Ненависть ненавистью, но любовь ещё никто не отменял!

Заходя в комнату, я невольно вспомнил события этих дней: Алиса категорически отказывалась говорить со мной. Даже есть не хотела! Боже, о чём она только думала? Если бы я её не начал насильно кормить, она бы так и умереть могла. От этой мысли у меня пробежал по спине холодок. Нет, я её кормлю, значит, с голоду она точно не умрёт. Но я всё же беспокоюсь за неё. Почему она вдруг стала такой отстранённой? Почему? Ведь только недавно она была нормальной: злилась на меня (это, кстати, всегда выглядело очень мило), бесилась и радовалась. А сейчас что? Сейчас вместо моей милой, красивой и очаровательной Алисы бездыханная кукла. Как мне не хватает её голоса. Как давно я его не слышал? Вроде два дня. Какие-то два дня, а, кажется, как будто целую вечность. И тут я замечаю, что Алисы нет в комнате. Её просто нет. Она же не сбежала? Нет, если бы она сбежала, я бы понял это. Так, где же она. Тут в мою голову стали лезть пугающие картинки. Я тут же постарался их отогнать. Нет, она умная девочка и не станет этого делать. По ходу своих мыслей я проверял комнаты. И знаете, её нигде не было! Вообще! Но тут мой взор упал на последнюю дверь, которую я ещё не открыл. И тут моя тревога усилилась. Нет, это уже было не просто тревога — это был страх. Панический страх того, что она там. В таком состоянии Алиса может сделать что угодно. Открыв её, я увидел то, чего не хотел видеть — девушка стояла с кинжалом в немного подрагивающих руках и что-то бубнила. Но я смог немного разобрать последние слова: — Блейк, я люблю тебя, прощай, — и тут же она стала приближать кинжал к своей груди. Нет, не позволю! Я не дам тебе умереть. Я хочу тебя терять. Просто не могу. Если тебя не станет, то кто будет упрекать меня за мою извращенскую натуру? А? Ты очень мне дорога. Нет, ты мне не просто дорога. Я люблю тебя, моя маленькая, глупенькая девочка. Не хочу без тебя проводить свои серые однообразные дни. Быстро подбежав к ней, я успел схватить кинжал, когда тот был уже у самой цели. Фух, успел. С неконтролируемой злостью вырываю из твоих рук это опасное оружие и откидываю его куда подальше. Посмотрев в её глаза, полные удивления, я не удержался: — Дура, зачем ты это делала?! Ты что, совсем себя не ценишь? Как ты можешь быть такой идиоткой, чтобы решиться на самоубийство? — меня было не остановить. Не знаю, почему я выливаю всю скопившуюся злость на неё. Просто не понимаю. А она всё время со слезами на глазах шептала одно и то же: « Прости ». Вот что мне твоё прости? А если бы я не успел? — Эх ты, чудо моё маленькое, нельзя же так пугать. Объясни, почему ты хотела это сделать? Разве нельзя было решить проблему по-другому? Ну зачем сразу надо убивать себя? — я крепко обнял её, боясь что она пропадёт. Просто рассыпится и всё. Одна моя рука нежно поглаживала спину девушки, другая — голову, успокаивая её. — Ну, ну, всё, хватит плакать. Я больше не буду на тебя орать. Можешь даже причину не говорить, если не хочешь. Только не плачь, хорошо? — я старался говорить максимально нежно, чтобы она успокоилась. Я почувствовал, как она кивнула. Ну и славненько. — Кстати, а что ты там про меня в конце говорила? Я не расслышал. — Не скажу, — услышал я от девушки. Ну, слава тебя господи, заговорила. А то я уж думал, это никогда не закончится. — Нет, скажи. Иначе буду мучать, — с улыбкой на лице сказал я. Нет, я, конечно, всё прекрасно расслышал и остался очень доволен её словами, но мне захотелось, чтобы она это не в пустоту говорила, а мне. — Не скажу, — по слогам сказала она и посмотрела на меня с хитрой улыбкой. Ах, ты маленькая!.. Ну смотри, легко не отделаешься. — Ну смотри мне, — с этими словами я закинул её к себе на плечо и понёс в комнату. Там уже кинул на кровать и, нависнув над ней, спросил ещё раз. — Ну так что, скажешь, или предпочитаешь хранить молчание? — Второе, — всё так же отказывалась говорить Алиса. Ну держись! И так, начнём-с. Для начала я расположил свои руки на её талии. Это для отвлекающего манёвра. Потом стал постепенно поднимать их вверх. Следом за моими руками, вверх полез и её сарафан. И вот, когда мои руки добрались до груди, а сарафан уже не прикрывал того, что он должен прикрывать, я начал её… щекотать. Да, именно щекотать. И знаете, если сначала я начинал сомневаться в том, что Алиса боится щекотки, то уже через несколько секунд я убедился в обратном — она безумно боится её. И вот, спустя пару минут её хохота, Алиса сдалась. — Ладно, расскажу я тебе всё. Только прекра… а-ха-ха-ха-ха, — не успев закончить предложение, она вновь захохотала. И тут я понял, что мне безумно нравится её смех. Вечность бы его слушал. Но хорошего по-немногу и вот, спустя пару секунд, я перестал её щекотать. Но свободной она побыла не долго. Подхватив её на руки, я прислонился спиной к спинке кровати, а её усадил к себе между коленей. — Я вас очень внимательно слушаю, — обнимая Алису за талию, сказал я. — Я… — начинает девушка, но как-то неуверенно, — я… — Ты…. — Ну, в общем, … Я люблю… тебя…- и на её щеках был такой милый румянец, что я не удержался и потискал её за щёки. — Эй! Я тебе, между прочим, призналась, а ты… — И я тебя люблю. Так что если надумаешь сбежать, то учти — я жуткий собственник, так что это у тебя не получится. И не дав девушке и шанса что-то сказать, я в наглую поцеловал её. И в голове у меня одна единственная мысль: « Моя ».