Твой почерк на стене

— Все нормально, Эмма, я в порядке, — отнекивается Эрик на серьезное волнение подруги. — Какого черта, Леншерр, я же вижу, что ты расстроен. Ну и в ноль, но это уже дело второе. Несмотря на то, что хождение по институту в нетрезвом состоянии могло вызвать ужасную реакцию учителей или, что еще хуже, исключение, Фрост сейчас волновалась о другом. Ее предположения насчет грусти (или что там обычно люди испытывают) Эрика грозило оказаться правдой, и ой как ей не хотелось это обсуждать, да придется. — Это ведь тот историк, да? — Какого… Да, это он, — под взглядом несносной Фрост Эрик просто не смог соврать. Не было ни сил, ни желания, как он устал от всех этих чувств. *** Эрик поднимается на сцену, все взгляды устремлены в его сторону, в том числе и Джинн Грей. Он пытается дружелюбно ей улыбнуться, но выходит как-то неуверенно и не очень мило. Начинают играть первые аккорды, когда Эрик берет микрофон, краем глаза замечая, что люди перестали обращать на него внимание. Они пошли танцевать. Почти все, исключением являлась все еще улыбающаяся ему Джинн, которую безуспешно пытался отвлечь беседой Скотт Саммерс. Ну и пусть смотрит, Эрика это ни капли не смущало. /Ты для меня. Чуть больше, чем все вместе, чем все рядом / Даже в такой кромешной темноте он мог различить ее сияющее счастьем лицо. Почему Эрик вообще продолжает на нее смотреть? Прикрыв глаза, он сосредотачивается на песне. /Все мои сны - следы наспех размазанной помады. Снежный я ловлю твою весну, Беда-беда/ Открыв глаза, он снова увидел Джинн. Словно она и не отводила от него взгляда все это время. Что ж, если взглянуть больше некуда, да и вид разъяренного Скотта доставляет ему неприкрытое удовольствие, то почему бы и нет? /Я - вода, когда тебя коснусь, Вот это да!/ /ВОТ ЭТО ДА ТЫ ТАК ТАНЦУЕШЬ, СВОДИШЬ С УМА НА ГЛАЗАХ У ЛЮДЕЙ/ «О боже, Джинн серьезно начала танцевать? Как же жалко эту девчонку, нужно как можно быстрее найти, куда деть глаза.» Сквозь толпу людей он неожиданно заметил Чарльза. Который клялся, что ни за что сюда не придет. Что ж, этот предмет наблюдений куда интереснее предыдущего. /ВОТ ЭТО ДА ТЫ ТАК ВОЛНУЕШЬ НУ ВЫХОДИ ЗА МЕНЯ ПОСКОРЕЙ/ Если бы Эмма вдруг проследила за его взглядом и наткнулась на историка, то невольно выплюнула бы только что выпитый пунш. /РАДИ КРАСИВЫХ ДЕТЕЙ/ Но ее взгляд был прикован к Уиллу и слава богу, Эрик не вынес бы серьезного (или не очень) разговора с ней насчет его поведения. /ТЫ НА МЕНЯ ВЛИЯЕШЬ ПОСТЕПЕННО, ПОСТОЯННО, НЕЖНО ЗВЕНЯТ ТВОИ УЛЫБКИ ПО МОИМ КАРМАНАМ/ Теперь уже Чарльз заметил его, случайно взглянув на сцену (или не случайно, совсем не важно), и теперь, недоумевающе приподняв бровь, смотрит на Эрика. /В ГОЛОВЕ СТУЧИТ АДРЕНАЛИН, БЕДА-БЕДА/ Сейчас Эрик мог включить свои театральные знания и ухмыльнуться в микрофон, словно так и надо, флиртующим взглядом окидывая Ксавье с головы до ног. /ТЫ - МОЯ ПРИНЦЕССА, Я ТВОЙ ПРИНЦ, ВОТ ЭТО ДА!/ Эрик неожиданно понял, что хочет танцевать. Почему всем можно, а ему на сцене нельзя? Даже если и так, то правила созданы для того, чтобы их нарушать. /ВОТ ЭТО ДА! ТЫ ТАК ТАНЦУЕШЬ, СХОЖУ С УМА НА ГЛАЗАХ У ЛЮДЕЙ. ВОТ ЭТО ДА! ТЫ ТАК ВОЛНУЕШЬ, НУ ВЫХОДИ ЗА МЕНЯ ПОСКОРЕЙ, РАДИ КРАСИВЫХ ДЕТЕЙ/ Эрик лишь нагнул подставку под микрофон, на пару секунд прикрыв глаза, полностью отдаваясь музыке. Когда он взглянул на Ксавье, то тот все так же шокировано на него глядел, даже ухмылки не было на его губах — чистое недоумение. Эрик не сдержался и сам ухмыльнулся. /НАШИХ КРАСИВЫХ ДЕТЕЙ/ Эрик закончил, но остался стоять на сцене, не разъединяя зрительного контакта с Чарльзом. Это все было так странно, но одновременно и так обычно. Он чувствовал правильность своих действий и был уверен, что ни капли не пожалеет об этом позже *** — Я сделал ЧТО? — еще немного и глаза Эрика могут вывалиться, что действительно беспокоит Эмму, ведь она не хочет, чтобы ее лучший друг стал слепым. — Знаешь, я тоже не сразу поверила. Но после, когда случайно… Ладно, не случайно, подслушала разговор Ксавье и Хоулетта на твой счет, у меня были точно такие же глаза. — Эрик закрыл руками лицо, на что Эмма почти усмехнулась. — Еще и болтовня Джинн подогрела интерес. Знаешь, как нелегко было убедить ее не рассказывать об этом всему институту? Пришлось сказать, что ты по секрету в нее влюблен. Да-да, Эрик, это ради твоего же блага. За весь разговор Эрик успел уяснить две вещи: Первая: он может терять контроль не хуже Чарльза. И вторая: вызываться петь на институтских вечеринках не самая лучшая его идея. — Я на него теперь даже взглянуть не смогу, — устало вынес Эрик, — Эмма, ну что за хрень твориться со мной? Эмма вздохнула, положив голову на плечо Эрику, и четко сказала: — Если ты действительно хочешь завоевать этого профессора, то я согласна тебе помочь. Эрик не очень то обрадовался сказанному, но заинтересовался. — Помнишь, как ты писал ему послания на доме? Может, стоит к этому вернуться? — Откуда ты… Ладно, неважно. Идея так себе, но… Ау, перестань. Но попробовать стоит. Довольна? — Еще нет, — усмехнулась она. — Вот когда вы поженитесь, а я буду подружкой жениха, тогда все будет просто замечательно, — мечтательно протянула Фрост, замечая надменный взгляд Эрика. — Что? Думал, ваше благополучие лишь тебе выгодно? Закатившиеся глаза Эрика были лучшим ответом.