Oasis

      Небольшое помещение было погружено в полумрак, а в дальнем углу комнаты включена лишь настольная лампа. Поверхность стола завалена бумагами, картами, фотографиями, рядом бутылка дорогого коньяка, пистолет и запасной магазин патронов. В пепельнице тлела сигара. Откуда-то снаружи доносилась зажигательная мелодия и крики людей. Веселье в каждом звуке, вот только комната слишком мрачна, что отгоняло все непрошенные мысли.       Телефонный звонок нарушает тишину, аппарат настойчиво вибрирует, пока его хозяин с усмешкой смотрит на экран. Мужчина лет сорока слишком спокоен. Он сидит в кожаном кресле, закинув ногу на ногу, а потом все же подносит телефон к уху. – Да, – сказали он слегка хрипловатым голосом. – Всё готово. Посты установлены. Местность полностью под нашим контролем, босс. – А эти… – Сухо и Крис больше не появлялись. Постовыми не было замечено никакой посторонней активности. – Это хорошо, – ответил мужчина, но взгляд его был задумчив, а тело напряжено. – Ладно, ждите дальнейших распоряжений и следите в оба, мне не нужны сюрпризы. – Будет сделано.       Мужчина бросил трубку на стол и задумчиво потёр виски. Он не понимал почему, но где-то внутри его одолевали чувства того, что он что-то где-то упустил. Столько лет он жил этим планом, и сейчас, когда осталось лишь пустить пулю в лоб главному конкуренту, что-то явно не сходилось.       Мужчина поднялся с кресла и подошёл к большому зеркалу, разглядывая себя слишком внимательно. Он изменился. Когда он стал таким алчным? Может, тогда, когда он, сын непризнанного учёного, попал в опалу из-за взглядов своего отца? Нетрадиционная медицина, попытки создать запрещённые препараты, безумие, смерть. Его отец умер в тюрьме, а Чоноп даже не смог ему помочь. Его отец много лет отдал Триаде, а в итоге, они не сделали ничего, чтобы его спасти. Мун ненавидел Триаду и всё, что с ней было связано. Особенно он ненавидел выскочку Джунмёна, что из простого оборванца стал королём. Он мечтал отомстить, мечтал стереть Триаду с лица земли. Но одной мести мало, он хотел занять их место, владеть всем, чтобы вот так же свободно распоряжаться чужими жизнями. Чтобы весь мир с трепетом склонял перед ним свои головы.       Как сын известного химика, что много времени проводил в лаборатории отца, Чоноп сразу обратил внимание на стены древнего города, ведь ни одному природному минералу не под силу удержать на себе столь мощный пласт земли. Древние люди строили Оазис для вечного превосходства. Вот к этому и стремился Мун.       Он уже давно понял, что Триада освободила город, ведь состояние фонтана и его окрестностей говорило само за себя. Эта была пустыня, это был мёртвый город, но это не остужало пыла, ведь Чоноп знал, что эти стены уже давно ждут новую жертву, и скоро станет ясно, кто останется там на вечно.       Нам позвонил несколько часов назад и сообщил, что Сухо назначил встречу. Шесть часов вечера возле фонтана, что ж, Чоноп был готов. Пистолет был заряжен, а ненависть в крови закипала с новой силой.       Как же было тяжело начинать всё сначала, когда Сухо избавился от Шана, а Лао-старший стал подозрительнее. Выстрелить в спину Катару, сделать зависимым от себя Чонгана, только чтобы добиться единственной цели – уничтожить всё, что когда-либо имело отношение к Триаде. Оазис тоже исчезнет, а потом вернётся, но уже просто легендой. Чоноп уже всё продумал, как только он избавится от Джунмёна, он взорвёт этот город к чертям, вернувшись туда позже с экспедицией ученых, что сделают великое открытие, и он снова будет на коне. Был готов новый паспорт, новый дом, осталось дело за малым, для идеальности репутации нужен новый муж.       Сколько омег было в его жизни, Чоноп и не припомнит сейчас. Его тело просто нуждалось в этих нежных существах, он получал неописуемое наслаждение, когда они брыкались в его руках, а вкус их слёз, что оседал на языке, делал его безумным. Единственным, кого, наверное, всё-таки он ещё любил – был Чунхо, именно после того, как он связался с Джунмёном, муж перестал иметь для него ценность, а здравый рассудок окончательно покинул голову Муна. Он был неудержим, если дело касалось омег. Он был одержим их слезами и кровью.       Бросив взгляд на часы, что показывали пять часов, Чоноп оскалился, а потом направился к своему столу, забирая пистолет и патроны. Телефон засунул в карман облегающих штанов. – Ну что, поиграем? – сказал он своему отражению и направился к выходу. В зале творилось безумие, алкоголь лился рекой, была слышна пьяная брань. Это место пользовалось успехом у тех, кто не любил границ. У барной стойки бармен отвесил посетителю смачный удар, началась потасовка, но Чоноп прошёл мимо, лишь кивнув охранникам, что бросились разнимать дерущихся. У самой двери альфа замер, уловив знакомый запах. – Вы уходите? – послышался неуверенный голосок.       Мун посмотрел на мявшегося в дверях Бэкхёна, что выглядел сейчас просто ослепительно. – Бэкхён-ши? – удивлённо вскинул брови Чоноп. – Не ожидал увидеть вас здесь так скоро? – Вы пообещали мне исполнить мою мечту, так разве не выгодней для меня, чтобы это случилось как можно раньше? – Мне льстит ваше внимание, но… – Я поругался со всеми там. Чанёль сказал, что больше не вернёт мне сына. Я остался совсем один, я так надеялся, что вы сможете мне помочь.       Бэкхён подошёл ближе, уткнувшись ноcом в грудь старшего и тихо всхлипнув. – Помогите мне, я не хочу, чтобы тот посторонний омега воспитывал моего ребёнка. Он ведь тоже шлюха, так почему же для Чанёля он стал главным? Если бы вы знали, как я их ненавижу.       Бён отстранился, посмотрев на Муна глазами, полными ярости. Эти глаза выжигали изнутри, Чоноп и сам немного стушевался под этим взглядом, хотя, казалось бы, уже ничего не боялся на этом свете. – Я готов на всё, только скажите… – Для начала немного успокойтесь. Может, выпьем?       Мун понимал, что может опоздать на встречу, но отвернуться сейчас от этого омеги, значило потерять то, к чему он так долго шёл. Бён Бэкхён был достойным кандидатом на роль новой игрушки, к тому же вакантное место будущего идеального супруга гениального ученого ещё никто не отменял.       Чоноп провёл Бёна за стойку бара, где к ним тут же подошёл бармен. – Фирменный для нашего гостя, – сказал Чоноп. – Что ж, я рад, что вы всё-таки решили послушать меня и, отбросив сомнения, пришли. – Мне больше некуда было идти, – ответил Бён, сжимая бокал. Он выглядел сейчас слишком жалко, а Чоноп внутри смеялся над тем, что вот теперь он точно будет на коне. Уничтожит Джунмёна, пустив пулю ему в лоб. Растопчет Чанёля, пометив его омегу, разрушит бизнес Ифаня, получив в своё кабаре столь яркую звездочку.       Телефонный звонок прервал его размышления. – Извини, – улыбнулся он Бёну, а потом ответил. – Да. – Чоноп, я на месте, – послышался голос Нама. – Я немного задержусь, потяните время. – Но… – На кону моя жизнь, и я сам буду решать, когда и где появляться.       Чоноп сбросил вызов, а потом посмотрел на Бэкхёна, что с интересом смотрел в сторону сцены, где двигались танцоры. – Интересно? – спросил он, положив руку на плечо омеги. – Скучновато, – ответил, пожав плечами младший. – Неужели этим вы хотите привлечь клиентов, я и то могу лучше. – Правда? Может, продемонстрируете? – Ну, программа в самом разгаре, я не могу…       Чоноп взял омегу за руку и потянул к сцене, расталкивая по пути танцующих альф и омег. Он стремился произвести на омегу впечатление, чтобы Бэкхён быстрее оказался в его ловушке. Первое правило – дай поверить, что ты сделаешь для него всё, что угодно. Если исполнить пару желаний, хуже не будет, зато в глазах жертвы ты превратишься во всемогущего джина. – Пошли все вон, – прикрикнул на танцоров Мун. – Сегодня с нами прима. Ну же, не стесняйся, малыш.       Бэкхён поднялся на сцену, смерив недовольных танцоров равнодушным взглядом. – Музыку, – сказал он, подмигнув Чонопу.       Мун махнул диджею. Первые аккорды сопровождались молчанием, но спустя несколько минут по залу прошла волна одобрения. Бэкхён приковал к себе внимание публики, Чоноп сам не мог оторвать взгляда от плавных изгибов омеги, что сейчас двигался так соблазнительно, что кровь внутри закипала. Да, сейчас хотелось, чтобы этот омега так же изящно извивался под ним, терпения едва хватало, чтобы не затащить его в свой кабинет прямо сейчас и разложить на своём огромном столе, слушая его стоны. Чоноп был уверен, что стонет омега не менее прекрасно.       Отвлёкшись на свои фантазии, Мун не заметил, как Бён вытащил на сцену какого-то паренька и теперь так откровенно прижимался к нему своим телом. Альфа, а сомнений в том, что это был альфа у Чонопа практически не было, двигался не менее грациозно, зал сходил с ума, такого ажиотажа вокруг двух танцоров Мун не наблюдал в своём заведении уже давно. Мальчишка стоял к нему спиной, но по его манере держаться и по спортивному телосложению было заметно, что он стоял на сцене не первый раз. – Сэр, – послышался голос рядом стоящего диджея, что наблюдал за происходящим на сцене, открыв рот. – Да они чуть ли не трахаются на сцене, а народ требует ещё. Сэр, если вы заполучите этих двоих в наше кабаре – это будет успех. Нам не будет равных.       Чоноп и сам это понимал, но для Бэкхёна у него была припасена немного другая роль, хотя можно было совмещать, разве нет? Ведь кабаре он закрывать не пытался, к тому же, ему нужно было подставное лицо, чтобы поставить на роль управляющего, пока он будет делать великие открытия в шкуре обычного учёного. Вот только сгодится ли этот неизвестный паренёк для этих целей? Для начала нужно узнать его поближе.       Музыка закончилась, зал взорвался аплодисментами, Бэкхён взял мальчишку за руку и они поклонились зрителям. Зал просил продолжения, но Бён смущённо прятал взгляд.       Омега потянул незнакомца в сторону Чонопа, что вглядывался в лицо молодого смуглокожего альфы, что казалось ему смутно знакомым. – Господин Мун, познакомьтесь, я ведь даже не ожидал, что встречу его здесь. Это Ким Джонин, молодой и перспективный танцор. Он пару лет назад давал мне уроки танцев. – Мун Чоноп, – сказал уверенно альфа, хотя внутри что-то сжалось от равнодушного взгляда мальчишки напротив. – Ну, здравствуйте, отец, – усмехнулся Джонин. – Давненько не виделись. – Отец? – удивлённо посмотрел на альф Бэкхён. – Я ведь думал, что ты мёртв. Я столько лет считал себя сиротой. – Ты жил со своим любимым дядюшкой. Я считаю, что этого было достаточно. Разве я смог бы дать тебе то, что дал он? – А, значит, ты всё же был в курсе, что я не сдох, – выплюнул Джонин. – Спасибо за сочувствие. – Я не знал, что ты даёшь уроки танцем шлюхам Триады, – сказал Мун, не глядя на Бэкхёна, что насупился. – Надо было как-то зарабатывать на жизнь. Сам знаешь, наверное, как мало получают сейчас честные полицейские. – Он всё же не бросил эту дурацкую работу? – хмыкнул Чоноп. – Никогда не мог понять его стремления бороться за справедливость. Это всё от его скверного отца. Генерал Ким хорошенько так прочистил парню мозг. – А ты знаешь о нашей семье больше, чем должен? Может, знаешь и то, кто виноват в смерти твоего мужа? – А вот это, мой мальчик, тебя не касается. Я смотрю, смелым стал. – А как же, хочешь жить, умей вертеться. Мне стоило больших трудов тебя найти, ведь папа успел мне всё рассказать.       Чоноп напрягся, он не ожидал, что на его пути возникнет вот такая вот преграда, он не думал, что десятилетний ребёнок мог что-то понимать. – Давай поговорим, – сказал Чоноп, глядя на сына. – О чём? – хмыкнул Джонин. – О том, как ты убил папу? Знаешь, я ведь не рассказал дяде обо всём, интересно, что будет, если он узнает? – Он прибежит ко мне на задних лапках, ведь я его истинный альфа, стоит мне поманить пальцем… – Дядя замужем, – засмеялся Джонин. – Ты не знал?       Чоноп вопросительно вскинул брови. – Ты для него больше никто, так что ему не составит труда упечь тебя в каталажку, а уж его муж позаботится о том, чтобы ты никогда оттуда не вышел. – Силёнок не хватит, – засмеялся Чоноп, а в голове красным маячком мигал сигнал тревоги, как он мог упустить из вида Чонде, ведь и на него в этой жизни у Муна были планы. Он хотел приманить омегу обратно и с помощью его власти вершить свои дела, ведь если Ли Тэмину пророчили кресло Министра, Чонде назначили бы на должность Начальника Управления и его свадьба никак не входила в планы Чонопа. – Ты думаешь? – спросил Ким. – Ты же ведь не знаешь, кто его муж, а уже делаешь выводы. Я могу сказать только фамилию, и ты наложишь в штаны.       Чоноп засмеялся, а младший сверкнул глазами. – Ву! – крикнул Джонин и его голос словно громом разнёсся по залу, заглушая для Чонопа даже громыхающую музыку. – Крис Ву!       Мун почувствовал, что земля уходит из-под ног, а вот на это он не рассчитывал. Как так, неужели Триада обскакала его и здесь? – Ты бредишь, – помотал головой Мун. – Крис Ву женат на Чжане Исине, сыне Чонгана Лао. – Это ты бредишь, потому что Чжан Исин – мой муж. Ты просчитался, отец! Ты окружён.       Чоноп выхватил пистолет, направив его на сына, но что Джонин тут же притянул к себе Бэкхёна, который напугано взвизгнул. – Э нет, так не пойдёт, – усмехнулся Ким, приставив к горлу омеги нож. – Я так просто не сдамся. Я знаю, что ты задумал уничтожить Триаду. На это я не рассчитывал. – Сосунок, – оскалился Чоноп. – Так и думал, что породил урода. – Но, но, но… – возмутился Джонин. – Желание жить обеспеченно ещё никого не делало уродом. Чонган бегает перед тобой на цыпочках, Мао склоняет перед тобой голову. Эти уроды оставили Исина умирать, они сами чуть не убили его, когда перестали видеть в нём выгоду, что ж они обязательно поплатятся за это, но из того, что мне известно, Лао переписал всё своё состояние на тебя… – И здесь ты лишился бабла, поэтому обеими руками ухватился за Ву, а между прочим, у него тоже есть наследник, и он… – Здесь…       Чоноп почувствовал дуло пистолета у своего затылка, в то время как Джонин расслабил хватку, выпуская Бэкхёна их захвата. Омега улыбнулся, радостно захлопав в ладоши. – Какая драма, – сказал Бён. – Как же легко играть чувствами неуравновешенного психопата. – Ты… – дёрнулся Чоноп, но Джонин тут же приставил к его голове второй пистолет. – Не торопитесь, дядя, – хмыкнул Сехун. – Господин Мун, – сказал Бэкхён, наблюдая за тем, как люди Триады выводили посетителей из помещения. – Сегодня у вас была назначена очень важная встреча.       Чоноп дёрнулся, прожигая омегу гневным взглядом, пока двое альф держали его на прицеле. Сехун заломил руку старшего, разжимая его пальцы и выбрасывая в сторону пистолет Чонопа. – Вы так опрометчиво променяли её на встречу с омегой лёгкого поведения, с омегой, что до конца своих дней будет предан тому, кто не оставил его умирать, тому, кто спас его от угнетения собственными дядюшками. Вам же прекрасно известно, какой ажиотаж был в своё время вокруг наследства семьи Бён. Помнится, вы были в числе тех юристов, что отстаивали права тех, кто не прислушивался к интересам подростка. Вы усиленно старались в суде, этим и привлекли к себе внимание Лао. Ваш муж расхваливал ваши способности перед своим начальником, так вы попали в его команду. Вы провернули немало нечестных сделок, но главной из них была та, что заставила вас подняться над человеческой глупостью. Шан и Чонган, когда один из них провалился, вы взяли в оборот другого. Вы писали доносы, вы разрушали семьи, вы убивали людей, прикрываясь двумя дураками. Вашей целью была Триада и то, что дарила миру её власть. Знаете, в чём была ваша ошибка? Вы видели в людях лишь выгоду, а мы всегда были семьей, мы всегда были одним целым. Что ж, а теперь, мой дорогой друг, пришло ваше время расплачиваться за это. Нам известно, что вы оформили новые документы, так вот прошу вас отдать мне их. – Да пошёл ты, – огрызнулся Мун. – Я бы с радостью, но не могу, обещал своему мужу, что не вернусь без документов. Итак, вы отдадите мне их добровольно или нам устроить обыск? – А вы думаете, что я храню важные бумаги здесь? – Всё имущество Лао арестовано, – заметил Сехун. – Он был так сговорчив, и сейчас рассказывает Чонде о том, как вы вместе организовали убийство Лао Бина, Сато Катару, Ли Сумана, Ли Джису… Перечислять дальше? – Тварь! – Жить хочется всем, так что… – пожал плечами Джонин. – Бумаги!       Чоноп бросил взгляд на дверь своего кабинета. – Вот и славно, – заметил Бэкхён. – Кёнсу, осмотри там всё, пожалуйста, а мы пока подготовим машину, ведь господин Мун уже достаточно сильно припозднился, а ведь его там ждут. – К чему всё это теперь? – спросил Чоноп, хмыкнув. – Ты хотел попасть в Оазис, – усмехнулся Джонин. – Туда тебе и дорога. – Бумаги здесь, – послышался голос Кёнсу. – Два паспорта, документы на казино и коттедж за городом. – Ты знаешь, что с этим делать, милый, – сказал Сехун, уловив кивок мужа, а потом толкнул Чонопа к выходу. Рядом сразу же пристроились два здоровых качка. – Идём. – Бэкхён, закроете тут всё. – Как скажешь, – улыбнулся Бён, набирая чей-то номер. – Чанни, надо прибраться.       Чоноп шёл, замечая то тут, то там трупы своей охраны, почему он не заметил? Он был погружён в танец Бэкхёна и Джонина, а Триада тем временем просто так рушила его империю, где он так просто просчитался? Неужели перебрав столько омег, в одном он всё же ошибся? Но Бён Бэкхён выглядел таким жалким. Он был практически уничтожен. Он был идеальной жертвой. – Вы всё так идеально спланировали, – хмыкнул Чоноп, глядя на своих конвойных. Сехун и Джонин продолжали держать его на мушке, ведь от этого человека можно было ожидать чего угодно. – Так почему же везёте меня к черту на куличики, хотя могли бы пристрелить прямо тут. – Всё должно закончиться там, где началось, – ответил Сехун. – Ты хотел получить Оазис, получай. Ты много раз сам был свидетелем того, как этот город поглощал жизни. Так почему же решил, что и тебя этот город пощадит? Каждый, кто был хоть на мгновение связан с Оазисом, видел смерть. Ты не думал о том, что не всю жизнь тебе ходить с ней под руку, однажды, оступившись, и ты можешь оказаться в её сетях?        Чоноп усиленно соображал. Если всё это заранее было продуманно, то там, у Оазиса его сейчас ждёт Триада и президент. Вряд ли кто-то из его людей смог выстоять, а значит, рассчитывать можно было только на себя. Можно было сейчас устроить бунт, побороться с этими сосунками, и сбежать, снова исчезнуть, вот только был ли в этом резон? Снова строить планы, снова создавать империю, снова находить дураков, на которых можно было бы неплохо поживиться. Или рискнуть всем? Его же всё равно убьют, так может, стоит бросить вызов? А если и погибнуть, то утянуть этих тварей за собой?       На площади у фонтана было не многолюдно. Джунмён сидел на ржавом бортике, крутя на пальце револьвер, а Ифань о чём-то говорил с напряжённым президентом. – Всего-то? – хмыкнул Мун. – Это армия Триады? – Помолчал бы лучше, – хмыкнул Джонин.       Машина остановилась, Нам растерянно обернулся. Проверив все карманы старшего, ощупав его с головы до ног, Сехун открыл дверь, выталкивая Чонопа на улицу. – Ну, наконец-то, а то господин Нам успел заскучать, – с улыбкой сказал Джунмён. – Надеюсь, мои мальчики не сильно докучали вам, господин Мун? Эти юные львята – будущее Триады. Знаете, их тоже трое и я уверен, они обязательно покорят весь мир. С Сехуном и Джонином вы уже знакомы, а вот свой главный козырь я пока придержу. Хочу, чтобы вы до конца осознали, с кем имеете дело. Мы тут с друзьями посовещались и решили, что пора нам на покой, когда растёт такая чудная смена, почему бы не понаблюдать за ними со стороны. Я верю, что Триада станет ещё сильнее, когда её последователи почувствуют молодую кровь. Господин Нам, разрешите вам представить господина Ву Сехуна, что является наследником Ву Ифаня и господина Ким Джонина, что унаследовал состояние своего отца Мун Чонопа, а так же является управляющим всех дел господина Чжан Исина, как вам известно, наследника господина Лао. – К твоему сведению я ещё жив, – огрызнулся Чоноп. – И никакого завещания я на этого сосунка не писал. – Прости, но я позаботился об этом заранее, – улыбнулся Сухо. – Ты же знаешь, что на меня работает лучший адвокат в стране. – И он мой муж, – уточнил Сехун. – Не группировка, а брачная кантора, – оскалился Чоноп, бросив взгляд на Ифаня, что разглядывал на солнце перстень с большим рубином, а на его запястье переливался браслет с символикой дома Лао. Глаза Муна заблестели, потому что столько лет он охотился за этими ключами. – Семья – это же прекрасно, – улыбнулся Ифань. – Когда тебя любят, есть смысл бороться за свою жизнь. – Господин Ким, – прервал мужчин, что пожирали друг друга глазами, Нам. – Вы сказали, Триада снова будет едина. Я знаю, что первые три лидера были выбраны основателями Оазиса, в дальнейшем, каждый лидер выбирал себе в преемники достойного, и это не обязательно происходило по родственному признаку. Сейчас Триада ассоциируется у населения лишь с одним человеком, а для тех, кто ей служит с тремя. Крис Ву, Ким Сухо и Пак Чанёль. – Упс, – сказал Ифань. – Это ошибочное мнение, господин Нам. Законы Триады хорошо известны лишь тем, кто их создавал, так дайте же мне возможность просветить вас. Как вы правильно сказали ,лидеры Триады были выбраны основателями Оазиса. Был один правитель, которому подчинялись три стороны света. Лидеры Триады поклялись в верности древнему городу и его хранителю. Да, если в Триаде лидерство передавалось от достойного к достойному, то хранитель Оазиса много лет носил лишь одну фамилию. Знаете, с китайского языка она переводится как богоподобный. Потому что жители Оазиса всегда сравнивали правителя с богом. Они сочиняли в честь него гимны. Они почитали его и называли «самым высоким», то есть выше их всех.       Чоноп напряг свои знания китайского. – «Самый высокий», – шепнул он. – «Богоподобный». Это же…       Мун поднял на Ифаня свирепый взгляд. – Боже, господин Мун, кажется, ваши знания китайского улучшились. Так может, вы расскажете господину президенту о том, кто же является хранителем Оазиса?       Нам посмотрел на Чонопа, что лишь сжал кулаки. – Ну так… – Ву. – Не слышу? – приложил ладонь к уху Ифань. – Ву! Ву с китайского значит «богоподобный», доволен? – прокричал Чоноп. – Вполне, – сказал Крис. – Итак, к чему мы пришли? Я не являюсь частью Триады, и не был ей никогда. Триада всегда была моей защитой и защитой моего сына. – Подождите, но вы… – Нас всегда видели втроём, – ответил Джунмён поднимаясь. – Это и дало людям ложные представления. Так же как и Чанёль, он просто служил для Триады надёжным тылом. Вы мстили не тем людям, господин Мун. Они никогда не были преградой на вашем пути к Оазису. Преградой были мы.       Из-за фонтана к Джунмёну вышли Ёнгук и Минсок. – Вот теперь ты видишь Триаду, что готова на всё ради защиты Оазиса, – сказал Сухо. – Посмотри в эти лица, неужели ты не понял, что хоть и находился рядом с Лао и Катару, никогда не знал какие дела, они вели между собой. Сато Катару всегда ценил храбрость и ум. Он знал, что не слепая преданность красит человека, а его дерзость и сила. Бан Ёнгук был его личным телохранителем много лет, но так получилось, что тот, кому доверяли, вонзил в нож в спину своему боссу. Тебя приняли в доме, а ты так подло отплатил за это. Что же касается Лао Бина, он несколько раз висел на волоске от смерти, но почти все попытки его убийства пресекались на корню. Был лишь единственный раз, когда даже супер проницательная охрана Лао проглядела. Лао Бин был бы мёртв, если не мальчишка, что сидел у его ног и пленил сердце киллера. Рана, нанесённая Лао в тот день, заживала тяжело, но мужчина был восхищён смекалкой и храбростью своего несостоявшегося убийцы. Он пригласил его в свой дом. Он проникся к нему доверием. Он поверил в него. Так вот, теперь перед вами настоящая Триада, и теперь пришло время закончить то, ради чего мы здесь собрались.       Сехун и Джонин обступили Чонопа, а Минсок и Ёнгук Нама. – Знаете, единственное, что сломило таких сильных и достойных лидеров, как Лао, Ли и Катару, так это жадность. Они так ослепли из-за желания обогатиться, что не заметили самых простых вещей, – сказал, усмехнувшись Крис. – Они повелись на сказку о ключах. Вы ведь тоже верили в неё, ведь так?       Чоноп и Нам переглянулись. – Ну же, господин Мун, покажите ваш таинственный ключик, что вы так тщательно берегли столько лет, – сказал Джунмён, подходя ближе к Муну. – Катару тоже его обожал, пылинки с него сдувал, даже не подозревая, что этот ключ – фальшивка. Боже, как наивно.       Джунмён выглядел слишком уверенно, и это бесило. Чоноп столько лет потратил на то, чтобы оказаться здесь, а вот теперь выслушивает пустые разговоры человека, которого мечтал разорвать на части. – Ты тянешь время, – хмыкнул Чоноп. – А куда мне тропится? Я без пяти минут на пенсии. Знаешь, как я устал гоняться за тобой. С самого первого дня, как попал к Суману, я чувствовал что-то неладное, словно чью-то тень за спиной. Ты всегда был на шаг впереди, и меня это бесило. Каждый из нас готов припомнить тебе многое, но всё сейчас держат себя в руках. – Для чего? – усмехнулся Чоноп. – Давайте, всадите в меня каждый по пуле. Вы отомстите, а я отправлюсь на небеса. – Существует легенда, – заметил Крис. – Это можно назвать законом тех, кто когда-то строил этот город. «Тот, кто позволил обнаружить священные земли и тот, кто посягнул на их спокойствие, должны вместе войти в священный лабиринт. Только он поможет дать ответ на то, кто достоин жизни, а кто смерти». Сейчас мы вшестером войдём туда, а вот кто выйдет, а кто останется внутри навечно, решать не нам. – Одумайтесь, – в панике сказал Нам. – Вы взрослые люди. В современном мире существуют свои законы и правила. Мы не должны глупо следовать посланиям из прошлого. – Пришло время открыть Оазис, – сказал Джунмён, занимая своё место у бортика фонтана. – Что ж, ни пуха, ни пера.       Сехун и Джонин подтолкнули Чонопа к бортику, Минсок и Ёнгук сделали то же самое. – Опустите руку под орнамент, там вы найдёте небольшой рычаг, – сказал Крис. Джунмён кивнул.       Чоноп сделал, что велели, чувствуя снова дуло пистолета. Нам нервно заозирался, но Ёнгук ловко перехватил его руку, направляя в нужную сторону. – Дергайте его на счёт три. Раз, два, три.       Раздался скрежет, а все присутствующие с трепетом наблюдали за тем, как металлические створки раздвигаются, открывая тёмный тоннель, и лестницу, что вела куда-то вниз. – Мы с Мёном идём первыми, Чоноп и президент за нами, Ёнгук и Минсок замыкают. Одно неверное движение – и вы будете мертвы, – сказал Крис, перепрыгивая через бортик и бросая Джунмёну фонарик. – Вперёд.       Сухо и Крис шагнули первыми, Минсок и Ёнгук втолкнули пленников, а затем пошли сами. Ёнгук подмигнул Сехуну, что уже стоял на месте своего отца. Младший был бледным, но уверенно держал руку на рычаге. Крис велел сломать его, чтобы ни у кого больше не был возможностей открыть эту дверь. – Давай, – дрогнувшим голосом сказал Джонин, а Ву-младший дёрнул рычаг. Послышались напуганные крики президента, а потом всё стало тихо.       Сехун поднял пистолет и несколько раз выстрелил, разрушая замок навсегда. – Мы ведь всё правильно сделали? – тихо сказал он, опускаясь на землю и обнимая себя руками. – Я не знаю, – ответил Джонин, опускаясь рядом. – Джунмён-хён никогда не ошибался. – Но мне всё равно страшно, – ответил Ву, а потом протянул другу телефон. – Позвони Марку, пусть встречает. Кто-то до него непременно дойдёт.       Когда послышался грохот, Чоноп и Нам заозирались по сторонам. – Что происходит? – кричал президент. – Дверь, она закрылась?       Оттолкнув в сторону Минсока, он бросился было к выходу, но его встретила лишь железная преграда. – Ну что ж, – пожал плечами Крис. – Оазис сделал свой выбор. Теперь у вас только один выход, и он в городе. – Вы всё спланировали, – злобно прорычал Чоноп, набрасываясь на Ёнгука. Бан стойко отбивался от ударов, но позицию не уступал, в то время как Минсок уже тащил вниз бледного Нама. – Тварь! – бросил Мун, набрасываясь на Ёнгука и выбивая у него пистолет. – Я вас всех пристрелю. Вы точно не выйдете отсюда живыми.       Чоноп ловко перехватил пистолет, целясь в Джунмёна. – А тебя урод, в первую очередь. – Очень лестно слышать о себе столь эмоциональные отзывы, но хочу вас огорчить, господин Мун. Во-первых, только Крису известно, где находятся другие выходы отсюда, а во-вторых, пистолеты не заряжены.       Чоноп нажал на курок, но выстрела не последовало. – Так что голубчик, давай, спускайся дальше, – прошипел Ёнгук, вытирая кровь с разбитой губы.       Внизу было темно, с каждым шагом дышать становилось труднее, воздух был очень тяжёлым и хоть в городе была продумана система вентиляции, воздух здесь казался слишком густым. Фонари то и дело освещали человеческие кости, это видимо были те, кто пытался выбраться отсюда. За двадцать лет это место потеряло свою красоту, его поглотила смерть.       Президент уже едва стоял на ногах, его мутило от увиденного, но Минсок настойчиво тащил его вниз. Чоноп лишь хмурился, он догадывался о том, что спуск сюда будет не слишком приятным. – Мы так и будем блуждать в темноте? – спросил Мун. – Вы сказали, мы должны пройти лабиринт, ну так я хотя бы должен видеть, куда иду. – Не беспокойся. Этот город был закрыт чуть больше двадцати лет назад. Цивилизация успела до него добраться, – сказал Крис, освещая небольшой рубильник на стене. – Таких в городе пять, у каждого из входов.       Дёрнув за рычаг, альфа устремил взгляд в даль, где словно по волшебству загорались фонари, освещая каждую улочку огромного древнего города. Гости застыли в изумлении, и только Крис поклонился. – Я снова здесь, мой повелитель, – сказал он. – Прими меня в свои земли и воздай по заслугам мне и моим спутникам.       На несколько километров вперёд простирались витиеватые улицы. Прилавки соседствовали с маленькими мастерскими. Оазис был не только торговым городом, но и промышленным. Из привезённых из-за границы материалов местные мастера делали лучшие товары. Когда-то этот город жил. А сейчас он был завален костями, и в каждом миллиграмме этой земли были чужие слёзы. – Хватит нести бред, – оттолкнул Криса Чоноп. – Ты сказал, что отсюда есть четыре выхода. Где они? – На севере, на юге, на западе и на востоке, – ответил Ву, загибая пальцы. – А точнее? – спросил Чоноп. – К тайной пристани приплывали корабли, к тихой избушке в лесу приходили караваны, через подводный грот приплывали смельчаки, а кто-то наоборот спускался с гор, – процитировал Крис легенду. – Ты решил водить меня за нос, – резко накинулся на Ву Чоноп, прижав его к стене. – Для чего? Я заперт тут так же, как и ты, передо мной такой же лабиринт из этих заброшенных улиц. Я тоже вишу на волоске от смерти. – Что… Что это значит? – напугано спросил Нам. – А я разве что, не упоминал о том, что запуск генератора включает часовой механизм? – сказал Джунмён, наигранно улыбнувшись. – Через час это место взлетит на воздух, господа. – Умный ход, – истерически засмеялся Чоноп, в то время как Нам, оттолкнув Минсока, побежал по одной из улиц. – Север, я бегу на север! – кричал он, скрываясь между полуразвалившимися прилавками. – Прости, но так вышло, – пожал плечами Сухо, присаживаясь на поваленную стойку. – Нам терять нечего. Мы оставили наверху достойных, что продолжат наше дело. Мы пришли сюда умирать и утянуть тебя за собой. Мы знаем о местонахождении выхода столько же, сколько и ты. Мы раскрыли все карты. Так что выбор за тобой. – Не дождётесь, – огрызнулся Мун, а потом попятился. – Я найду этот выход раньше вас.       Чоноп направился в противоположную от президента сторону, оставляя соперников у лестницы. – Да уж, не думал, что это будет так просто, – хмыкнул Минсок. – Думаю, что нам стоит поторопиться. Он скоро поймёт, что нам известно больше, чем мы ему сказали. – А ему и не обязательно знать, что из пяти выходов сейчас открыт только один, – пожал плечами Джунмён. – Идём? – Мён, а бомба… – неуверенно начал Бан. – Вот она-то как раз настоящая, – закивал Крис.       Мужчины шли по лабиринту, слушая рассказы Криса. – Вот здесь была ювелирная мастерская, – сказал Ву, отодвигая в сторону покосившуюся дверь. – Здесь делали лучшие украшения. Здесь когда-то были сделаны все перстни, что принесли столько боли.       Огромная печь, шлифовальный круг, и различные инструменты, что успели покрыться слоем ржавчины. Сухо подошёл к шлифовальному кругу и надавил на педаль, с тихим скрипом колесо завращалось. – Ифань, ну-ка иди сюда, – сказал он. – Я нашёл способ снять твои кандалы. – Смеёшься? – улыбнулся Ву. – Нет, нужно только немного подправить и метал поддастся. Давай попробуем, мы же ничего не теряем. – Мы теряем время, – заметил Ифань. – Нам всё равно нужно дождаться этого придурка, – заметил Ёнгук. – Он же уже понял, что без нас он вряд ли отсюда выберется.       Ифань лишь фыркнул, но послушно подставил руку под медленно вращающийся круг. Искры летели в стороны, а металл накалялся, готовый вот-вот обжечь. – Мин, тащи клещи, – скомандовал Сухо. – Сейчас мы снимем это чертово кольцо.       Минсок взял нужный инструмент, и когда Крис убрал раскалённое кольцо от круга, ловко перерезал металл. Ифань замотал рукой, стряхивая с себя остатки украшения, и нервно подул на обожжённый палец. – Мён, ты безумец, – пробурчал он. – Я тоже тебя люблю, – сказал Сухо, обнимая друга. – Тише, – шикнул на мужчин Ёнгук. – Я слышу чьи-то шаги. – Значит, нужно выдвигаться.       Парни двигались по заученному маршруту, чувствуя за собой преследователя. Кто-то упорно шёл следом, поднимаясь за ними по крутому склону. Пещеру нельзя было заметить снизу, но сейчас, поднимаясь всё выше и выше, она становилась всё отчётливее. – Так и знал, – послышался яростный голос Чонопа. – Я так и знал, что вы ведёте нечестную игру.       Мужчина набросился на Минсока, что стоял ближе всего к нему, полоснув по его руке, найденным где-то ножом. – А мы и не договаривались играть честно, – ответил Джунмён, уворачиваясь от очередного выпада.       Чоноп кружился, выставив вперед нож, а потом снова сделал выпад в сторону Ёнгука, но, спотыкнувшись, чуть не слетел со скалы. – Ты теряешь время, – сказал Джунмён. – Осталось пятнадцать минут, и всё взлетит на воздух, что же ты, даже не рискнешь спастись, потратив последние минуты своей жизни на борьбу с нами? – Избавится от вас – цель, которой я жил много лет. Я не позволю вам выйти отсюда. Пусть я умру сам, но утяну вас за собой, как вы утягивали тех, кто был вам предан. Триада уничтожила моего отца, позволила ему гнить в тюрьме за то, что он не совершал. Он сгорел там. Он… – Сам сделал этот выбор! – ответил Джунмён. – Он сам пошёл туда. Он защищал интересы своей страны, а ты… Ты хоть раз интересовался, над чем работал твой отец? За что он получил свой срок? Ты хоть раз навестил его там? Ты лишь обвинял, а разбираться не стал. Твой отец создал одно из самых сильных взрывчатых веществ. Многие страны пытались украсть эту формулу. Триада тогда встала на защиту своего государства. Господин Мун сам предложил избавиться от формулы, потому что алчные людишки то и дело будут гнаться за ней, он уничтожил все свои наработки, а государство, которому он служил в первую очередь назвали его предателем. Они требовали его восстановить архивы, но он отказался. Триада могла вытащить его из тюрьмы, но он посчитал, что там, хоть и за колючей проволокой, он будет в безопасности, а ты… Ты потратил всю свою жизнь на бесполезную месть, даже не подумав, а хотел ли её твой отец. – Неправда! – прокричал Чоноп, направляя на Джунмёна нож. – Не хочешь, не верь. Я тебя не заставляю, только подумай, стал бы я врать, когда у моей жизни нет будущего?       Чоноп бросил взгляд на Кима, а потом на пещеру вверху. – Нас больше, – ответил Ву. – Твой ножичек ранит только одного, в то время как другие трое свернут тебе шею. Триада не оставит тебя нигде. Возможно, если бы мы встретились раньше и поговорили по душам, твоя жизнь была бы и ценна, но сейчас, когда на твоих руках столько крови, а за твоей спиной гора из трупов, нам нет смысла оставлять тебя в живых.       Где-то на другом конце города послышался первый взрыв, всё заволокло дымом, свет моментально погас, а город начали озарять лишь вспышки пожаров. – Ну, вот и всё, – послышался голос Сухо. – Конец империи.       Все пятеро мужчин рванули к заветной пещере, Чоноп расталкивал всех. В наступившей темноте страх сковал его тело. Он отбивался от всех, кто пытался его остановить. Его нож то и дело вонзался во что-то твёрдое, шаги преследователей затихали, а впереди маячил свет. Свежий морозный воздух ударил в лицо. Шаг другой, свет и выстрел. Чоноп смотрел на расползающееся на груди алое пятно, а потом заметил напротив мальчишку, совсем ещё ребёнка. Его белые кудри трепал ветер. Он с яростью смотрел на Чонопа, крепко сжимая пистолет. В сознании всплыли слова Джунмёна: «Это мой козырь, я оставлю его на потом». В глазах всё поплыло, ноги не держали, шаг, второй, Чоноп вспоминал всю свою жизнь и думал о том, что всё пошло кувырком из-за какого-то грёбаного омеги. Он испортил свою жизнь из-за какого-то омеги, что казался слишком волшебным. Ноги заплетались, в теле появилась какая-то невесомость, глаза открыть трудно, ветер окутывал тело, а потом удар, словно все внутри разрываются и мрак, окутывающий навсегда.       Минхён, всё ещё крепко сжимая пистолет, смотрел в тоннель и считал секунды, ведь он знает, что через минуту должна взорваться последняя бомба, что завалит этот ход навсегда. Минсок дал чёткие инструкции, но сердце всё равно бешено колотилось в груди. Они всё утро разгребали каменные завалы, пока старший рассказывал им их план. – В первого, кто выбежит из этого тоннеля, ты должен выстрелить, сможешь? – спросил Минсок, вкладывая в руки младшего пистолет. – Хён, а если это будет кто-то из вас? – чуть дрогнувшим голосом спросил Ли.       Минсок отрицательно помотал головой. – Мы не уйдём оттуда, пока не убедимся в том, что Оазис погребён.       Вот и сейчас, Минхён смотрел в пещеру, вытирая слезы, что стекали по щекам. Осталось так мало, но хёны так и не появлялись. Марк видел нож того человека, что был испачкан в крови, но он до последнего старался держать себя в руках. – Десять, девять, – шептал он дрожащим голосом, но чем дальше он продвигался, чем громче он становился. – Пять, четыре, три…       Марк уже практически кричал. – Два… – Ложись, безумный! – послышался знакомый голос, а Минхён почувствовал, как его накрыли собой сразу несколько тел, в то время, как мощный взрыв сотряс гору. Со всех сторон посыпались обломки, но Минхён не обращал на них внимания, он дышал, дышал полной грудью, чувствуя сразу четыре таких разных запаха.       Все новостные каналы пестрили кадрами с места взрыва. Дикторы запинаясь сообщали о том, что Лидер Триады Ким Джунмён и президент страны Нам Шихён состояли в сговоре, что все свои дела они проворачивали через подземный город, что был сокрыт от посторонних. В репортажах мелькали кадры встречи Джунмёна и Нама у Оазиса. «Криминальные разборки повлекшие за собой человеческие жизни», «Триада уничтожена», «Президент погиб из-за криминальных связей», «Объявлены досрочные выборы: Кто же возглавит страну?», «Новый министр внутренних дел – Ли Тэмин, обещает кадровые перестановки» – пестрили заголовки газет. Мир словно просыпался после долгого сна. – год спустя-       Яркая улица, снующие туда сюда люди, горшки с цветами на балкончиках невысоких зданий, небольшая кафешка, где сейчас пожилой хозяин улыбался пяти мужчинам, что сидели за столиком и попивали свежий кофе. Темноволосый омега наблюдал за ними из окна, положив руки на уже довольно заметный животик, и улыбался. Омега сделал глубокий вдох, а потом замер. Когда вместе с запахом ментола уловил внимательный взгляд шоколадных глаз. Альфа в кафе улыбнулся и отсалютовал ему чашкой.       Тао думал о том, что всему хорошему свойственно повторяться. Вот уже год они жили в чужой стране под чужими именами. У них всё было замечательно. Скоро должен появиться на свет их малыш. Джунмён, как примерный муж заботился о нём. В тот день, когда он вернулся домой весь в крови, Тао едва не потерял сознание, а потом кинулся обрабатывать свежие раны мужа. Он так боялся, что Мён не вернётся вовсе. В тот день он взял с мужа обещание, что он больше никогда не будет подвергать свою жизнь опасности. И Ким обещал. Он полностью посвятил себя гостиничному бизнесу, а раз в месяц его друзья приезжали с разных концов света, рассказывая о себе.       Ёнгук уехал на север, занялся разведением лошадей, встретил прекрасного омегу и был счастлив, даже не вспоминая о том, что когда-то он не выпускал из рук пистолета.       Миносок и Лухан поженились. Омега проходил реабилитацию, и врачи давали положительные прогнозы, возможно, что скоро и у них появится маленькое чудо, а сейчас Хан тренировал свои инстинкты на Донхёке, что стойко выдерживал все капризы папочки, потому что и сам мечтал почувствовать любовь родителя.       Донхёк поступил в музыкальную школу, занимался пением, а по выходным вис на своём альфе, что поступил в университет, готовясь стать бизнесменом, как Сехун и Джонин, с которыми он быстро поладил. Эти трое были не разлей вода, Тао они часто напоминали Криса, Джунмёна и Чанёля, хотя эти трое хором уверяли, что с Триадой покончено.       Крис переквалифицировался в няньки и с ума сходил от появившегося совсем недавно на свет внука. Кёнсу был в шоке, когда узнал, что его недомогания были вызваны не отравлением, а самой настоящей беременностью, ведь когда-то он даже и мечтать не мог об этом. Пока Сехун руководил казино, его отец помогал Кёнсу менять пелёнки. Тао никогда бы не подумал, что этот альфа может быть таким милым. – Мне же надо на ком-то тренироваться. Вот Чонде родит…       Чонде в это время всё ещё гонялся за преступниками. Теперь хоть он и возглавлял управление и мог только давать команды, но старался делать больше дел самостоятельно, пока ещё мог. Тэмин строго контролировал этот процесс.       Ли, наконец-то нашёл своё счастье. Юта стал для него лучиком света, который вывел его на правильный путь. Накамото очень сдружился с Исином. Эти двое проводили вместе много времени, занимаясь всевозможной омежьей ерундой, типа вышивок и икебан, Тао часто посмеивался над ними, за что получал вечно суровый взгляд Джонина, что теперь руководил кабаре отца, вот только теперь они с Сехуном не были конкурентами, а стали компаньонами. Два лучших заведения в городе процветали.       Тао не заметил, как мужчины внизу распрощались, трое направились вниз по улице, что-то довольно обсуждая, а двое других зашли в гостиницу. – Я, наверное, скоро с ума сойду, – послышался знакомый бас, а потом в гостиную их люкса вошли Чанёль и Джунмён. – Они из меня все соки вытянули. Ладно, Чансу ещё не безобразничает. Я бы повесился.       Джунмён лишь засмеялся. – Сам виноват, – пожал плечами Ким. – Один беременный омега – это катастрофа, а у тебя ж их целых два. – Кто же знал, что у них циклы-то совпадут, – сказал Пак, хватаясь за голову. – Предохраняться надо было, мой друг. Предохраняться.       Тао, что всё ещё стоял в своей комнате, прыснул в кулак. Он откровенно не завидовал Чанёлю, потому что очень хорошо узнал и Бэкхёна, и Сычёна. – Как мальчики, справляются? – спросил уже серьёзно Джунмён. – Они молодцы, за ними будущее. Вы выбрали достойных преемников. Нам можно гордиться ими. Триада жива, пока есть те, кто предан ей. – Дай Бог. Дай Бог.