Река времени

      Тейт покинул комнату Вайолет уже полтора часа назад, а она все еще лежала на кровати и смотрела на написанное признание. Он один так обращался к ней. «Я люблю тебя, Вай», — стучало у нее в голове. Странная апатия и слабость.       Как будто я опять наглоталась тех таблеток. Что со мной? Единственный день, который я могу провести вне этих стен, в разгаре, но я все еще здесь. Нет сил подняться.       Девушка проанализировала последнюю неделю и поняла, что это состояние уже давно, но оно стало усиливаться.       И что дальше? Я буду лежать, как в коме? Призрачная кома, что за бред. Надо заставить себя выйти из комнаты, из дома. Снаружи точно станет лучше.       Девушка медленно, как после долгой болезни, медленно вышла из своей обители и столкнулась на лестнице с Хейден. Вайолет знала, что мертвая любовница ее мертвого отца испытывает ко всем дикую ненависть и будет только рада слабости Вай. Поэтому ей нельзя показывать свое состояние. Но похоже все написано на лице. Хейден преградила путь и злобно ухмыльнулась. — Ну привет, дочурка, дерьмово выглядишь. Ты как будто умерла, — она рассмеялась, словно сказала самую лучшую в жизни шутку. — Да-да, — решила не реагировать на провокации Вай. — А где твой псих? Я уже соскучилась по нему, — томно потянулась Хейен. — Пока ты там обижаешься наверху, мы неплохо проводим время в подвале. У парнишки все в порядке с фантазией, и опыта ему не занимать. Много упускаешь. Ооочень много. В перерывах между нытьем и чтением глупых стишков Тейт любит хорошенько потрахаться. Хочешь, я расскажу подробности? — Отстань, — Вайолет попыталась оттолкнуть стоявшую на дороге Хейден. — А то что? Тебя защитить-то некому. И если я действительно захочу устроить тебе адские муки в этом доме, будь уверена, у меня получится это организовать. А вообще… Присоединяйся как-нибудь к нам с психом. Если не сдохнешь, конечно. — В смысле? — не поняла Вайолет. — В смысле третьей будешь, — хохотнула эта сумасшедшая. Ей было приятно увидеть отвращение на лице младшей Хармон. А еще интереснее было добивать жертву. — Ты себя вообще видела? Краше только в гроб кладут. Любопытно, как умирают призраки? Пришли потом открытку из ада, расскажи все в деталях.  — Обязательно.       Слова Хейден словно придали ей сил. Вайолет удалось отодвинуть ее тело (сегодня же можно считать всех призраков живыми?), и она продолжила спуск по лестнице. Когда девушка покинула дом, то действительно почувствовала себя лучше.       А что если она не врет? В последнее время Тейта часто нет рядом. Вдруг они… Вайолет передернуло. Верить в это не хотелось, но кто знает. Смогла же эта мерзкая стерва соблазнить отца, почему же Тейт должен устоять. «Потому что он тебя любит», — шептало сердце. «Любит, но у него есть потребности, которые нужно удовлетворять», — возражал разум. Эти ребята всегда спорили по поводу Тейта.       Не хватало еще поссориться с собой! Хейден не удастся испортить лучший день в году.       Вайолет вздернула подбородок, распрямила спину и отправилась по делам. Их на целый год вперед. Хармон и не заметила, что Хейден смотрела ей вслед из окна, и глаза у нее были грустными. Бена она уже давно разлюбила, и почти пять лет мертвой девушке нравился Тейт, вот только он не обращал на нее внимание. На каждое недвусмысленное предложение переспать он неизменно отвечал: «Перестань. Я влюблен». Чертова карма. Вселенная снова наказала ее за разрушение чужой семьи. Мертвая она тоже никому не нужна. Остается довольствоваться малым и портить настроение девчонке своими невоплощенными фантазиями. Недолго, судя по всему. Вайолет скоро нас покинет. Похоже, что дом питается ее силами и скоро окончательно поглотит. Что ж, неделю-другую можно и подождать. Надо готовиться утешать блондинистого милашку. А пока можно повеселиться не дома.       И Хейден тоже отправилась в город на поиски приключений. Она любила напугать пару-тройку бедолаг за ночь.

***

      Когда Вайолет закончила все свои «живые дела», время обеда уже миновало. В дом ее не тянуло, на любимом пляже было многолюдно, как и везде сегодня. Хэллоуин.       Все в глупых костюмах, пытаются пугать друг друга. Ночью будет лучше. Где только можно ее дождаться? Жаль, нельзя ни к кому сходить в гости. Хотя … Констанс!       Мать ее бывшего парня поначалу плохо относилась к Вай, но потом, видя, как девушка влияла на Тейта, стала общаться намного мягче. Нет, они не стали подругами — просто разговаривали иногда. Как добрые соседи. Оказалось, что Констанс в юности тоже рисовала, но мечты об актерской карьере были несовместимы с художественным искусством.       Вайолет даже была знакома с Майклом. Кто он ей? Брат? Пасынок? Какое отвратительное слово. Оно напоминает о… Но не надо об этом. Он же не виноват в том, что…       Итак, они иногда играли, когда мальчик заходил на территорию дома-убийцы. Все-таки он был похож на Тейта. Вайолет вздохнула. А вот у нее никогда не будет детей. Целую вечность не будет. Глаза наполнились слезами. «Что же я реву постоянно?» — разозлилась она на себя, смахнула соленую влагу и постучала в дверь, зная, что Майкл в это время спит.       Констанс впустила гостью, и по традиции они прошли на кухню. Вайолет заметила букет на столе. Поклонник? Старушка взялась за старое?       Пока Вайолет размышляла над нравственностью хозяйки дома, та пристально рассматривала Хармон. — Дорогая, ты ужасно выглядишь. Что-то случилось? — Все хорошо, спасибо. Представляете, мне впервые удалось заснуть, — тусклая улыбка немного осветило лицо девушки. — А что ты делала до этого?       Вайолет смутилась. — Рисовала. Мне было очень грустно, одиноко. Я снова пускала кровь. Много. Потом опять рисовала. И вот настало утро, а я практически не смогла проснуться. Странное ощущение. Я как будто не я.       Констанс предложила Вайолет сигарету и закурила сама. Странно, она не курит, когда в доме ребенок! Вайолет вдохнула горьковатый дым и прикрыла глаза. Блаженную тишину нарушил голос хозяйки дома. — Слышала выражение «вложить душу во что-то»? — миссис Лэнгдон дождалась утвердительного кивка и продолжила. — Это про людей творческих. Они вкладывают всю свою бессмертную душу в искусство. В свои творения. — А что остается самих людей?       Беседы о вечном на кухне Констанс Лэнгдон, надо же. — Шедевры, я же говорю. Сами люди искусства долго не живут. Их очень мало, да и много шедевров не бывает, верно? Зато эти творения полны душой создателя. Кто там для вас кумир? Курт Кобейн? Он был популярен при жизни, но его музыка на слуху и после этой глупой смерти. — Но я уже мертва! Мне нечего вкладывать! — Мертво твое тело. Душа же заперта в доме. Она творит, она любит, она страдает. А этот Дом не может не питаться такой силой. Вокруг столько мертвого, что оно тебя душит, растворяет. — То есть однажды я исчезну? — полуутвердительно спросила Вайолет. — Боюсь, что это так. В последнее время много ты рисовала? — Да я каждый день рисую! — почти крикнула девушка. — Я мертва, родители заняты собой, что мне еще делать? — Нет, я не об этом. Что-то свежее, отличающееся от других работ. Что-то совершенное. Было? — Да, — Вайолет опустила глаза. — Я нарисовала портрет Тейта, и он на листе получился как живой. Не дышит лишь.       Констанс тепло посмотрела на нее. — Ты его любишь. Поэтому он и живет на бумаге. — Простить я его все равно не смогу. — Это логично, мой сын сделал очень большое зло. Буквально, — последнее слово Констанс сказала так тихо, что Вайолет его и не услышала. — А ты знаешь, что с ним будет, когда тебя не станет?       Вайолет дернула левым плечом и ответила, стараясь казаться невозмутимой. — Будет жить, как раньше. До меня. Или Хейден его утешит.       Констанс звонко рассмеялась. — О, милая. Тревис мне рассказывал об этой особе. Она не дает Тейту прохода, и он бежит от нее, как от огня. — Тейт или Тревис бежит? — Вайолет с замиранием своего мертвого сердца ждала ответа. Констанс как будто укоризненно на нее посмотрела. — Соберись. Мой сын, конечно. Он мечтает только о тебе, — женщина заметила, что Вайолет выдохнула с облегчением. Все равно ей, как же. — Откуда вы знаете? — Тейт приходил ко мне сегодня, — Констанс поправила волосы, как сделала это, признавшись однажды в том, что Лэнгдон — ее сын. — Вы едва не столкнулись в дверях.       Вот это да. С каких пор он ее не ненавидит? — И что он сказал? — Если совсем коротко, то что любит тебя до безумия. — Констанс порывисто положила свою руку на ее. Дежавю. Сейчас она скажет, что мы должны держать в тайне смерть Эдли. Но миссис Лэнгдон произнесла иное, разумеется. — Не говори ему, что я тебе передала эти слова. У нас только-только наладились отношения. — Мы не общаемся. А за вас я рада. — О, — выдохнула Констанс. — Вайолет, у вас не так много времени на обиды, сожаления и страдания друг по другу. От твоей вечности остались песчинки. Поговори с ним. Попрощайся. Ему будет очень больно без тебя. — А если я не умру? Не исчезну? — Ты не сможешь остановиться, ты будешь творить. И дом тебя уничтожит. Уже практически уничтожил. Никто не знает, что с тобой будет дальше, никто не знает, куда уходят призраки. Сегодня — твой последний Хэллоуин, Вайолет.       Констанс обняла девушку на прощание и, захлопнув за ней дверь, закрыла лицо руками.       Ее окончательная смерть разобьет сердце Тейта. Он сам сгинет, но вытащит ее. Бедный, бедный мой мальчик.