Смех

Лидия закрывает глаза, надеясь увидеть совершенно другую картину. Редкие слезинки падают на покрывало, а рыжеволосое чудо улыбается тому, что в момент своей погибели будет не одна. Ярко-голубые глаза светятся в темноте, позволяя увидеть бледное лицо Банши, что до самой смерти держала свои эмоции и чрезвычайно быстрое сердцебиение при нем. Дерек морщится и проникает в её разум. Без приглашения, разрешения и всей остальные фигни, что он обязан был спросить у неё при жизни. Но сейчас это все уже не имеет смысла. Кровавые отблески и всплески криков, что появляются в разных уголках черепной коробки. Она кричала каждый день, а хмуроволк игнорировал чертовы посылы. Хейл слышал все. Хейл был в курсе. Хейл был озадачен. Он не говорил, что Лидия, та самая Лидия, кричала своё имя 24/7. Он не проронил ни слова, когда она пришла к нему с ранениями. Её кровь дурманит, заставляет почувствовать эстетический оргазм и закатить глаза от наслаждения. Она — Банши. Она — вестница смерти. Вестница своей смерти. Дерек прекрасно видит каждое её воспоминание. Мартин свободно показывает ему каждый уголок своей светлой и невинной души. Она показывает все, что чувствовала. Хейл только сейчас замечает, что маленькая банши едва заметно бросала взор на него, запоминая каждую черту, каждый изъян [которых не было], каждую мелочь. Лишь он знает, что Лидия Мартин не была стервой. Лишь он знает, что Лидия Мартин была подобно истинному волку. Она выбрала Е Г О. И она была предана именно Е М У. Кровь стекает по нежной коже под лёгким платьицем, что было цвета фуксии. Дерек закрывает глаза, удерживая все, что в нем накопилось за пару минут в разуме юной банши. Он делает вздох и отпускает Лидию. Так просто и непринужденно, будто сумасшедший, без единой эмоции. А после смех. Такой нестабильный. Такой непринуждённый и наигранный смех. Смех, который она услышала последним. — Маленькая Мартин любила нас. Ха-ха. Любила. А мы не замечали, не-е-ет. Мы не замечали, потому что хмуроволк в нас был сильнее. Сильнеесильнеесильнее. С И Л Ь Н Е Е. Черт его подери, — голос Дерека срывается. Но Кора слышит, как он что-то шепчет. Как он нервно смеётся собственным словам. Как он становится таким, каким сделал его один из внутренних голосов прекрасной Лидии Мартин.