Идеальный шторм

Глава № 6 POV Кэтрин Сколько себя помню, я танцевала. Хип-хоп, джаз-модерн, контемп, балет…. Танцы были единственным, от чего я никогда не уставала. Казалось бы, я могу часами крутить пируэты или сделать десяток аллегро подряд, но даже это не отбирало у меня энергии. Раньше я была уверена, что стану профессиональной танцовщицей. Вся моя жизнь до определённого момента сводилась к мечте, а точнее сказать к стремлению стать второй Алисией Алонсо или Майей Плисецкой, но у меня не вышло…. Да и сейчас не об этом. Перекатываясь с носка на опору большого пальца, я сделала пару шагов по паркету, желая вспомнить, каково это вновь одеть пуанты. Несмотря на то, что уже больше года я не возвращалась к любимому беспечному образу, сейчас всё встало на свои места. — Ты садишься на поперечный шпагат? — послышался заинтересованный голос за моей спиной. В огромном зеркале танцевального холла я видела любопытный взгляд Гранта. Состроив скептическую рожицу, мои руки крепко ухватились за горизонтальную опору станка, в то время как ноги плавно поплыли по полу, разъезжаясь в идеальном шпагате. Не так давно я могла провернуть подобный финт просто посреди улицы, не чувствуя ни грамма боли или растяжения. Сейчас не почувствовала боли, но напряжение в мышцах осталось. Неподдельная улыбка на лице Гранта заставила сердце дрогнуть. Никого ранее не интересовали мои умения, помимо тренеров, конечно, а сейчас я видела восхищение в глазах партнёра по сериалу. — Глупый вопрос был, — усмехаясь, фыркнул парень. Несмотря на то, что он казался приветливым, да и относился ко мне вполне добродушно, приплюсовать ко всему этому болтовню Колтона, я так и не смогла полностью доверять Гастину. Безупречная мордашка, бесспорно, подкупала, но, к сожалению, я не была столь же простой и доброй. В последнее время я старалась держаться от парня на расстоянии, но после чёртова поцелуя делать это было крайне трудно. Конечно, Грант - профи, для которого это игра, но вот у меня были совсем другие мысли на этот счёт. Крайне трудно было выбросить из головы его умелый язык и не менее сладкие губы, но прямо сейчас…. Прямо сейчас я согласилась провести с этим парнем день. На секунду я опустила взгляд вниз, а в следующее мгновенье Грант находился совсем рядом со мной. Его улыбка исчезла, а взгляд был преисполнен серьёзности. Светло зелёные глаза по-прежнему сверкали, вызывая у меня сдержанную ухмылку. Ещё шаг, и он опустился на корточки прямо за мной. Вследствие защитной реакции я быстро свела ноги, занимая позу «лотоса». За что я любила такие студии, так это огромные зеркала в которых отражалось каждое движение. Мне сейчас не нужно было оборачиваться, чтобы уловить настроение Гранта. Его ладонь коснулась моего локтя, вызывая электрический разряд мурашек, табуном пробежавших по телу. С легкостью перекрутив под рукой, парень поднял меня на ноги, развернув лицом к себе. Когда я стояла в балетной обуви, выглядела крайне низкой. Казалось, я доставала ему чуть выше плеча, но Гранта это не смущало. Понимая, что мне не стоит замирать в таком опасном положении, я прокрутилась под его рукой ещё раз, таким образом оказавшись в метре от него. — Покажи, что ты умеешь, Барри Аллен, — фыркнула я с явной насмешкой. Конечно, я ни на секунду не сомневалась в его умениях. Грант играл с Колтоном в «Хоре», и его танцевальные способности воистину впечатляли. Парень был пластичным и отлично двигался. Но прямо сейчас мне нужно было отвлечься от мыслей о последней совместной сцене. Самоуверенная улыбка, полуоборот, и вот я снова оказалась плотно прижатой к его груди. Только теперь я стояла спиной и больше не видела нас в зеркале. Горячее дыхание обжигало обнажённую шею. Высокий хвост точно упирался в подбородок парня, наверное, это выглядело жутко нелепо. — Ты же танцуешь контемп? — невесомый шепот заставил меня вздрогнуть вновь, как только крепкая ладонь коснулась моего живота. Сказать, что где-то в глубине я ощутила порхание бабочек — ничего не сказать. Но разве я имела на это право? На миг рука Гранта оторвалась, чтобы включить музыку, и пока я пыталась собраться, он с легкостью оторвал меня от пола, перекрутив через руку. С ним было легко. Я много раз танцевала с Колтоном, просто ради удовольствия, но не смотря на его более сильно сложенную комплекцию, я чувствовала напряжение. Словно каждая мышца была натянутой, но с Грантом было вовсе не так. Я не знала, как именно это описать, но он был моим идеальным партнёром. Чистая импровизация, но мы оба знали что делать. Изредка кто-то ошибался, сбиваясь с ритма или делая неуместный поворот, но как только его руки касались моего тела, даже если это было элементарное столкновение кончиков пальцев, всё становилось на свои места. Мне не хотелось думать о страхе или каких-то жутких воспоминаниях. Я даже не вслушивалась в музыку, просто чувствуя, как растворяюсь в ней, или в нём…. Стоило Гранту приблизится ко мне, и, наверное, я бы не сдержалась. Почему с человеком, которого я практически не знаю, мне было так легко? Каждый прыжок, аллегро, баллотте будто освобождали моё тело от очередного тяжёлого груза. Когда музыка стихла, сменяясь другой песней, я прыгнула в последний раз, практически делая шпагат. В эту секунду из груди вырвался вскрик свободы, будто я только что избавилась от невидимых пут, так долго сковывающих тело. Как только мои носки коснулись паркета, я вновь провернулась, оказавшись в начальном положении. Спина вжималась в грудь Гранта. Парень тяжело дышал, уткнувшись носом в мои растрепанные волосы. Я не могла сказать, что устала. Пару лет назад, это не было бы даже разминкой, поэтому дыхание почти не сбилось. Четырёх минут было мало, чтобы вымотать меня. Но одной лишь близости этого парня было достаточно, чтобы сбить мой сердечный ритм. — Только не говори, что сдулся, — фыркнула я, выскальзывая с цепкой хватки. Я засмеялась, несколько раз прокручиваясь и включая другую песню. — Да я только начал, — и ещё одна тёплая улыбка, — попробуй уменьшить дистанцию между нами, тогда меньше будем сбиваться. Подсознательно я понимала, что если бы не держалась на расстоянии, ошибок было бы значительно меньше, а может, и не было бы вовсе. Даже после его совета, я боялась сделать что-то лишнее. Почти весь куплет следующей песни я перекатывалась на носках, давая Гранту возможность передохнуть. Как только сильный голос Джеймса Артура изменил тембр звучания, и из колонок полился припев, мы оказались в очень тесной близости. Легкость перерастала во что-то более сильное, и мой страх начал возвращаться. Нет, я боялась не его. Я боялась сделать что-то не то, увлечься и ошибиться. Но стоило Гранту с присущей ему лаской прижать моё тело вновь, как я забывала об этом. Он был прав, мы почти не сбивались, найдя отдельную собственную волну. Мне хотелось показать больше, и в одно и тоже время я понимала, что нужно унять свой пыл. Когда эта песня подходила к концу, Грант поймал меня так, что ноги обхватили его талию, а руки плотно обвили шею. Музыка затихла, но мне не хотелось разжимать рук. Я ждала, когда парень поставит меня на пол, и я смогу увидеть его ободрительную улыбку. Уткнувшись носом в его шею, я хотела запомнить этот самый момент близости, понимая, что подобный навряд ли повторится. Мои довольно-таки густые волосы окончательно растрепались. Как только ноги оказались на полу, Грант одной рукой стащил мою резинку, поднимая её выше головы. — Ну, давай, балерина, попробуй достать! — его голос звучал запыхано, но игриво. Конечно же, с моим ростом, достать резинку шансов было мало. Сделав несколько показательных прыжков, я показала парню язык и отвернулась. Его заливистый и чертовски заразительный смех заполнил целую студию, заставляя и меня смеяться. Невольно залюбовавшись партнёром в зеркале, я не заметила свой глупый мечтательный вид. Парень одел мою резинку на запястье, как трофей, и наклонился за водой. Прежде чем открыть, он протянул мне бутылку, но я покачала головой, закинув ногу на станок. Пить пока что не хотелось, да и если быть честными — я ещё не устала. — Знаешь что, ты просто терминатор какой-то, — сказал Грант, опускаясь на пол. Он не отвел взгляда от моего растянувшегося на станке тела, словно исследуя, сколько я ещё так смогу. Не хотелось его разочаровывать, но чтобы меня утомить нужно ещё постараться. — Ну, ты не совсем бездарность, — напускным тоном пробормотала я, вызывая у него очередной смешок. — В такой случае, тебе бы поучится, — я улыбнулась, задержавшись на взгляде теплых зелёных глаз дольше, чем необходимо, — а если серьёзно, я давно не видел ничего лучше. Я бы сказал, что ты рождена для этого. Но ты ведь и так это знаешь, — слова Гранта дали мне столько эмоций, что прямо сейчас я смогла бы сделать одиночное сальто назад, лишь благодаря его похвале. С профессиональной точки зрения, его слова мне безумно льстили. Но на это было плевать. Я хотела, чтобы этот парень рассматривал меня, как женщину. Я знала, что смогу произвести впечатление в танцевальном зале, но сейчас это не играло роли. Мне просто понравилось танцевать с ним. Уже очень давно я не получала простого удовольствия от подобной близости. — Я сто лет так не танцевала, — выдохнула я, задумчиво кусая губу. — Да, я тоже, — послышалось сзади, — с Ханной на это совсем не находилось времени. А Элей, — на одну секунду Грант замолчал, заставив меня в очередной раз ощутить непозволительный укол ревности, — она просто не танцует. Не желая поднимать тему его девушки, я поднялась на ноги. Нажав несколько клавиш на пульте от системы колонок, я пыталась перевести дыхание. Сейчас мне не хотелось говорить или даже слушать о девушке, которую я рассматривала как угрозу, не иначе. Когда заиграла музыка, рука незамедлительно взлетела в воздух, производя лёгкое бра. Несколько поворотов и нижнее скольжение. Подобные соло не всегда давались мне легко. Конечно, всё это стоило годов тренировок и адских мучений. Будучи маленькой девочкой, моё тело совсем не было приспособлено к подобному. В первые дни в балетной ни один тренер не возлагал на меня хотя бы толику надежд. Но это и стало самой большой мотивацией. Я хотела быть лучше! Хотела, чтобы мной гордились…. Часы растяжки в провесных шпагатах, невероятные стойки и выкручивание суставов ног не прошли даром, я прекрасно знала, чего достигла за эти годы. Как же жаль было отказаться от длительных трудов и достижений. В игре движений я перестала думать о Гранте, лишь иногда ловя на себе его восторженный взгляд. Не нужно было останавливаться или поворачивать голову, я знала, что он смотрит. Такие взгляды не были для меня чем-то новым. Но было что-то ещё…. Не желая больше отвлекаться, я сделала короткое бризе, не совсем удачно приземляясь на колено. Без защиты подобные прыжки вызывали болевые ощущения, но сейчас такая боль стала скорее катализатором к действию, а не сбивающей меня ошибкой. Быстро поднявшись на носки, я идеально выгнула спину назад и быстро вернулась в исходное положение, заканчивая танец кабриолем. Последние ноты музыки ещё лились из колонок, когда зал заполнил ещё один посторонний звук. Это были одиночные аплодисменты. Переводя дыхание, я вновь опустилась на паркет, лихорадочно пытаясь пригладить неукротимую копну волос. Глаза были закрыты. Мне не хотелось сталкиваться с взглядом Гранта. Когда заиграла следующая песня, его ладони неожиданно легли на мои плечи. Горячее томное дыхание оставляло следы на коже, будто ожоги, а холодные пальцы остановились у основания моей ключицы. Секунда, две…. Мне было страшно открыть глаза, будто сделай я это, и всё с легкость исчезнет. Словно этого всего и не было, и я останусь одна в своём танцевальном зале дома, а рядом будет лишь Элли или Колтон. А может мама зайдет посмотреть, желая вспомнить достижения дочери. Но как только глаза открываются, я вижу отдалённое отражение в зеркале. Грант по-прежнему позади меня, и я всё также чувствую его горячее дыхание. Значит, это реально! Мне хочется повернуться к нему и обнять или просто положить голову на его плечо. Но мы больше не танцуем и не играем на площадке. Я не смогу сказать, что сделала это на камеру или просто старательно отыгрывала роль, а значит, это будет неуместно и неправильно. Не знаю, сколько мы так просидели, но когда одна песня сменилась другой, я осторожно обернулась, стараясь не создать некой неловкости. Улыбка Гранта померкла, но он протянул мне руку, помогая подняться. — Спасибо за этот день, — прошептала я, и эта благодарность была правдой. Очень давно мне не было так легко и приятно. В ответ последовала лишь тишина. Грант опустил голову на мгновенье, слегка поджав губы, и фыркнул, будто бы спорил сам с собой. Его губы коснулись моего виска, задержавшись чуть дольше, чем следовало бы. Я так и не смогла сдержать улыбку. POV Грант Аэропорт Ванкувера всегда был переполнен. Не помню и дня, чтобы здесь не было подобной толпы. Я уткнулся взглядом в дисплей телефона, ожидая ответа от Тайлера. Уж надеюсь, ему понравится подарок, потому что я не знаю, как объяснить то, что прилечу на 7 часов позже. В простую отмазку брат навряд ли поверит, да и Элей тоже. Да хотя какая к чёрту разница, я не обязан перед ними отчитываться. Перед глазами замельтешила красная глянцевая упаковка с шоколадкой, и я улыбнулся. Трудно было объяснить, но этот простой жест вызывал у меня океан радости. — Если хочешь, могу отдать с орешками? — пробормотала Кэтрин, растыкивая остальные упаковки сладостей в боковые карманы ручной клади. Она выглядела такой простой и незатейливой, будто маленький ребёнок, заигравшийся в песочнице. Сказать, что сегодня она впечатлила меня — ничего не сказать. Болтать о её восхитительных умениях не было смысла, так как я не сомневался, что подобную похвалу она слышит часто. Проворные маленькие ручки ловко разорвали упаковку с шоколадным печеньем, и я не смог оторвать от этого взгляд. Ну почему она такая непосредственная и в тоже время сексуальная?! Пожалуй, единственная девушка, помимо Грейс, которая при мне вообще нормально ест. Вот ни разу не видел, чтобы Элей вообще держала в руках что-то кроме салата или низкокалорийного кефира с хлопьями. Кэтрин же может спокойно проглотить кусок жареного стейка, закусывая это всё шоколадом. При всём этом её фигура оставалась неизменной. Не говоря уже о том, чтобы хоть раз услышать от неё фразу, что что-то не так. — Будешь? — тонкие пальчики вновь мелькнули передо мной, протягивая кусочек сладости. Недолго думая, я взял с её рук печенье. Сегодня Кэтрин была одета крайне просто: серые лосины и чёрный спортивный топ. Поверх была одна из моих толстовок, что не могло не радовать. Казалось, этой девушке моя одежда идёт больше, чем мне! — Во сколько ты будешь в Уичито? — пробормотал я. Не то чтобы я не знал, что её рейс пребывает в 22:40, просто хотелось услышать, как Кэт говорит. К тому же, Колтон должен встретить её сегодня. — Ближе к одиннадцати. Надеюсь, что до полуночи доберусь домой, — мне нравилось, как девушка с задумчивым видом размышляла о чём-то. На огромном табло над кассами вновь высветилось время. Ещё несколько минут, и Кэтрин пригласят на посадку. Понимая, что вот-вот она улетит, и я не увижу её почти неделю, в груди как-то кольнуло. Мне не нравилась идея её отъезда. Глупо, конечно, но я уже начинал скучать по ней. Удобно умостившись в кресле, я положил голову на плечо девушке. Сегодня в студии она сколько раз оказывалась в опасной близости от меня, хорошо, что последние крупицы самообладания не позволили мне выкинуть какую-то очередную глупость, о которой мне бы долго пришлось жалеть. Находясь так близко, я мог уловить её сладковатый запах, нечто похожее на орхидею, но более приторно. Кэтрин потянулась, опустив голову на бок поверх моей. Я чувствовал, как она зевнула, наверное, устала. Хотелось бы увидеть, как она спит. В кармане пискнул телефон, но я не стал двигаться, чтобы достать его. Да и сейчас меня это мало волновало. — Напиши, как будешь дома, — шепнул я, касаясь пальцами руки девушки. Она лишь коротко кивнула, не поднимая головы. Я аккуратно поднялся, сменив положение таким образом, чтобы она оказалась у меня под рукой. Гладкая оливковая кожа без грамма косметики выглядела ярче. Длинные угольно-чёрные ресницы, слегка дрожали под закрытыми веками, а чувственные губы были немного приоткрыты, заставляя меня вспомнить наш поцелуй. Не знаю, что на меня нашло, но, чёрт возьми, даже Колтон, будучи геем, хотел её. Я провёл кончиками пальцев по выразительной скуле девушки, но она не шелохнулась, словно уснула, удобно устроившись. Пользуясь моментом, я уткнулся носом в распущенные волосы, спутанные после съёмок и танцев. Их истинный запах трудно было уловить под средствами для укладки. Мне хотелось сильнее сжать Кэтрин в объятьях, и в одно и тоже время хотелось, чтобы она скорее улетела. Почему с этой девушкой я чувствовал себя несформировавшимся подростком?! Эмоции то лились через край, то полностью иссякали. С ней невозможно было чувствовать некого умиротворения. Когда Кэтрин была рядом, меня бросало то в жар, то в холод, из крайности в крайность. Я одновременно отчаянно желал её, и в тоже время боялся того, что чувствую. Мои отношения с Элей больше были похожи на океан при Лазурном берегу. Нежность, покой и приторная сладость. Казалось бы, все, что когда-либо было мне нужно. Мы могли часами смотреть какие-то нудные фильмы или валяться в постели, и мне было хорошо. Я не искал от неё похвалы или одобрения, я знал, что она всегда будет за меня, всегда поддержит, как и Грейс, или мама. Для Элей мне хотелось быть хорошим, но с Кэтрин…. С ней я мог сделать любую глупость и получить истинную реакцию. Её расположения нужно было добиваться с большим трудом. Эта девушка не доверяла мне всецело, не говоря уже о том, что её мало волновали мои успехи или достижения. Кэтрин принимала меня настоящего. С ней не нужно было быть лучше, потому что для неё это было неважно. Мои отношения с ней напоминали некий ураган, чёртов шторм, который мог с легкостью смести всё на своём пути. Я хотел знать о ней всё, мог спорить с ней часами или танцевать, учитывая, что Кэт трудно было утомить. Просто смотреть фильм с ней было бы слишком скучно. Такая девушка не стала бы пять раз пересматривать «Унесённые ветром»…. Одна минута с ней стоила душевного спокойствия, которое я нарабатывал годами. Кэтрин могла с легкостью высказать мне, что ей не нравится, но при этом ни за что бы не заставила исправлять свои недостатки! — «Пассажиров рейса 341 Ванкувер-Уичито просим подойти…. — громкий голос диспетчера выдернул меня из пучины собственных мыслей, а Кэтрин дёрнулась, поднимая голову. Я схватил её сумку, оставляя девушке лишь маленький рюкзак. Каждый шаг, приближавший её к платформе и отдалявший её от меня, давался с трудом. Когда девушка остановилась, чтобы сдать в багаж ручную кладь и получить печать в билете, я задержал руку на её спине. — Счастливо долететь, — сконфуженно пробормотал я, а Кэтрин усмехнулась. Переминаясь с ноги на ногу, я колебался между тем, чтобы крепко прижать её к себе, и, напялив глупую улыбку, просто помахать ей рукой. Глаза Кэтрин сверкнули, когда она сделала шаг вперёд, а руки её обвили мою шею. Сильнее сжимая одной рукой талию девушки, а второй дотрагиваясь до подбородка. Быстро чмокнув её в лоб, я усмехнулся, с трудом отпуская. Кэтрин сгребла билет с паспортом, укладывая всё в рюкзак и вытягивая плеер. Больше она не оборачивалась, уверенно двигаясь на пути домой. Девушка выглядела уставшей и утомленной. Её хрупкая изящная фигура двигалась с невероятной грацией, от которой трудно было оторвать взгляд. Это трудно было описать, мне словно хотелось приручить её. Я не соврал, когда назвал Кэтрин ураганом. Только вот она была моим ураганом, моим штормом, который часом выбивал почву из-под ног. Иногда я вспоминал, как угадывал, откуда она. Тогда девушка сказала, что её имя Катрина…. Не зря так называют ураган. Мой идеальный шторм!