Черный Замок

— Сегодня у нас боевая тренировка, братишка, — тихо сказал Эйль и Дэй ясно услышал предупреждение в его голосе. — Драконий Коготь? — спросил он и Эйльрих согласно кивнул.       Наставник почему-то решил не пользоваться порталом. Над Мертвыми Скалами летели молча. Эйльрих спрятал от него эмоции за блоком и угрюмо смотрел вперед. Дэй не пытался его разговорить или сломать блок. Но мерзкое предчувствие черной, холодной змеей свернулось внутри. Эта… тренировка будет связана с его воспоминаниями. Эйль, услышавший его кричаще-громкие мысли, согласно кивнул. — Мы будем тренироваться не одни, — выдавил он из себя наконец. «Твои мать и братья навестят нас именно сегодня», — он не решился произнести это вслух. Дэйриил воспринял новость абсолютно спокойно. «Быстро они!»       Дэйриил посмотрел на Скалы. Взгляд затуманился. Однажды он уже летел навстречу братьям и матери. И тогда у него не было крыльев. И Эйльриха рядом с ним тоже не было. «Я не хочу помнить!» «У тебя нет выбора. У нас нет», — ответил ему Эйль. — «И времени тоже нет». Дэйриил не возразил, лишь полетел быстрее. Он ощутил Тьму, много Тьмы — его родственники появились рядом с Замком.       Драконий Коготь показался из серого тумана впереди. И Дэйриилу безумно захотелось удрать. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Он не видел своих родственников, но чувствовал их. «У твоей матери отличные заклятия невидимости», — беззвучно шепнул ему Эйль. «А еще иллюзорные», — в тон ответил ему Дэй. «Она владеет магией, которую в Даркхарте леди знать не положено», — добавил Эйльрих, уверенный, что Марисса слышит каждое слово.       Воздух заколебался, сгустился и Темные появились прямо перед ними. Дэй посмотрел на бесстрастные лица своих братьев и еще больше уверился, что уже видел их раньше. — Здравствуй, Дэйриил, — леди улыбнулась ему пустой светской улыбкой. —  Приветствую, лорд Эйльрих. Она хотела было присесть в реверансе, но вовремя вспомнила, что сегодня надела… брючный костюм для верховой езды, непозволительно узкий, безумно модный и скандальный, потому ограничилась небрежным кивком головы. — Моя леди, вы озаряете своим присутствием это хмурое, унылое место… — начал Эйльрих. — Которое является нашим домом! — оборвал его, совсем не по этикету Дэй. Марисса звонко рассмеялась. — Вы дурно воспитаны, Темный Лорд. «И это исключительно моя вина», — подал голос Замок. Его слова стали негласной командой начать… тренировку… бой?..       Темные братья окружили их и атаковали все одновременно. «Эйль, уйди!» — прикрикнул Отец, но Серебряный не послушал его и остался рядом с Дэйем. Несколько секунд слышался только громкий лязг стальных клинков.       Дэй знал, что они ударят Тьмой, ждал этого. Так… уже было однажды. Он успел блокировать, но в последний момент и Патрису удалось задеть Эйля. Возможно, для другого Серебряного такая доза оказалась бы смертельной или, по меньшей мере, вызвала бы потерю сознания. Но Дэй делился с ним Тьмой в течении каждого дня своей жизни в Замке и у Эйльриха выработался к ней иммунитет.       И все же его рука дрогнула. Меч Огюста оставил рану, хоть и поверхностную, на его предплечье. Вместе с ним Дэй почувствовал легкий укус боли, но тут же забыл.       Темные пытались напасть на Дэйриила со спины, но благодаря сверх слуху он мог предугадать любое их движение по малейшему шороху и защищался прочными, жесткими крыльями — Эйль научил его использовать их в качестве оружия. Ну, а если он все же пропускал удар — страховал Эйльрих, все время остававшийся рядом с ним. Дэйриил же защищал их обоих от Тьмы. Братья не могли пробить его. Возможно, потому что его Темная Сила уже давно перестала быть только Темной и смешалась с Серебром.       Наблюдавшая со стороны бой, Марисса лениво парила в холодном влажном воздухе. С показным равнодушием смотрела она на сражавшихся сыновей.       Джэрвайс отколол от ближайшей скалы несколько камней и швырнул их в Дэйя. Не прекращая парировать удары — увы, ему очень редко удавалось их наносить — Дэйриил перенаправил камни в Илберта и Рауля.       Успел уйти с линии атаки и защититься блоком только Илберт. А вот Раулю несколько камней попали в голову и грудь. Самый большой раздробил Темному череп, превратив в кровавое месиво всю правую половину лица — лекарям Даркхарта придется повозиться. Эйль бросился на Илберта. Его очертания сделались размытыми, он словно замерцал в воздухе, будто был и здесь, и в межпространстве сразу. Дэй хорошо знал этот его обманный прием. Серебряный сложил и расправил крылья, блокировал ими удар Илберта. Прервав свое только начавшееся падение, он резко метнулся вверх. Его меч нырнул под руку Темного и распорол живот. Прежде, чем окровавленные внутренности вывалились из раны, Эйль успел поделиться с братом Дэйя Серебром, бывшим для него почти смертельной отравой. Эйль еще раз занес меч, но рассек только воздух — Рауль и Илберт исчезли в межпространстве, куда их отправила резко взмахнувшая рукой Темная Леди. Даже с такими ранами они не умрут — уж больно сильно пропитаны Тьмой. Дэй, окруженный постоянно атакующими его Темными братьями, почувствовал измененную магией Замка жизнь где-то очень глубоко внизу, под скалами.       Меч Эйльриха с громким лязгом врезался в крыло Патриса, не менее прочное, чем у Охотников. Темный, чуть развернувшись, нанес диагональный удар. Он чересчур высоко занес клинок. Эйль плашмя, словно играючи парировал. Его меч скользнул по лезвию и рассек Темному запястье правой руки, сжимавшей оружие. Брызнула рубиновыми каплями кровь. Эйль, как и во время схваток с чудовищами, направил Серебро сквозь меч и оно попало в вены Патриса. Темный забился в агонии. Громко и очень неприлично для леди выругалась Марисса. Вокруг Патриса схлопнулось межпространство, а секундой позже в нем исчез и его клинок, упавший на дно ущелья — демонова сталь нынче дорогая и Марисса не собиралась ею разбрасываться.       Там, где Тьма Дэйя и его братьев столкнулась в воздухе, клубился серый, пахнущий мятой дым.       Дэйриил ударил Тьмой сквозь рушащиеся от переизбытка Сил Мертвые Скалы. Огромные каменные глыбы с оглушающим грохотом падали вниз. Беззвучно и грязно ругался Замок, но не пытался остановить разрушения.       Темная Сила Дэйя достигла обитателя подземной пещеры. Но Дэйриил отвлекся и Джэрвайс смог оставить глубокую рану на его бедре. Горячая кровь начала быстро пропитывать форму. Но до того, как Дэй начал слабеть от кровопотери, Эйль подпитал его Серебром, помогая залечить.       Чтобы отвлечь Темных от братишки, Эйль принялся бить по ним Серебряной Силой. Он нарушал все правила поединков, но попросту не мог о них думать, когда дело касалось Дэйя. А его чертенок устал, и только это имело значение. Весело рассмеялась Марисса, но Эйльрих будто и не услышал ее.       Даже без строк Монструма каждый Охотник знает, сколь сильно Дети Тьмы ненавидят Серебро. Джэрвайс и Адриан бросились на него, мгновенно забыв о брате. Эйль легко ушел из-под их ударов — резко рванув вниз, еще и успев ранить их острыми крыльями. Мечи Темных пронзили только воздух там, где дерзкий Серебряный был секунду назад.       Дэйриил изловчился и разнес Тьмой скалу, под которой пряталось чудовище. Магия Замка до неузнаваемости изменила животное. Теперь это был дракон с длинным змеиным телом, короткими, заканчивающимися острыми когтями лапами и маленькими рудиментными крыльями. Впрочем, существо умело летать и с помощью Силы. Дэй приказал ему напасть на братьев.       Взмах крыльев. Клинок Эйльриха ярко блеснул в лучах скупого зимнего солнца. Серебряный отсек Джэрвайсу левую ногу над коленом. Заговоренный клинок не дрогнув разрубил плоть и кость. Боковым зрением Эйль успел заметить меч Адриана и метнулся в сторону. Только кончик клинка успел царапнуть его по ребрам.       На дне безымянного ущелья замерцали рыжие огненные сполохи. Вздрогнула и изменилась в лице Марисса. Будто стала еще бледнее, хоть никогда и не отличалась здоровым румянцем. Чудовище набросилось на Огюста и Эмери.       Жутко, неестественно закричал Голосом Власти Джэрвайс. Не сразу понял Эйль, что он произнес разъедающее плоть заклятие, что передал его через свою пролитую кровь. Адриан не давал ему думать — его меч словно был повсюду одновременно. А потому Эйль не успел заслониться блоком и заклятье достигло цели.       Огонь ожил, зашевелился в Дэйрииле, заполнил его всего. И он, не задумываясь, направил магическое пламя на Огюста — сильнейшего из его Темных братьев. Полудемон вспыхнул, мгновенно превратившись в яркий факел. Но даже магический Огонь не мог сжечь Темного — только отвлечь, причинить боль. Марисса щелкнула пальцами и пылающий Темный исчез в глухо схлопнувшейся воронке межпространства.       Дэйриил взглянул на Эйльриха и… обмер. Его кожу на руках, шее и лице покрывали быстро увеличивающиеся кровавые язвы. Жгучая боль Эйльриха резкой и внезапной вспышкой завладела всем его существом. Дэй напал на дравшегося с чудовищем Эмери… Боль мешала думать. Его движения замедлились, а удары стали неточными и смазанными.       Кожу будто разъедало кислотой. Однажды Эйль испытал подобное, когда запутался в паутине демона змееда. Нет, тогда было слабее. Жжение распространилось по всему телу, проникло в мышцы. Он словно горел изнутри. Улыбающийся Адриан атаковал его. Темный верил в легкую победу, надеялся, что боль ослабит врага. Эйль не знал, достаточно ли в нем Тьмы, чтобы выжить после смертельного удара демоновой сталью и не собирался проверять это опытным путем.       Дрожащим от ярости голосом выкрикнула Марисса слова разрушающего заклятья. От чудовища осталась горсть черного пепла и струйка дыма. Теперь Эмери дрался только с Дэйем.       Еще с детства, во время самых жестоких тренировок Наставницы, Эйльрих научился пользоваться болью. Это сигнал, что бой пора заканчивать: добить врага, пока он не добил тебя. И от боли в нем просыпался зверь.       Эмери явно тянул время — он защищался от Дэйя вяжущими блоками, отвечал короткими ударами, которые наносил только для вида, даже не пытаясь ранить противника.       Эйль остервенело нападал на Адриана. Темный все же смог ранить его, хоть и поверхностно — реакция Эйльриха была немного замедлена из-за боли. А затем меч Охотника мелькнул размытой, серебристой вспышкой и голова Темного полетела вниз. Его тело продолжало взмахивать перепончатыми крыльями. Отрубленная голова закричала. Эйльрих отступил, уходя из-под удара — меч из демоновой стали едва не рассек ему ключицу. Эйль одним молниеносным коротким движением разрубил у локтя руку с оружием. Марисса крикнула Слова Власти: тело ее сына, отрубленная рука, все еще сжимавшая меч, а так же голова, сильно поврежденная из-за падения с высоты, исчезли в межпространстве. У лекарей в Даркхарте появится еще один сложный пациент.       Надо помочь Дэйю… Но он не мог думать ни о чем, кроме боли, которую чувствовал и Дэйриил через их связь. — Брат мой, — Эмери, медленно взмахивая блестящими, черными крыльями, опустил меч. И Дэй не стал нападать на него. — Трус!!! — сквозь зубы прошипела Марисса и ее Темный сын невредимым растворился в тумане межпространства. — Эйль!!! Дэйриил, не стесняясь Мариссы, рванулся к нему, обнял. Он делился с Эйльрихом Тьмой и вытягивал заклятье, безвредное для него. — В нем твоя сила и твоя слабость, — громко сказала Марисса. Дэйриил ничего не ответил, только крепче обнял любимого. Он почувствовал, как, пусть и медленно, начала притупляться боль. Тело Мариссы стало просвечивать — Темная Леди находилась на границе межпространства и материального мира. — И… Лорд Эйльрих, — она кокетливо улыбнулась. — Не хочешь поучить и… других моих детей фехтованию? Лэммерт явно не справляется! — Почту за честь, моя леди, — Эйльрих хотел было склониться в изящном поклоне, но сердитый Дэйриил не выпустил его из объятий. — До свиданья, матушка! — чересчур громко, в нарушение этикета, крикнул он. Не менее громким был и смех Мариссы — тоже совсем не по этикету — леди должны смеяться чуть слышно, прикрыв рот веером или рукой. — И, Дэйриил, возможно, тебе не помешали бы уроки твоих смертных родственников — ты все еще плохо владеешь Огнем. Она окончательно исчезла в межпространстве. — Мерзкий, неблагодарный… — зашептал Дэй, до боли прижимая к себе. Эйль не стал выяснять, кто именно и поцеловал в сухие, обветрившие губы. От неожиданности Дэй сначала растерялся, а потому ответил на его поцелуй не сразу и неуклюже. Его злость проходила, без следа растворялась в теплоте Эйля, язык которого, нежный, но требовательный, ласкался о его язык, завлекая в страстную игру и победить в ней Дэйю не удавалось никогда. Дэйриил хорошо знал эти его поцелуи: Эйль целовал его так, когда пытался отвлечь от чего-то важного или… или успокоить, если его Тьма вырывалась из-под контроля. Вместе с магией заклятья, Дэй начал вытягивать из него и Серебро, блаженной, теплой волной разливавшееся по всему его уставшему, израненному телу. Когда Эйль все же позволил ему прервать поцелуй, Дэй, счастливый и потерянный, вгляделся в его смеющиеся синие глаза. — Я против, — прошептал он, но прошептал как-то неуверенно. — Не хочу, чтобы ты их учил. А потому не пущу. — Решил приревновать к братьям?! — голос Эйля был ласковым до мурашек и Дэй еще сильнее прижался к нему. — Поверь, по сравнению с тобой, они просто холодные лягушки! — Надеюсь, ты не проверял! — злой и смущенный Дэй разрушил Тьмой ближайшую к ним скалу.       Крылья за спиной Эйльриха исчезли и Дэй, не дожидаясь его команды убрал свои. Эйль снова приник к его губам. Страстно, отчаянно. Они начали падать. Все быстрее. Все ближе к ощерившимся злобным оскалом в небо Мертвым Скалам. В ушах свистел ветер, а в животе предательски заныло от ускоряющегося падения. Но Дэй, повинуясь несказанному вслух приказу, не расправлял крылья. Для него существовал только Эйльрих… обнимающий его, целующий… до боли… до темноты в глазах… И… если Эйль решил разбиться вместе с ним… Значит… так тому и быть…       Но они не достигли острых скальных вершин. Эйль не разорвал поцелуй, не произнес Слова Власти вслух, но Дэй услышал их в своем сознании. Воронка портала под ними открылась с глухим хлопком и межпространство привычно обдало Дэйя холодом.       А когда снова оказались высоко в небе — Эйль расправил крылья и Дэйриил услышал несказанное вслух заклятие невидимости. Дэйю не обязательно было смотреть вниз, чтобы узнать, где они оказались. Разрушенный пригород Мэйтиса. Дэй по-особому ощущал это место, пустое и безжизненное, словно запечатанное во времени магией их Отца.       Темный задрожал и вовсе не от холода. Он сказал бы Эйлю, что не хочет помнить, просил бы, нет, умолял забрать его отсюда в уютную, жарко натопленную гостиную, к вкусному, горячему ужину, в неведенье, в безопасность. Но он не произнес ни слова. Время пришло и потому они здесь. Эйль разжал объятия и Дэйриил, все так же молча расправил крылья за спиной. Успокаивая, Эйльрих коснулся его Серебром, теплым, родным. Дэйриил зажмурил глаза, а затем, резко открыв их, посмотрел вниз, в черные, слепые глазницы полуразрушенных остовов некогда прекрасных, дорогих домов. Ему даже удалось унять дрожь.       Все вокруг заволокло серым туманом. Дэйриил понимал, что это только в его голове, но верил. Не мог не верить, ведь иллюзорные заклятья Отца — безупречны. А потом он увидел те же дома, разрушаемые Тьмой. Услышал грохот, крики людей, выбегавших на улицу в тщетной попытке спастись. Господа, их слуги, стражи.       Тогда… он видел все с такой же высоты. Но рядом с ним был вовсе не Эйльрих. И совсем не страх испытывал он, разрушая и убивая здесь. Он… был счастлив. «Прости», — прошептал Эйль и коснулся его крыла своим. По венам Темного побежал огонь вместо крови, но прошлое все еще оставалось перед его глазами. «За что?!» — изумленно, словно в забытьи спросил Дэй. «Что не сумел уберечь… от всего этого…» «Здесь нет твоей вины», — почему-то зло ответил он. «Лучше вернуться — Отец ждет», — все еще шепотом, все еще виновато. «Хорошо». Эйль обнял его и вместе они провалились в холодный бездонный зев портала. «Прости, и теперь не смогу!» Дэй ничего не сказал — ему придется пройти через весь этот ужас вновь и он смирился. Эйль прижался к его губам своими, мягкими и теплыми. Руины, смерть и страх исчезли. Он забылся в поцелуе, потерялся в ласке, в нежности осторожных прикосновений. «Я останусь с тобой», — услышал он и исчез в темноте морока.