На пике совместимости

Оснащению пиратов черного рынка могла позавидовать самая современная армия мира. Впрочем, в этом не было ничего удивительного – правительства разорялись, восстанавливая разрушенные инфраструктуры да вкладываясь в возведение Стены Жизни, а Фергюс Кроули успешно наживался на пока проигрываемой человечеством войне. Его небольшой разведывательный вертолет быстро отыскал останки кайдзю, разрубленного Импалой, и теперь вокруг них роились десятки людей разной степени экипировки. Здесь были и полуголые китайские мальчишки, защищенные только ватно-марлевыми повязками, и полностью укомплектованные наемники из разных стран в дешевых экзокостюмах. Все они что-то пилили, отламывали, откусывали, складировали паразитов и заливали все аммиаком, но Гарту этот процесс уже не был интересен. Он описывал круги вокруг Кроули, вальяжно наблюдающего за работой, с нетерпением ожидая возвращения посланной за мозгом небольшой экспедиции. – До сих пор не могу поверить, что вы могли так со мной поступить, – с обвинением бросил он Кроули. – Я же мог там погибнуть! – Таков был расчет, – без тени сожаления признался Фергюс. – Но тебе повезло, что мне не понадобилось делать этого самому, верно? – Ох, спасибо! – с сарказмом бросил Гарт. – Я бесконечно благодарен вам за такую, мать вашу, милость! А теперь еще раз к делу. Где ваши рабочие и почему так долго нужно ждать мой мозг? Пережитый шок явно не сделал его добрее, но настойчивость и упертость однозначно получили повод для развития. – В общем-то, много времени потребовалось, чтобы накачать полость углекислым газом, – начал объяснять Фергюс, одновременно жестикулируя. – Как при любой лапароскопической операции. – Ну, это-то очевидно. Углекислый газ не дает тканям окисляться... – И позволяет нам собрать урожай, – закончил Кроули. – Но, чтобы двигаться в теле этой твари, моим парням нужен кислород. Он подкачивается в костюмы, так что идут они достаточно медленно, – он легким движением достал рацию, словно собираясь продемонстрировать Гарту правдивость собственных слов. – Ну что там, парни? – Мы почти добрались, – Гарт узнал акцент импозантного продавца из лавки, – до верхней тазовой области. Мы... под двадцать пятым позвонком, – даже по рации было слышно, что "исследователям" приходится не сладко. – Даже сквозь костюм, босс, здесь воняет сдохшей рыбой. Гарт почти обрадовался: цель его путешествия располагалась под двадцать шестым позвонком, а значит, он был как никогда близок к ее достижению. Кроули презрительно фыркнул, но тут из рации снова донесся голос: – Босс... Вспомогательный мозг поврежден. Он разрушен... –Твою ж мать! – выругался Гарт, от души пнув попавшуюся под ногу пластиковую бутылку. Она хрустнула и полетела в сторону, легко кувыркаясь. – Как они умудрились его поцарапать? Импала разрезала кайдзю в районе плеча, и Гарт искренне надеялся, что толстая шкура и значительные пласты соединительной ткани сохранят органы в целости даже после падения с высоты. Ну, серьезно, Охотники же метелили кайдзю со всей силы, не нанося смертельных повреждений, а тут обычный шлепок о землю и крах надежд в одном флаконе! – Погодите... – акцент стал заметнее с тревогой в голосе. – Постойте-ка... – Что там? – Гарт развернулся и выхватил у Кроули рацию. – Что “подождите”? Что случилось? Помехи показались ритмичными, но вслушаться в них не удалось: Фергюс громко потребовал вернуть ему передатчик. – Да подожди! – осадил его Гарт. – Послушай! – Это похоже на сердцебиение, – отрапортовал продавец. – Очень странно. Гарт и Кроули замерли и внимательно прислушались. Действительно, на том конце рации методично и громко билось чье-то сердце. Но кайдзю был мертв – об этом свидетельствовала отрубленная передняя часть, упавшая в километре от исследуемой задней. Сумасшедшая догадка уже не казалась невероятной на фоне всего произошедшего за день: – Господи, – пробормотал Гарт. – Оно беременно. Из рации послышался громкий крик, и Кроули благоразумно конфисковал рацию из ослабевших пальцев ошалевшего Гарта, тут же ретировавшись. В следующий миг из разрезанного брюха вырвалось миниатюрное чудовище, расплескивая люминесцирующую кровь, размеров которого, однако, хватило, чтобы ударом хвоста перевернуть автомобиль. Люди бросились врассыпную, и Гарту пришлось последовать их примеру. Тварь перла ровно следом на них, сбивая всех с ног, проходясь по бедолагам когтистыми лапами, а он бежал, надеясь улизнуть. Новорожденный кайдзю завывал, как плачут дети, впервые вдохнувшие воздух, греб всеми конечностями по мокрому асфальту и гнался, гнался, не понимая собственной цели. На очередном повороте Гарт поскользнулся, но этот день уже научил его бороться за жизнь, и он пополз, слыша приближающиеся хлопающие шаги. Рев зазвенел где-то над головой, он развернулся и продолжил ползти спиной вперед, с ужасом глядя на разверзшуюся пасть, лязгающую мелкими зубами в воздухе. Кайдзю дергался, но дотянуться никак не мог, а затем вдруг захрипел, забился в конвульсиях и рухнул на землю к ногам Гарта, тихо просипев дыханием напоследок. Гарт медленно поднялся и осторожно приблизился, стараясь ступать неслышно, незаметно. Он только было протянул руку, чтобы потрогать лежащего без движения монстра, как самодовольный голос Кроули заставил его отпрыгнуть в сторону: – Я знал, что так будет. – А? – дар осознанной речи к Гарту пока еще не вернулся. – Мертв, – Фергюс подошел вплотную к морде кайдзю. – Легкие еще не вполне сформировались. Пуповина обмоталась вокруг горла, – он повернулся к трупу спиной и жестами объяснял Гарту произошедшее. – У него не было шансов выжить вне утробы. У него была минута, не более. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять это. Кроули красивым движением выхватил складной ножик, описал им витиеватую фигуру в воздухе и метнул в нос кайдзю, заставив Гарта вздрогнуть. Но труп не шевельнулся, доказывая, что мертвым все равно. – Маленький уродливый ублюдок, – с презрением произнес Кроули. Он подошел и выдернул нож из крепкой плоти, а затем обтер его о рукав своего брендового пиджака. Гарт с облегчением выдохнул. Видимо, малыш кайдзю действительно отдал душу своему инопланетному богу. Кроули продолжил: – Ну и вообще... В этот же миг тварь ожила, рванулась вперед, видимо, выиграв полметра у чуть расслабившейся удавки, и схватила Кроули зубами. Кайдзю подкинул тело короля черного рынка в воздух, перехватил поудобнее и проглотил, почти запихав крупную добычу в горло боковыми складками челюсти. Гарт отскочил на несколько шагов и с ужасом следил за тем, как монстр давится чужим воздухом, не имея возможности вздохнуть. Вот он сделал несколько шагов, покачнулся и упал, издав последний жалобный рык. Гарт решил не повторять ошибок известных людей и остался ждать, пока животное окончательно не издохнет. Писк рации сорвал сон с глаз и разбил его в клочья. Хендриксен тут же вскочил с постели и принял вызов: – На связи. – Сэр, Мост снова неспокоен, – раздался сосредоточенный голос Габриэля. – Две твари около сорока метров длиной. – Какая категория? – Если верить классификации, то четвертая. Но они крупнее всех, что приходили раньше. Виктор устало потер глаза. С двойного явления прошло меньше суток, экипажи едва восстанавливали силы, механики наверняка не успевали закончить ремонт Охотников. Следующая битва начиналась куда раньше, чем они ее планировали. – И куда они направляются? – ни секунды на панику, только дело, только принятие верных решений. – В том-то и дело, сэр, – задумчиво ответил Габриэль. – Они остаются возле разлома. Словно что-то там охраняют. Что бы там ни было, у них больше не было времени на раздумья и подготовку. Предсказания Деверо сбывались одно за другим: сначала твари пришли вдвоем, а теперь они наверняка дожидались третью. Которая, если верить Фицджеральду, должна была превосходить всех по своему размеру. – Мистер Трикстер, – Виктор заставил свой голос звучать бесстрастно, – объявите экипажам полную боевую готовность. Импала и Эврика должны быть на позициях для вылета через пятнадцать минут. – Но, сэр, – Габриэль редко решался возражать, но на этот раз озвучил свои опасения, – у Сэмюэля сломана рука. Он не сможет вести Эврику. – Выполняйте приказ. У нас есть замена для Кэмпбэлла. Дин проснулся от громкого стука в дверь. Сначала он рванулся было подняться, но из этого ничего не вышло – на нем крепко спал Кастиэль, уткнувшись лицом в широкое плечо Дина. – Эй, чувак, кажется, выходной закончился, – проворчал он на ухо любовнику. Кас потянулся и тут же оказался на ногах, запахнувшись в простыню: – Кто? – Открывай сейчас же! – послышался возмущенный голос Габриэля. Кас виновато пожал плечами и распахнул дверь. Трикстер влетел в комнату подобно урагану: – У нас тут война, а ты дрыхнешь. Очередное двойное пришествие, а Винчестера и след про... – тут он заметил обнаженного Дина, которому прикрыться уже было нечем. – Вы, что, серьезно? Кастиэль тут же покраснел, а Дин решил, что терять больше нечего: – И даже не предохранялись. Габриэль хлопнул себя по лбу, развернулся на пятках и прежде, чем выйти, громыхнув дверью, бросил через плечо: – На Импале через десять минут! Дон Жуаны, блин! – Что за хрень! – проворчал Деверо, пробираясь под запретительную желтую ленту к трупу кайдзю, вокруг которого юлой вертелся Гарт. – Они говорят о двойном пришествии! Но я предсказывал, что их будет три! Цифры не лгут! – Слушай, у меня был не очень хороший день, – раздраженно дернул плечом Гарт, затаскивая девайс на голову монстра и с размаху вонзая длинный стержень между его зрачками. – И у меня есть всего пять-семь минут, пока не наступила смерть мозга... – Но их должно быть три! – ...и я не хочу тратить их на разговоры! Тем более о твоих бредовых теориях! – Они ошибаются! Радары ошибаются! В этот раз должно быть три кайдзю, а не два! Гарт соскочил с трупа и метнулся к панели приборов, чтобы настроить интенсивность: – Да-да, два, а не три. Как больно ошибиться, не правда ли? – Я уверен, что прав! – парировал Деверо. – Но, видимо, есть что-то, чего мы не понимаем! – Слушай, мы можем сколько угодно обсуждать ошибки в твоей теории предсказания будущего, – Гарт почти тараторил, уверенный, что Фрэнк его не понимает, но на счету была каждая секунда. – Но, может, сейчас ты поможешь мне настроить нейронный интерфейс, пока все это не стало бесполезным? Если хочешь помочь, то помоги с этим! Деверо не заткнулся ни на миг, но тут же принялся что-то набирать на клавиатуре, уверенный, что за общим делом напарник должен его, наконец-таки, услышать: – Знаешь, я точно не допустил ни одной ошибки, – его пальцы буквально летали по кнопкам, вбивая алгоритм. – И чтобы в этом убедиться, я пойду с тобой. Гарт поперхнулся воздухом, удивлением и здравым смыслом. Деверо собрался в дрифт вместе с ним? Да они даже лабораторию поделили черным маркером! – Серьезно? – он недоверчиво обернулся, ожидая какого-то подвоха. – Пилоты Охотников делят ментальную связь, – рассудительно отметил Фрэнк. – Ты погибнешь, если подключишься в одиночку. – И ты пойдешь на это ради меня? То есть, со мной? Деверо развел руками: – На другой чаше весов стоит уничтожение всего мира. Неужели у меня есть выбор? Это было признание, которое никогда ни один из них не смог бы произнести с меньшим сарказмом и большим чувством ответственности и уважения. Гарт на секунду уступил своей сентиментальности: – Тогда повторяй за мной, – как в школе, в футбольной команде, когда общий девиз укреплял связь между игроками, – "мы поимеем этих тварей". Деверо замялся на мгновение, не понимая, как схватиться за протянутую ему руку. Он растерянно похлопал по ладони, таки умудряясь влезть в захват: – Господи, что за хрень-то... Конечно, поимеем этих, их в общем! Для первого дрифта с полным мозгом кайдзю оставалось меньше четырех минут. Дин с Кастиэлем уже стояли в ангаре возле Импалы, сверяя показатели собственных медицинских браслетов и техническое состояние машины с Гейбом, когда к ним резким шагом приблизился Кристиан. Он шел в своих неизменных зеленых штанах и кожаной куртке, так и не переодевшись в экзокостюм для дрифта. – Эй, Крис, а ты чего до сих пор не готов? – развел руками Габриэль, явно не понимая происходящего. Этим утром пилоты, казалось, с ума посходили. Его вчерашний названый братец оказался в одной постели с Винчестером, а теперь Кэмпбэлл младший решился нарушить прямой приказ маршалла. – Это я должен спрашивать, Трикстер, – зло выругался Кристиан. – Отец ранен, а я не могу вести Эврику в одиночку. Или что изменилось? Кто вообще может быть моим вторым пилотом? – Думаете, что имеете право выбора, мистер Кэмпбэлл? – жестко одернул его Хендриксен. Габриэль увидел его не сразу и теперь однозначно мог сказать, что утро не задалось. Маршалл, в сопровождении Сэмюэля, подошел к ним в боевом облачении, разом оборвав лишние разговоры. На скептичный взгляд Габриэля он виновато качнул головой: – Помнится, раньше эта форма была посвободнее. Габриэль повращал глазами. Он бы повторил этот жест пальцем у виска, но окружение не позволяло. Виктор уверенно пошел прочь, и Габриэль, знаком предложив всем оставаться на местах, последовал за ним. – Виктор, ты на тот свет собрался? – словно невзначай поинтересовался он. – Твой лимит боевых вылазок был превышен еще в Токио. А потом в Лос-Анджелесе, на Филипинах и в Сиднее. Последний раз тебя еле откачали. – Если я не рискну сейчас, то этому миру я уже не понадоблюсь, – рассудительно ответил Хендриксен. – Рад был работать с тобой все эти годы. Надеюсь, ты будешь координировать нас так же точно, как и всегда. Что-что, а помощь нам понадобится. Габриэль кивнул, не решившись озвучить слова, похожие на прощание. Маршалл взобрался на носок Импалы и привлек к себе внимание копошащегося в ангаре персонала, а здесь были все обитатели базы: – Друзья! – люди поспешно обернулись и принялись стекаться к своеобразному постаменту, готовясь слушать командование. – Сегодня... на последней грани нашей надежды, на исходе нашего времени, мы выбрали веру не только в себя, но и в каждого среди нас. Сегодня здесь нет ни одного одиночества – ни мужчины, ни женщины. Не сегодня. В этот день мы вместе выступим против монстров, что осаждают наши двери, и победим их. Сегодня мы отменяем апокалипсис! Его голос почти срывался от громкости и чувств, и люди откликались на него замирающими сердцами, волнами надежды в душе, горящими глазами и жаждой победы. Громкие и продолжительные аплодисменты стали воодушевляющим ответом, а затем база снова принялась жить в еще более ускоренном ритме. Рабочие заканчивали последние штрихи в экипировке охотников, техники калибровали радары и отслеживающие приборы, экипажи двинулись на позиции. – Маршалл, сэр! – Виктор узнал голос младшего Кэмпбэлла, что едва успев переодеться, теперь догонял его по коридору, ведущему к кабине Эврики. – Отличная была речь. Воодушевляющая такая. А вы уверены насчет нашей с вами совместимости? – Я работал с десятком разных людей, – хладнокровно ответил Виктор. – Поэтому в дрифт я иду пустым. Ни воспоминаний, ни страхов, ни званий. Что касается тебя, – он, наконец, удостоил Кристиана долгим взглядом, – то сложностей не возникнет. Ты – эгоистичный засранец с кучей комплексов, которые видно невооруженным глазом, – Кэмпбэлл даже побледнел от таких слов, – но ты – сын своего отца. Поэтому с дрифтом проблем не будет. Виктор заметил в конце коридора Сэмюэля, устало хромающего вслед за сыном, и приветственно кивнул ему. Крис только вздохнул: – Справедливо, – он обернулся к отцу, наигранно улыбаясь. Виктор знал причину этой плохой игры – каждый сегодня понимал, что эта битва может оказаться последней как для кайдзю, так и для человечества. И даже если люди одержат победу, то она может стоить им жизни последних двух экипажей. Это был путь на эшафот, с которого им предоставлялся шанс нанести решающий удар. Он не слышал сдавленного разговора, но видел, как с лиц пропадают обиды, недосказанности, которые всегда раздирали семью его старого друга. Как всего за пару фраз наступает прощение и прощание. Сэмюэль пожал руку Крису напоследок, а затем обратился к Виктору: – Хендриксен, – в его голосе звенела неподдельная боль. – Это мой сын. Помни – мой сын. Сэмюэль всегда гордился этим маленьким, но талантливым засранцем. Несмотря ни на что. Виктор уверенно кивнул в ответ. – Повернись, – Кастиэль еще раз перепроверил контакты экзокостюма Дина с контроллерами и только потом направился к своему месту. – Знаешь, Кас, а я ведь впервые за эти годы думаю о том, что будет завтра, – как не вовремя, ведь завтра для них обоих уже могло не наступить. Кастиэль ободряюще улыбнулся: – Синоптики обещают солнце и повышение температуры. – А я думал, что я не романтик, – рассмеялся Дин. – Инициализация ментального контакта. Уже через три минуты Эврика, груженая ядерной бомбой, и Импала неслись над океаном на транспортной упряжке вертолетов, не успевая отражаться в шумящей водной глади. – Инициализация ментального контакта! – Гарт мечтал сказать об этом, наверное, с момента, как зажегся идеей провести дрифт с кайдзю. На нем и Деверо были специальные шлемы, состояние которых, конечно, оставляло желать лучшего, но они были единственным, что удалось умыкнуть на базе. – Запускаю через пять... четыре...три... два... один... Он нажал на огромную красную кнопку на пульте, что держал в руках. Сознание еще юной, но уже огромной твари обрушилось лавиной, снося собственные воспоминания, как половодная река хлюпкие плотины, затапливая мозг без остатка. Местами среди них мелькал чужой колледж, черные подтяжки да строгий голос неизвестной женщины, которую Гарт тут же окрестил мамой. Мгновением позже перед ним уже распахивался проход за проходом, сотни существ что-то лепили, подобно живому конвейеру, а затем над ним склонилось какое-то пучеглазое создание и удивленно зашипело... Видимо, мозг мертвого кайдзю не выдержал такого контакта и перегорел, выбросив обоих ученых из дрифта. Деверо кивнул в ответ на беспокойство Гарта о его здоровье и бросился к разбитому унитазу, валяющемуся неподалеку – манеры оставались манерами в любых условиях. – Ты это видел? Видел? – заорал Гарт, протягивая Фрэнку платок, которым только что вытирал кровь, натекшую из носа. – Да-да, видел! – на секунду отвлекся от процесса Деверо. – Вызывай штаб, их нужно предупредить! – Мост... разлом... план... – в голосе Гарта пульсировала паника. – Ничего не сработает. Импала бодро шла по дну под водой, задраив люки. Дин чувствовал себя немного неуютно из-за множества голосов в передатчиках: с ними на связи был и штаб в составе Сэмюэля и Трикстера, и Эврика, откуда пока доносился только голос Хендриксена. "Дин, расслабься. Паниковать пока рано". "Не успокаивай меня. Я пытаюсь сосредоточиться". Показатель синхронизации не обнадеживал, выдавая всего 93 процента. Но Импала послушно шла вперед, не отставая от Эврики ни на шаг. – Парни, у вас все в норме, – ободряюще возвестил Габриэль. – Не вижу никаких проблем после погружения. – Отметки не двигаются на радарах, – добавил Сэмюэль. – Кодовые имена кайдзю: Райджу и Мерзость... "И кто им имена выдумывает". – Оба четвертой категории... "Можете повторить еще два раза". "Не ворчи". – До обрыва еще полмили, – возвестил Хендриксен. – Будем прыгать. – Господи, какие полмили? – возмутился Кристиан. – Я даже на дюйм вперед не вижу! – Хватит ныть, малыш, – Дин не удержался от сарказма. – Включаем прожекторы. Мощный свет пронзил глубоководную тьму и принялся рыскать на десяток метров вперед. Эврика последовала примеру Импалы и включила освещение. Не прошло и минуты, как наушники взорвались тревожным возгласом Габриэля: – Черт, Импала! Движение возле вас на три часа, повторяю, движение на три часа! – Цель в радиусе ста футов, – бесстрастно отозвался бортовой компьютер. Дин вздрогнул, ощущая непривычное волнение. Он никогда не сражался в таких условиях – под водой, с рекордной тварью, без права на малейшую ошибку. Индикатор синхронизации показал снижение уровня. Импала заозиралась, но ее движения вдруг стали медленными, долгими. "Дин..." – Справа все чисто, – ответил Дин Габриэлю. – На радаре пусто! – Теперь слева! Оно быстрое! – Я его не вижу! Не успеваем! – Дин хотел бы не слышать паники в собственном голосе. "Дин..." – Давай, Винчестер, не отвлекайся. Приз только впереди, – задорно хохотнул Кристиан. – Шестьсот метров до обрыва! Эврика уверено шла впереди, пока Дин отчаянно пытался заставить Импалу идти быстрее. "Дин, пожалуйста!" Он нес ответственность за эту операцию. От его правильного или неправильного выбора зависела судьба человечества. Он должен был выстоять, защищая Эврику до своего последнего вздоха. До последнего вздоха с Касом. Если Импале придется пожертвовать собой, то никто из экипажа не выживет. Синхронизация упала до 89. Перед Охотниками разверзлась огромная впадина, и они спрыгнули на первый уступ, выхваченный прожекторами. – Они остановились, – возвестил Габриэль. – Обе цели на один час. Эврика тут же замерла, и Дин притормозил Импалу. Она все больше вцеплялась в его сознание, с каждой секундой становясь все тяжелее. – Маршалл, почему мы остановились? – воскликнул Кристиан. – Потому что они остановились. Они не двигаются! – Ну и что? Нам осталось триста метров до цели! – не одному Дину хотелось поскорее закончить эту вылазку. – Я сказал, стоять! – заорал Виктор, перекрывая своим голосом Криса, но на линию тут же включился Сэмюэль: – Эврика, хватит тянуть время. Сейчас же направляйтесь к разлому и прыгайте быстрее! – Не делайте этого! – завопил Гарт, едва не упав на повороте, и ворвался в командный центр. – Не делайте этого! Это не сработает! – он отпихнул Сэмюэля в сторону и выхватил у него микрофон. – Отвали, фашист! Парни, парни! План по взрыву Моста не сработает! – Что значит "не сработает"? – взволнованно ответил Хендриксен. – То, что проход открыт, не означает, что вы сможете забросить туда бомбу! – Разлом считывает ДНК кайдзю, – тут же подключился к объяснению Деверо. – Как штрихкод-ридер в супермаркете. – И вы сильно ошибаетесь, если думаете, что у вас с ними один и тот код! – И что теперь нам делать? – ворвался в разговор Винчестер. – Нужно, чтобы Мост думал, что вы – это кайдзю! – Вам нужно оседлать кайдзю, – пояснил Деверо, – и направить тварь в разлом. Так он считает ДНК и пропустит вас. – Но если вы этого не сделаете, – продолжил Гарт, – то бомба просто отскочит от разлома, как это случалось и раньше, и миссия будет провалена. – Ох, хватит! – Сэмюэль отобрал микрофон у ученых. – Эврика, направляйтесь в разлом! – Маршалл, у нас тут третья сигнатура, – гробовым голосом произнес Габриэль, тут же прервав все шептания и разногласия. Командный штаб замер в ожидании. – Господи, неужели я был прав? – с ужасом прошептал Деверо, впервые в жизни не обрадовавшись верности своей теории. – Какого размера эта тварь? – спросил Виктор. Габриэль вздохнул, прежде чем ответить: – Пятая категория, сэр. Впервые в истории. – Пятая категория, сэр. Впервые в истории. Дин почувствовал, как завтрак подкатил к горлу. А может, это было просто волнение, которое он никак не мог сдержать. Разлом начал светиться, и из расселины показалась огромная тварь, по размеру превосходившая Эврику в полтора раза. Стиснув зубы, он двинул Импалу вперед: – Вижу цель, сэр! Мы в сотне метров от вас. Обойдем с фланга на три часа, – он заставлял себя говорить размеренно и четко, видя, как Эврика отражает удары кайдзю. – Работаем по стандартному плану... "Дин". "Не отвлекайся". "Послушай. Я только узнал, что у меня есть вчера. Конечно же я хочу увидеть завтра". На душе мгновенно полегчало. Индикатор синхронизации благоприятно пискнул, отрапортовав о восстановлении 97 процентов. Мысли завихрились, Импала мгновенно стала легче. В следующий миг бортовой компьютер завизжал высокой степенью опасности. – Импала, девять часов! – заорал Гейб, и Дин едва успел развернуть машину. Тяжелейший удар обрушился на корпус. Огромная тварь тянула лапы к телу Импалы, но их удалось перехватить руками и удержать. Металлический лоб Охотника с размаху обрушился на кожистую голову, на секунду оглушив противника. Дин повторил удар, чувствуя полную поддержку со стороны Каса, а затем они опрокинули животное на дно, навалившись сверху. Кайдзю рычал так, что даже вода вокруг вибрировала от его воплей, но вырваться ему не удавалось. Импала прижала его за шею, и Дин инициировал раскрытие меча на правой руке. Для победы над первой тварью оставалось нанести один удар. Вдруг из плотной тьмы моря вылетело второе чудовище, которое из-за его скорости не успел даже зафиксировать радар. Кайдзю вцепился зубами в отставленную кисть Импалы с мечом и на ходу оторвал ее от робота. Дин знал это чувство. Его в очередной раз рвали на части, мышцы на правой руке словно начали лопаться вслед за шнурами и металлом Охотника. Во рту отчетливо проступил вкус железа. – Не смей проходить это в одиночку! – заорал Кас, пробивая голосом болевое марево. – Пропускай! Дин хотел было мотнуть головой, но образы минувшей ночи вдруг заполонили сознание, и Кастиэль рядом тут же зашипел, терпя похожую пытку. – Все хорошо, Дин, всего полруки! – он тяжело дышал, но в этот раз каждый из них сохранял сознание и трезвую голову, пока удавалось делить боль напополам. – Держи суку! – скомандовал Дин, почувствовав, как первая добыча выскальзывает из ослабевшего захвата Импалы. Его пульс все еще несся галопом, заглушая мысли, и он безропотно подчинился контролю Кастиэля, инициировавшего следующее движение. Импала послушно наступила твари на лапу, затем на шею, чтобы секундой спустя активировать второй меч левой руки и таки пробить им усеянный складками череп. Кайдзю заверещал, но выкрутился, вцепившись в лодыжку Импалы метровыми зубами. "Да чтоб тебя, все на правую сторону!" "Радуйся, Кас. Мне не привыкать". Импала буквально стонала, пока противник терзал ее механическую плоть. Дину удалось с размаху приложить монстра мечом, но больших повреждений нанести не удалось. Тварь оставила небольшой кусок хвоста и скрылась в кромешной темноте, оставив за собой светящийся след, быстро зализываемый течением. – Импала, на 12 часов, – ворвался в наушники голос Габриэля. – Прет на полной скорости. Кайдзю, минутой ранее оторвавший Охотнику правую руку, возвращался. Его пасть была распахнута, а грузное тело, напоминавшее жирного нильского крокодила, летело сквозь толщу воды подобно торпеде. На маневры времени не было. "Придется выстоять". "Давай". Импала выбросила вперед руку с мечом в последний момент, крепко упершись титановыми ступнями в землю. Лезвие легко вошло в пасть и принялось рассекать все еще несущуюся на встречу своей гибели тушу. Две ровные половинки от мозга до хвоста пролетели мимо Импалы и рухнули по бокам. В зоне видимости возник Райджу, а может, это была Мерзость. Тварь готовилась к атаке, но вдруг вода вокруг завибрировала, и она развернулась и понеслась к Эврике. У Эврики тем временем дела шли еще хуже. Многие системы отказали под многочисленными ударами, но едва собранный экипаж из двух профессиональных пилотов стойко держался под атаками кайдзю пятой категории. Они кромсали его и резали короткими ножами как могли, в конце концов отполосовав от монстра переднюю лапу. Теперь раненный лидер звал на помощь. – Эврика, второй кайдзю идет к вам! Шесть часов! – предупредил Габриэль. – Держитесь, парни, мы идем! – Импала хромала, шла, опираясь на оставшийся меч, как на костыль, но все понимали, что на помощь она уже не успеет. – Пошел вон, Винчестер! – приказал Виктор. – Мы вас не бросим! – подключился к эфиру Кастиэль, но его тут же перебили: – Дин, ты знаешь, что должен делать. У нас отказала система навигации, а отцепить бомбу мы тоже не сможем – механизм разбит три минуты назад. Веди Импалу в разлом. Используй реактор. Сердце сжалось в комок и отказалось биться. Эврика готовилась умереть с честью. Дин бросил тоскливый взгляд на Кастиэля, но вслух произнес только короткое: – Так точно. Связь прекратилась. – Кас, мы – ходячий ядерный реактор. Нужно разрушить Мост. – Тогда пойдем. Импала застонала, почти заплакала, терпя невероятную нагрузку, но захромала вперед. В кабине пилотов Эврики все было залито красный светом аварийного питания. Больше восьмидесяти процентов систем отключились и более не функционировали, но Виктора это уже не смущало. Крис устало поднял на него взгляд: – Что нам теперь делать, сэр? – Расчистить дорогу для Импалы. Так звучал приговор. Габриэль закрыл глаза: – Они собираются взрывать бомбу. – Но ведь система сброса отказала? – непонимающе переспросил Гарт. – Отказала. Сэмюэль осторожно наклонился к динамикам, вслушиваясь в последний эфир Эврики, словно боясь пропустить хоть слово. – Знаете, – по командному центру разнесся гордый голос Кристиана, – мой отец всегда говорил, что если можешь ударить – бей, не раздумывая. Так что давайте сделаем это, сэр. Тишина и мелкие помехи казались бесконечными. – Рад был служить с вами, сэр! – в словах Криса слышалась улыбка. – Импала, держитесь, – спокойно скомандовал Виктор. – Мы атакуем. И секунду спустя эфир прервался, и уже с микрофонов Импалы транслировался жуткий грохот, прорывающийся даже сквозь титановый корпус. Сэмюэль и Габриэль медленно склонили головы в знак скорби по погибшим. Импала едва успела вонзить меч в мягкое морское дно, как сумасшедшая ударная волна разбилась о корпус и потащила за собой воду. Системы, ошалевшие от такого натиска, отказывали одна за другой. Стабилизация давления, снабжение кислородом, гироскоп... – Держись! Неожиданно управлять Охотником стало на порядок легче. Дин попытался оглядеться и обнаружил, что дно обнажилось, усеянное оглушенной рыбой. Стена воды тут же вернулась, прибив Импалу своими тысячами тонн. Бортовой компьютер продолжал перечислять потерянный функционал: – Утечка хладогента. Утечка масла. Разрушена правая нога. Металл не выдерживал человеческой стойкости. Индикаторы моргнули и окрасились в красный. Включилось аварийное освещение. На панели осталась всего одна белая точка – 99 процентов синхронизации. "Нужно двигаться к Мосту". "Вижу останки скелета. Подберем". – Штаб! – вышел на связь Дин, превозмогая боль и таща Импалу сквозь мутную воду. – Мы идем к разлому. У нас есть ДНК кайдзю. И, черт возьми, парни, вам стоит угадать с теорией. Ведь так или иначе, мы это сделаем. До разлома оставалось меньше сотни метров. Боль захлестывала, и Дин только поражался тому, как много ее было в его сознании. Его тело было готово крошиться вслед за деткой, так послушно умиравшей под его управлением. "Дин, а что ты хочешь увидеть завтра?" "Бутылку виски и тебя на шелковых простынях". "Боже, ты ведь мог пожелать просто отпуск на Мальдивах". "Я там сражался". "Лазурный берег?" "Кас, завтра моя очередь, ясно?" "Кажется, у меня нет выбора". Дин рассмеялся в голос, не выдерживая нейронной атаки. Дрифт с Импалой рвался, становился все более поверхностным и требовал все больше усилий для его поддержания. Нужно было пройти всего пятьдесят метров. И тут из мутной воды на фоне красноватого сияния разлома появилось очертание кайдзю. Твари пятой категории оказался нипочем жуткий взрыв, она вернулась вместе с обратной волной. Последний рывок, из последних сил одной мыслью на двоих вслух: – Задние ускорители! Синхронизация полыхнула беспрецедентной сотней. Импала бросила бесполезный, обгорелый хвост и, выставив меч вперед, понеслась вперед. Лезвие глубоко вонзилось куда-то под ребра монстра, а мощности последних работающих систем хватило, чтобы опрокинуть Охотника вместе с добычей прямиком в разлом. Кайдзю отчаянно вырывался, полосуя воду всеми лапами и обрушивая на Импалу удар за ударом. – Обеспечение жизнедеятельности отключено. – Парни, я постараюсь перенаправить энергию! – прошипел в эфире Габриэль, но Дину было не до этого. Тварь угрожала убить их раньше, чем они могли завершить миссию. – Кас, держи! – оставалось надеяться, что секунды три полного контакта с Импалой не станут критическими. Дин переключил несколько еще работающих кнопок. – Сейчас поджарим эту мразь. Сбрасываю часть топлива. Реактор заворчал и излил на кайдзю поток жидкой плазмы, прожигая толстую кожу, затапливая жаром внутренности. Монстр дернулся еще несколько раз и затих. Гравитация уверенно потянула Охотника и добычу вниз. – Входим в разлом, – отчитался Дин, возвращая часть контроля. "Кас, отдай!" "Я справляюсь. У тебя уже нервный тик начинается, а показатели проводимости и вовсе в критическом состоянии. Отдохни". "Ты должен следить за показателями Импалы, а не за моими вообще-то". "У нас работает меньше десяти процентов систем. Думаю, у меня появилось свободное время". "Интересно, датчик синхронизации врет?" "Он показывает сотню. Может, он лжет безбожно, но я сейчас чувствую вкус твоего любимого черничного пирога". За порядком заляпанным смотровым стеклом полыхнула вспышка, и связь со штабом оборвалась. Импала вошла в разлом. – Уровень кислорода ниже нормы. Левое полушарие функционирует ограничено. "Почему сдохло все полезное, кроме бортового компьютера?" "Тебе разве не нравится голос твоей детки?" "Сегодня он еще ни разу не сказал ничего хорошего". – Кас, уходи в капсулу и катапультируйся. Я запущу механизм расплавления реактора и последую за тобой. – Дин, я продолжаю держать кайдзю, пока ты включаешь программу. Нас может выкинуть из разлома раньше времени, если Импала потеряет наш пропуск. Дин встревоженно бросил взгляд на показатели кислорода Кастиэля. Меньше пятнадцати процентов нормы. Он рисковал задохнуться или потерять сознание. Но пререкаться времени уже не было, Кас был прав, и права на ошибку у них не было. Дин кивнул и отдал управление. Несколько нажатий по кнопкам – и стало ясно, что все идет не по плану. Автоматическая система самоуничтожения реактора отказала. – Все, супер, – наигранно улыбнулся Дин, отчаянно лепя из своих мыслей подобие правильного ответа умирающего дисплея. – Можем уходить. – Не надо меня обманывать, – Кас тяжело дышал. – Я спущусь вниз и запущу механизм вручную. Поставь Импалу на автопилот. – Тебе не хватит кислорода, – парировал Дин, одновременно стабилизируя каждый сустав и каждую мышцу огромной машины. Убедившись, что все крепко зафиксировано, он заблокировал управление и одновременно с Касом вышел из дрифта. Усталость навалилась сразу же, практически вышибив его с контроллеров, и Дину оставалось только порадоваться собственной предусмотрительности не отщелкивать крепления. Кастиэль попытался спрыгнуть раньше, но только распластался на полу, отчаянно пытаясь подняться. – Кас, прекрати. Твои запасы кислорода на нуле. Я веду этот экипаж. И я приказываю уходить, – Дин почти насильно впихнул напарника в катапультирующуюся капсулу и закрыл дверь. – Удачи в завтра. – Дин! – он почти слышал этот бессильный крик, когда нажал на кнопку сброса. Оставалось надеяться, что разлом выбросит ее туда, куда нужно. Теперь оставалось совсем немного. Нужно было просто правильно упасть – так любой дурак может. Дин усмехнулся себе под нос – падать легко. Сложно подниматься, тяжело справляться со своим разочарованием и слабостью, а вот сдаться и перестать быть – проще простого. Дин спустился в технический отсек и ласково похлопал по стене: – Прости, детка. Но я с тобой. "Кас, завтра моя очередь, ясно?" "Кажется, у меня нет выбора". "О да, и ты даже не представляешь, что мы с тобой попробуем". "Только не сейчас, Дин! Я же вижу все твои фантазии!" – Импала! Импала! – Кастиэль с трудом открыл глаза. Все тело стонало, словно отбитое кувалдой, подняться с жесткой лежанки не представлялось возможным. В уши неприятно, но знакомо бился голос Габриэля. – Новак на связи, – пробормотал он, едва услышав собственный голос. Зрение не желало восстанавливаться, хотя где-то за темнотой явно светило солнце. Дыхание получалось поверхностным, ребра скручивало, словно колючей проволокой. – Слава богу, парень, ты жив! Кастиэль этой радости не разделял. В первую очередь потому, что на душе было хуже, чем окажись она в аду. Во-вторых, потому, что физически ад уже наступил. – Где Дин? – Пока не знаю. Разлом еще не закрылся. Кастиэль все-таки умудрился сесть и стянуть с головы шлем. Вокруг плясало солнце на сотнях мелких волн, небо поражало своей лазурью и чистотой. В пору было стаскивать с себя экзокостюм, прыгать в воду и плыть вниз на пару тысяч метров. Туда, где Дин остался заканчивать войну в одиночку. Шуршание в динамиках шлема заставило приложить его к уху. – Разлом закрыт! – судя по звукам, в штабе ликовали. – Есть спасательная капсула? – больше всего Кастиэль боялся услышать "нет". Дин не должен был сдаваться так, выигрывая битву для человечества и хороня себя одновременно. – Кас, капсула есть, она сейчас поднимается на поверхность, – от сердца сразу же отлегло. – Но нет ни одного считываемого показателя. Пульса нет. Она может быть пуста. Кастиэль долго не раздумывал: – Где она поднимется? Дай координаты! – Ориентировочно на пять-шесть часов. Кастиэль поспешно стянул тяжелые ботинки и броню, оставшись в облегающем латексном костюме, служившем смягчающим звеном между защитой и телом. В десятке метров бултыхнулась всплывшая капсула и зашипела открывающейся крышкой. Кастиэль не задумывался, доплывет он или нет. Соленая вода неплохо держала, обезумевшие от нагрузки мышцы почему-то еще слушались. Насилу подтянувшись на бортике, он заметил очертания помятого экзоскелета и взъерошенные русые волосы. Дин был без шлема. Мысленно выругавшись, Кастиэль таки забрался на капсулу и наскоро проверил пульс. Габриэль не лгал, сердцебиение не прощупывалось. – Дин! Не смей умирать, – пальцы сами отщелкивали крепление за креплением, стаскивая броню по кусочкам. – Дин! Ладони легко нашли основание ребер, большие пальцы легли под мечевидный отросток грудины. Три сантиметра вверх. Точка запуска сердца, по которой Кас тут же ударил со всей силы. Пульс чуть слышно шелохнулся в яремной вене. – Дыши, теперь дыши! – он столько раз читал про искусственное дыхание, но столкнуться на практике довелось впервые. Один вдох на пять ударов, не реже, не чаще. Еще и еще, пока ребра, наконец, не вздрогнули сами в попытке дать легким больше кислорода. Где-то далеко в воздухе зазвенели лопасти военных вертолетов. – Говорит маршалл Сэмюэль Кэмпбэлл, – разнесся уверенный голос по всей военной базе. – Мост разрушен. Остановите часы войны. Громкое ликование наполнило металлические стены, превращаясь в радостное эхо. Война длиной в миллионы человеческих жизней, наконец-то, закончилась.