Тюлень Морсби и прочие фрики. Все не так плохо. Серьезное знакомство с городом.
In vino veritas… Плиний Старший
Я поворачиваюсь на кровати. Нащупывая ногами пол, шарю по воздуху. Пол оказался неожиданно далеко внизу. Я еще немного болтаю ногами, не находя опоры. Чувствую себя Алисой откусившей не тот кусочек гриба, мерно раскачиваюсь на койке. Нет, это комната раскачивается. Нет не комната - каюта. Я же на шхуне. Все встает на свои места. Вчера я довел фотохуджника Стедмана до «Стрелы» и тот сразу присел на уши Морсби. Я же направился прямиком в каюту. Заняться эфиром и ромом, и выкурить немного травы, и наконец, уснуть. Часы на правой руке показывали 10:16. Пора начинать день. Спустившись с койки, я плеснул в бокал рома, пальца на три. Закусил обнаружившимся на столе гамбургером. Следовало бы принять душ… Тут в каюту ввалился художник. Внезапно стало очень тесно. В руке он держал средних размеров сковороду. - Омлет и бекон! Только что с камбуза. – Джордж был свеж, весел и улыбчив. Я быстро очистил стол. - Очень кстати. Я только, что съел ваш гамбургер. Раздразнил аппетит. – улыбнулся я. Сейчас парень не казался таким безнадежно отвратным, как вчера. Мы устроились за столом. Разместив сковороду на лишнем табурете. После того как на столе оказалась пара бумажных тарелок, два стакана, грейпфрут, бутылка апельсинового сока, термос с кофе, пара бокалов, остатки рома, бутыль виски и блокнот Стедмана, места на нем больше не осталось. За завтраком Джордж показал мне свои вчерашние и сегодняшние, утренние, скетчи. Капитан «Черной стрелы» в образе тюленя с бородой и в штопаных носках. Я сам, храпящий на верхней койке, покрытый проросшими, по всей длине тела, поганками и мухоморами. Пара пляжных пижонов с непропорционально маленькими ногами. Виды города и порта, еще какая-то хрень. В оконцовке, Стедман оказался не таким уж плохим парнем. Правда, немного повернутым на собственной профессии. И обладающим некой ебанутой уверенностью, что он должен (вернее категорически обязан) совершенствоваться, как мастер. Джорджу было за тридцать, любой нормальный человек его возраста не гонял из-за подобной хуйни. А просто получал деньги за свою работу и отваливал. Но мой напарник по заданию был не таков. Он совершенствовался. Он рисовал. Он рисовал всегда и много. Выдавая по небольшой картине каждые 3-4 часа. Наброски, скетчи, зарисовки и эскизы он выполнял также часто, как я курил «травку». Иными словами почти без перерыва. Вероятно, если бы Джордж по какой-то причине лишился возможности рисовать, окружающие стали бы свидетелями поистине жутких событий. Наверняка его глаза выбило бы из орбит, плещущей через край энергией, а мозг, пузырясь, вытек через уши. А может и нет. Может крышку его черепной коробки сорвало бы огромным внутренным давлением и забросило бы на высокую геостационарную орбиту. Содержимое же черепа, распылившись до газообразного состояния, едким смогом накрыло бы все в радиусе полумили. Не исключено – властям штата пришлось бы изолировать место происшествия. Объявив его карантинной зоной. Но Стедман всегда держал под рукой блокнот-молескин и около дюжины карандашей. Его энергия находила вполне мирный выход. И пиздеца, подобного описанному выше, не случалось. - Капитан сказал мне о задержке. Моторист никак не может устранить неполадку в двигателе. – произнес Джордж, вытирая губы салфеткой, и ослабляя ремень брюк. - Да. Я еще вчера об этом слышал. Вроде как у нас в остатке есть законных двенадцать часов на разграбление города. – улыбнулся я в ответ. Мы потягивали кентуккийский виски из дорожного запаса художника. Стедман успевал орудовать карандашом в блокноте и болтать ногой в такт прибалтывающему на минимальной громкости «Филипсу». Я успевал наслаждаться прибывающим опьянением и ловить свежий ветерок из распахнутого иллюминатора. Каюта уже стала ощутимо нагреваться. Пора было решать, куда мы свалим. - Я узнавал. Здесь неподалеку проходит выставка домашней утвари. Ручной работы. - Выставка утвари? – переспросил я. - Епт! В этом городе не менее четырех казино, не беря в расчет того убожества при отеле «Тфезер айленд», и немерено баров. А ты предлагаешь вписаться на выставку утвари? - Ручной работы. Утвари ручной работы. Дьюк, черт, это важно для меня. Как художника. И потом это не на весь день. Там всего три зала. Он начал закипать и волноваться. И я не стал настаивать, мало ли что… В «Убежище винтажности», на 27-ой авеню, мы провели около полутора часов. Здесь были горы барахла. Чашки с ручками, чашки без ручек, столики, лампы настольные, лампы настенные, тумбочки и шкафчики. Каждый экспонат снабжался именем мастера, который его изготовил и ценой. Это была выставка-распродажа. Некоторые вещи имели имена собственные. Керамический заварочный чайник кофейного цвета звался «Гордый». А странный столик в форме свечного огарка, у которого Джордж медитировал особо долго, именовался «Довольный». Большей хрени я в жизни не видел. В одном углу я заприметил огромный сундук. По виду из мореного английского дуба. В таком мог бы зарыть сокровища Кидд. Я подумал вот бы подарить такой капитану. В конце концов, я вышел на улицу и провел еще десяток минут, ожидая Джорджа и потея под лучами солнца. Следующей нашей остановкой было казино «Моджо». Вообще-то мы собирались не сюда. А направлялись в игорный дом «Америкен вей». Но он сильно пострадал в 69-ом от урагана Камилла. И никто не стал его восстанавливать. Жаль. Я слышал от доктора Гонзо много хорошего об этом заведении. «Моджо» располагалось на 41-ой авеню. Деля своим красочным фасадом, со стилизованным изображением колеса рулетки, правую сторону улицы ровно на две части. Здесь Стедман по началу прикипел к слот-машине. Потом, кажется, пошел к столам с покером. А я отправился пытать счастье у рулетки. И здесь совершенно забыл про фотохудожника. Потому как тут-то меня и озарила гениальная идея. Я не дождался результата своей крайней ставки, а направился в бар отполировать задумку, довести ее до блеска. Всего одно обстоятельство исповодь терзало меня с самого начало этой поездки. Нет с самого момента как я вскрыл конверт от «Ревю уикли», и жадно пересчитав наличку, принялся за письмо. Грузоподъемность судна не позволит взять на борт автомашину… Озаботьтесь поисками местного транспорта… Значит оказавшись на месте я буду вынужден с черепашьей скоростью ползать по городу или надеяться на таксистов. Вместо того, что бы носиться в бешенном темпе от пункта к пункту, кожей впитывая окружающую атмосферу… Теперь я отчетливо видел решение. Прикончив третий стакан слинга, я ощутил необходимость отыскать туалет. Он обнаружился в дюжине шагов от стойки. Будучи единственным посетителем, я задержался в уборной. И встав перед зеркалом начал тщательно отсчитывать капли «кислоты» целясь жалом пипетки в самый кончик языка. Здесь на меня и наткнулся Стедман. Я завершил ритуал. Повернулся к нему и произнес: - Мотоцикл. Твою мать, нам необходим мотоцикл.