Друг семьи

Как я и думала, следующий день стал для меня просто бесконечным. Как ни старалась я использовать все отвлекающие маневры на уроках - angry birds, книги, задания, - время все равно ползло непростительно медленно. Да и сосредоточится на уроках не получалось: все мои мысли витали где-то очень далеко – в воспоминаниях о Лиаме и ожидании его приезда. Я так себе и представляла, как налечу на Хемсвортов с объятиями и поцелуями, как мы с Лиамом будем до глубокой ночи делиться новостями за три года, потягивая чай из моих любимых огромных стеклянных кружек; как на следующий день я поеду к нему на тренировку, а потом мы, гуляя до дома, будем рассматривать проходящих парней, в шутку давая им оценки по дестибальной шкале. Порой я так увлекалась своими мечами, что пропускала мимо ушей заданный мне преподавателем вопрос, и моей подруге Энни приходилось меня одергивать. Я мысленно благодарила маму за то, что она не сказала мне о возвращении Хемсвортов раньше. Я бы не выдержала такого медленного хода времени. К концу второй пары я уже была готова разбить вдребезги все окружающие меня часы и обратиться с мольбой к Хогвартсу, чтоб одолжили мне Маховик Времени. Или к Доку Брауну и Марти МакФлаю за их машиной времени. Да плевать, к кому именно, лишь бы наконец закончилась учеба и настал вечер! Только я обрадовалась, когда, наконец, прозвенел звонок с последней пары, как выяснилось, что до заветных девяти часов еще целая уйма времени, и я опять скисла. Почему я раньше не замечала, что его так много? Казалось, вот приходишь из колледжа, пообедал, почитал книжку, и все! Вот он, вечер. Так нет же, у меня еще шесть часов впереди, и чем их занять так, чтобы пролетели побыстрее – не понятно. К моему счастью, Энни предложила заглянуть к ней на чашку чая. «Так, обычно это надолго, - подумала я, - так что как раз то, что нужно». Но, как на зло, разговор за столом не клеился, потому что все мои мысли были о Лиаме, а рассказывать Энни про симпатичного парня-гея, с которым я собираюсь проводить все свое ближайшее свободное время, мне совсем не хотелось. Она же обидится, что я ее брошу. Или попросит познакомить, что еще хуже: я не хотела делить свое сокровище больше ни с кем, тем более после трех лет разлуки. Мы попробовали посмотреть сериал, за просмотром всякой дребедени время всегда летит незаметно. Но после трех серий про богатых девочек и их сексуальные проблемы мне стало совсем скучно и тошно, и я отправилась домой. Было всего шесть часов. Еще целых три! Чем я только не пыталась себя занять! Прочитала целую главу «Электропрохладительного Кислотного Теста» Тома Вульфа, но смысла фраз я не улавливала, и при мысли, что потом все равно придется перечитывать заново, отложила книгу. Написала реферат по культурологии: получилось так же, как с книгой – все равно надо будет переписывать. Помогла маме приготовить праздничный ужин – порезалась, пока в очередной раз задумалась о Лиаме. Сделала маникюр – ну хоть что-то получилось не криво! Попробовала поиграть с Лорой в барби – сестра заявила, что я все делаю неправильно и выгнала из своей комнаты. А вечер все никак не хотел наступать. Когда часы пробили без четверти восемь, я обессиленно грохнулась на диван в гостиной, и безнадежно уставилась на мятник. - Джей, - зашла в гостиную мама, - позвонила мисс Бэйли, спросила, не можешь ли ты погулять с Тоффи. Я с радостью бросилась одеваться. Обычно меня даже клещами не вытащить из дома, если надо сделать что-либо для мисс Бэйли. Она была маленькой ворчливой старушонкой, живущей на соседней улице и постоянно нуждающейся в помощи всех и вся. Периодически надо было выгулять ее не менее ворчливого лабрадора Тоффи, от одного вида которого меня бросало в дрожь. Но сейчас мне было плевать, что делать и кого выгуливать, хоть Цербера! Главное, чтоб когда я вернулась, дурацкие стрелки передвинулись вперед хотя бы на чуть-чуть. Но даже малоприятная прогулка в парке с Тоффи, сбор его опорожнений в бумажный пакетик и мучительно терпеливые объяснении мисс Бэйли, что я не горю желанием слушать ее рассказы о покойном муже-морпехе, сидя у нее в пропахшей псиной кухне, заняли в сумме всего полчаса. Вернувшись домой, я насыпала себе тарелку кукурузных хлопьев и уселась их поглощать на все тот же диван в гостиной. Я твердо пообещала себе не сводить глаз с циферблата до тех пор, пока не пробьет девять. Иногда мне начинало казаться, что стрелки не только не двигаются, но и вообще идут в противоположную сторону. Без двадцати пяти девять. Лора бегает вокруг с вопросами «Какое мне платье больше идет: это или это?» и «Мне хвостики сделать, или распущенными волосы оставить?». Я отвечала наугад, даже не поворачиваясь в ее сторону. Без пятнадцати девять. Чем ближе к назначенному времени шло дело, тем нетерпеливее и нервознее становилась я. Даже пожалела о том, что не курю. Без пяти девять. Я уже сбегала наверх к себе в комнату: глянула в зеркало, поправила прическу, рубашку чистую надела. И теперь мерила шагами гостиную, каждую секунду бросая взгляд на часы. Без двух. Черт, а вдруг они задержались? Вдруг в пробке застряли? Или рейс отменили? Девять! Да где они!? Я ж с ума от беспокойства сойду! Все, они сто процентов разбились в авиакатастрофе, или их похитил таксист-маньяк!.. И в тот самый момент, как стрелка передвинулась на 9:01, раздался дверной звонок. Я выскочила из гостиной и ринулась к двери, по пути задевая и роняя попадающиеся под ноги кресла и табуретки. - Я открою! Сердце колотилось о ребра, как бешеное. Руки не слушались. Дрожащими пальцами я, наконец, справилась с щеколдой и с силой открыла дверь так, что она с грохотом врезалась в стену. Моим глазам предстало настолько завораживающее зрелище, что я даже не бросилась на вошедших с лобызаниями, как собиралась сегодня утром. Передо мной стояли два бесподобной красоты мужчины. Лиам, несмотря на слегка помятый с дороги вид, улыбался своей коронной лучезарной улыбкой, глаза горели, и весь он так и светился нетерпеливой радостью. За три года, которые мы не виделись, он стал еще выше и оброс внушительными мышцами. Новая короткая стрижка очень шла к его красивому правильному лицу, передававшему сейчас такую бурю оптимизма, что хотелось радоваться и смеяться уже при одном взгляде на него. Одет он был в белую майку-алкоголичку, светло-голубую рубашку с рукавом в три четверти, темно-синие узкие джинсы и темные кеды без шнурков. В руках он держал две увесистые с виду дорожные сумки. Крис внешне изменился еще сильнее, чем его младший брат. Как будто помолодел. Отросшие светлые волосы были стянуты в небрежный хвост, довольные ярко-голубые глаза блестели на гладко выбритом лице. В его полуулыбке прогладывалась какая-то шальная смесь удовлетворенности и усмешки. Широкоплечий, одного роста с братом, одетый в брюки и легкий светлый пиджак, он сам выглядел скорее как модель, чем как фотограф. Было в его взгляде что-то новое для меня, чего я раньше в нем никогда не замечала. А может, просто не приглядывалась? У него на руках мирно спала ангельского вида трехлетняя девочка со светлыми волнистыми волосами, одетая в милое серое платьице и черные туфельки. Она была очень похожа на отца. Длинные ресницы обрамляли красивые нежные веки, пухлые губешки были сложены бантиком, а ручки сжались в кулачки. Одной рукой она обнимала папу за шею, другую прижала к груди. Из блаженного ступора меня вывели медвежьи объятия Лиама. - Джей, как я соскучился! Джей-Джей... Я так скучал, - приговаривал он, оторвав меня от пола и закружив по прихожей. Я не могла выговорить ни слова. Я была так счастлива снова его видеть, что не могла выразить это членораздельно. Хотелось прыгать и визжать и смеяться и плакать и все одновременно... Все происходило как будто в сказке, как будто не со мной. Мозг отчаянно не хотел принимать происходящее за реальность. Во мне как в вулкане кипели эмоции, и последующие несколько часов слились для меня в одно мгновение: все обнимаются, радуются, смеются, опять обнимаются, у меня даже слезы навернулись. Крис отнес Инди спать в комнату Лоры. Я все еще не могу оторваться от Лиама, до сих пор обнимаю его и реву ему в рукав рубашки. Родители наперебой разговаривают с Крисом, хлопая его по плечам, вокруг бегает восторженная Лора, обнимает за ноги то нас с Лиамом, то маму, то Криса... Папа обнял нас с Лиамом вместе, с широченной улыбкой произнося слова приветствия. Сумки каким-то образом уже оказались в гостиной, уже родители с Крисом договорились, что первую ночь они все проведут у нас, уже Лора тянет всех за собой на кухню, где накрыт праздничный стол. Вот уже мы рассаживаемся, перешучиваясь и радуясь, все улыбаются, а я все не могу отпустить Лиама. Уже не обнимаю его, но крепко обеими руки держусь за его руку. Мы долго сидели за столом, уплетая потрясающую мамину стряпню. Все что-то рассказывали, обсуждали, расспрашивали, делились идеями, эмоциями, переживаниями... А я все еще не могла отойти от этого чувства эйфории, держа Лиама за руку. Именно сейчас время побежало со своей обычной скоростью, даже быстрее. И совсем очнулась я только тогда, когда часы в гостиной пробили четверть второго, и мама стала уговаривать всех разойтись спать. - У нас ведь еще столько времени впереди, а мальчики устали, у них сегодня был трудный день. Выдав мне стопку постельного белья, а Лиаму – раскладушку, мама дала нам свободу действий. Мы тут же улизнули в мою комнату. Лиам вызвался собственноручно постелить себе постель, а я без всяких стеснений перед ним переоделась в пижаму и юркнула под одеяло. Я твердо решила не спать всю ночь, слушая его рассказы. Я внимательно следила за каждым его движением, и не хотела отрываться, так я соскучилась по этой картине. Но как бы я не старалась, глаза сами собой склеивались, и не успел еще Хемсворт-младший закончить свою нелегкую работу, как я уже спала, со счастливой улыбкой поджав коленки к подбородку. Лиам осторожно поцеловал меня в лоб, подоткнул мне одеяло и тоже благополучно и безмятежно заснул.