Авитаминозом обрадованы лица И, как мой любимый барабанщик бывший, Я снова на учете в местной психбольнице. Я снова по ночам слышу ваши голоса И не хочу домой, я не хочу домой! Я до смерти поранена каждой весной Она бегает за мной. Твой сердечный приступ честно заслужила. Снова проявились прежние повадки. Сны давно не снятся, уши заложило, Я танцую в луже и пою гораздо хуже. Авитаминозом обрадованы лица И, как мой любимый барабанщик бывший Я снова на учете в местной психбольнице. Я снова по ночам слышу ваши голоса И не хочу домой, я не хочу домой! Я до смерти поранена каждой весной Она бегает за мной. Я до смерти поранена каждой весной Она бегает за мной. Авитаминозом обрадованы лица Я и мой любимый — оба в психбольнице. Сны давно не снятся… Обе две «Авитаминозом»
— Пойдем? — уточнила она, кивнув на лестницу. Здесь они были слишком уязвимы. Санса чувствовала, как колотится сердце. Еще немного — и ее начнет выдавать румянец, взмокнут ладони, потом тремор конечностей. О да, она уже выучила свои реакции. Стоять рядом с ним — форменное убийство. Надо что-то делать. Ходить, есть, говорить, действовать, чтобы скрыть все эти ужасные признаки того, что он ей небезразличен. — Подожди, — оставил Сандор уверенно, и ее сердце ухнуло в пятки. — Я должен тебе сказать одну неприятную вещь. Ты дослушай, ладно? — Хм, — она приготовилась дать отпор. Пусть ее силы это отнимет полностью, хоть их и нет. Ради того, чтобы выслушать неприятные вещи от него, она готова черпнуть в таких источниках, куда бы в здравом уме не сунулась. Потом главное дойти до машины, хоть на автопилоте. А там все равно. Отключусь, засну, заплачу. Пусть потом Робб вынимает меня из машины, хоть бы и несет на руках. Отмокну в ванной, напьюсь новопассита перед сном. Переслушаю все песни Агаты Кристи за ночь. И на игре снова буду лучше всех. А синяки под глазами замажу. И платье. Красное. С закрытым воротом и разрезом до бедра из серии «умри, но не сейчас». А теперь осанка, улыбка. Бей, я готова. — Ладно. Я тебя выслушаю. — Э… — он вроде как опешил. Смешно открыл рот, словно забыл слова, а потом резко, рубанув ладонью вниз, произнес: — Короче, я не умею танцевать. Что за ерунду он говорит? Кто из нас сошел с ума? Это точно неприятная вещь про меня? — Прости? — переспросила она в надежде на то, что воображение сыграло с ней злую шутку, подменив желаемой неважной ерундой настоящую его реплику, наверняка убойную для ее самооценки. — Да, я не умею. Это так, — продолжил Сандор, набирая громкость и скорость. Не показалось! Он что, правда жалуется ей на танцы? Нашел, тоже, проблему. Не верю я в нее умеющих танцевать. Бывает невозможность расслабиться и плохие учителя. — И никогда не умел. Вот Алия… Короче, вот. Он сунул ей под нос смартфон и запустил видео. На нем он пытался вальсировать с Алией, его сестренкой. Определенно, девочка танцевала хорошо, но почти совсем не умела этому учить. Как наивны люди, думающие что достаточно уметь что-то делать классно, чтобы учить этому. Педагоги — отдельный класс живых существ, не упомянутый у Дарвина. И да, Санса знала, как научить, у нее был этот талант, никак не связанный с настоящим умением танцевать. Для педагога важно умение замечать мелкие детали, из которых состоит любой навык, способность собрать и разобрать его, найти слабое звено, отработать. И самое главное — мотивировать. На видео малышка расплакалась, роняя слезы на кафель. Сердце Сансы сжалось от жалости к девчушке и семейству Клиганов в целом. Итак, чем же тебя мотивировать, о, мой герой? — Ох, Сандор, — сказала она пробно, возвращая его из болота апатии в живую и настоящую реальность. — А я мячиком волейбольным даже до сетки не докидываю. Никто не совершенен. — А, слушай. Ведь вот, смотри. Короче. А… А-а-а! — он задрал голову в потолок, мотнул ею обратно, уставился на нее и затараторил вдруг нечто, что по-видимому считал логичным, а по факту являлось форменным бредом: — Я хочу позвать тебя на бал. Потому что я видел, как ты танцуешь. Это… ох, это обалденно! И я бы отдал за это возможность первой атаки в этом матче, если бы… — Глупости какие, первая атака столько всего решает! И не думай даже! — встряла Санса, но он не дал ей договорить, сделав останавливающий жест. Боже, я правда это слышала? Он хочет позвать меня на бал? А! Он читает что я классно танцую? А-а! Как же теперь все не испортить? Для начала сосредоточусь на том, чтобы не броситься ему на шею… Тем временем Сандор, как тяжелый, с трудом запущенный с горки паровоз, разогнался и начал молоть полную чепуху. Впрочем, последняя ее мысль не вешаться на шею становилась с каждым его словом все более разумной и все менее достижимой. Как же ей хотелось дать опровержение некоторым его репликам, но он, видно, не хотел того, и Сансе приходилось мысленно взывать к парню, надеясь на телепатию. — Не, не это. Короче. Я не умею танцевать, я пытался, получается фигня. — А вот и нет, ты почти научился, просто Алия заставляет тебя делать это под музыку слишком рано. Ты ее просто не слышишь. — Поэтому, в общем, я знаю, что тебя позвал Лорас. — Ого! Он еще и болтун, этот голубой щенок. Ну, артист. — Убил бы. Не важно. Это не мое дело. — Да, Сандор, да! Это твое дело! Не держи это в себе. Ты даже не представляешь, как я хочу, чтобы это было твое дело! — С кем хочешь иди, только не со мной. — Ты удивительный человек, я хочу только с тобой. Только с тобой. Точка. — И все-таки Лорас — может, лучше с ним, он хоть ноги не оттопчет. Пожалуйста, иди с ним. — Чтобы ты его убил? Изящно, мне нравится. Так и сделаем, только чур ты потом танцуешь со мной все возможные танцы. — Сандор, знаешь, что? — не выдержала она наконец, лукаво взглянув на Сандора. Их диалог, который Клиган наверняка считал своим монологом, развеселил ее и раззадорил. — Что? — уточнил он печально. — Разреши тебя пригласить… — она повела плечами, высвобождая их от лямок рюкзака, потом одним гибким движением опустила рыжий кожаный рюкзак на подоконник, — …на танец. — Что, сейчас? — он развел ладонями пораженно. — Да. Здесь. Тут никого нет, только ты и я, — улыбнулась она ободряюще и протянула руку. — Я посмотрела твое видео, но… Ты же никогда не танцевал со мной. Пожалуйста. Если он откажет, я его просто убью. Исключительно бестолковый тип. Я готова упасть в его руки, чтобы сделал с моей бездыханной тушкой все, что угодно и по возможности многократно, а он… он… Он шагнул к ней. Да! — Хорошо, — поддержала она. Ее рука легко легла в его отставленную. — Вальс, мы будем танцевать вальс. И давай начинать, а то центральным игрокам нападения самое время бежать домой, чтобы пораньше лечь перед игрой и выспаться. И-и, раз, два, три… Раз, два, три… Она попробовала медленный счет, и он заведомо сбился. Ага! Ускорила, и все пошло как по маслу. Да, ты уже почти довел чертов вальс до автоматизма! Ух ты, ну надо же. Как глупо было отказаться от затеи учить тебя танцам перед самым финишем. Надо сказать Алии, что она умничка. И не зря старалась. Удивительно, ни разу не наступил на ногу! Потрясающе хороший ученик. Они легко скользили по рекреации, пока Санса не насытилась волшебным ощущением кружения и единства с партнером. Полцарства за воду, а потом еще полцарства за продолжение танца. И да, сегодня я наделаю глупостей, но пожалуйста, пусть! Она чувствовала, что происходит что-то из разряда «обязательно расскажу внукам». Санса выудила из рюкзака бутылку с водой, поделилась, и они снова понеслись по залу. Краем глаза она видела двух замерших в узкой горловине рекреации уборщиц, завороженно следивших за красивой парой. Сансе хотелось подмигнуть им, но она боялась спугнуть зрителей. Жалко, здесь нет зеркал. Впрочем, они наверняка прекрасная пара, так бы вечность кружилась с ним, подумала девушка, чуть плотнее прижавшись животом. С другой стороны, через несколько кругов она начнет в его руках плавиться и требовать поцелуев. Электричество между ними было почти видимым, напряжение все росло, и Сандор начал сбиваться. Эх, затанцевала парня, грустно подумала она, останавливаясь. — Ты устал, — констатировала Санса. Ее волосы растрепало от движения, и в то же время ей было так легко рядом с ним, словно она знала его тысячу лет. Не особо задумываясь, она уронила голову вперед, прогнувшись в пояснице, расстегнула заколку, за доли секунды сформировала новый безупречный лисий хвост на макушке, закрепила и выпрямилась назад. Сандор смотрел на нее внимательно, чуть приоткрыв рот, и зрачки его, казалось, занимали всю радужку. — Санса, — сказал он вдруг уверенно. — Ты здорово танцуешь. И вроде я не совсем плох. Только это ну, не твой уровень. Это как играть за «Спутник Крыжополя» или «Крылатых вепрей», когда тебе место в Олимпийской сборной. Ну правда, я уверен, тебе нужна соответствующая пара. И Лорас… скорее подойдет в твои партнеры. А мне с таким прогрессом до старости можно будет к тебе на уроки. За большие деньги. Как ты заговорил после танца? Я тебя напугала? Или… ага… Тебя напугала не я? Тебя напугало то, что происходит между нами! Ничего, мне тоже страшно. И любопытно. И жуть как хочется вместе разобраться, что это, черт возьми, лишает почвы наши ноги в танце, наполняет молчание смыслом, а дыхание — обещаниями поцелуев. Обещания, ммм. — Как насчет того, — сообщила парню Санса, — что я уже выбрала другого человека на роль своего партнера по танцам? — Э. Ну да, конечно, твое дело, — забормотал Сандор растерянно и уже совсем жалко, когда она чуть качнулась к нему, глядя снизу вверх. — Я пойду на этот бал с тобой или вообще не пойду, — выдохнула она вверх над собой. Ну? Ну, Сандор? Я должна тебя попросить? Он смотрел на нее потрясенный, обалдевший, а потом вдруг обнял и поцеловал. Оба влетели в поцелуй на полной скорости, бешено, без ориентиров и не в силах бороться с ощущениями, Санса прикрыла веки, наслаждаясь скольжением губ по ее губам. А потом она уперлась лбом в его грудь и застыла так, обнимая Сандора за пояс. Как же хорошо. Я даже почти забыла о том, что я прокаженная. Что никто и никогда…, но он же позвал меня на бал! А что, если Сандор сделал это из жалости? Боже, нет! Не хочу. Это должно быть по-честному. Я не желаю, чтобы он вытаскивал меня из беды, жертвовал своей репутацией ради меня. А ведь этот поцелуй могли видеть! Что я наделала… — Санса, — донеслось сверху. Дыхание щекотало макушку. — Я прошу тебя стать моей девушкой. Нет! Теперь все ясно, это жалость. Или чья-то просьба, или сам. Пытаетя спасать меня! Не выйдет. Я не желаю никаких дурацких жертв. Она медленно подняла на него лицо. Сандор провел ладонью по ее спине, и это стало последней каплей. Не смей делать мне так хорошо из жалости. И вообще не смей. Такой, такой… и… туда же. Все мужчины, которые мне попадаются, были подонками, но ты…ты… Санса вывернулась из его рук и убежала. Быстрая, злая, давясь слезами. Ты ранил меня больнее всех Сандор Клиган. Больнее сделать просто невозможно. Я думала, ты меня любишь. Я тебя ненавижу. Я люблю тебя.***
Мир отрезало от нее. Так нежный пастельный рисунок закрывают калькой для туши. Звуки, запахи, реплики проходили словно бы сквозь туман, тормозясь в нем и подвисая. Отдельные фразы выделывали коленца, обрываясь частично, прилипая шоколадными обертками к грамофонным пластинкам. Это не твой уровень. Соответствующая пара. Пригласить на бал. Обалденно. Обалденно. Соответствующая пара. Вольк полз по дороге медленно, словно и за окнами был туман. Последние ее силы ушли на макияж и платье. Красное, с разрезом до бедра и голой спиной. Опрометчиво одетое в холодный зал. Безупречный образ дополнял небрежный штрих — ее повязка для волос, четырежды сложенная и обмотанная вокруг запястья как массивный браслет, имитирующий матовую кожу и в то же время трикотажный. Она любила универсальность и массу. Так ее запястья казались еще более хрупкими, хотя украшение выглядело громоздко. Они опаздывали, у львиных болельщиков были все шансы прийти раньше и занять лучшие места.Что ж, ее алое платье будет заметно отовсюду, а ноги… Чем-то приходится жертвовать. Вся семья была в сборе — отец, мать, младшие — всем хотелось посмотреть на игру, но для удобства под каждую из семей выделяли по 4-5 мест, ей же хотелось одиночества. Накануне вечером ее броня лопнула. Ей хотелось драться и жалить, выть на пронизывающем ветру и преследовать по лесу оленя, чтобы, загнав одним прыжком, вцепиться в бок и разорвать клыками шею, выпивая с каждым толчком теплой крови его жизнь. Шпильки, платье, алая помада, волосы, серебро на пальцах, повязка, подобная тяжелехонькому кастету. Убью любого, кто скажет хоть слово. Домашние неожиданно хранили молчание, и единственный, кто хоть что-то ляпнул был Теон, выдавший вполголоса: «Дерзко!», получив немедленно по губам от Джейни. Ее вечерняя истерика была незабываемой, и Сансе в кои-то веки не было стыдно. Теперь даже Арья смотрела на нее с заботой. Как и ожидалось, зал был наполовину полон. Белели дырками лучшие старковские места, на которые Сансе отчаянно не хотелось садится. Мама-папа-Бран-Рикон-Джейни — как раз уберутся. Ей же хотелось одиночества и кого-нибудь убить. И болеть неистово, орать и махать руками. — Сан-соч-ка! Вокруг ее локтя обвилась маленькая ручка. Алия заглянула ей в глаза. — Я нахалка, но ты прости меня. Я заняла твоей кофточкой вон те места. Ты пойдешь со мной? Я умею молчать и не болтать минут пять подряд. Или три? — девочка нахмурилась. — Я не помню. — Пойдем, — согласилась Санса. Она еще находилась в том состоянии, когда что воля, что неволя — все равно, пока не дошла до мест сомнамбулически и не опустила пятую точку на сидение. По касанию кофты к плечам она догадалась, что это за вещь. Она была вчера в ней и потеряла на подоконнике, бросив между танцами. Он, значит, забрал… — Откуда у тебя моя кофта? — спросила Санса, накидывая ее на плечи. — Саня принес, — заговорщически прошептала Алия. — Я никому. Я знаю, что вы танцевали и вроде поссорились, только он не понял, почему. А из него же не вытянешь. Это же Саня. Но я догадалась, что ты на него сердита. А я не знаю… на что? Он тебе ноги оттоптал? Он бестолковый, но так хорошо учился. Я плохо учу, поди… — Хорошо он танцевал, — произнесла Санса печально. С их мест был почти идеальный обзор зоны под сеткой. Круче только на фамильных местах, но опаснее. Если бы она просила занять ей место — именно это бы и заняла. — Спасибо, что заняла места. — Ага, я знала, ты оценишь, — Алия опять затараторила, рождая в Сансе забытое ощущение единства с миром через общение со множеством людей. Сандор, конечно, полный придурок, но девочка хорошая. — Я не говорила, кому занимаю, и кофту твою не узнали. И чтоб ты знала — я в слухи не верю, а Джоф точно козел. Саня не даст соврать, а ведь маме с папой этот золотой мальчик тоже не нравился никогда, все боялись, что Сандор с ним по кривой дорожке пойдет. Золотой он как золотарь, вот! И вот я не стала никому говорить, а теперь все рядом как миленькие будут сидеть, нечего ерунду городить про хорошую девушку. Санса покрутила головой. Девушки рядом нервно подбирали сумки и переговаривались, парни смотрели сквозь, но все продолжали сидеть, пересесть никому в голову не приходило. — И Сане я не стала говорить, — вдруг сказала Алия. И в Сансе вдруг словно плотину прорвало. Он не знает? Так бывает? Мне снится? — Он если во что не верит, так думает, что и никто не поверит. Думает о людях как об умных да честных, по себе судит, понимаешь. Даже если он и слышал, то поди решил, что не про тебя… — Я думала… Я думала… — зашептала Санса потрясенно, — …что он так меня спасает… — Ой, да он влюбленный в тебя тысячу лет, все подойти боится. Как до звезды, говорит, до нее. Динамики вбросили в воздух бравурный марш, говорить стало невозможно. Когда команды появились на поле, прошло достаточно времени, чтобы семечко надежды, зароненное сестричкой Сандора в душу Сансы, не только проклюнулось, но и распустилось. Прекрасный цветок благоухал. Команды выстроились вдоль площадок. Львы слева, волки справа. Настал черед болельщиц оказывать знаки внимания. Она видела Серсею в безупречном золотом комбинезоне, так закрывающем ее фигуру, что голая спина и разрез на платье Cансы казались парой случайных прорех на монашеской робе. Львица шагнула к Ланселю, повязывая на предплечье золотую ленту. Атлас, хм… неэластично, будет мешать, думала она, а ноги уже несли ее вниз, в то время как руки стянули с запястья браслет, расправляя его. Санса чуть не столкнулась с Джейни, спустившись с трибуны. Подруга сделала приглашающий жест в сторону команды волков, но Санса, улыбнувшись краем губ, отрицательно качнула головой и нырнула под сетку. Ей показалось или шум в зале возрос? Она шла вдоль строя львов, боковым зрением считывая гримасы — от удивленной у Лораса до одобряющей Аши. Сандор стоял последним. Девушка медленно остановилась перед ним. Взгляды встретились, мир застыл. Руки растянули повязку, складывая вдвое, пока глаза не мигая смотрели в самую бездну души. Да, вдвое, втрое уже будет тянуть. И на левую руку, чтобы не мешало атаке. Она протянула перед собой повязку, он просунул ладонь. Руки девушки скользили вверх, пока не остановилась чуть выше локтя, определяя место своему знаку внимания. Санса замерла, глядя снизу вверх. — Не мешает? — спросила она тихо-тихо. — Помогает, — ответил он в тон. Тогда девушка улыбнулась одними глазами и мысленно пожелала удачи. Вернулась на трибуну Санса уже чувствуя себя превосходно. И когда Сандор метнул на трибуну робкий взгляд после первого выигранного с атаки мяча, она помахала ему и улыбнулась. — Вы помирились? — Алия чуть ли не подпрыгивала. — Ты пойдешь с ним на бал? — Помирились, — ответила Санса ей в ушко, глазами отслеживая игру. — Не пойду. — Почему? — обиженно надула губки Алия. — Потому что, — заговорщически прошептала Санса. А в перерыве долго рассказывала свой план Алии на ушко, пока та не одобрила, хохоча. — Никому! — прошептали они синхронно, прижимая пальцы к губам и расхохотались. Жизнь продолжалась.