Слово о Драконе

Поскольку за полгода стать музыкальным гением проблематично, экзамены были относительно несложными. Каждый ученик вытянул по билету с тремя вопросами: первый – на знание теоретических обозначений; второй – построение небольшой музыкальной фразы из нескольких нот с заданными включениями; третий – незнакомая ученикам композиция, которую надо будет воспроизвести с листа. Сочтя себя готовым, можно было идти отвечать к комиссии из трёх учителей, которые проверяли билет и предлагали последнее задание – записать на слух простенькую мелодию, сыгранную экзаменатором. Те, кому доставались флейта и лютня, очень завидовали счастливчикам, вытащившим барабан – у него нотная грамота несколько проще. В общем, самый обычный экзамен в самой обычной Коллегии Бардов. Дин справился в числе первых, но перед тем, как поставить заслуженную оценку, Виармо, председательствовавший в комиссии, наклонился и негромко сказал: – Если вздумаешь снова сбежать, не пообщавшись, на расширенный курс не возьму. Дин придал лицу испуганное выражение и витиевато пообещал, что дальше «Смеющейся крысы» не уйдёт. «Господин директор Коллегии» смилостивился, расписался в ведомости и отпустил ученика лёгким кивком. На выходе Дин поймал просящий взгляд Анония, корпевшего над своим билетом, и кивнул имперцу, мол, не боись, не убегу никуда. В конце концов, почему бы и не похвастаться своими подвигами? А то, вон, уже сколько времени как Довакин, а народ что-то не спешит восхвалять и называть героем. И ведь не сказать, что Дин стремился к славе, совсем нет! Просто иногда хотелось похвастаться. Не быть всего лишь скромнягой-парнем из Данстара. Аноний выбрался в коридор через полчаса и счастливо выдохнул: – Сдал! – Отлично, – отозвался Дин. – Ты сейчас как хочешь, а я в таверну. – А зачем? – полюбопытствовал Аноний. – Ну ты на меня-то посмотри, – Дин подёргал себя за рыжую прядку. Волосы провоняли гарью и безнадёжно засалились после неудачных огненных похорон. – Я похож на чучело, так что если всё ещё желаешь послушать мои рассказы, подожди, пока я стану похож на человека. – Ладно, – покладисто согласился молодой имперец. – А почему у тебя уши острые и глаза жёлтые, как у альтмера? – А вот это уже грязные инсинуации в сторону моей в высшей степени добродетельной покойной мамы. – Понял, не дурак. Дурак бы не понял, – кивнул Аноний, аккуратно отодвинувшись от протянутого под нос кулака. – Собрались два товарища в поход! – В поход!! – с энтузиазмом подхватили завсегдатаи «Смеющейся крысы». – Собрались и пошли они вперёд! – Вперёд! – Вдруг перед ними через речку мост, огромный… – Мост! – А под мостом живёт голодный тролль! – Голодный тролль! – Он говорит: «Давайте ваши деньги!» – Ваши деньги! – Иначе ваши кости буду жрать я! – Буду жрать я! – Сказал тогда товарищ боевой. – Боевой! – Давай я лучше дам тебе большой! – Большой! – Большо-ой! – БОЛЬШОЙ! – Кулак! И тумаков он троллю надавал! – Надавал! – И тролль в слезах оттуда убежал! – Убежал! Дин неслышно спустился на первый этаж и с интересом наблюдал за выступлением Анония. Простейшая же песня про двух боевых товарищей, у которой есть только один куплет – дальше каждый додумывает в меру своей фантазии, и потому не бывает двух одинаковых исполнений. А людям нравится, хотя, казалось бы, столичная публика должна быть более избалованной. Имперская харизма сказывается, скорее всего. Дин поймал себя на том, что подмурлыкивает песенку под нос, усмехнулся и подошёл ближе. Аноний его заметил и кивнул, начав сворачивать песню к финалу. – Вернулись два товарища домой. – Домой! – Живут спокойно со своей семьёй. – Семьёй! – Но помни, ворог, если что не так! – Что не так? – То ждёт тебя всегда такой большой! – Большой! – Большо-ой! – БОЛЬШОЙ! – Кулак! – гаркнул финальное слово Аноний, отложил лютню и раскланялся. – Спасибо, спасибо, было очень приятно петь для вас, а сейчас позвольте промочить горло и поболтать с товарищем. Ответом ему стал довольный и нестройный гул толпы, мол, конечно, почему бы такому хорошему менестрелю и не опрокинуть кружечку-другую. Дин уже занял места за стойкой и поджидал нового знакомого с двумя кружками пива. – Ты сейчас ещё меньше на человека похож, когда вымылся, – подмигнул Аноний. – Стукну, – пригрозил Дин, но имперец угрозу проигнорировал. – Расскажешь про тролля? Этой умилительной физиономии совершенно невозможно было возразить. – Вы, небось, и даэдра в Кризис своей харизмой уговорили обратно в Обливион уйти, – проворчал беззлобно Дин. – С троллем я столкнулся, когда направлялся на Глотку Мира. Ух! Врагу не пожелаешь такой дорожки, то вверх, то вниз, и снегу – во! – А что тебе понадобилось? Глотка мира – это ведь та огромная гора? Что там интересного? Слово за слово, и вот Дин уже рассказал свою историю становления бардом и Довакином от памятной попойки в данстарском «Пике ветров» до сегодняшнего вечера. – Поверить не могу! – глаза Анония горели восторгом и азартом. – Это что-то невероятное! Подумать только, я пью пиво с живой легендой! О тебе будет петь весь Тамриэль, не будь я Аноний Рифмоплёт! – Но-но, притормози, – Дин покачал пальцем у него перед носом. – Вот когда с драконами разберусь, тогда вот… – За это надо выпить! – Согласен! И они выпили ещё немного. И ещё. На каком-то этапе к ним подсел смешной бретон по имени Сэм Гевен и предложил устроить соревнование по пьянке, на что Дин резонно возразил, что новичок вообще-то ещё трезв, и заставил «догнаться». А потом они продолжили пить, пока алкоголь не взял даже ко всему привычного Дина, Довакина, победителя драконов, боевого барда, чистокровного норда и просто милягу-парня.