Удержи меня

В животе и правда урчит, и я осознаю насколько приятно чувство голода. Может она и права, я слишком много думаю, я зациклена на ситуации с Йеном, на переживании насчет здоровья, на будущей роли. Мне просто нужен перерыв. Мы паркуемся у ресторанчика, и выходим. Пообедав, мы возвращаемся домой, и заваливаемся на диван смотреть кино. Незаметно для себя, я засыпаю. Будит меня тихий разговор на кухне. — Что такое? — я поднимаю голову с подушки. — Который час? — Джес? — спросонья зову я. В горле пересохло и голова болит. — Все мне пора, позвони утром, — говорит Зор кому-то по телефону. — Хорошо, хорошо, пока. Я уже добрела до стола, и уселась на барный стул. — Выспалась? — обращается ко мне Джессика. — А я заказала нам китайскую лапшу. — Это ты так с доставкой мило беседовала? Налей водички. Джес достает мне воду из холодильника. — Йен звонил. Только тут я замечаю свой сотовый на краешке стола. — Почему ты не разбудила меня? — я тянусь за телефоном, но рука подруги ловко уводит аппарат у меня из-под носа. — Ты так сладко спала, и потом сообщения уходили в голосовую почту. Представляю чего он мне там наговорил. Я же обещала позвонить ему еще утром. Который час? Я отпиваю воды. — И что? Что он сказал? Я почему-то волнуюсь. Не Джессика должна была разговаривать с ним. Хотя, если честно, я сама не особо хотела сейчас выяснять отношения по телефону. Сказал ли Мэтт ему о квартире? Сказал что я была там? И все видела? — Он просто беспокоился, ты не позвонила, и он беспокоился. И все? Я прикладываю ладонь ко лбу? Почему так болит голова? — Ты в порядке? — Да. Да. Просто видимо переспала. — Уже 9, но я не хотела тебя будить. Не знала, спала ли ты предыдущую ночь. — Кажется да, — отвечаю я. — Больше никто не звонил? Я морщусь от приступа боли. Только не мигрень! — Сара тоже обрывала телефон, — отзывается Джессика. — Может тебе выпить что-то от головной боли? — Да пожалуй, — говорю я. Покопавшись в аптечке, Джес протягивает мне болеутоляющее, и я запиваю его водой. В дверь звонят. — А вот и еда, — радостно заявляет Зор. И откуда в ней столько энергии? В кого ты превратилась Нина? Тебе всего 26, а ты ноешь, жалуешься, и кряхтишь. Мне точно нужен отдых. Пока Джессика расплачивается, и сервирует столик, заварив нам крепкий чай, я иду в душ и переодеваюсь.Спортивный костюм то что надо. Головная боль уходит на второй план, мы ужинаем, и неожиданно решаем пойти пройтись. Я оставляю телефон дома, все равно Джес договорилась, что я перезвоню Йену утром. — О чем ты думаешь? Мы гуляем по ближайшему парку, и я с наслаждением вдыхаю вечернюю прохладу. — Я? О Йене, — отвечаю я, выныривая из своих мыслей. — Что опять? — подруга тормошит мою руку, за которую держит меня. — Знаешь с тех пор как мы снова вместе, мы практически неразлучны. Я не хочу сказать, что я устала от него, нет. Просто… просто я перестала быть свободной. — Выношу вердикт я. — Это нормально ведь вы в отношениях. — Дело в том что нет. То есть да мы пара. Мы живем вместе. Но мы не пара для всех. Только для себя. А я уже в этом погрязла. Ты меня понимаешь? Не сговариваясь, мы останавливаемся у лавочки и садимся на нее. — Ты просто боишься повторения той истории. Вы будете вместе, он будет давить, и ты опять не выдержишь. — Да. Я смотрю на Зор. — Но это не так, — быстро говорит она. — За то время, что бы была одна, ты изменилась и повзрослела. — Как года влияют на то, что я с головой кидаюсь в отношения? Все повторяется. — Нет, — Джес снова тормошит мою руку. — Ты стала сильнее. И Йен он тоже изменился. — Ты не видела его кучу времени, — решаю поспорить я. — Я разговаривала с ним сегодня, и знаешь что он сказал? — Что он сказал? У меня замирает сердце, я буквально чувствую, как оно замедляет свой стук. — Что любит тебя, понимаешь? Он сказал мне по телефону как любит тебя. Разве это для тебя ничего не значит? Значит. Она права. Это много для меня значит. — Он сказал это мне, ни тебе, ни кому-то из ваших общих друзей, а мне. Я хлопаю глазами. Что это на него нашло? Может хотел оправдаться перед Джессикой? За что? Он знает о покупке имущества? — Перестань надумывать, Нина! — прерывает бешеный поток моих мыслей голос подруги. — Он любит тебя. По-настоящему. Может сильнее чем прежде. Он расстался с Никки. — Я знаю, — киваю я. — Нет, ты не поняла. Он официально объявил, что они расстались, сегодня. «Что? Да? Правда?» — мой внутренний голос сходит с ума. И я готова вскочить и бежать. То ли от радости, то ли к нему. Впрочем одно следует из другого. Он расстался с ней. Правда расстался! — Наконец-то я вижу облегчение в твоих глазах, — комментирует Джессика. — Все новости пестрят этим. Так вот почему она увела меня из дома, вот почему не будила, и ответила на звонок Йена. Джес все знала. — Когда ты узнала? — Ты спала, мне стало скучно и я залезла в интернет. Он объявил об этом еще утром. До твоей встречи с Миллером. — Ооо, — выдаю я. У меня нет слов. — Была панель сериала. — И что? Что он сказал? — Ничего о вас. Он сказал что хотел бы сообщить новость. Панель уже заканчивалась, он остался на сцене один и просто сказал, что его отношения с Никки в прошлом, он просил своих поклонников и антипоклонников отнестись с пониманием к его заявлению, да они с Никки сейчас не вместе, но это не повод ненавидеть кого-то из них, бывает что пары расстаются, они обычные люди, и он просит отнестись с меньшим вниманием к его личной жизни, и жить собственной. Позже его поймала журналистка, что присутствовала на мероприятии, и он все подтвердил ей. Он и Никки больше не вместе. Он свободен, Нинс, он твой. Он мой. Мой. Жутко захотелось обнять его. Услышать его голос. Я должна лететь к нему. Новость воодушевила меня, и подарила крылья. Я смотрела на Джес с горящими глазами. — Что думаешь? — наконец спрашивает меня она. — Не знаю-ю-ю, — тяну я. — Я рада, и немного обескуражена. И еще я хочу к нему. — Я встаю и делаю пару шагов от лавки. — Но я не могу, да? — я оборачиваюсь. Сейчас внимание к нему будет, как никогда. Я не могу поехать туда. Поднимутся слухи. — Думаю слишком рано вам появляться вместе. Но начало положено. Он свободен. — Да, — я киваю. Что-то в моей груди словно разжимается, позволяя глубже вздохнуть. — Я должна позвонить ему. — Тогда идем домой, — улыбается Джессика. — С каких пор ты не против Сомерхолдера? — я беру ее под руку, мое настроение полно оптимизма. — С тех самых пор, как поняла какой счастливой он тебя делает, — отвечает подруга. Я улыбаюсь. Я счастлива. Звоню Йену, укрывшись в спальне. Сердце отчаянно колотится. Пожалуйста возьми трубку. Давай, возьми трубку. — Нина? — его голос удивленный, но ласковый, словно выбивает почву из-под моих ног. — Привет, — говорю я. — Привет, — отзывается Йен. — Как ты? — Я хорошо. Хорошо. Джес рассказала мне о том, что ты объявил о разрыве. Почему ты мне ничего не сказал? — Я не хотел тебя волновать заранее. Я не зна, как все пройдет. Я не знал как все отреагируют. Ты не сердишься? Сержусь? Почему я должна сердиться? — Нет? Почему? — Я должен был сказать тебе ночью. Мы поговорили с моей командой вчера, и я решил что стоит поставить точку. Я думал ты прилетишь сегодня, или завтра. И я хотел со всем покончить. Но ты не прилетишь, верно? — Не сейчас. Сейчас было бы слишком открыто все это, не то чтобы я не хотела, или не собиралась. Я хочу, — бессвязно бормочу я, — просто я не могу сейчас. Ты же понимаешь? — Да, я понимаю. Голос Йена падает. — Я правда сейчас хочу к тебе, — стонаю я. — Я тоже хочу к тебе, малыш. Мы молчим. Я выдыхаю. Мы справимся. — Как прошел остаток дня? — спрашиваю я. — Не очень, линию буквально обрывали. Все хотят интервью. — Понятно, — вздыхаю я. — Когда следующая панель? — Послезавтра. Не волнуйся я выдержу, — говорит Йен. Мне кажется он в этот момент слегка улыбается. — Просто жаль, что ты там один, отдуваешься за все, — отвечаю я. — Неужели тебе не было ни одного звонка? — хмыкает Йен. — Нас же женят чуть ли не каждый день. — Не знаю. Может и были. Джессика только сейчас отдала мне телефон. — Строгая она у тебя, — смеется Йен. — Даже мне не дала поговорить с тобой. Я звонил несколько раз. — Я знаю, прости. Я уснула. — Как прошла встреча? — Хорошо. Мне понравилась, надеюсь Джеймс остался в приятном впечатлении. «Что вряд ли» — думаю я про себя. — Ну его твит, был более чем воодушевляющим. — Что? Какой твит? — Прочти заголовки Нина, только и разговоров о твоем новом проекте. А впрочем не читай. Там не только это. — Зачем Джеймс все рассказал? — Он не хотел. Кто-то слил сведения о вашей встрече, и даже фото. Ему пришлось ответить на вопросы в твиттере. А потом разместить пост самому. — Это папарацци? — в ужасе спрашиваю я. Если они засняли завтрак, что они могли заснять еще? — Нет, кто-то из посетителей. Я выдыхаю и тут же вдыхаю воздух, кислорода явно в комнате не хватает. — Сегодняшний день был полон событий, — говорит Йен. — А я все проспала, — отвечаю я. — Но может это и к лучшему, — слышу я. Вот бы увидеть сейчас его глаза, заглянуть в них и все понять. Я не решаюсь спросить Йена о квартире, хотя мысли об этом не покидают меня. — Я должен идти малыш, Майкл стучит. — Куда вы собрались? — Мне надо выпить, — просто отвечает Йен. — Идете в бар? — Скорее всего. Я слышу как мой мужчина открывает дверь номера, впуская друга. Они о чем-то переговариваются. — Я позвоню тебе утром, — уже мне говорит Йен. — Хорошо? — Конечно, — отзываюсь я. — Счастливо повеселиться. — Подожди секунду. Йен видимо прикрывает динамик рукой. — Я иду не веселиться, — спустя паузу слышу я. — Мне просто нужно отвлечься. — Я не имела в виду ничего такого, — отвечаю я. Неужели прозвучало с претензией? — Прости. Я просто устал. Мне стоит лечь спать, а не идти куда-то. — Вовсе нет, — говорю я. — Еще рано, сходи на полчасика. Тебе нужно проветрить голову. — Я выпью пару бокалов вина, и вернусь к себе. — Я не твоя жена, чтоб ты оправдывался передо мной, -хмурюсь я. — Но я надеюсь ты ею станешь, — парирует Йен. Я подавляю улыбку. — Итак миссис Сомерхолдер, вы отпусите своего мужа пропустить стаканчик в баре?, -с иронией говорит Йен. — Не паясничай, — хмыкаю я. — Иди, Майкл тебя уже заждался. — Я люблю тебя, — говорит Йен. — Я люблю тебя тоже, — отвечаю я. — Спокойной ночи, малышка. — Привет Маларки, — говорю я, и нажимаю отбой. Какое-то время я сижу в тишине, на своей кровати, сжимая в руке потухший телефон. — Ну что все хорошо? — в спальню заглядывает Джессика. — Вроде того, — отзываюсь я. — Тогда ночь видеоигр? — подпрыгивает на месте Зор, она протягивает мне джойстик, что прятала за спиной. Я смеюсь, и встаю ей навстречу. Жизнь продолжается. Я просыпаюсь когда уже солнце вовсю слепит в глаза. Как хорошо в отпуске. Сладко потягиваюсь, и иду искать Джессику, которая поет где-то в пределах моей квартиры. — Что ты делаешь? — я не могу сдержать смех. Зор одетая в одном нижнее белье, танцует по моей кухне, одновременно жаря блинчики. — Я тебя разбудила? — подруга вытаскивает наушник, и ставит трек на паузу. — Вовсе нет, это самое сладкое пробуждение за последние дни. Кстати вкусно пахнет. — Так ты приползла на запах выпечки, — грозит она мне лопаткой. — Почему ты раздетая? — смеюсь я. — Я взбивала тесто и немного перестаралась, -пожимает плечами Зор. Я опять смеюсь. — В доме конечно нет другой одежды? — Не хотела стирать что-то еще, — возражает она. — Ой горит! Она переключает свое внимание на готовку, я иду умываться.В этом вся Джес, неугомонная словно вихрь. Я убеждаюсь в этом, когда возвращаюсь из ванной, Джессика уже накрыла на стол, и увлеченно болтает с кем-то по скайпу. Качаю головой, сколько же в ней энергии. Сажусь на против, и беру себе аппетитный блинчик, а это на самом деле вкусно! Зор договаривается с Эрикой о встрече в баре, я вспоминаю что так и не перезвонила Саре. Интересно что именно, ей было нужно? Наверняка она хотела обсудить со мной заявление Йена. Что я могу ей сказать? И какой должна быть моя реакция для всего мира? Я должна быть разочарована, счастлива, или какой должна быть моя реакция? Я задумчиво смотрю в окно, пока мешаю чай. Какой срок должен пройти, чтоб наше примирение с Йеном, восприняли нормально? Тут, я замечаю что рука Джес машет у меня чуть ли не перед лицом. — Что? — выныриваю из мыслей я. — Как там говорил Деймон, Земля вызывает Елену, — хмыкает она. — Не начинай, — отмахиваюсь я. — Знаешь, что на днях устроили Пол с Йеном? Эту штуку с фразочками, но было немного даже смешно, — сознаюсь я. — Он так заботится о тебе, — выдает Джессика. — Что? Почему? — пристально смотрю на нее. — Я прослушала одно из его сообщений, нечаянно, — добавляет она. — Он был таким милым. — Чтобы ты назвала Йена милым, должно поистине что-то случиться. — Он волновался о тебе. Думал, что тебя уже достали с его заявлением. Джес встает и начинает убирать со стола. — Мы куда-то торопимся? — перевожу тему я. — На занятие в фитнес-центр, я подумала спорт сейчас то, что нужно. — После столь вкусных блинчиков самое то, — я заглатываю последний кусочек, и тоже встаю. Погрузив посуду в посудомойку, я присоединяюсь к Джессике, которая уже собирается. Выбрав в наряд комбинезон, я обуваю туфли на платформе и мы выходим. По дороге я болтаю с Сарой, Кэт, и мамой. Больше всего нарицаний я слышу конечно от Сары, моя ассистентка так беспокоится обо мне, что мне становится неловко, что я еду развлекаться, пока она вынуждена отвечать всем «Никаких комментариев». Она зачитывает мне несколько заголовков. В том числе один материал от очевидцев с площадки, о том как мы мило болтали с Йеном в перерывах между дублями. Пытаюсь вспомнить, когда мы мило болтали у всех на виду, но потом забрасываю эту идею. Пусть пишут что хотят, и думают что хотят. Примерно так я и говорю Саре. Она просит меня не заходить в интернет, и свести общение с кем-либо к минимуму. И умоляет не светиться с Йеном. Я говорю ей о том, что еду в фитнес-центр, и делюсь планами на вечер. Поход в закрытый бар в своей компании друзей. Мы договариваемся увидеться завтра и прощаемся. Пишу Йену, смс с пожеланием доброго утра, надеюсь он перезвонит мне. Остаток дня летит незаметно. После занятий нас ждут спа-процедуры, потом Джес уговаривает меня пойти на укладку, и из центра мы выходим только около 4-х часов дня. Мы едем домой переодеваться, и через какое-то время едем в бар. Когда мы едем в такси, телефон в моей руке оживает — это сообщение от Кристофера. Вуд желает мне хорошего вечера и сожелеет, что не смог приехать на вечеринку. Значит, Джес и ему сообщала. Я набираю его номер, но телефон выключен. Интересно, как он? Меня встречает шумная толпа, все поздравляют с окончанием съемок. В целом обстановка очень позитивная, и я отдыхаю с друзьями, беспокоит меня только то, что от Йена нет новостей. Могу ли я звонить ему сама? Я понимаю, что отсутствую уже слегка долго, но я хожу вдоль стены, заведения, не решаясь позвонить Йену. Отбрасываю сигарету, и шумно вздыхаю, пора возвращаться. С вечеринки я сматываюсь чуть ли не раньше всех. Ночью приходит сообщение от Йена: «Все в порядке малыш. Не переживай. Я общался с Сарой, она тебе всё расскажет. Люблю тебя» Я просыпаюсь раньше будильника, Джес сегодня ночует у нашей общей знакомой, и я в тишине готовлюсь к разговору с Сарой. Что я ей скажу? Придётся ли мне оправдываться? Ведь она узнала не от меня, что мы снова вместе. Повлияло ли это на её отношение ко мне? За завтраком мы с Сарой обсуждаем сложившуюся ситуацию, и она настоятельно не рекомендует мне сейчас светиться где-либо, и что-то комментировать. — Меня попросту запирают дома, — чуть позже жалуюсь я Джессике. — Даже с Йеном его команда не советует общаться. — Всё не так плохо, — хмурится подруга. — Ты отдохнёшь. И будешь максимально изолирована от всего этого. — Там действительно такая шумиха? — я кошусь на телефон Зор. — Меня-то интернета лишили! — Меньше знаешь — крепче спишь, — хмыкает она. — И потом, мы летим в Лос-Анджелес. А там больше возможностей повеселиться, не привлекая внимания. — Ну, да, — мямлю я. И иду собирать вещи. В этот же день в новостях появляется новость о том, что Йен и Никки были замечены около её дома. Но об этом я узнаю лишь позже, если быть точной, следующим утром, читая газету. Главной темой становится их примирение. Йен данную новость никак не комментирует. Через пару часов появляется новая бомба: Йен и Никки купили квартиру в Атланте. У неё новый проект, который будет сниматься там. Так они с Йеном смогут проводить больше времени вместе. Я мысленно ругаюсь, читая статью. Кто слил информацию про покупку? Я знаю, что они не собираются сходится. Я надеюсь, что это так. Успокаиваю себя мыслями, что это просто жёлтая пресса. Но все же мне хочется поговорить с Йеном, убедиться в своей правоте, но его номер недоступен. Я хочу уже позвонить кому-то из команды, чтобы найти его, но потом решаю, что веду себя глупо. Он же сказал мне, что любит меня, разве я ему не верю? Мне звонит мама, и зовет в гости. О Йене не спрашивает, и у меня нет желания начать обсуждение самой. Позже мне звонит Катерина и предлагает посетить один из показов мод в Нью-Йорке, я вяло отмазываюсь. Мне хочется спросить, что она думает по поводу статьи, но я не решаюсь. Она тоже не заводит речи. На протяжении дня, кто только мне не звонит, пытаясь вытащить гулять, или что-то еще, но Сарой мне велено сидеть дома. К вечеру мне начинает казаться, что весь мир сговорился против меня. И я уже с нетерпением думаю о том, чтобы перестать вести себя благоразумно, и нарушить соглашение с Сарой. Хотя я знаю, меня хотят оградить лишь из лучших побуждений, но сидеть запертой в 4-х стенах сил просто нет. Делаю попытку дозвониться до Йена, но безрезультатно. Его телефон не доступен. Я замыкаюсь в себе. На следующий день я улетаю к маме, во Францию.Таким образом все получают то чего хотят: я изолирована от тусовки, слухов и папарацци, а я немного радуюсь смене обстановки. Утром меня будет звонок Фиби.Я точно знаю что это она, узнаю по мелодии. — Привет, — сонно бормочу я. — Ой, я тебя разбудила, — восклицает Тонкин. — Я забыла про разницу во времени. -Ничего все в порядке, — я сажусь на кровати и снимаю повязку с глаз. Прошлой ночью ну никак не могла уснуть. — Я хотела спросить, как ты? — Я хорошо, хорошо, — отзываюсь я, пытаясь, выпутаться из одеяла и встать. — Как отдых? — Шикарно, — тянет Фиби. — Пол в океане, ныряет. Это рай. — Ох завидую тебе, — ворчу, с улыбкой, я. — Ну и все же как ты? — произносит она. — Я устала, — признаюсь я. — Я запуталась. Все было слишком хорошо, с тех пор как мы помирились и сейчас все стало так… странно. Не могу даже напрямую связаться с ним, либо голосовая почта, либо кто-то из команды на связи. — Пол разговаривал с Йеном. — Да? И что там? Хоть какие-то новости. Я вся обратилась в слух. — Обстановка с ним и Никки никак не уляжется, их фото после его заявления подняли много шума. Ну вот… в общем все думают что они помирились. И Пол так и спросил его, остались ли у него чувства к Никки. — Что? Да? И что? Мое сердце бешено бьется. — Йен сказал, что им стоило поговорить, все обсудить, он должен был убедиться что она в порядке. «А что я в порядке, кто должен убеждаться?» — думается мне. -Он вывез вещи, но так получилось что новость о покупке в Атланте подхлестнула волну, и теперь все думают что они просто вывозили коробки чтоб перевести их в квартиру. — О боже. Как же я устала от слухов, — тру лоб я. Мы болтаем с Фибс какое-то время, и прощаемся. Я набираю номер Йена, но безрезультатно.Подавив гордость, звоню Джессике из фонда ISF, но попадаю на переадресацию. Я отбрасываю телефон и заваливаюсь на кровать. Что же происходит? Тут же до меня дозванивается Мэтт, он просит никак не реагировать на прессу. Я уверяю друга, что я в порядке, интересуюсь общался ли он с Йеном, на что получаю не вполне внятный ответ. Они что все сговорились против меня? Мы говорим с Мэттом о его делах, о том что я улетела, и быстро прощаемся. Я отключаю телефон, желая немного покоя. — Я услышала, что ты проснулась. Мама приносит мне булочки и молоко, я сильно-сильно обнимаю ее. В глазах застыли слезы. Наверно это самое непонятное из моих состояний за последнее время. Хотя была еще стадия, когда я думала что беременна. — Я думала что беременна, — произношу неожиданно я. Рука мамы замирает у меня на волосах, жаль, ее поглаживания были такие успокаивающие. Я отстраняюсь посмотреть на нее. — Все хорошо, — продолжаю я. — Просто сбой в организме, была задержка. — Не думаю что это хорошо, — говорит мне мама. — Как ты себя чувствуешь? — Так же как и вчера, — отвечаю я, пожимая плечами. — Алекс приедет сегодня, он развеселит тебя, — слегка улыбается мама. — Не думаю что веселье, это то что мне нужно. — А что тебе нужно, дорогая? — мама касается ладошкой моей щеки. — Йен. Я хочу поговорить с ним. Увидеть его. Хочу чтоб он был здесь. — Но сейчас это невозможно, милая. Все наладится. Я знаю, тебе тяжело, но ему тоже тяжело. Он любит тебя. — Откуда ты знаешь? — подавляю улыбку я. — Мы разговаривали по скайпу пару дней назад. Ах, вот как. Я смотрю на маму, склонив голову. Жду что она продолжит. — Что еще он сказал? Почему я узнаю что-то через третьих лиц? — Не смотри на меня так, ты же знаешь мы общались даже когда вы разошлись. Знаю. Но сейчас он не общается со мной, но общается с ней? Обидно. — Почему ему просто не позвонить мне? Я встаю и ухожу в гардероб одеваться. Я чертовски зла. — Ты не доверяешь ему? — мама появляется в дверях, и прислоняется к косяку. — Доверяю. Не знаю. Чертов свитер! Я путаюсь в рукавах, и горле. — Ниночка, подожди. Мама подходит ко мне, и помогает. — Ты же не думаешь что он встречается с Никки? Все еще встречается с Никки? — Нет. Наверно нет. Не знаю. Я расстроенно смотрю на маму, отчаянно пытаясь унять внутреннюю дрожь. Неужели опять перепад настроения? Когда я последний раз пила капсулы прописанные врачом? «Неврастеничка», — думаю о себе я. Шагаю к маме и обнимаю ее. — Ему просто нужно немного времени, и он будет весь твой, — тихо говорит мама. Как бы я хотела, чтоб это время закончилось намного быстрее. Мне кажется я не видела его вечность. Я отхожу от нее, и начинаю перекладывать свои вещи на полке. — Я оставила ему сообщение что ты у меня, в Париже, — говорит мама. — Что? Зачем? — А ты хочешь чтоб он искал тебя по всему миру? — Я звонила ему вчера, сегодня, пробовала несколько раз, — говорю я. — Если он видел эти звонки, то я думаю перезвонил бы. Если ему не все равно. — Конечно ему не все равно! -восклицает она. — Ты же знаешь они обсудили с Сарой, договорились, минимально впутывать тебя в эту историю. — Похоже он общается со всеми больше, чем с собственной девушкой, — взмахиваю руками я. Спокойнее Нина! Спокойнее. — Я сделаю тебе чай, — говорит мама. Она выходит из гардеробной, и я слышу по звукам, что она заправляет мою кровать. И чего я вспылила? Он хочет как лучше, он успокоил маму, сказал что любит меня. Он просил меня подождать, просил доверять ему. Надо просто подождать. Но почему он не позвонил мне? — Может быть он считает меня виноватой? — неожиданно заявляю я. Мысль отчего-то кажется правильной. Я выхожу к маме. — Он мог бы помириться с Никки, чувства еще не остыли. Она купила квартиру, надеясь вернуть его. Что если он хочет этого? Что если я ему только мешаю? Мы смотрим с мамой друг другу в глаза. Она хмурится. — Ну почему он не позвонил? — тихо спрашиваю я. — Просто, видимо, он не знает, что может сказать тебе. Как всегда она желает меня успокоить. Я медленно вдыхаю и выдыхаю. — Мне дозвонились все, кроме него, — не сдаюсь я. — Дорогая, Йен любит тебя, и сейчас прежде всего заботится о тебе. Наберись терпения. Мама берет меня за руки. — Я постараюсь, — отвечаю я. — Булочки наверно остыли. Мама смотрит на меня с улыбкой, ну, а что? Я всего лишь хочу перевести тему. Я забираю поднос и мы идем на кухню пить чай. Ближе к обеду приезжает Алекс, он сжимает меня в объятьях, и мы идем гулять. На одной из площадей я вспоминаю, что телефон остался отключенным дома. И поэтому, когда брат передает мне сотовый, и я слышу Йена, я не очень удивляюсь.