Поцелуи в цветущих деревьях

      Гулкие шаги отражались от стен подземелья. Гермиона сильнее вжималась спиной в стену. От страха девушка притянула к груди колени и обхватила ноги тощими руками, покрытыми десятками синяков и ссадин. Она прекрасно знала, чьи это шаги и зачем они приближаются к её затхлой, поросшей паутиной и тёмной камере. Каждый раз после этой поступи в жизнь воплощались самые ужасные страхи. И каждый раз всё более изощрённые.       Война закончилась несколько месяцев назад, и всё, за что Гермиона так отчаянно сражалась, оказалось никому ненужными детскими фантазиями. Ведь только в сказках добро побеждает зло. На деле же: тот, кто победил — тот и добро. Глупо было предполагать, что Гарри сможет противостоять такому сильному и могущественному волшебнику, как Волан-де-Морт.       Когда палочка Того-Кого-Нельзя-Называть сошлась в поединке с палочкой Мальчика-Который-Выжил, рухнула и мораль, и нравственность, замертво рухнул и сам Гарри Поттер — мальчик, который должен был остановить зло, но его доброты и самоотверженности оказалось недостаточно для госпожи Фортуны.       Тогда-то и началась самая кровавая и ужасная веха в истории Британии. Всех мужчин, кто ещё мог сопротивляться убили, а их жён и детей согнали в рабство. Девочки и женщины были выставлены на торги, где любой желающий мог купить их за вполне символическую сумму денег. Так саму Гермиону, например, за два галлеона купил тощий шотландец со впалыми и яростными глазами, который незадолго до финальной битвы добра со злом примкнул к армии Тома Реддла.       Грязнокровки — самый дешёвый товар на рынке рабов и самый некачественный. Их ставили даже ниже, чем домовых эльфов, чья стоимость начиналась от пяти галлеонов за штуку. Полукровкам и чистокровным, которые выступали против политики Волан-де-Морта, повезло больше. Их регулярно кормили и позволяли жить в доме, а не в подземных камерах, где приходилось сидеть в собственных фекалиях и вымаливать хотя бы немного еды у своего нового хозяина. Грязнокровок могли дарить или отдавать в аренду своим товарищам, а также любым желающим. Их можно было бить и пытать, можно было даже убить ради собственной забавы или на потеху окружающим.       Гермиона своими глазами видела смерть Гарри от руки Волан-де-Морта. Её заставили смотреть и на смерть возлюбленного. Девушка видела, как остекленели голубые глаза, слышала предсмертные стоны и собственное имя, слетевшие с его губ. Тогда ей казалось, что хуже и быть не может. Но как же она заблуждалась!       Истинный ужас она познала после того как её приобрёл Лорд Макгроу. О таком нельзя было прочитать в учебниках или книгах. О таком вообще нигде не писали в приличном обществе, но беда теперь состояла в том, что общество перестало быть приличным.       Лорд Макгроу делал с ней всё что хотел. Насиловал её как хотел. Его тощие, костлявые пальцы хватали её за такие места, за какие даже трогать нельзя. Он бил её, вырывал волосы, испытывал различные заклятия, а за непослушание жестоко избивал до тех пор, пока Гермиона не теряла сознание.       Пять дней назад девушке представилась возможность сбежать. Опьянённый собственным величием и удовлетворивший все свои животные потребности, Лорд Макгроу обронил в камере свою волшебную палочку. Гермиона тут же открыла дверь своей клетки и выбралась из подземелья, но уже возле границы антиаппарационного барьера наткнулась на одного из охранников поместья хозяина. Крепкий мужчина одним ударом сбил её с ног и тут же отнёс к Макгроу. Бросив беглянку на пушистый ковёр, прямо к ногам тощего извращенца, охранник просто сиял улыбкой, как будто уже зная о том, какая именно награда ожидает его за выполненную работу.       И снова Гермиона оказалась в своей камере. За такой ужасный поступок она не получила ни единого бранного слова или наказания, что ещё сильнее настораживало гриффиндорскую всезнайку. И все самые сокровенные страхи подтвердились ближе к вечеру, когда один из домовых эльфов пришёл к ней, чтобы сопроводить в ванную. Он тщательно мыл её, готовя к чему-то грандиозному, но что точно ей не понравится.       От безысходности у Гермионы проступили слёзы. Она была уверена, что сегодняшний вечер проведёт с поймавшим её охранником и возможно вместе с хозяином. В те минуты она ненавидела свою судьбу и мечтала о смерти, тем более что лезвие опасной бритвы находилось так близко к её венам.       Домовик просил её не плакать, иначе хозяин будет недоволен и сильно накажет за неподобающее поведение. Гермионе было достаточно и повседневных «наказаний», не хватало бы ещё сверхурочных. Поэтому она всеми силами старалась сдерживать истерику.       Когда купание было окончено, эльф протянул девушке невероятной красоты комплект нижнего белья, но он также был неприлично вульгарным. Усадив Гермиону в кресло, домовик нанёс на её лицо яркий макияж, которым обычно пользовались женщины самой древней профессии.       Всё указывало на то, что Макгроу решил сыграть в новую игру. И вот, когда, все приготовления были окончены, эльф проводил бедняжку в большой зал, где Гермиону пробила дрожь.       Да, в этом помещении было прохладно, но не прохлада волновала девушку. В комнате стояли шесть фигур в масках и плащах Пожирателей смерти. Ввиду последних событий Гермиона до ужаса боялась приспешников Тёмного Лорда. Воспоминания об их зверствах чаще заставляли её просыпаться в холодном поту, чем насилие со стороны хозяина.       — Господа! — провозгласил Макгроу, которого Гермиона заметила не сразу. Мужчина стоял за её спиной, прямо у дверей, через которые она и вошла в зал. — Эта грязь пыталась сбежать сегодня. Мне больше не хочется её содержать. Предлагаю вам посмотреть на неё и познакомиться поближе. Вдруг она вам приглянётся и вы избавите меня от этого неблагодарного животного. Если нет — можете задолбить её до смерти. Пора найти кого-нибудь другого.       Люди в плащах и масках двинулись ей навстречу. Гермиона тут же поняла, к чему были все приготовления. Её готовили не для игр хозяина, а для удовольствия его гостей.       — Нет! — жалобно прошептала она. — Лорд Макгроу, — вышло более громко и жалостливо, — прошу! Пожалуйста! Я больше так не буду. Я буду делать всё, что вы только пожелаете, всё, что вы только захотите, но не надо. Пожалуйста!       Но хозяин уже не слушал её. Мужчина вышел из зала, оставив Гермиону наедине с шестью разгорячёнными убийцами, насильниками и садистами. Конечно, девушка не могла точно знать, кто эти люди на самом деле, но маски Пожирателей носят лишь самые отъявленные злодеи.       В тот вечер её насиловали сразу шестеро мужчин. Она молила их о пощаде, просила остановить всё это, но слышала лишь обидные слова о том, что грязнокровки не имеют права даже рта открыть рядом с чистокровными. Девушка пыталась вырваться, но получала лишь ещё более мощные толчки и более глубокие проникновения. Уже через несколько минут её нежная кожа покраснела, в некоторых местах проявились синяки. Губы разбили практически сразу. Кровь текла по её лицу и попадала на детородный орган мужчины, что имел её орально, а это только лишь злило его и всех остальных.       Не выдержав боли и унижения, девушка лишилась чувств и пришла в себя лишь на утро следующего дня. Тело болело так, будто её переехал Хогвартс-экспресс. Гермиона не могла глубоко вдохнуть, не могла встать на ноги и даже видела с трудом. Но одно было очевидно — она всё ещё находилась в подвале поместья Макгроу.       С того момента прошло четыре дня, к ней никто не приходил, лишь один раз домовик принёс грязные лохмотья, немного еды и воды. И вот до боли знакомые шаги хозяина снова эхом отражались от стен подземелья. Они приближались, а Гермиона всё сильнее вжималась в стену. Ржавый металлический замок открылся и упал на пол. На входе показался Макгроу. На его тощем лице отражался нечеловеческий испуг, будто не он насиловал беззащитную девушку, а она его.       — Вставай! — грубее обычного приказал он и направил на Гермиону свою волшебную палочку. Грязные лохмотья превратились в простое чистое платье, а с лица и тела девушки исчезла грязь. Даже вонь сошла и растворилась, будто её и не было. — Пойдём, за тобой пришли.       Она понравилась кому-то из тех шестерых мужчин в масках. Этот день грозил стать самым ужасным в её жизни.       Интерьер дома был невероятно красивым, но всю эту красоту перебивал гулкий стук её сердца и мысли о новом владельце. Гермиону тошнило так сильно, что она в любой момент могла испортить прекрасный пол этого поместья.       И вот она снова в том же зале, но теперь его заполнял солнечный свет, и он уже не казался таким мрачным, каким был несколько дней назад. Теперь здесь нет шести человек в масках и плащах, но есть лишь один. Человек, которого девушка узнала бы из сотен тысяч других людей. Мужчина, которого она видела и думала, что знала целых семь лет.       Он стоял спиной к Макгроу и Гермионе и разглядывал картину, висящую на стене. Чёрные сальные волосы еле касались плеч мужчины, чёрно-фиолетовый наряд с миллиардами пуговиц и мантия-летучая мышь выдавали своего владельца. Таких мужчин больше нет на всём белом свете.       — О, нет! — достаточно громко для того, чтобы гость её услышал, взмолилась Гермиона. Слёзы полились из её глаз, обжигая впалые щёки. Тело содрогнулось от рыданий, и девушка сделала несколько шагов назад, когда знакомое лицо профессора Снейпа обратилось к ней. — Нет, нет, нет — захлёбываясь шептала девушка. В её голове не укладывалась мысль, что среди тех шестерых был он, что её насиловал и этот человек.       — Что ты с ней сделал, Магнус? — в своей угрожающей манере начал Снейп, слегка лишь посмотрев на Гермиону, и быстрым шагом направился к Макгроу. Мужчина явно боялся зельевара и по совместительству правую руку Тома Реддла, и аналогично Грейнджер, пятился назад. — Я говорил, что она моя, что куплю её, как только вернусь?       — Говорил, — испуганно лепетал Макгроу.       — Ты трахал её?       — Я думал, что это неважно… она ведь грязнокровка.       — Из всех своих студенток я хотел только её! — шипел зельевар. — Я говорил, чтобы придержали её для меня, но ты купил её.       — Когда это случилось, я не знал, — оправдывался Макгроу.       — Но ты знал это, когда отдавал её по кругу? — напирал Снейп.       Гермиона стояла в оцепенении. У неё было время на то, чтобы предпринять ещё одну попытку к побегу, но за неё заступались. В жизни до рабства она ни за что бы не радовалась тому, что профессор хочет её, но сейчас она готова была сама отдаться ему, лишь бы покинуть это место, лишь бы больше не видеть Лорда Макгроу. Ей, почему-то, казалось, что Снейп не станет поступать с ней хуже, чем поступал хозяин.       — Она пыталась сбежать! Так требуют правила. Её надо было наказать!       — Надо было дождаться меня. Теперь, такая грязь мне не нужна. Живи с ней сам.       — Но, Северус! — воскликнул Макгроу. — По моему статусу мне положена лишь одна рабыня, а эта мне больше не нужна.       — И ты пытаешься отдать мне то, что не нужно даже тебе, Магнус? — злился зельевар.       — Но ты же можешь заводить себе рабынь сколько пожелаешь…       — Мне не на что её содержать, — бросил Снейп и отправился на выход.       — Профессор! — в порыве последней надежды выкрикнула Гермиона. — Прошу вас…       — Она милая, всё время чего-то просит, — попытался пошутить Макгроу, но вместо ожидаемого веселья получил резаную рану на половину лица от Снейпа.       Ещё немного посмотрев на свою бывшую ученицу и насладившись стонами Магнуса, зельевар произнёс: — пойдём! — и коротко кивнул головой в сторону выхода.       Профессор молчал, как и всегда, а Гермиона не могла поверить, что покидает это место, но осознание с кем именно она отсюда уходит, пришло быстро. Теперь она принадлежала тому, кто убил Альбуса Дамблдора и кто являлся самым близким слугой Волан-де-Морта.       Пути назад уже не было. Около парадного входа их ждал чёрный Кадиллак. Поразительно, но вопреки ожиданиям Гермионы, зельевар сначала пропустил её, а потом уже сел сам.       Машина тронулась. Снейп пристально разглядывал бывшую ученицу. Он действительно любил её, но не как женщину, а как студентку. Так вышло, что Гермиона была его лучшей, и поэтому любимой ученицей, но она этого не знала и испуганно таращилась на него.       Оценив обстановку и поняв, что здесь их никто не услышит и не увидит, кроме водителя, девушка придвинулась ближе. Это было омерзительно, но ей нужно было понравиться новому хозяину. Поэтому Гермиона решила действовать на опережение и дать ему, то чего он хочет прямо сейчас.       Снейп остановил её руки, которые уже начали медленно стягивать лямки платья.       — Нет, — покачал он головой. — Этого не требуется.       — Что тогда я буду делать? Развлекать ваших гостей, как резиновая бесчувственная кукла? — вырвалось из неё. — Ой, простите! — тут же спохватилась она.       — Останови здесь! — Снейп незамедлительно отдал приказ водителю.       Машина быстро спикировала к земле и приземлилась возле небольшого леса.       — Пойдёмте, мисс Грейнджер! — совсем как в школьные годы произнёс он.       Уйдя достаточно далеко от машины, Северус взял девушку за плечи и заставил смотреть в глаза.       — Беги! — попросил он. Гермионе показалось, что именно попросил, а не приказал. — Беги к своим родителям. Я нашёл их. Вы хорошо их спрятали. Теперь ваша очередь прятаться. Измените фамилию, можете даже внешность, исправьте свой статус крови и живите в своё удовольствие. Читайте книги, заведите друзей, постарайтесь забыть весь этот ужас.       Пальцы ослабили хватку, и получив такой подарок судьбы, девушка не раздумывая бросилась наутёк, но вскоре остановилась и вернулась к мужчине.       — Они же убьют вас, когда узнают, — прошептала она, подойдя на достаточно близкое расстояние.       — Что ж, давно пора, — уголками губ улыбнулся он.       — Пойдёмте со мной, — предложила Гермиона. — Спрячемся вместе! Убежим отсюда.       — Я слишком долго бегал, — отказался он, — пытался казаться не тем, кто я есть. Любил женщину и не смог её удержать, потому что выбрал тёмную магию и обозвал её этим грязным и низким словом. Мне казалось, что выбиться в люди можно только если стать опасным. Но я ошибся. А потом она полюбила другого. Мне хотелось всё вернуть. Он был моим заклятым врагом и не должен был получить такую женщину, — впервые Гермиона видела не злобную непроницаемую маску, а настоящее лицо живого человека. — У меня почти получилось вернуть нашу дружбу, но я предал её снова, рассказав Тёмному Лорду о пророчестве, — чем больше девушка слушала, тем больше понимала, о чём, а точнее о ком идёт речь. — Он убил её из-за меня, и именно тогда я поклялся защищать её сына, сберечь его, помогать, но… — взгляд чёрных глаз устремился к земле. — Бегите, мисс Грейнджер. Всё ради чего я жил было уничтожено. Мне пора заканчивать разрушать всё вокруг себя.       — Не говорите так, — успокаивала она, и ей захотелось коснуться его плеча, утешить, обнять, но Гермиона не могла себе этого позволить. — Ведь есть ещё люди, которые сопротивляются Тёмному Лорду?! Вы ещё можете сгладить свою вину, можете попытаться уничтожить Его.       — У людей больше не осталось веры. Никто теперь уже не сопротивляется. Все стыдливо прячут глаза, когда их соседей уводят на смерть или в рабство. Не это я видел в своих юношеских мечтах, — признался он.       В очередной раз взгляды встретились. Гермиона больше не вынесла вида такого несчастного и разбитого вида человека, которого все считают чуть ли не равным Тёмному Лорду. Девушка бросилась ему на шею и крепко прижала к себе.       Обнимать его было намного приятнее, чем это казалось в школе, где многие думали, что Северус Снейп — ходячий мертвец. Только теперь она осознала, какую ношу он нёс всю свою жизнь, и насколько ему было тяжело тянуть эту лямку.       Он обнял её в ответ. Ему нравилось стоять в окружении цветущих деревьев вместе с этой молодой женщиной.       — Пойдёмте со мной! — умоляла она. — Мы сможем. Не умирайте так просто. Вы не имеете права опускать руки. Я знала, что вы сильный, но не думала, что настолько. Вы должны закончить начатое ради Лили Эванс и её сына. Пока вы живы, вы должны бороться, — Гермиона отстранилась, но всё ещё находилась в объятьях своего бывшего профессора. — Их нельзя забывать и нужно бороться за их идеалы, чтобы жертва, принесённая ими, не была напрасна.       — Вы правы, мисс Грейнджер, — согласился Северус и нагнулся, чтобы поцеловать девушку. Странное желание было обработано его мозгом только лишь спустя десятки секунд тех мгновений, когда нежные губы девушки страстно отвечали его собственным губам. Он так давно никого не целовал, считал это изменой по отношению к Лили, но сейчас ему хотелось тепла и не просто тепла, а любви и нежности своей лучшей ученицы.       — Так вы со мной? — нежно смотря на своего спасителя, спросила девушка. Сейчас она практически не чувствовала той боли, что приносили ей воспоминания о последних месяцах. Рядом со Снейпом она ощущала себя защищенной и ей действительно хотелось убежать с ним так далеко на сколько это только возможно. — Кажется, я сошла с ума, — прошептала она.       — И я тоже, — выдохнул он, и пара снова слилась в поцелуе.       Спустя некоторое время они трансгрессировали до ближайшей возможной точки, чтобы вновь раствориться среди времени и пространства, а уже через несколько часов Северус и Гермиона стояли на небольшой улице Австралии и, держась за руки как пара студентов, смотрели в окно, за которым родители Гермионы занимались своими делами. Слезы снова появились на глазах девушки.       — Мы не будем возвращать им память, — прошептала она.       — Да, — подтвердил он и отпустил её руку. — Мы не будем, но вы обязательно верните, — он снова улыбнулся кончиками губ и трансгрессировал, оставив лишь лёгкий ветер, путающийся в волосах девушки.       Больше Гермиона не видела такого злобного и одновременно великодушного профессора, а также не получала никаких известий о его смерти. Всё это не только огорчало и радовало девушку, но и пугало.       Грейнджер вернула память своим родителям, но искренне хотела стереть память себе, чтобы не помнить о магии, не помнить об ужасах войны и рабства, а также забыть про поцелуи в цветущих деревьях британского леса.