Черный Замок

Марисса редко видела сны. А если и видела — все они были связаны с Дэйриилом или его умершим отцом. Этот сон показался ей особенно мерзким. Из-за несбыточности. Такие она ненавидела. Лотар, молодой, здоровый играл с их маленьким сыном. Точнее, учил его зажигать свечи Огненной Силой. Дэй смеялся, на его детских ладонях плясали крошечные, рыжие языки пламени. Марисса, в грубом, домотканом платье простолюдинки с заплетенными в неаккуратную косу волосами, возилась у закопченной каменной печи. Она проснулась и разорвала Тьмой черные, бархатные портьеры на огромном окне. Этого ей показалось мало, и она принялась ломать мебель. Леди все же смогла успокоиться. Скоро должны прийти фрейлины — помогать ей надеть платье для завтрака. Семейство Ла Мортов завтракает вместе с Государем, и она должна выглядеть безупречно. Марисса глубоко вздохнула. Перед ее глазами вновь возникла убогая комната из сна. Если бы! Если бы она согласилась сбежать… Жить с мятежниками. Возможно, ее любимый остался бы жив. И Дэй… вырос бы рядом со своим настоящим отцом. Но… она не могла вынести нищету, убожество. Даже, ради Лотара. Хотя, была и еще одна причина, в которой она не хотела признаваться даже самой себе. Марисса изумленно посмотрела на себя в зеркало. Чувство вины казалось ей новым и незнакомым. За долгие века своей, фактически бессмертной жизни, она выходила замуж… много раз. Давно перестала считать безвременно ушедших в мир иной мужей. Иногда, слегка захмелев от вина, которое она пила, конечно же, в одиночестве, Темная леди отправлялась в картинную галерею, где висели портреты ее супругов. Все они умерли не без ее помощи и ни к одному из них она не испытывала ничего, кроме ненависти и презрения. Для своих родственников Марисса по-прежнему оставалась лишь разменной монетой, пешкой в политических играх. И ее выдавали замуж, чтобы скрепить очередной союз с другим Темным Кланом. Она сохраняла покорность воле клана и жизнь своему супругу, но… ровно до тех пор, пока он был нужен ее семейству. Марисса взмахнула рукой и на стене, скрытый иллюзорным заклятием появился портрет Лотара в полный рост. Этот портрет она заказала у художника демона уже после смерти своего человеческого любовника. Пришлось даже поделиться с ним своими воспоминаниями. Впрочем, живописец ненамного пережил ее любимого мятежника — отправился Бездну сразу, как завершил работу — Темная Леди не могла рисковать. На портрете Лотар был запечатлен в черной военной форме, хотя при жизни ненавидел черный цвет. Марисса горько усмехнулась. И что она в нем нашла?! Обычный смертный, коих в Даркхарте без числа. Темно-русые волосы, синие глаза, среднего роста, худощавый. На лице уже заметны первые морщины — люди в их землях быстро стареют. Да и кожа, и фигура, как у всех смертных, далеко не идеальны. Ее Темные мужья выглядели куда красивее этого заурядного, ужасно упрямого и… непростительно хрупкого, уязвимого человека. Но при нем мятежники много добились, и сделались дерзкими, так удачно дурачили ее высокомерных родственников, все еще не признававших в них серьезных противников. Марисса глубоко вздохнула. В глазах защипало… Что это?! Слезы?! Она что?! Сейчас зарыдает?! В памяти снова зазвучал смех маленького Дэйриила из ее сегодняшнего сна. А ведь… она никогда не слышала детского смеха своего младшего сына. Проклятый художник так здорово передал блеск в синих глазах! Всегда живых и пронзительных… Любил ли ее?! Да… Только смертные могут любить так, без оглядки, без расчета, отдавая чувству всего себя и не ожидая ничего взамен. Любил ли их сына?! И… снова да! Ей он не мог лгать, она бы поняла. Но… еще он грезил о свободе смертных! Как же бесила эта его преданность Огненным Братьям! И вот, ради Свободы и… ради их сына он и умер. Несчастный идеалист! Жалкий мечтатель! Дурак! Предал бы людишек — остался бы жив! А она… Она не вмешалась, приняла его волю. И теперь она одна. Лучше бы… Лучше бы никогда не встречала его! В глазах вновь защипало. На стене, рядом с портретом, появилась разрастающаяся трещина. Она… делит постель с Одхэном лишь потому, что он похож на брата. Только внешне, но и этого достаточно. А впереди — долгая, многовековая, фактически бессмертная и чудовищно одинокая жизнь. Она точно знала, что никогда не найдет того, кто заменит Лотара. Таких больше нет… И не будет… Иллюзорное заклинание опять обрело силу — портрет без следа растворился в каменной стене. Огромные двери спальни распахнулись. — Доброе утро, моя леди, — приветствовала ее Рианнон. — Вы, как всегда, прекрасны. За ее будущей невесткой следовали еще две фрейлины, Лиэна и Кэмилл. Обе — знатные, обе — ее дальние родственницы. Марисса вдруг раздраженно подумала, что они недостаточно прекрасны и стоило бы выбрать других благородных девиц в услужение — Темная Леди любила быть окруженной безупречной красотой. Но она быстро отказалась от этой идеи — девушки оказались достаточно умны, чтобы не болтать лишнего. Шейду не удалось соблазнить ни одну из них. Что ж, ради этих качеств возможно и простить им небольшое внешнее несовершенство. А вот Рианнон Марисса предпочитала держать рядом — слишком умна и слишком красива, а значит — вполне может стать королевой. Девушки выполнили безупречные реверансы. Распахнулись двери в гардеробную, и ее горничные демоницы внесли черное атласное платье с пышными юбками, тонкие сорочки и новые, модные туфли со скошенными, похожими на копыта подошвами и каблуками. Ходить в них было практически нереально, потому оставалось только парить в воздухе с помощью Силы. Следом за ними в спальню вплыла бархатная черная подушка, на которой лежали колье и серьги. Серебро и крупные бриллианты. Серебро, столь любимое Охотниками — Шейд придет в ярость от такого прозрачного намека. Но ничего, абсолютно ничего не сможет доказать. Марисса улыбнулась. Рианнон коснулась ее Тьмой. Тонкая, шелковая ночная рубашка, подобно жидкости стекла с ее тела и исчезла, погрузившись в каменный пол. Кэмилл приблизилась к ней с сорочкой, которую удерживала в воздухе только с помощью Темной Силы — Марисса ненавидела, когда фрейлины трогали ее белье руками. Вновь прикосновение Тьмы и сорочка уже была на ней. Тонкие бретели перестали быть видимыми, едва соприкоснулись с кожей Темной Леди — ничто не должно было портить вид ее откровенного декольте. — Леди, — наигранно радостно сказала Марисса. Ее фрейлины напряженно замерли — они уже достаточно хорошо знали свою госпожу. — Я передумала спускаться к завтраку, мои дорогие, — все так же весело продолжала Марисса. — Но вы появитесь за государевым столом и, конечно же, засвидетельствуете ему мое почтение. — Да, ваша, милость, — ответила за всех Рианнон. — А еще — сообщите, что у меня страшная мигрень и я останусь в спальне до вечера, а возможно и дольше. — Ваше платье, моя леди? — спросила Кэмилл дрогнувшим голосом, она не могла похвастаться такой же отменной выдержкой, как Рианнон. — В гардеробную все это тряпье! — приказала Марисса, даже не пытаясь изобразить светскую любезность. — Да, госпожа, — вновь за всех ответила Рианнон. Платье и украшения исчезли за небольшой дверью, скрытой портьерой. — Моя леди? — выжидающе спросила Рианнон, пряча едва заметную улыбку в уголках губ. — Все вон! — крикнула Марисса. И фрейлины, и демоницы удалились настолько поспешно, насколько позволял этикет. Любое промедление может вызвать гнев Темной Леди, а в таком настроении Марисса и убьет без раздумий и сожалений — она ненавидит, когда ее задерживают. Едва за ними затворились двери, Темная Леди избавилась от дурацкой, тонкой сорочки. Она не потрудилась снять ее с помощью Тьмы — просто разорвала. Сейчас ей нужно что-то погрубее и практичнее. Марисса быстро произнесла несколько слов на Древнем Языке — в каменной стене появилась ниша. Воздух заколебался, и Марисса увидела скромный, дорожный костюм, состоявший из груботканой куртки и такой же юбки. Под курткой мятая льняная блуза. Марисса произнесла еще несколько длинных, непонятных слов и костюм уже был на ней. Довершили ее наряд сапожки из шкуры шестихвостого демона, убитого Эйльрихом на Охоте — хоть какой-то прок от этого Серебряного! Когда-то ей продал их леприкон Басилевс. Тот еще хитрец, содрал с нее втридорога! Марисса не могла не взять их из-за небольших устойчивых каблуков. Темная Леди всегда выбирала только удобные вещи для путешествий. Еще несколько Слов Власти и ее растрепавшиеся после сна длинные черные волосы были уложены в строгую, аккуратную прическу. Она посмотрела на себя в зеркало и разочарованно вздохнула. Ну уж нет! К демонам практичность! Она вдруг подумала, что Лотар бы одобрил ее решение, ему нравилось, когда Темная Леди наряжалась. Просто так, без всякого повода. Марисса зашептала Слова Власти на Древнем Языке, и неказистый костюм вернулся обратно в нишу, мгновенно исчезнувшую в каменной стене. Из гардеробной вновь выплыло черное платье, радостно приветствуя ее шелестом пышных юбок. Как же она обожала этот звук! Она надела его без сорочки — верх неприличия, используя только Силу. Темная Леди не любила возиться с одеждой — это доля жалких смертных! Корсет поверх платья, тоже черный, атласный, с предельно узко стянутой шнуровкой. Даже дышать трудно. Но, последняя мода! Марисса все же слегка подправила его искажающим заклятием — не задыхаться же! Все так же, с помощью Силы, не касаясь их руками, Темная Леди распустила свои длинные черные волосы, которые, не сдерживаемые шпильками и заколками, рассыпались роскошным блестящим каскадом по ее белым плечам, обнаженным нескромным вырезом платья. От бриллиантов отказаться она тоже не смогла. Остался макияж. Немного косметики не помешает, даже такой красавице. Марисса щелкнула пальцами и из маленькой, каменной шкатулки выползла демоница-паучиха. Она проворно забегала, засеменила мохнатыми лапками и вытащила из многочисленных выдвижных ящичков ее секретера помаду, тушь и румяна. Несколько быстрых прикосновений и косметика оказалась на лице Мариссы. Совсем немного, ровно столько, чтобы немного, ненавязчиво подчеркнуть ее совершенную красоту. Паучиха вернулась в свою шкатулку. Темная Леди вдруг вновь вспомнила о Лотаре. Что бы он сказал сейчас, увидев ее? Только он один всегда осмеливался говорить ей то, что думал. И он восхищался ее красотой. И любил ее… знал обо всех мерзостях, которые она натворила, а все равно любил. Марисса вновь вспомнила сон. Что, если?.. Нет! Хватит глупых мечтаний! Лотар мертв, а их сын — в Черном Замке и никогда не вернется… А виноват в этом только… Лотар! Нет… она! Это она позволила ему! Все так глупо… На каменной стене появилась паутинка из мелких трещинок. Красивое лицо Мариссы скривилось в недовольной гримасе. Она может и должна контролировать Тьму! Нельзя вести себя, как подросток! Она заменила практичные сапожки на шикарные ботильоны из драконьей кожи с тонкими, неустойчивыми каблуками, в которых были скрыты острые, отравленные лезвия. Если стукнуть каблучком об пол, а потом легонько задеть чью-то ногу — лезвие выскочит и нанесет крошечный порез, которого будет достаточно, чтобы яд попал в кровь жертве. Она уже не раз пользовалась этими ботильонами и всегда оставалась довольна результатом. Что ж, пора — ее ждут. Но Марисса не забыла о запирающем заклятии — мало ли кто вздумает явиться в покои во время ее отсутствия. Темная воронка портала распахнулась в воздухе, прямо перед ней. Марисса быстро шагнула в нее и исчезла в межпространстве. Она намеревалась увидеть своих сыновей. Эуаль, замок демона Лэммерта, с незапамятных времен служившего темным государям, на момент посещения Мариссы находился в одной из дальних провинций Даркхарта — Ла Тер Руж, получившей свое название в память о древней битве, после которой земля там действительно пропиталась кровью. Демон любил места, хранящие память о смерти, хоть и давней. Смерть подпитывала его, придавала ему сил. Марисса с легкостью прошла сквозь все защитные заклятья, ее портал открылся в ученической столовой. Темная Леди мило улыбнулась, выйдя из межпространства прямо перед демоном. — Приветствую, Лэм, — сказала она. — Вот, решила повидать детей и заскочить на завтрак. Марисса знала, что демона разозлит подобное панибратство, но… ей нравилось злить его. — Моя леди, это такая честь для… нас всех, — голос Лэммерта прозвучал напряженно и сухо. Марисса видела его истинный облик даже сквозь сильные чары: серая кожа, крупные клыки, остроконечные уши, глаза с вертикальными зрачками. Века два назад у них случился короткий, бурный роман. И ее сын Огюст, тоже с сероватой кожей, хоть и светлее на несколько оттенков, стал живым напоминанием об этом безрассудстве. При дворе разразился скандал из-за ее беременности — Марисса на тот момент еще носила траур по своему очередному, безвременно почившему супругу. Но распространение слухов быстро прекратилось. Леди Лауру и ее брата Гийома, уж больно сильно интересовавшихся жизнью Мариссы, нашли мертвыми в их собственных покоях, и остальные знатные пустобрехи опасливо прикусили языки. Темная Леди присела в глубоком, безупречном реверансе, приветствуя скорее не Лэммерта, а молодых людей, сидевших за длинным столом, уставленном роскошными блюдами. Безмолвно, все одновременно, ее сыновья поднялись из-за стола и приветствовали ее короткими официальными поклонами. — Моя леди, — склонил голову в поклоне и Лэммерт. Марисса оперлась на его руку, согнутую в локте и чинно проследовала к столу, где для нее всегда держали одно свободное место. Темная Леди любила появляться у Лэммерта без предупреждения. Прежде, чем изящно присесть на массивный стул из черного дерева, Марисса быстро скользнула цепким взглядом по всем присутствующим. Все ее семь сыновей выглядели вполне здоровыми и довольными жизнью. Марисса снова улыбнулась. Дежурной, светской улыбкой. Матерь Тьма не обделила ее детей — ни Силой, ни красотой. Всех, кроме Тэйхис. Марисса с трудом подавила разочарованный вздох, вспомнив о дочери. Она предпочитала держать сыновей подальше от двора с его интригами и искушениями. И причиной тому была вовсе не забота об их нравственности, о которой она так много говорила всем знатным снобам вокруг. Нет, Темная Леди хотела, чтобы они оставались преданными только ей, чтобы никакой Шейд не отравил лестью и хитростью их умов. Марисса… даже немного любила их. Немного, ведь все они напоминали ей о ее неудачных замужествах. Слуги меняли блюда на столе. Большую их часть уносили нетронутыми — Темные не отличались большим аппетитом, скорее — изысканностью вкуса. Леди Марисса ничего не ела, только пригубила вино из вежливости. Было бы неуважением к хозяину дома не попробовать его. Все ее сыновья выглядели юными, но внешность обманчива — почти всем им уже перевалило за несколько веков. Исключение составлял только Рауль, еще не разменявший свою первую сотню лет. — Я так рада видеть вас, мальчики, — сказала Марисса и улыбнулась им самой искренней своей улыбкой. За столом повисла гробовая тишина — замолчал даже Лэммерт. А затем случилось. Джэрвайс ударил Тьмой в Адриана. Блюдо с медовым пудингом, стоявшее в центре стола, взорвалось изнутри. Куски пудинга полетели в присутствующих. Лэммерт произнес целостное заклятие, и блюдо опять стало единым. Адриан блокировал удар брата и ответил на него. С высокого, сводчатого потолка посыпались пыль и штукатурка. Патрис едва заметно двинул рукой — в Ивона и Огюста полетели серебряные столовые приборы. Огюст произнес защитное заклятие, а Ивор ответил ударом на удар брата — деформированные серебряные ножи, ложки и вилки попадали в центре стола. Марисса скупо улыбнулась. Затем она почувствовала Тьму Рауля и замерла в предвкушении. Этот сын всегда умел удивить ее. Не разочаровалась она и на этот раз. Рауль швырнул потолочную балку в братьев, сидевших напротив него. Марисса перешла на Истинное Зрение. Она не хотела пропустить ни одной секунды. Ивон, Джэрвайс и Патрис мгновенно превратили кусок перекрытия в черную пыль, осыпавшуюся на стол. Марисса одобрительно похлопала в ладоши. Джэрвайс с грохотом опрокинул стул и взлетел под потолок. Задрожал пропитанный Силой воздух и в его руке появился меч, блеснувший холодным, колдовским светом. Коротким, небрежным движением, отбил он стрелу, которую Ивон сотворил из Тьмы и метнул в него. Замок задрожал — братья Джэрвайса отламывали куски от стен и кидали в него. Джэрвайс разрушал их, испепеляя синим, колдовским пламенем. Марисса, на которую не упало ни пылинки благодаря мощным защитным заклятиям, громко аплодировала, будто присутствовала на одном из увлекательных цирковых представлений, которые так любил прежний государь. Все ее дети поднялись под потолок и окружили Джэрвайса. Они сражались оружием, которое сотворили, преобразовав Темную Силу. Одновременно пытались пробить и защиту брата, растерзать его Тьмой. Если бы им это удалось, ни Марисса, ни Лэммерт не стали бы их останавливать, и Джэрвайс бы мертвым упал на стол, на разгромленные блюда и битую посуду.  — Достаточно!!! — крикнул Лэммерт Голосом Власти. Джэрвайс, всем своим видом выражая апатию и разочарование, вернулся на свое место. Братья, бросавшие в его сторону злобные взгляды, последовали его примеру. Марисса гордо улыбнулась — ее дети оказались вполне достойными их великого, древнего рода. Лэммерт проговорил заклятие целостности и все последствия учебного боя, устроенного его учениками, начали быстро исчезать. На стенах и потолочных перекрытиях заросли и разгладились бреши и трещины, стол, во время боя переломившийся пополам, вновь сделался целым, груда битых фарфоровых черепков оборотилась посудой идеальной формы, предназначенной исключительно для званных обедов. Куски разбросанных блюд собрались воедино. Секундами позже ничего не напоминало о чудовищных разрушениях, только что произошедших в ученической столовой. Нетронутые блюда стояли на столе. Только, есть теперь их не решилась бы даже Марисса — они все были безнадежно отравлены Тьмой. В свои покои Марисса вернулась только поздней ночью. Она сразу поняла, что не одна, хоть запирающее заклятие на дверях осталось не разрушенным. Леди напряженно вглядывалась в темноту. Мертвая человеческая девушка неподвижно распростерлась рядом с ее кроватью. На ее горле зияла ужасная кровавая рана, в широко раскрытых глазах навеки застыло удивление. Она даже не успела понять, что умирает. «Моя леди», — казалось, холодный безжизненный голос исходил от стен вокруг нее. «Здравствуй, Темный Лорд», — насмешливо ответила Марисса и в голосе ее не было страха. «Впечатляет?» «Ты убил одну из моих лучших служанок», — с укором ответила Марисса. — «А хорошие слуги нынче редкость». «Не воспользовавшись чужими руками, моя леди». «Что мне с того?! Я устала и хочу спать!» Марисса безошибочно почувствовала эмоции своего невидимого, лишенного плоти гостя. Он был озадачен и раздосадован ее поведением. «Я здесь», — вновь зазвучал древний, холодный голос. — «Чтобы спросить, чью сторону ты выбрала, моя прекрасная леди». «Конечно же, свою собственную», — ответила ему Марисса, не дрогнув. «А если… на этот раз выиграю я?» «Вот тогда и посмотрим», — равнодушно ответила Темная Леди. — «За все эти века тебе ни разу не удавалось победить его». «Моя леди, а ведь я знаю, о чем на самом деле ты мечтаешь», — вкрадчиво заговорил ее невидимый собеседник. Марисса не ответила. Она вдруг ощутила горький привкус разочарования. Неужели так легко ее разгадать?! А ведь она мнит себя непостижимой… «А мне, моя леди, очень скоро будет нужна королева», — прошелестел беззвучный голос в ее голове. «И для чего же?! Ты — жалкий, лишенный плоти призрак!» — крикнула она в темноту. «В этот раз, моя леди, мне удастся победить, и я вернусь в мир… Я смогу возродить былую славу нашего великого рода…» «Хватит с меня пропаганды! Корми ею своих тупых адептов!» Она почувствовала его злобу. Один из деревянных столбиков ее кровати отломился у самого основания. Невидимая рука метнула его Мариссе в грудь и она не стала защищаться, хоть и могла с легкостью сбить его Тьмой или поставить блок. Импровизированное копье пронзило ее насквозь. Марисса покачнулась и громко рассмеялась. Она практически не ощущала боли. «Гулящая девка! Как посмела ты смешать нашу древнюю кровь с погаными смертными?!» «Как посмел ты сомневаться в выборе Великой Матери Нашей, Тьмы?!» — Марисса вырвала из груди деревянный столбик и зияющая рана начала мгновенно затягиваться. «Ты испортил мне платье! Убирайся!» Все еще смеясь, она нанесла удар Темной Силой и попала точно в цель. Когда-то… очень давно, Марисса не зря была лучшей ученицей Лэммерта. Ее невидимый противник злобно выругался на Древнем Языке. «На мне печать Тьмы, мой лорд», — сказала Марисса в темноту. В нее полетел секретер. На этот раз Марисса защитилась блоком. Секретер разлетелся на куски, и часть из них, а так же ее бумаги, письменные принадлежности и косметика упали на труп служанки. Призрак покинул ее комнаты. Марисса щелкнула пальцами, труп девушки и разрушенная мебель исчезли в синеватом колдовском пламени. Она нахмурилась, да, хорошая была служанка, умела хранить секреты, да и обязанности свои выполняла, ну почти безупречно. Трудно будет найти такую же. Темная леди не сказала своему гостю ни да, ни нет. Раньше он не мог воздействовать на внешний мир вот так, не заняв ни чье тело. Возможно, на сей раз его враг и правда окажется слабее. Письмо выпало из камина прямо Эйлю в руки. — Это от Линор? — Дэй всегда появлялся у него за спиной, когда старший брат получал почту или подарки. Братишка читал все его письма и именно он решал, какой подарок можно оставить, а какой — сжечь на месте и без промедления. — Нет, чертенок. Это… от твоей матери, — тихо сказал Эйль, узнавший мелкий подчерк на конверте. Он быстро, даже нервно, вскрыл письмо. — Что… — Дэй, не церемонясь, из-за его плеча, пробежал глазами скупые, холодно-вежливые строки. — Она собирается навестить… нас обоих? — неизвестно зачем переспросил он. — И еще привести твоих братьев, — Эйль не скрывал тревогу в голосе. — А… сколько их у меня? — Дэй уже знал ответ. — Семь, — прошептал Эйль. — Было восемь, но один умер во время учебы. — Только семь? — неуверенно уточнил Дэй. — Она… рожала лишь от Темных, в которых было много… Силы, — терпеливо объяснил Эйльрих, скомкав письмо. — А таких в Даркхарте осталось немного. «От кого она родила меня?» Дэйриил так и не задал этого вопроса вслух, а Эйль предпочел не услышать его.