Собаки и кошки

I hold you in my hands A little animal And only some dumb idiot Would let you go © Keane «Sunshine»

Когда ему впервые кончили в рот, Брент думал, что сдохнет. Нет, не потому, что было так уж противно на вкус. Не потому, что еще двое ждали своей очереди. Не потому, что он держался так долго, выдрючивался в суде что твоя Шарон Стоун в старом фильме про ебанутую писательницу, только что платье на нацепил, а потом сломался. Но причина была. А теперь все по-другому. У Дэнни только одна из по-настоящему раздражающих дурных привычек: изливаясь ему в рот, он слишком сильно тянет Брента за волосы. А потом, как будто извиняясь, подставляется — отчаянно, как в последний раз. Тощая спина, торчащие лопатки, взмокшая шея. Спина. Вот именно. Беззащитная. Шрамы, уже побледневшие. Живот, спина, кисти рук и стопы. Если у кошек желание продемонстрировать доверие и подчиненность — это завалиться на пол и подставить беззащитное брюхо, то у Дэнни, который до сих пор иногда не может заснуть без света или если дверь в комнату заперта, это сам факт, что Дэниел Мэттьюс поворачивается к кому-то спиной. И расслабляется, полностью вверяя себя другому. Ему, Бренту. Любовь (а он знает, что это она и есть, иногда даже самую продажную из шлюх пробивает) — такая штука, что способна только резать и калечить. После освобождения он полгода проработал санитаром в морге, пока офицер по надзору не поднапрягся и не подогнал ему работенку с живыми. (И вот после этого его нашла Корбетт Денлон, но девчонка сколько угодно может копировать Бога, решая, кому жить, а кому — нет, вынюхивая чужие грехи, болезни и страхи, а ему плевать.) Такова статистика — никто умирать не хочет. У тех, кто пытался защититься от ножа и не сумел, попал на стол к судебному медику, как правило, у всех ладони изрезаны. До костей и сухожилий. Любовь — такая штука, да. Брент не пытается от нее защититься. Он готов лизать ей руки и преданно заглядывать в глаза. И вилять хвостом. И идти туда, куда тянет поводок. Совсем как собака.