Идеальный шторм

Глава №18 POV Грант Прошло больше месяца, со дня моего рождения, а скорее с одного из переломных моментов в моей жизни. Не скажу, что изменилось многое, но…. Многие аспекты моей жизни просто перевернулись с ног на голову. Элей отдалилась от меня, хоть я и не скажу, что это меня немыслимо расстроило. На съёмочной площадке начался дурдом, сроки поджимали, работа горела! Сцены летели ко всем чертям. В постоянной спешке мы часто сбивались, и путались, что провоцировало гнев сценаристов и режиссёров. Отношения с Кэтрин приобрели шаткую норму, балансируя на грани. С момента, когда я проснулся в её трейлере, мы снова стали друзьями. Кэтрин приносила мне кофе, не изменяла своим саркастичным повадкам, и даже смотрела со мной старые фильмы с титрами, которые я так любил. Но стоило мне случайно тронуть её, просто вскользь провести рукой, как девушка шарахалась от меня, или отскакивала, будто обожглась кислотой. Если раньше я мог обнять её, положить голову на плечо, или уснуть на сьёмках на коленях Кэтрин — это было в порядке вещей, то сейчас она стала держать дистанцию. К странностям моей жизни прибавилось так же поведение Грейс. Она сблизилась с Кэтрин, и отдалилась от меня. Не то, чтобы я ревновал собственную сестру, просто это было странным. Несмотря на мнимое улучшение моих отношений с любимой девушкой, жизнь стало только хуже. Курение уже вошло в привычку. Это подогревало интерес фанатов, жутко раздражало Элей, и абсолютно никакого значения не имело для Кейт и моего агента. Выпивка на выходных тоже стала привычным делом, только теперь я не позволял себе появляться в таком виде на площадке, и перед Кэтрин, что важнее. Мелькание тонкой фигурки перед глазами, заставило меня улыбнуться. Мои сьёмки на сегодня были закончены, а вот Кэтрин, которая всё ещё ходила в невероятно сексуальном костюме продолжала метаться по площадке. В последнее время я перестал думать о поведении, позволяя себе откровенно разглядывать эту девушку. Конечно, прав на неё у меня было ровным счётом ноль, но это не мешало считать её своей. Я достал телефон, быстро сворачивая новые смс, и включил камеру, пытаясь словить момент, когда Кейт остановится. Улыбка просто не сходила с лица, когда она потянула Даниэль под один плащ. — Твоя девушка? — послышалось у меня за спиной. Обернувшись, я увидел парня примерно моего возраста, тёмные волосы, и несколько тату на плечах — первое, что бросается в глаза. Не помню, чтобы раньше видел его здесь, но у нас, сколько персонала, что успевать следить за всеми, было бы явным кощунством. Судя по тому, что он зовёт нас с Кейт сиамскими близнецами, то, наверное, новенькие. Скорее всего, понравилась. Не знаю почему, но во мне взыграла ревность, от которой явно хотелось популярно объяснить, что Кэтрин — неприкосновенна! Ни для кого! — Нет, — сквозь зубы процедил я, оглядывая парня. Ничем не примечательный, в костюме местного техника, не думаю, что он представляет угрозу. Хотя внешне он вполне даже ничего. Переводя взгляд на Кейт, я увидел, как она обнимает Даниэль, пряча лицо в её волосах. — Она красивая, — проговорил я, оглядываясь на стоящего позади техника, но его и след простыл. Странно, но мне же лучше. Напечатав несколько смс брату и Колтону, я таки решил пойти в трейлер. По пути, я последний раз бросил взгляд на чудо-женщину, не в силах сдержать улыбку и ускоренное сердцебиение. Уткнувшись в дисплей телефона, я всё же решил попытать удачу. Г. Как насчёт ужина? Я куплю тебе стейк и тирамиссу. Когда я вновь глянул в сторону, где пару минут назад стояли девушки, увидел лишь пустые сидения и пальто. Кэтрин ушла снимать сцену, и Даниэль с ней. Кое-как добравшись до трейлера, я достал сигарету, опираясь спиной о стену. Делая затяжку, я закрыл глаза, пытаясь воспроизвести в голове вчерашнюю сцену Барри и Дианы. Только на площадке, я мог прикасаться с ней, обнимать, иногда даже целовать, но такое было крайней редкостью. Сценаристы отдавали предпочтение непонятности между флэшем и чудо-женщиной, ведь так создавалось ощущение ожидания, что существенно поднимало наши рейтинги. Поэтому максимум, что ждало меня с Кэтрин — это нежные объятья в стиле Барри Аллена, которые я не очень то любил. Но между этим и ничем, я был благодарен, что могу выбрать хотя бы что-то. Делая последнюю затяжку, я швырнул подальше окурок, когда телефон звонко пискнул. К. Мне плевать на стейк…. И даже на тирамиссу. А спустя ещё минуту. К. Прости, просто сегодня такой день. POV Кэтрин Я не верю! Просто не могу поверить своим глазам, всё это не может быть правдой…. Сжимая дрожащими пальцами сценарий, я тряслась не в силах, сдержать грани отчаянья. Он здесь! Я видела его всего секунду, но это была мгновенная узнаваемость. Его прекрасное лицо, в сочетании с угольно черными волосами, под стать моим, и прекрасным телом, покрытым восхитительными тату, навсегда отпечатались в моей памяти. Он стоял позади Гранта, и он меня видел. Прячась в объятьях Даниэль, я не могла поверить реальности. Простой костюм техника, и высокие сапоги, это был Майк, у меня не было сомнений. Он стоял позади Гранта, всего в метре от него. Ещё никогда в жизни мне не было так страшно. Разорвав в клочья остатки сценария, я вскочила со стула, метаясь по трейлеру. Хватая чемоданы, и лихорадочно скидывая кучками вещи, я вся тряслась в попытках принять хоть какое-то решение. Нужно было бежать, вернуться в Болгарию на несколько лет, или защищать Эллисон? Позвонить Колтону, Салли, или Эми? Что сказать родителям…. И главное, как защитить близких мне людей здесь?! Страх, вперемешку с невероятным ужасом сковывал тело и каждый сосуд в голове, предшествуя всем последующим ошибкам. Я упала на колени, ударяясь головой об крышку стола. Лихорадочно перебирая одежду, я хватала то одно, то другое, не в состоянии определится с происходящим. — Дорогая, ты в порядке? — впопыхах подступающей истерики, я даже не услышала, как вошла Даниэль, даже как хлопнула дверь. Подруга смотрела на меня, будто на сумасшедшую. Ещё бы — горящие глаза, бледное испуганное лицо, дрожащие руки, и кожа, покрытая холодным потом. Я сидела на полу, забившись в угол, прижимая к груди одну из толстовок. Опускаясь на колени, рядом со мной Даниэль протянула ко мне руки, но я только поёжилась. Я знала, что из-за меня, и она будет в опасности. Да что будет, если уже была. А всё потому, что она встретила меня. При всём этом, Даниэль не говоря ни слова, заключила меня в объятья, гладя рукой волосы. Она что-то говорила, я слышала, но не слушала. Не так давно, сцена была обратной, она рыдала на полу, а я успокаивала её, обнимая и рассказывая жизненные глупости. Но только не про Майка, Даниэль знала, что моя жизнь потерпела крушения, как тот «Титаник», из старого фильма, но причины этого ей были не известны. Даниэль не могла помочь мне, успокоить, или даже дать совет. Но никого кроме неё близкого мне рядом не было. Ни одного человека, знавшего, что случилось со мной несколько лет назад. Обнимая её за плечи, я перестала сдерживать рыдания. Подруга гладила мои волосы, усаживаясь на пол, и отодвигая кучу разбросанных мною вещей. — Ты ведь понимаешь, что должна рассказать? Бесспорно, в жизни бывают травмы, но я ведь рассказала тебе о Джо. Кэтрин, милая, ты одна из самых близких мне в последнее время людей, я пойму, как бы не было сложно, — слова Даниэль всегда звучали убедительно, но что я могла ответить на это. Рассказать ей о Майке, означало потерять её. Каждый, кто знал мою историю, был рядом почти с самого детства, кроме Эми и Салли. Амалия выдержала это с огромным трудом. В первые дни и вовсе подумывала съехать, конечно, со временем всё наладилось, она смогла понять и смирится. Но Даниэль не была тем человеком, который сможет повесить себе на плечи такое. Я любила ей, и после Эми, прекрасно понимала, что не смогу взвалить на неё этот груз. — Не.ет — проныла я, не в силах сказать больше. — Так! — Даниэль взяла моё лицо в свои руки, большими пальцами вытирая слёзы, — я знаю, что у тебя есть тёмные и страшные секреты. Но ты видела, как я изрывала свадебное платье и подавала мне салфетки. И да, ты всё ещё общаешься со мной. Я издала нервный смешок, вытирая ладонями сырость с лица. Она сравнивала небо и землю. Я видела её женскую слабость, во время истерики, всего то. А я…. Даниэль просила меня рассказать о сущем кошмаре. Это как сравнивать пылинку и слона! — Даниэль…. — я не успела договорить, когда подруга состроила нервную гримасу. — Ты не понимаешь, во что хочешь ввязаться, — вымолвила я, уже спокойней. — Ты должна рассказать. Я не изменю своего мнения о тебе, Кэтрин. После всех моментов, которые мы пережили, ты не сможешь меня разочаровать, — подруга говорила твёрдо и очень уверенно, хотя меня это и мало убеждало. Усаживаясь так, чтобы Даниэль не видела моего лица. Я легла на её колени, пытаясь выровнять дыхание. — Если после всего этого, ты молниеносно вылетишь из трейлера, и не станешь говорить со мной, я пойму, — мой голос перестал быть похожим на меня, задвинув реальность, куда-то далеко. Я напряглась всем телом, приготовившись провалиться из настоящего в болезненное будущее. Даниэль коротко кивнула, складывая мою разбросанную одежду, и укрывая нас близь лежачей курткой. — Четыре года назад, я была другим человеком. Поступив в Калифорнийский Государственный университет, я не могла нарадоваться своему счастью. Тогда всё казалось таким легким и безоблачным, Элли была маленькой, а я, наконец, закончив старшую школу, готова была к вступлению во взрослую жизнь. У меня были прекрасные балы, и огромные амбиции. Поступила я с легкостью, родители гордились, мать считала, что у меня большое будущие. Я начала учиться и завертелось, работа, много работы, знаменитые балетные студи и стоящие труппы, кастинги…. Многие говорили, что я была талантливой, что танцы у меня в крови, что меня ждёт большое будущее. Ты даже не представляешь, как я гордилась, будто тот павлин, распушивший хвост. Вот тогда то и произошёл мой взлёт. Как сейчас говорит Колтон, это вполне можно было назвать звёздной болезнью. В один из дней моего триумфа. Во время выступления в Нью-Йорке, я встретила его, — на последнем слове ком плотно застрял в горле, мешая делать спокойные вдохи. Даниэль молчала, внимательно слушая меня, и я продолжила, — у меня было много парней, ухажёров, тогда я была красивой. Но из пучины хороших и милых ребят, я выбрала именно его прекрасного и чертовски опасного. Его звали Майк, и он не походил ни на одного парня крутившегося вокруг меня. Майк был красивым. Не таким, как большинство парней. Он выглядел тёмным, как сладкое искушение, о котором мечтала каждая девушка. От него веяло опасностью, и это привлекало меня только сильнее. Я летела к нему, как мотылёк к ультрафиолетовому свету, которому вот-вот обожжёт крылья. Не скажу, что понравиться Майку Сандерсу было трудно, но и нелегко. Он был сыном одного из постановщиков пьес, о которой балерины только могли мечтать. Но не прошло и пары недель, как Майк стал ухаживать за мной. Будучи отчаянным ребёнком, я с радостью готова была броситься в его тёмный омут, наплевав на все «за» и «против». Особенно меня радовала зависть окружающих, это было как получение долгожданного трофея, с немалым бонусом — ролью лебедя в заветной постановке. Наши отношения с Майком были больше похожи на огонь и воду. Я любила заветно любила его, или мне так казалось. Принимала любые ошибки, скрывала его секреты. Как мне тогда казалось, это и была моя истинная судьба, звёздная карьера балерины, любовь всей жизни, родительское одобрение — ну что ещё нужно для счастья?! Как ни странно, Майка полюбила вся моя семья. Он с легкостью покорил сердце мамы и сестры дорогими подарками, завёл неплохую дружбу с Колтоном. И даже смог понравится отцу, своей чрезмерной заботой и опекой надо мной. На тот момент, я считала его героем. Майк рвался оберегать меня даже от сосулек на крыше. Обо мне перестали говорить, как о Катрине Теллер. Всё больше в устах людей я превратилась в девушку Майка Саандерса, и я была в восторге. Эта фамилия открывала мне всё больше новых горизонтов! Даже карьера матери пошла в гору, не говоря уже о моей! Я была счастлива…. Спустя полгода наших отношений, которые не сходили с уст окружающих в восторженных восхищениях, мнимая мною любовь дала трещину. Я была красивой куклой, которая стала надоедать Майку. Его перестали волновать мои интересы и проблемы, тем более учитывая то, что я не могла дать ему главного — секса, — на этом слове, я внутренне сжалась, подавляя желание бежать сломя голову. Даниэль слушала, не сводя с меня глаз, если бы она только знала, что будет дальше. — Как-то в старшей школе дело до этого не дошло, а в универе, мне было не до того. Я продолжала учиться и усердно работать, борясь за лучшие роли в постановках. Карьера шла в гору, но отношения с Майком падали в пропасть с неимоверной скоростью. Всё чаще он требовал от меня большего, а под его напором я никак не могла дать ему желаемого. В один из вечеров-мечты, когда постановка поднялась на ура, и я, стоя в центре сцены, срывала овации зала, всё и вовсе пошло прахом. В ту ночь, мы отправились праздновать. У Майка никогда не было тормозов, а когда пил, и вовсе. В процессе праздника мы оба выпили, и он вызвался отвезти меня домой. Но мы так и не попали туда. Невинные шутки и приставания в клубе переросли в гораздо большее. Майк и вправду повёз меня домой, только не ко мне. Переступая порог его квартиры, я даже не подозревала, что ждёт меня дальше, — и тут я умолкла. История подошла к кульминации, и по взгляду подруги я поняла, что она догадалась, что было дальше. Но если бы это стало самым большим ужасом…. — Он разорвал мою одежду с такой легкостью, что я даже не почувствовала страха. Но потом, я испугалась, моля его остановится. Конечно же, Майку было плевать. Любой мой крик, сопровождался звонкой пощёчиной, а любое неверное движение — сильным ударом. Сколько бы я не кричала, сколько не умоляла бы, меня это не спасло. Тогда я поняла, что Майк вовсе не тот человек, о котором стоит мечтать. Прижав моё тело к столу, он сделал это! Предварительно плюнув на руку, и сунув её мне между ног, он резко вошёл, и тогда я почувствовала реальную боль. Не скажу, что я этого сильно боялась, или это была самым страшным в моей жизни, но боль была невыносимой. Даже сломав лодыжку, я так не мучилась, как в ту ночь. И поверь, это была настоящим насилием, которое длилось более двух часов. После он просто отключился, а я…. — дальше мне не удавалось говорить. Я поднялась, присаживаясь рядом с Даниэль. Она глядела на меня во все глаза, смахивая с глаз короткую слезинку. — Я чувствовала себя грязной, просто шлюхой, которую поимели и выбросили. Одной из тех девушек с Бродвея, которых использовали для общих утех, и я стала одной из них. Майк мог взять меня где угодно, когда угодно, и как ему угодно! Но самое страшное, что я не могла никому сказать. Он прекрасно понимал, какую власть надо мной имеет. «Ты лишишься всего, только попробуй открыть рот!» — эти слова он вторил мне каждый день. Я больше не знала своего Майка, хоть и не переставала оправдывать его поступки. Он продолжал насиловать меня, и я держала рот на замке. Майк угрожал всем, но главное — Элли. Спустя ещё несколько месяцев этого Ада, мне стало плевать на балет, я превратилась в бледную моль, стремительно теряла вес, и силы в борьбе за стоящие постановки. Я теряла рейтинги, и никто не понимал почему. Вот тогда-то парень с моей постановки — Крис, увидел, как мы ссорились с Майком. Тогда он вновь доказывал мне, что если я хотя бы попробую уйти, меня больше никто и никогда не возьмёт на работу, меня вычеркнут из перспективных актрис, стоит только ему щелкнуть пальцами. Тогда я сказала, что мне плевать. На что Майк ответ, что совершено случайно может сбить мою сестру машиной, и наверняка насмерть. Когда он ушёл в тот вечер, я рыдала на полу, сжимая в руках знаменитый костюм лебедя. А Крис, так как всё слышал, вызвался поддержать меня. У нас завязалась дружба. Я знала, что этот парень испытывает ко мне большее, но не имела к нему ответных чувств, более того, не могла подставлять его под удар. И вот однажды Майк вновь напился и пришёл в мою студию, тогда он толкнул меня так, что впоследствии выявили сотрясение, — ком стоявший в горле стал неимоверных размеров, а слёзы градом катились с глаз. Переводя взгляд на Даниэль, я заметила страх и непонимание в её глазах, как когда-то у Амалии. Но подруга взяла меня за руки, кивком показывая, продолжать. — Крис влез в нашу стычку, он просто хотел защитить меня, — мой голос почти сошёл на нет, и превратился в мерзкий холодный шепот, — в порыве злости Майк просто убил его. Я знала, что у моего парня всегда имелось при себе оружие, он мог позволить себе, что угодно. Этим, наверное, он и привлёк меня в начале. Как и каждую хорошую девочку, меня привлекали именно плохие парни. Мне казалось, Майк носит оружие только чтобы казаться крутым, или опасным, ну или думала, что это для защиты. Так я ещё никогда не ошибалась. Он выстрелил парню в голову, когда тот пытался помочь мне подняться. Он убил его из-за меня! Майк сбежал, как только это случилось, а я осталась сидеть посреди балетной студии, в белом платье лебедя, которое всё напрочь перепачкалось кровью. Прошло больше часа, пока не приехал Колтон. Грёбанный час я просидела, прижимая к себе мёртвое тело Криса. Когда меня нашли, я была вся в крови. Лицо, руки, волосы, платье…. Всё было покрыто кровью Криса. После этого мы обратились в полицию. Моя семья, во главе с Колтоном была в прибывала в беспробудном шоке. Несмотря на неопровержимые доказательства, нам никто не помог. Огромные деньги и власть семьи Сандерс сделали виноватой меня, не говоря уже о том, что всё звали проституткой. Это сломало карьеру матери, и полностью разрушило мою. Я стала убийцей и шлюхой…. Мы переехали, вернулись с семьей в Норфолк. Я бросила учёбу, стала затворницей. Семья поддерживала меня, но трудно было не заметить осуждающий взгляд матери, и жалостливый взгляд отца. Майк исчез, но самое главное остался безнаказанным. Со временем его отец полностью разорился, потерял былое величие. Колтон считает это расплатой по счетам. А мне было плевать. Но что самое главное, Майка никто не искал, он сбежал и я, было, поверила, что на этом всё. Я познакомилась с Салли, вновь взялась за работу, только уже не в танцевальной карьере. Меня не знали, как актрису, и это было плюсом. Я больше не была девушкой Сандерса, а у Кэтрин Теллер были шансы работать. С рвением Салли мне давали роли. Я получала работу, деньги, всё возвращалось на круги своя. И вот я попала на студию Сидаба, и каким-то чудом меня взяли на пробах, и вот я чудо-женщина. Так много времени прошло, так много изменилось, я смогла полюбить другого, по-настоящему полюбить. Но балет мне всё же не давался. Слова Майка о том, что это он сделал из меня балерину, не покидали меня до тех пор, пока Грант не стал танцевать со мной. А сегодня, когда мы дурачились, я вновь увидела его. Это не может быть ошибкой, я клянусь — это был Майк! Прошу поверь мне! — я кричала, не слыша собственного голоса. Даниэль сжимала колени, заливаясь слезами. Спустя минуту всё затихло, слышались только наши попеременные всхлипы. Ещё несколько секунд, и я приготовилась продолжить сборы своих чемоданов, и объяснятся перед режиссёрами, но Даниэль заключила меня в объятья, сильнее разражаясь рыданиями. — Это так ужасно, — прошептала она мне в волосы, — мне так жаль, Кэтрин. Ты ни в чём не виновата, я верю тебе, верю. Сильнее сжимая руками плечи подруги, я дала волю слезам. — Прости, что тебе довелось ввязаться во всё это, — тихо проговорила я. — Поэтому ты не хочешь быть с Грантом? Поэтому не подпускаешь никого к себе? Не в состоянии ответить, я лишь коротко кивнула. Даниэль продолжала гладить мои волосы, пока рыдания не сошли на нет. Теперь она всё знала, но всё ещё не бежала от меня сломя голову. Теперь у меня появился ещё один человек, который знал самые тёмные пятна на карте моей жизни.