Часть 1
10 октября 2016 г. в 21:02
Примечания:
Message To Bears – You Are A Memory
Джейкоб все-таки решил поиграть с Иноком и поэтому он переступает порог комнаты, который переступал доселе только один человек — Енох. Комната навевает ужас, как и весь Дом Мисс Перегрин. Но от этой как-то странно веяло холодом. Портман видит кровать из черного дерева, с высоким пологом и белоснежными простынями. На ней лежит красивый мальчик — это Виктор — у него бледная кожа. Он одет в идеально чистую одежду, правда, немного пыльную, волосы его зачесаны на левую сторону. Но самое ужасное… Глаза. Вместо них зияли две огромные черные дыры — глазницы. Рядом с Виктором была девушка. Ее Джейкоб на фотографиях дедушки не видел. Она сидела на полу, подогнув под себя ноги, положив руки на кровать и уложив свою голову на них. Ее черные волосы струились по плечам и полностью скрывали ее лицо от любопытных глаз. Голубое платье на ней с рукавами фонариками и повсеместными рюшами было помято и изрядно испачкано. Армейские ботинки на шнуровке совсем не подходили ее образу.
-А это кто? — спрашивает Джейкоб, про себя удивляясь тому, что никто не познакомил его с совершенно живым обитателем этого дома.
-Да так, всего лишь местный призрак, — отвечает Енох, как всегда отмахиваясь от Портмана, как от назойливой мухи. Енох садится на колени прямо напротив девушки и вглядывается в ее лицо. Практически такое же бледное, как и у Виктора. Опухшие глаза, испещренный мелкими ссадинами нос, костлявые руки.
-Она любила Виктора, — жестоко говорит Енох, переводя взгляд на Портмана младшего, — а потом он умер.
Добившись нужной реакции у Джейка, он продолжал:
-Она не успела заслонить его своей грудью или что там делают для возлюбленных… Когда она увидела его тело, мне показалось, что она перестала дышать.
Но как бы Енох не храбрился и как бы ему не хотелось уколоть Джейкоба, он не был равнодушен ни к Виктору, ни к Руби. Он перевел на нее взгляд и увидел, что она смотрит на него своими кошачьими глазами. Этот взгляд ничего не выражает, потому что внутри Руби пусто. Но для Инока внутри ее глаза хранятся бессчетные созвездия воспоминаний.
ОʼКоннор перемещается в день смерти Виктора и не может совладать с собой. Он снова видит девушку, которая пару часов назад была самой счастливой, а свете, но которая сейчас широко распахнула глаза, потому что не может им поверить, и совсем не дышит. Из нее выбили дух, будто бы пронзили стрелой или мечом. В ее глазах отражается ничего вперемешку со всей той болью, которую она уже испытала и еще испытает.
«Худший день из всех дней испытывания любви к нему — это тот день, когда я потеряла его.»
Она не кричала. Когда он схватил ее, падающую на колени, она тихо произнесла его имя и одна единственная слеза, покатившаяся по ее лицу, дала начало тому океану слез, который она уже выплакала и еще выплачет.
И снова водоворот ее зеленых глаз уносит его в новое воспоминание. Это был первый день после того, как они перенесли его в комнату и уложили на кровать. Когда Енох в первый раз открывает дверь в комнату Виктора и в него летит чаша. Она пытается прогнать его, кидаясь в него всем подряд и то и дело выкрикивая: «ЕГО БОЛЬШЕ НЕТ! УХОДИ! ПРОВАЛИВАЙ!». Она кричит, а Енох уворачивается, пока она не падает на колени, а он не обхватывает ее за плечи так крепко, что ей удается сдержать еще один истошный крик.
«Нет, тогда был не худший день… День смерти и день после смерти — это просто цветочки. Худшие дни — это следующая неделя, когда нет ничего, кроме тишины.»
После этого в глазах смешиваются множества одинаковых по своей сути воспоминаний. Инок не мог бросить Руби. И как-то само собой получилось, что он оживляет Виктора раз в три-четыре дня, когда уже невозможно смотреть на слезы, которые льются без единой минуты сна. И Виктор под его влиянием говорит ей то, что она хотела бы услышать. Тогда она засыпает с улыбкой на губах.
«Я любила его.»
Инок незаметно стирает непрошенные слезы из глаз, потому что Джейкоб совсем не тот, кому бы он хотел поплакаться в жилетку.
Портман и правда ничего не замечает, потому что по какой-то неизвестной причине для него, он представляет Эмму с темными глазницами и ему даже вообразить сложно, что бы он почувствовал тогда.