыльнулась так, что стилет в руке дрогнул. Как же она могла связаться со столь страшной женщиной?! Потомственная отравительница по прозвищу Анчар, самый известный человек в определенных кругах. Веками к этой семье шли люди, которым нужно было без крови, но эффективно устранить неугодную личность. Как же девушка глупа была, что связалась с ней! – Отравителя, а особенно потомственного, крайне трудно отравить. Мы с рождения принимаем яд в малых дозах и организм, постепенно привыкая, становится к нему невосприимчивым, – Анчар «погладила» пламя свечи и, переведя взгляд на девушку, добавила: – А вот ты, уже мертва. Обладательница стилета непонимающе оглянулась на окно. Как она может быть мертва, если она не дышала отравленным воздухом? Да и отравительница ее не целовала и еды никакой не предлагала… Или она просто пытается напугать, используя самый сильный из имеющихся у нее ядов – слова? – Неужели ты не поняла? – наигранно разочарованно вздохнула Анчар, опуская взгляд вниз. Проследив же, куда та смотрит, девушка испуганно вскрикнула и выронила кинжал. Роза! Ее шипы до крови впились в руку, а значит… – Именно, – отравительница мило улыбнулась. Словно ее даже радовало то, что на ее глазах умирает тот, кого она любила. – И ты сама способствовала распространению яда по организму. Ведь чем больше двигаешься, тем быстрее бежит по жилам кровь. К тому же, ты испуганна сейчас, а это тоже, как понимаешь… – Нет! – падая на колени, вскричала девушка. – Не надо! Но Анчар лишь покачала головой. – Поздно. Не обмани ты меня, и не оказалась бы в такой ситуации. Я могла бы дать тебе противоядие, но… Зачем? – Прости меня! Я… – Ты это скажешь Богу, – отравительница повернулась к умирающей спиной, чтобы она не видела, как Анчар теряет над собой контроль, как милая улыбка исчезает с лица, сменяясь болью. – До вашей встречи недолго осталось. Отравительница повернулась лишь тогда, когда звуки агонии стихли. Она прошла по комнате, гася ядовитые свечи (лучше ведь лишний раз не играть с огнем) и в полной темноте опускаясь на колени перед мертвой возлюбленной. Анчар и вправду могла ее спасти, но не стала, потому что единственное, что она простить не могла, это наглая ложь и подлое предательство. Конечно, не таким как она говорить о чести, но все же… Но почему же в груди так больно, что слезы, скатываясь по щекам, падают на безжизненное тело? Наверное, так и выходит яд. Тот самый сладкий яд, которым несколько лет отравилась, да простится этот каламбур, потомственная отравительница Анчар. Она наклонилась и, в последний раз поцеловав еще теплые губы, поднялась с колен. Хотела уже выйти из комнаты, но что-то остановило ее и заставило поднять ту самую розу, которая убила предательницу и положить ее на грудь погибшей. Даже в темноте было видно, как красное дало резкий контраст с белоснежным. Анчар, стерев слезы и в последний раз глянув на безжизненное тело, покинула комнату. Нужно будет приказать слугам убрать труп и, не забыть предупредить, чтобы не трогали цветок руками, а еще проветрили помещение. А у нее самой теперь, похоже, есть противоядие абсолютно ото всех ядов…