Девушка с острова Тарт

Надо менять углы, надо менять дома, Надо менять черты и повадки. Надо ломать замки, надо терять ключи, Надо сжигать сердца и постели. Выпавшие из гнезд, нажившие ума И ничего другого в остатке Рыцари-мертвецы, всадники-палачи Без головы и без цели Меняем бэушную совесть и страх На совесть и честь Нет правды в ногах, животах, головах, А где она есть? И где нам опять отделить, вообще от совести страх? С кровавым подбоем да в белом плаще И мылом в руках Надо менять лицо, надо менять страну, Надо менять друзей и любимых. Надо менять любовь, надо менять давно, Чтобы к ней, не дай бог, не привыкнуть, Чтобы не знать пути, чтобы идти ко дну, Чтобы без отступных и повинных. Только один этаж. Только одно окно, Чтобы раскрыть пошире…и прыгнуть. О, вечная слава, двойная стрела! Не сыщешь двойней. Мы сладили с жизнью, она истекла, Меняем коней. Мы землю укроем зимой как платком И ляжем костьми, Прохожий, пройди мимо нас и подкову На счастье возьми. Никита Дорофеев «Всадники»       Бри заснула, свесив руку с кровати. Джейме попытался дотянуться до ее ладони, но бинты его не пустили. Он посмотрел на мать с мукой и спросил: — Я долго буду спеленутым как кошка? Мне теперь есть зачем жить, мама. Она услышала меня.       Джоанна улыбулась и сдвинула кровати ближе. — Спи, Джейме, — сказала она, — и пусть твоя надежда греет тебя.       Он знал, что не заснет. Ее рука была мягкой, и он вспоминал все те безумно сладкие мгновения, что они дарили друг другу когда-то. Дремота все же накрыла его внезапно, но снов не было.       Он проснулся в палате один, и ощущение потери с головой захлестнуло его. Он застонал, с силой потянул бинты и, вспомнив предупреждение Бри, обмяк. Рядом с кроватью сидел отец. — Ты проснулся, — сказал он. Казалось, Тайвин постарел лет на пять. Из-за меня, — подумал Джейме. Всем плохо из-за меня. — Где Бри? — немедленно спросил он. — Вечером она еще была здесь… — …а теперь в другой палате. Взрывоопасно собирать столько ваших друзей и близких вместе, — укоризненно протянул отец. — Но вчера… — Вчера Джоанна совершила невозможное. Мало того, что она оставила вас в одной палате, она спустила нас со Старком с лестницы и потребовала убрать всю охрану… — Мама смелая, — восхитился Джейме. — О, львица на многое способна, защищая своих детенышей, — отозвалась мама, входя в комнату с подносом. — И даже не думай отказываться есть, молодой человек. Бри мне голову оторвет, если ты не поешь… — Правда? — его сердце бешено забилось, а дурацкая улыбка разлилась по лицу. — Ну конечно, а ты как думал? — мама села у кровати, поднимая изголовье и избавляя от бинтов на руках. — Только вот давай договоримся на берегу — я отвязываю твои руки, а ты спокойно ешь, не причиняя себе и другим вреда столовыми приборами. — Я похож на идиота, мама? — в ужасе спросил он. — Ты похож на самоубийцу, ты и есть самоубийца! — ответила она. — И ты всех вчера здорово напугал. Поэтому обещай мне, иначе буду тебя кормить с ложечки или капать глюкозу внутривенно. — Обещаю, мама, — засмеялся он. — Я зверски голоден… — Ну тут не самая вкусная еда, я тебе скажу, — брезгливо изучая поднос, произнес отец, — но мы что-то придумаем… — Попрошу не обижать наш пищеблок, — отрезала мама. Отец потянулся к ней с извинениями, но она сбросила его руку с талии, отталкивая. — Я на работе, не мешай.       Джейме ел, смотрел на родителей и улыбался. — А вы красивая пара, вы знаете? — поинтересовался он. — Ожил, он точно ожил, Джо, — улыбнулся Тайвин. — Ему прекрасное мерещиться начало.

***

      После школы зашел Тирион. Ругал его за попытку нелепой смерти и требовал, чтобы в следующий раз, если ему вздумается, он проконсультировался с ним по результативности попыток… Он был рад его видеть, постепенно осознавая по его лицу и лицам близких, как они переживали.       Следующей пришла Серсея. Осмотрев его палату, она провела пальцем по подоконнику в поисках пыли, сморщила брезгливо лицо и спросила, какого черта он придумал прыгать с моста. — Это был порыв, помимо воли. — Нашел из-за кого, — бросила она вскользь. Он почувствовал, что зол, хотя обещал себе говорить с сестрой как можно спокойнее. — Твоя корова вчера так смешно открывала и закрывала рот, когда я сказала ей про тебя. — Ее зовут Бриенна, — холодно произнес он. — Ой, да кто она такая, чтобы я еще ее имя запоминала? — ухмыльнулась Серсея, оборачиваясь к нему. Она все еще обходила комнату, медленно стуча каблучками и покачивая бедрами. Раньше он бы непременно подпал под нехитрый гипноз этого ритма, голоса, взгляда… — Моя девушка, — просто ответил Джейме. — Да брось, вы расстались еще месяц назад, а ты все скулишь, как щенок, — она говорила совершенно обворожительно, но с языка ее тек яд, — найди другую, старше-моложе, пухлее, ниже, хоть мальчика… и забудешь. — Спасибо за совет, дорогая сестрица, — он закипал, чего она, видимо, и добивалась. Раньше зачастую споры у них заканчивались объятиями. — Но я уже выбрал эту девушку. — Дурацкий выбор, — протянула она, опускаясь на край кровати. Ее платье всколыхнулось как медуза и открыло ноги на всю длину, когда она садилась. Подол лег существенно выше колен. Наклоняясь к нему с улыбкой, она прогнула спину так, что грудь показалась в вырезе платья. Голос зазвучал ниже и медленнее: — Найди другую. Тебе всегда нравились стройные ножки…       Она легко провела пальцем по контуру колена и голени, вытягивая ногу перед собой. — Упругая попка… тонкая талия… спелая грудь, — ее руки следовали по телу, отмечая обозначаемые части: округляя, поглаживая и сжимая. Странно, но он, несмотря на возбуждение, мог себя контролировать. Он словно смотрел откуда-то со стороны на эту сцену, и Серсея казалась ему торговцем, нахваливающим свои арбузы и мандарины… Он улыбнулся своим мыслям, нечаянно подстегнув ее продолжать. Казалось, Серсея сама заводится от своих действий. — Длинные волосы… пухлые губы, — она тряхнула гривой, откидывая волосы назад, накрутила на палец один длинный локон, покусывая губы, облизнулась и приблизила лицо к его лицу. Джейме вспомнил о бинтах, понимая, что она может сделать с ним что угодно, даже если он не захочет. Тоже мне, ролевые игры, подумал он, или ей нравится его беспомощность… или это Лансель на нее так влияет… или она всегда такой была, да он не замечал… Значит, у него осталось только одно оружие. — Повезло же твоему парню, дорогая сестрица, — сказал он максимально нейтральным голосом. Серсея замерла, а потом по-кошачьи улыбнулась и сказала: — Есть такие вещи, о которых можно и промолчать… ммм… — ее рука легла ему на грудь и скользнула вниз — Нет, — твердо сказал он. Серсея подняла к нему лицо, казалось, с испугом, но потом ее черты исказила гримаса бешенства. — Импотент несчастный, да кому ты нужен… — она вскочила на ноги в облаке юбок и разгневанной фурией устремилась к выходу. Джейме устало выдохнул и набрал номер Ланселя: — О, воскресший из мертвых… Добро пожаловать назад, — его голос был как всегда язвителен. — Ты далеко от больницы? — Минутах в пяти, Серсея еще там? — он явно был поглощен чем-то помимо диалога, да и дышал сбивчиво. Два сапога пара, устало подумал он. — Уже нет. Только что выбежала, полная бешенства… И я бы очень тебе посоветовал немедленно ее перехватить, пока она не совратила назло первого встречного золотоволосого мальчика. — Звучит многообещающе, — вот теперь голос его звучал бодрее, и он с удивлением отметил в нем тревогу, — еду. — Удачи, — буркнул Джейме и повесил трубку.       Низ живота по-прежнему тянуло, но сама сцена уже изглаживалась из памяти. Кажется, он смог преодолеть эту порочную зависимость. И снова видел сестру не как женщину.

***

      Поздно вечером, совсем не в часы приема, дверь внезапно отворилась и вошел Лансель. Сев на стул рядом, он произнес вместо приветствия: — Спасибо.       Джейме недоуменно поднял на него взгляд и ответил: — О, не бери в голову. Кто-то должен был позаботиться о сестре… — За это тоже, да, я успел ее перехватить, — улыбка его, вспыхнув внезапно, высветила выражение восторга, еще не сошедшее с лица. Перехватил и воспользовался, подумал Джейме, но это неожиданно для него не вызвало у него ни приступа паники, ни желания набить Лансу морду. — Тогда я спокоен. Ты ее парень, и теперь это твоя ответственность… — сказал Джейме, не до конца веря в происходящее. Что-то новенькое, они эдак запросто сидят и болтают, как в старые добрые времена… — Да, и я твой должник, — он протянул ему правую руку совершенно честным жестом, и Джейме припомнил того прежнего Ланселя, к которому он когда-то был привязан. — С чего вдруг? Я согласился наконец с тем, что ты ее парень, и это не мое дело? — рука Ланса висела в воздухе, но он ее не убирал. — Нет, — произнес он устало. — За то, что ты отказался.       Он обдумал слова кузена и пожал руку. — Мир? — поинтересовался он. — Мир, — с улыбкой ответил Лансель, а потом добавил: — Это не было легким решением, так? — Необходимым. Я слишком дорого заплатил за предательство. — Мне кажется, ты идеализируешь. И почти наверняка еще будешь жалеть, но хода назад уже не будет… — почти с жалостью говорил Лансель, но в конце прозвучала сталь. Ты не дашь мне хода назад, я понимаю такие намеки, подумал Джейме. Удачно, что я и сам не стремлюсь. — Лансель, ты когда-нибудь любил по-настоящему? — Лансель ответил не сразу и с ехидной усмешкой, скрывая истинные чувства, но Джейме почувствовал тоску, заботливо прикрытую слоями лжи. — Да, но сколько веры в мой ответ, ведь все Ланнистеры лгут? — он засмеялся. — Это все меняет, — продолжил Джейме. — Расставляет приоритеты. Изменяет точку зрения. — Каким образом? Привлекают другие вещи… — Например? — Невинность. — Зависит от объекта приложения, — задумчиво протянул Лансель.