Шёпот моря

– Вы хоть представляете, сколько сил и денег мой отец вложил в это предприятие? А на разрешение торговать в порту Синдории? Старый купец Зураб отличался особым отношением к деньгам. И старик искренне не понимал, почему его достопочтенный брат половину своей торговой кампании отписал дочери. Дхакира, по мнению дяди, не отличалась ни талантами к торговле, ни способностью к обману. Даже сейчас девушка не понимала стремлений своего алчного родственника, полностью демонстрируя кристальную честность и обостренное чувство справедливости, унаследованные ею от отца. – Дядя, мы не будем продавать рабов. Синдория – страна без рабства, а мы ее торговые партнеры. Разве не так? Ты ведь хочешь сохранить хорошие отношения с канцелярией короля Синдбада? Старик лишь тяжело вздохнул и отмахнулся. Где это видано, чтобы девица лезла в дела управления кампанией? Разве не должна она в столь нежном возрасте думать о замужестве? Мечтать о заморском герое, который ее спасет? Однако Дхакира не принадлежала к тому мечтательному роду девиц, что грезят о принце. Она выросла в суровом порту, в окружении пиратов, промышляющих разбоем и насилием. Ее отец, покойный капитан Абу, был единственным светлым лучиком в жизни девушки: он учил дочь грамоте и фехтованию, навигации и торговле, дипломатии и справедливости. Капитана все знали как человека жестокого, но справедливого. Когда к старости Абу Синней решил отойти от пиратской деятельности и заняться порядочной торговой, его сторонники и родственники не поддержали авантюриста. Многие говорили, что он портит этим свою репутацию, марает пиратскую честь. Над чем старик любил посмеяться: ну где вы слышали о пиратской чести? Дочь пошла в своего отца. Умная и талантливая, она была высокой и стройной девушкой, обещавшей стать прелестной женщиной. Пышные черные волосы обрамляли ее гордое загорелое лицо. Выражение врожденного высокомерия еще больше подчеркивали полуопущенные веки больших синих глаз. Казалось бы, такая красавица должна была пользоваться популярностью в родном порту, но нет. Голос ее был звонкий и мальчишеский, а в манерах этой юной особы сквозило что-то ребяческое. Ее непосредственность, отвергавшая все ухищрения ее пола, позволяла ей быть в отличных отношениях со всем миром. За исключением, пожалуй, ее драгоценного дядюшки. Зураб Синней, проживший пятьдесят лет в тени своего брата, надеялся хоть после смерти оного завоевать уважение и почтение у «прибрежного братства». И вот, когда он нашел гениальный способ обогатиться, эта заносчивая девчонка решила все разрушить. Глупая ее голова! Что может быть выгоднее торговли живым товаром? Рабы пользуются большим спросом на рынке всех стран, за исключением Синдории и Альянса Семи Морей. И почему именно это островное государство выбрал в качестве торговой площадки его недальновидный брат?! Ведь на рабовладельческом рынке Империи Коу или Рэм можно было заработать в пять, а то и в десять раз больше золота. Нет! Старый Абу Синней заключил союз с Синдорией и морские волки теперь должны были, словно болонки, бегать перед синдорским королем, нахальным и самовлюбленным Синдбадом, и торговать лишь безвредной продукцией – тканями. Пусть и лучшими во всех семи морях. – Что ж, раз ты так хочешь, езжай, – старик нахмурился. – Езжай и не жалуйся потом, что я тебя не предупреждал. Дхакира тряхнула головой и победно улыбнулась. Дядя не мог долго с ней спорить, поэтому был вынужден согласиться на ее отбытие в Синдорию для укрепления их торговых отношений. Дхакира догадывалась, что, как только галеон покинет порт, ее драгоценный родственник и компаньон сразу же отречется от соглашения с Синдорией и заключит новое с кем-нибудь из работорговцев. Поэтому в ночь перед отплытием на корабль были погружены все ценные вещи, что имелись в усадьбе покойного капитана Синнея: документы и деньги. Пока дядюшка Зураб не догадался о грабеже, который провернула его племянница, Дхакира с преданной командой в сорок человек под прикрытием предрассветных сумерек покинула порт. Сложно представить негодование Зураба, когда тот узнал, что его обчистила глупая девчонка, которую он раньше ни во что не ставил. Для Дхакиры же открылась новая жизнь. Девушка мечтала стать торговцем и открыть собственную кампанию, а может быть, даже войти в состав кабинета министров торговли. Видано ли ранее, чтобы пиратский отпрыск сидел бок о бок с сынишкой какого-нибудь избалованного вельможи и издавал указы, выдавал разрешения на торговлю? Девушка мечтательно прикрыла глаза. Ее торговый галеон, носящий гордое имя «Каравелла», рассекая волны, взял курс на Синдорию.