Симфония боли

«Его расстрелял собственный отец», – стучало в голове, как беспощадный приговор. Вонючка не мог подняться. Так и замер, одуревший от укола, распяленный за руки и за ноги – опал бессильно только сейчас, когда перестало ломать отдачей блока. Кого-то отшвырнул? Покалечил?.. Пытались отобрать снимки. Страшное, мерзкое, безнадёжно-последнее – всё, что осталось от хозяина, – драгоценное… «Вонючка, защищайся!..» (Вонючка, убей его! Фас!) Не успел. Не справился! Подвёл! Не исполнил приказ. Обездвиженный, утыканный трубками, осквернённый – с горящими от омерзения следами чужих рук по всему телу – Вонючка скрипуче, монотонно выл в потолок. Страшный, чужеродно-белый потолок – в Дредфорте таких не было, – точно как четыре года назад. Пусть бы хозяин снова избил его до полусмерти, пусть бы всё это было тошнотворным сном после наркоза! Пусть разъярённый, пусть причиняющий боль – господин Рамси не был бы сейчас мёртв из-за того, что Вонючка просто НЕ УСПЕЛ. …Не мог успеть, получил приказ слишком поздно – преступно глупые и жалкие отговорки. Ради улыбки хозяина, ради увлечённого восторга в его глазах – «Ты и так умеешь?!» – Вонючка обязан был вспороть Русе Болтону горло даже с пулей, даже с целой обоймой пуль в голове! Даже не добравшись до шеи – он должен был вцепиться в руку с оружием, порвать зубами жилы, принять пули в себя – что угодно для того, чтоб эта мразь не выстрелила в господина Рамси… …А быстроты хватило только на то, чтобы чуть отклонить направленный в лоб пистолет. *** Пайр встретил Робба Старка мокрым позднеосенним снегом и пронизывающим ветром с побережья. По дороге через половину континента – по равнине до реки Белый Нож, по перевалам Бараньих Холмов и междуречью Плачущей и Последней рек – он успел не раз пожалеть о том, что вызвался самолично допросить Вонючку. Но возможность воссоединиться с Донеллой, оправдав лорда Хорнвуда, того стоила! Отцу было слишком уж важно знать, причастен ли их будущий родственник к гибели Болтонов, а Джори Касселю выживший болтонский раб так ничего и не рассказал. Джори не делился подробностями ни с кем, кроме отца, и, вернувшись, сразу взял больничный: вроде бы попал где-то в Пайре в аварию и сломал несколько рёбер и руку. Служебная машина приехала целой и водитель не пострадал – это всё, что знал Робб. А ещё он знал, что, даже не обладая навыками следователя, имеет больше шансов разговорить Вонючку, чем Джори Кассель: как-никак, настолько асоциальное существо ответило бы знакомому человеку скорее, чем первому встречному. Если оно, конечно, вообще в состоянии отвечать… Видимо, отец обо всём договорился: наследника Хранителя Севера пропустили за тяжёлую железную дверь без вопросов, даже не просили надеть бахилы и полупрозрачную синтетическую накидку – Робб взял её с вешалки сам. В широком коридоре реанимации, наполненном запахами испражнений, мясной гнили и химикатов, не хотелось ничего касаться ни руками, ни одеждой – что уж говорить о палатах? Из открытых дверей, мимо которых шёл юный Старк, доносился ритмичный шум приборов, чьё-то безмозглое бормотание и вой… Стараясь ступать осторожно, только на светлое, он пожалел о том, что не надел у входа бахилы: мало ли что побывало на этом полу?! Робб наверняка не узнал бы Вонючку, если бы ему не указали, – даже притом, что это был единственный пациент в палате, который дышал сам. Остриженный, перемотанный бинтами, весь в трубках и проводах – но даже не в этом суть. Взгляд. Страшный, совершенно чокнутый взгляд без капли разума – из этих тупых широко расставленных глаз… Притянутые ремнями к самым краям койки конечности. Скрученная жгутом простыня поперёк груди – чтоб даже приподняться не мог. Звериный оскал в засохшей пене, растресканные губы – и торчащая из ноздри длинная прозрачная трубка с остатками чего-то мутного. Робба передёрнуло от омерзения. - Иронично, что выжил именно ты, – выдавил он, заставив себя шагнуть ближе; Вонючка таращился в пустоту всё так же бессмысленно, и Робб с досадой догадался, почему Джори Кассель не добился толку: этой твари просто-напросто отшибло последние мозги. – Если хочешь быть хоть чем-то полезен, расскажи, как всё случилось. Вчера, в этом городе. Никакого ответа. Даже цифры на мониторе над койкой остались теми же, да так же ровно ползли по черноте экрана разноцветные кривые. Неужели весь путь проделан зря? Болтонский раб рехнулся окончательно, отупел до состояния овоща? Проверить можно было только одним способом: вывести его на эмоции. Да, низко, да, противно… В конце концов, Вонючка был всего лишь полуразумным питомцем чокнутого садиста и вряд ли мечтал о такой участи. Робб нахмурился, напоминая себе, ради чего он здесь: чтобы защитить Донеллу любой ценой. Он будет рядом и не позволит ей ещё раз испытать боль, даже если для этого придётся поступиться своими принципами. - Ты имеешь очень гнусный вид, Вонючка, – приблизившись ещё на шаг, решительно произнёс Робб. – И то, что ты сделал с Донеллой, непростительно, ты заслужил наказание. Но… мысль о том, чтобы прикоснуться к тебе… у нормального человека вызовет только отвращение! Насколько же он был больным ублюдком… – выплюнул Робб, не отрывая взгляд от по-собачьи ощеренной морды вражеского раба: со скрипом сдвинулись острия зубов, задрожали губы, медленно пополз в сторону чокнутый от боли взгляд – а Старка уже несло, будто он говорил всё это прямо в мерзкую рожу Рамси Болтона: – Не знаю, поздравлять тебя или соболезновать, что твой извращенец-хозяин соизволил подохнуть! Кто убил его?! Вдох – хриплый, жуткий. До-олгий. Прерывистый выдох. Монитор замигал красной лампочкой, надсадно пища: на нём что-то зашкаливало… Безумный Вонючкин взгляд дополз до лица Робба – и тот едва сдержался, чтоб не отступить. Привязан, крепко привязан. Всё под контролем. Ещё один вдох – и клокочущее сипение. Таращась с испепеляющей ненавистью, вздрагивая то и дело на своей привязи – Вонючка давился попытками проговорить хоть слово. Хоть слово без приказа, чужому человеку. - Й-йе-е-если бы не б-блок… – вытолкнул он наконец – жутко, будто крупный пёс, каким-то чудом вырыкивающий слова непригодной для речи пастью, – й-йа-а-а бы н-на к-кус-с-ски… тебя… р-р-р-разор-р-рва-а-а-ал… – заклокотало в окольцованном шрамами горле, за частоколом узких нелюдских резцов. - Урод! – выпалил Робб, отшатнувшись, – когда изрезанные руки дёрнулись, с треском рванув ремни. Раз, другой – подались, разъехались волокна, из-под марлевой подкладки под ремнём показалась кровь. Робб отступал шаг за шагом, глядя с омерзением, потрясением: на лице раба не было ни тени привычной униженной беспомощности, только слепая ярость взбесившейся собаки. Рывок – такой, что, казалось, подскочила кровать, – утробный рык – и Робб, развернувшись, с ругательством вылетел из палаты. Пока он размашисто шагал к выходу, его догнал заведующий отделением: - Мистер Старк! Скажите, кто оплатит лечение этого пациента? За счёт городского бюджета финансируется только экстренная помощь, а его состояние уже не жизнеугрожающее… - Он принадлежит дому Болтонов, – отрезал Робб, раздражённо сдирая накидку. – Обращайтесь в «Болтон Инкорпорейтед». По больничным коридорам – к выходу, на улицу, на свежий воздух! – юный Старк двигался быстрым шагом, крепко сжав кулаки. Ему не удалось разговорить Вонючку – да кому бы вообще удалось! И теперь, нахмурившись, Робб жёстко и бескомпромисно убеждал себя: это не имеет значения. Болтоны мертвы, и им уже всё равно, кто их убил. Это не должно влиять на будущее живых! Отец узнает ровно то, что должен узнать, – как бы ни грызла за это совесть… *** - В Дредфорте беспорядки. С утра расстреляли ещё одного парня из Пятнадцатого отряда, – голос Любаны был глух и тревожен – Кирус зажал второе ухо ладонью и перевернулся на живот, весь подобравшись. – Я носила сегодня на подпись приказы по закупке ткани для флагов – говорят, все, что были, кто-то уничтожил этой ночью. Заходили пару раз новые офицеры – с южным акцентом все… Что у вас слышно? - У нас тут тоже южане болтаются, – отозвался Кирус так же приглушенно. – Волчий Хер разнюхал, что это вроде как деловые партнёры Хорнвуда, явились подманцевать ему с армией. Офицеров эти х**лачи заменили так аккуратно, что никому и в башку не коцнет мутить воду, на бунт ребят нереально поднять… - Да тихо ты! – буркнул с соседней койки Парус. – Орёшь на всю казарму… Кирус махнул ногой, целясь его пнуть; впрочем, вокруг было так людно и шумно, что говорить можно было о чём угодно без всякой опаски. На двухъярусных койках, стоящих длинными рядами, лежали, сидели, играли в карты, возились и неумолчно гудели бойцы – не меньше сотни, и это было только одно помещение из многих. По размерам база болтонских молодцев в Норсбруке уступала разве что головной, дредфортской, но теперь, когда на ней разместилась вся многосотенная группировка войск, двигавшихся на Хорнвуд-холл, она переполнилась под завязку. Отпоров с рукавов нашивки элитного отряда, «ублюдковы собаки» без проблем затерялись среди других бойцов из Дредфорта. - Мы тут торчим уже третий день, – меланхолично отозвался со своей койки Волчий Хрен. – Дамы шарахаются всех, кто в форме, заняться нечем, а пользы ноль: почти ничего не разузнали… И даже не нагадили Хорнвуду никак. - Погодь ты гадить, сперва понять надо, что… – басовитые рассуждения Паруса оборвались появлением Ноздри: тот, быстрым шагом пролетев между коек, юркнул в проход и плюхнулся рядом с Кирусом – тот даже подвинуться не успел. - Вы не поверите, кого я видел! – чёрные, навыкате глаза горца так и сверкали лихорадочной тревогой. – Помните поместье Эйл, сделку с наркомафией, двоих дилеров в подвал шефу привезли? - Ну?! – нетерпеливо рыкнул Кирус. - Я видел только что жирного Хорнвуда здесь с инспекцией… А с ним – тот самый недоободранный урод, которого отпустил шеф. - Да ну нахрен! – Кога свесился со второго яруса, оставив телефон. – Он зачехлиться должен был ещё на подъездной дорожке, на нём процентов тридцать кожи не было! - Живой, я тебе говорю! В повязках весь, сучара, еле ходит, но живой. Вы тоже поняли, что это значит?.. - Это столичная наркомафия, – выронил Волчий Хрен, распрямившись; на мягкой обаятельной физиономии проступало пугающее понимание, и голос падал всё ниже. – Все эти южане, которыми заменили наших офицеров, – наркомафия из Королевской Гавани, и их притащил с собой этот недоободрыш. Выжил, подлечился, втёрся в доверие к Хорнвуду… И теперь они захватывают нашу армию! - Уже захватили, нахрен. В Дредфорте бойцов расстреливают, – сообщил Кирус. – А скоро навезут своего дерьма и будут торговать на каждом углу, и хрен им кто что сделает с такой «крышей»! - Служить под началом этой мразоты – не вариант, – глухо произнёс Кога. – И наркоту на Север пускать – тоже. - Да что мы сделать-то можем? – развёл руками Парус. – Здесь никого не поднять, в Дредфорте уже всё захвачено… - Порешить Хорнвуда, – едва разжимая зубы, процедил Кирус. – Захватить его дочурку, которая по документам владеет армией, и от её имени погнать нахрен отсюда всю наркомафию! - Ага, так они тебе и погонятся, раз уж окопались тут. А Хорнвуда знаешь, как охраняют… Над головами бойцов внезапно раздался треск и оглушительный механический визг – будто к колонке поднесли звонящий мобильник. - Отряды, общее построение! – выплюнул сквозь треск помех настенный громкоговоритель. – Общее построение, передислокация войск! Всем явиться на центральный плац для получения инструкций! Повторяю: общее построение! - Готов поспорить, что двинем на Дредфорт, – прищурившись, заявил Кога. – Утрясать там беспорядки… - Я сегодня с водителями стоял курил – говорят, джипы пустые все, с поставками топлива беда, – пробубнил Парус, шнуруя берцы. - Ради такого дела найдётся… - Тут есть два варианта: или всей процессией двинем заправляться, или бензовоз приедет сюда! – оживился Волчий Хрен. – Есть у меня… хорошая знакомая на здешней заправке – сейчас позвоню и узнаю у неё… Кирус нагнулся вперёд и неожиданно дружелюбно хлопнул его по плечу: - Иногда я даже рад, что ты, побл**ёха, половину Севера перетрахал! Звони! *** Гриш перевернул рядом с кучей очередную тачку навоза и, утерев лоб предплечьем, взялся за вилы. За эти четыре дня в родной деревне он успел переделать почти все накопившиеся дела – теперь на очереди была чистка хлевов. Здесь было всё знакомо с рождения, всё было просто и понятно: вот работа, вот кувшин с колодезной водой, заботливо оставленный мамой на перелазе. Гриш был бы рад прожить так всю жизнь: воспоминание о панике и беспомощности, испытанных четыре дня назад, холодило спину до сих пор. «Я мёртв. Никто не должен знать… что ты видел». Глазищи – жуткие, круглые, бесцветные – опалесцировали в темноте; Гриш думал, что помрёт от ужаса прямо там, на месте, когда господин Рамси цапнул в стальную хватку его рукав: «Д-да, милорд, конечно… Пожалуйста, вставайте…» Хорошо, хоть до машины дошёл сам: Гриш не представлял, как смог бы поднять и тащить такой вес. Теперь же он благодарил всех богов за то, что на полпути у них закончилось топливо и до Дредфорта они так и не добрались… Заправка на опушке леса напоминала маленькую крепость: с огневыми точками по углам, с самопальными фортификациями из мешков с песком и переносными шипованными загородками на подъездных путях. Скучавшие в крохотном магазинчике болтонские молодцы – местная охрана – охотно вышли навстречу Гришу и, разговорившись, подтвердили его опасения: у фирмы новый владелец, порядки меняются, чужие люди понаехали на начальские посты… «А товарищ твой чего не выйдет, не покурит с ребятами?» – «Не курит, – торопливо ответил Гриш, обернувшись на привалившийся к стеклу тёмный силуэт, – да и вообще приболел…» Когда он вернулся за руль, шеф был уже без сознания. Никак не отреагировал на робкое «Просыпайтесь… Просыпа-айтесь!..»; спасибо, что хоть дышал: натужно, с хрипом… Гриш так и не решился его потрогать, но даже на расстоянии ощутил волнами идущий от тела жар. Тогда-то паника и захлестнула с головой – паника и по-детски беспомощное отчаяние: один, совсем один, во враждебном мире, полностью ответственный за жизнь тяжело больного лорда Болтона… Выполнить его приказ, ехать в Дредфорт – и что же, предъявить новому начальству бессознательное тело, которое им выгоднее всего будет видеть мёртвым? Привезти в больницу – немногим лучше: доложат рано или поздно самозваным властям. Получается, сделав так, он вместо помощи собственноручно выдаст шефа врагам… «Эй, у вас там нормально всё? Он часом не сдох?» – постучали по стеклу. Гриш энергично помотал головой и, резкими движениями дёрнув ручник и передачу, с рыком мотора рванул прочь с заправки. Путь у него оставался один. Как и Рамси сутками раньше, его единственный телохранитель устремился туда, где инстинктивно чувствовал безопасность, – домой. - Твой начальник – жутявый. – Гриш подскочил от неожиданности и повернулся на детский голосок – позади стояла Айми, средняя из трёх его сестёр. – Он во сне орёт. Да страхотно так – бр-р! - Ты не подходила бы к нему, заразишься ещё… – буркнул Гриш. – Как там травы – залила уже кипятком? - Пф, много ты понимаешь, кипятком нельзя, в них вся сила вычахнет! – девчонка показала язык. – Залила всё как надо и холстиной обернула, пусть натягиваются… Может, в больнице и получилось бы вылечить шефа быстрее – но благодаря маминым травам у него уже спал жар и не таким раздирающим стал кашель. Он большей частью спал и почти не разговаривал, и так было даже лучше, спокойнее. Что дальше – Гриш не хотел задумываться, не его телохранительское это было дело… Он успел загрузить, привезти и раскидать ещё пару тачек под неумолчную трескотню ходившей следом сестрёнки: новостей у неё накопилось уйма, хорошо хоть в ответ ничего не спрашивала. Гриш направлялся за третьей тачкой, когда Айми, глянув в сторону дома, вдруг пискнула: - Ой, он сюда идёт! – и вприпрыжку умчалась к курятнику. По дорожке между пустых по-осеннему грядок медленно и целеустрёмленно ковылял господин Рамси – пошатываясь, но в полном обмундировании: стилы, форменные штаны, застёгнутая военная куртка с броневыми накладками. С холодеющим от тревоги затылком Гриш поставил тачку на подпорку, не зная, куда деть руки: за своё занятие стало вдруг стыдно. - Бросай дерьмо и поехали, – хрипло распорядился шеф. – Пора в Дредфорт. - Милорд, там это… Хорнвуд захватил власть, флаги его повсюду, нагнал своих людей на офицерские посты… Так просто не победить! Рамси поднял лицо к пасмурному небу, зажмурился под порывом ветра и, давя кашель, снова зажался, запахнул плотнее воротник куртки. - Я туда не править еду. Нужно достать оружие, неприметный фургон и инструменты. - Какие инструменты, шеф?.. – озадачился Гриш – и наткнулся на прямой и безмятежный прозрачный взгляд: - Увидишь. *** - Доброе утро, друг мой! Как самочувствие? - Без вчерашней операции явно было бы лучше… Но впоследствии – уродливее, – криво усмехнулся Пейтон Крэгг. Хорнвуд наведывался теперь в его палату не реже, чем к собственной дочери. В последние дни дела шли из рук вон плохо: мало того, что какие-то твари взорвали бензовоз перед оружейным складом, так ещё и болтонские счета оказались заморожены по распоряжению местных властей! Эддард Старк медлил с их разморозкой, а свободных денег на новое оружие и топливо взять было неоткуда. - Не поймали причастных ко взрыву? – смиренно осведомился Хорнвуд; он только рад быть передать контроль над всяческими кровавыми делами в чужие, более опытные руки. - Скрываются, – лаконично отозвался Крэгг; вид он имел бледный, лежал под капельницей, а на его повязках – местами бурых, местами желтоватых – вообще не хотелось останавливать взгляд. – И, очевидно, продолжают пакостить. Убиты несколько наших людей, выведены из строя все джипы в одном из гаражей. И ещё… Вам не докладывали насчёт Дредфорта? - Недовольства успешно подавляются, – предположил Хорнвуд. - А ещё там разграбили оружейный склад, прирезали местного охранника и двоих офицеров. Нам срочно нужно ехать туда, иначе всё упустим из рук. Нужны деньги, Хенри. - Старк обещал разморозить счета в течение двух недель! – пухлые руки возмущённо вскинулись, задев штатив. – И плевать ему, что у нас нет этих двух недель!.. - Пожалуй, я мог бы помочь… – после паузы произнёс Крэгг. – Попрошу своё начальство о займе для вас в обмен на небольшую услугу. - Какую? – Хорнвуд почувствовал, как по затылку неприятно поползли мурашки: он совсем немного знал об этом человеке, но не сомневался: такая сделка не предвещала ничего хорошего. - Сущая ерунда: сюда скоро прибудет товар нашей фирмы – вы поможете его распространить. Большей частью возле ночных клубов и учебных заведений… - Да, конечно, не вопрос… – выдохнул с облегчением Хорнвуд: подсознательно он ждал чего-то худшего. - Деньги скоро поступят на ваш счёт, – заверил Крэгг. – Сразу же займитесь закупками, в Дредфорт нужно попасть как можно быстрее. Покивав и выразив всю возможную благодарность, Хорнвуд поспешно вышел. Дурные предчувствия так и не унимались – то ли из-за опрометчивого обещания, то ли… из-за того, что за дверью палаты его поджидал журналист. Тот самый, чьё появление прочно ассоциировалось с проблемами. - Как вы меня нашли, Фрей? - Ох, и вам здравствуйте, лорд Хорнвуд! – отвесил тот полушутливый поклон. – Это не так и сложно: у меня профессиональный нюх на места, где пишется, так сказать, новая история Севера. Не спешите отмахнуться: я к вам с деловым предложением! Кое-что интересное и полезное – всего-то взамен на несколько эксклюзивных интервью… - И что же вы хотите предложить? – насторожился Хорнвуд. - Встречу с одним занятным человеком, – Алистер Фрей предвкушающе улыбнулся. – С судмедэкспертом, который вскрывал труп, обозначенный как Рамси Болтон. *** - …Прижизненно нанесены осколочные ранения в грудь и огнестрельное – между глаз, оно и стало смертельным. – Судмедэксперт был совершенно неприметным человеком средних лет, да и встречу им Фрей организовал в закусочной, а не в каком-нибудь морге – но от каждой фразы этим равнодушно-обыденным тоном Хорнвуд неуютно холодел, как от прикосновений скальпелем. – Лицо и левый локтевой сустав расстреляны уже посмертно. С точностью я могу сказать одно: это сделал не Русе Болтон. Потому что его осколочно-взрывные травмы были как раз таки смертельными: он, похоже, оказался в эпицентре взрыва. Выстрелы из пистолета были произведены позже, однако пистолет был тот самый, что находился в руке Русе Болтона. Похоже, этот расстрел был сфабрикован! Одежду мне почему-то не предоставили, хотя она могла бы объяснить многое: например, то, что правый бок трупа испачкан кровью, хотя повреждений поблизости нет… – Хорнвуд ощущал уже не просто холодные касания скальпелем – чувствовал, будто медленно погружается в ванну со льдом. – А. Ещё кое-что… Серьга. Прокол от неё – свежий, незаживший. И был он, как и выстрелы в лицо, произведён уже на трупе. - Сп-пасибо… – выдавил Хорнвуд, комкая салфетку. – Это многое… многое объясняет. Ваши открытия должны остаться тайной, вы понимаете? Никаких этих выстрелов позже взрыва, никакой серьги и прочего. Надеюсь, небольшой материальный подарок ухудшит вашу память об этом инциденте?.. - Думаю, да, – вежливо улыбнулся судмедэксперт. – Когда появляются приятные хлопоты, куда бы потратить деньги, становится не так уж важно, как и в какой последовательности все эти бандиты прикончили друг друга. Да, Хорнвуд отдал в жадные ручонки трупореза стоимость десятка отличных автоматов. Но его молчание того стоило. Никто не должен знать о том, что проклятый болтонский ублюдок всего лишь сфабриковал свою гибель. Никто, кроме самых проверенных бойцов, которым Хорнвуд поручит найти его и по-тихому убрать.