Рано или поздно каждый задумывается о том, какой смысл в том, что он делает. И это, как правило, неизбежно.
* * *
Ударившись затылком, я в очередной раз погрузился во всепоглощающую темноту, в которой в основном преобладало лишь одиночество, пронзительный холод и круговорот печальных дум. Казалось, что эта мрачная атмосфера невыносимо давила со всех сторон, заставляя думать лишь об одной неприятной вещи: стальной клетке, будто сдерживающей тебя в неразрушимых тисках, из которой не существовало выхода. Всякие остатки эмоций и положительных чувств неумолимо иссякали, словно неудержимое время утекало сквозь пальцы опущенных рук, оставляя полностью опустошённым, подобно безэмоциональной марионетке, кукле, потерявшей своего кукловода. Хотелось забыться, с головой погрузиться в этот безграничный омут пустоты и беспросветного отчаяния, потерять самого себя и больше не чувствовать ничего, приносящего столько душевной боли, от которой так и хотелось закричать, выпустив всё накопившееся наружу. Но в последний момент, как бы прискорбно это не звучало, ты осознаёшь, что не в силах совершить подобное. Ведь как бы сильно ты не кричал, срывая голос, никто не услышит и не придёт на помощь, а что хуже всего этого, так это то, что ты сам не в состоянии услышать самого себя. Эта давящая, мертвенная тишина способна свести с ума каждого, кто окажется в её ловушке… Но даже если и так, то я не настолько слаб и безволен, чтобы так просто позволить поглотить себя целиком. Я бы не допустил подобного исхода. Всё должно было быть совершенно по-другому, иначе появился бы я на свет? Я существовал не просто так! Даже у такого человека, как у меня, есть своё предназначение. И оно будет исполнено! Но если это действительно так, почему же тогда появилась эта отрешённость и отчуждённость? Казалось, что я со всех сторон окружён непроходимой стеной в каком-то тёмном пространстве, словно оказался во мраке заточенья, в которой несоразмерно тянулась каждая минута и секунда. Из-за этого я быстро потерял чувство времени и вскоре уже не осознавал, сколько пробыл в этом непонятном месте. Внезапно я ощутил небывалый ужас и страх, от которого по телу прошёлся пронзающий как иголки холодок, сопровожденный неприятными мурашками. Из-за этого так и хотелось свернуться клубочком и спрятаться где-нибудь в безопасном месте, но такового здесь просто не существовало. Потому, не выдержав напряжения, я сжался и присел в непонятном пространстве, обняв коленки. Когда же эти отвратительные чувства наконец отступили, то почувствовал невероятное облегчение, словно освободился от неимоверно тяжёлого груза, мучившего меня всё время. Слегка приоткрыв глаза, я заметил, что сижу на чём-то напоминающем водную гладь, от которой шла непрерывная, но успокаивающая рябь, в которой отражался бледный отблеск солнечного сияния. Резко подняв голову, я прищурился, увидев столь яркий и тёплый свет. Он показался таким родным и знакомым, что сразу сбило меня с толку. Наконец внимательно посмотрев вверх, увидел, как та прекрасная девушка с удивительными золотыми волосами и изумрудными глазами протягивала мне свою руку, нежно улыбаясь, словно прекрасный ангел, спустившийся с небес. Вдруг до меня донёсся её тихий бархатистый голос, в миг наполнивший моё сердце радостью и надеждой: «Пора просыпаться, Рэд…» Сразу после слов, произнесённых ею, я почувствовал нечто странное, будто вернулся в настоящий мир, в реальность. Возвратившись, я вновь обрёл все утерянные ощущения и чувства, которых столь нагло лишили меня в том необычном и пустом месте, но как бы я не желал в этот момент распахнуть глаза и увидеть множество ярких красок, так и не сумел этого сделать. Терять и так небольшое количество надежды, оставшееся во мне, совершенно не хотелось, поэтому, я в очередной раз попытался открыть глаза. Веки казались такими тяжёлыми, будто были налиты свинцом. Внезапно по телу пробежались мурашки, словно подул холодный ветерок, однако это лишь иллюзия. Вдруг я услышал какой-то размеренный шум, громко отдающийся эхом в ушах. Прислушавшись, понял, что это было ничто иное, как биение моего сердца. Звук успокаивал, но в то же время убаюкивал, так что я не сразу заметил, как вновь заснул. Через какое-то неопределённое количество времени, я вновь почувствовал ясность в разуме. Веки, наконец, поддались, и в глаза, сквозь узенькие щёлочки, резко ударил неприятно яркий свет. Недовольно зажмурившись от освещения лампы, я медленно приоткрыл глаза и увидел светлую комнату, больше напоминающую больничную палату. Получив контроль над своим расслабленным телом, я с трудом присел, размяв конечности, после чего недоверчиво окинул взглядом помещение, внимательно осмотрев каждую деталь. Само оно было достаточно просторным и состояло из белых стен неприятного бледного оттенка; пола, обложенного плиткой, в некоторых местах обесцвеченный; несколько шкафов из светлого дерева располагались где-то напротив, у левого угла; письменный стол, стулья, странные приборы, баночки с препаратами, неопрятно сложенная стопка бумаги — всё это находилось по центру ближе к краю; и, наконец, подобие кровати, на которой я сидел, лежала рядом с широкой белой дверью. Окон не наблюдалось, что наводило на мысль о том, что здание находилось где-то под землей и было скрыто общественного глаза и их любопытства. Данная мысль заставила меня слегка растеряться, ведь такие места обычно противозаконны для обычных жителей. Скорее всего, я находился у каких-то безумных людей, сделавших со мной что-то необычное. Лишь то, что я проснулся в незнакомом месте, полностью лишённый воспоминаний, уже достаточно странно и в тоже время жутко. По сути, неизвестность должна была пугать, но почему-то я оказался полностью спокоен, даже равнодушен к сложившейся не в мою пользу ситуации. Но не отнестись к этому серьезно стало бы катастрофической ошибкой. По обставленной мебели и лёгкому хаосу можно понять, что помещение являлось какой-нибудь лабораторией или даже лазаретом, а работали здесь, если думать логически, какие-нибудь учёные, исследователи, доктора или экспериментаторы. Если так и было, тогда зачем им сдался парень вроде меня? Или… Может я всё-таки не совсем уж обычный, как пытался заставить себя поверить? Хм-м, какая же необычная часть меня их заинтересовала… Глупости! Эти факты и теории совершенно меня запутали… Пока шла мысленная борьба в спорах с самим собой, я вздрогнул, услышав приближающийся звук шагов. Вслушавшись, я предположил, что в комнату, скорее всего, войдёт ребёнок. Почему? Потому что эти звуки были лёгкими и тихими, но в то же время частыми, что могло доказать тот факт, в котором дети делают в два раза больше шагов из-за своих коротких, по сравнению со взрослыми, ног. Внезапно шаги стихли у самого входа. Дверь медленно, к моему удивлению, без скрипа отворилась, и оттуда высунулась чья-то голова. Это был улыбающийся мальчик лет девяти с азиатскими чертами лица. Короткие тёмно-фиолетовые волосы обрамляли бледное лицо вместе с большими светло-голубыми глазами, густыми бровями и тонким шрамом, горизонтально проходящим по носу. Хм-м... Я внимательно уставился на него изучающим взглядом, слегка прищурившись. Он казался мне знакомым, но непонятно почему. Почувствовав пронзительный взгляд, мальчишка слегка дёрнулся в полной растерянности, но так и не решился войти. Внезапно в моей голове пронеслись воспоминания недавних событий. Мог ли это быть тот самый парень? Из-за него я упал и больно ударился. Если меня не обманывала память, с ним должен был быть ещё один… О, будьте уверены, ребята, зря вы так поступили! Не знаю, почему, но я ещё отомщу, и месть моя будет страшна! Мысленно, я злобно засмеялся, придумывая пакость, что было весьма неестественно с моей стороны. Увидев, что я наконец успокоился, темноволосый заулыбался ещё шире, отчего у меня странно ёкнуло в груди, и наконец вошёл в комнату. Я непонимающе схватился за кофту и сжал её ткань у своего сердца. Не понимаю… Что это за необычное чувство? Вновь подняв глаза на мальчишку, я увидел его одежду. Хоть это и было совершенно бессмысленно, но меня вдруг заинтересовал их странный стиль. Он один из тех, кого я встретил после своего весьма ненормального пробуждения. Так вот, на нём была широкая кофта с длинными рукавами, сделанная на китайский манер, и, противоположно первой вещи, тёмные обтягивающие шорты до колен и босоножки. Пройдя быстрым шагом небольшое расстояние, он резко остановился, встав достаточно близко ко мне. Его голубые глаза блестели от некого чувства радости, а улыбка и мирная атмосфера, царившая вокруг, так и притягивала своим редким обаянием. — Я очень рад, что ты наконец проснулся! — громко произнёс парнишка, тем самым, быстро привлекая внимание остальных, потому что сразу после этого за дверью послышались другие шаги. Меня совершенно не обрадовала мысль, что комнату заполонили бы незнакомые люди. Через минуту долгой и тревожной тишины в помещение зашёл ещё один мальчик, но уже с прямыми иссиня-чёрными волосами до плеч и ярко-синими глазами, настолько глубокими, что я невольно засмотрелся, ощущая, будто падаю в глубины моря. Мотнув головой, я вернулся в реальность и отметил, что на нём была та же белая кофта с длинными рукавами и свободные штаны с босоножками. Окинув меня несколькими недоброжелательными взглядами, синеволосый разочарованно вздохнул и с полным раздражения голосом фыркнул, после чего скорчил непонятную гримасу отвращения и наконец саркастично проговорил: — Да неужели наша спящая красавица соизволила проснуться?! — за что сразу получил локтем в ребро от голубоглазого. Только что сказавший презрительно посмотрел на темноволосого мальчика и недовольно дёрнул бровями, растягивая губы в неприятной усмешке, после которой второй сразу растерял весь свой пыл и уже не решался возражать или говорить хоть что-либо. Однако парнишка оказался довольно заносчивым и бесконтрольно взрывным характером. К нему лезть, себе дороже будет. Хотя, я ещё никогда не спорил с кем-то, а уж тем более не дрался. Совершенно не чувствовал в себе превосходства, благодаря которому мог бы выиграть, поэтому не стоило поддаваться на провокации. Хоть я так и сказал, но сдерживать эмоции совершенно не получалось. Внутри всё закипало от злости, так и хотелось хорошенько ударить этого дурака. Почему-то, когда я смотрел на его миловидное лицо, то раздражался ещё сильнее. Подобный тип людей немеренно бесил! — Что такое, принцесса, — вдруг со всей своей наглостью произнёс синеволосый, подходя ближе ко мне, — язык проглотила? До сих пор не понимаю, почему он выводил меня из себя? Неужели драки хотел? Постепенно я чувствовал, как теряю контроль над собой. Раздражение нарастало с каждой миллисекундой. Не выдержав, я поднял мрачный взгляд на мальчика, от которого его слегка передёрнуло, но сей момент он хорошо сумел скрыть от чужих взглядов. — Да, представь себе! А за красавицу ответишь! — внезапно для самого себя огрызнулся я, собираясь вскочить с постели и надавать этому гаду по шее, как вдруг всё тело сковала сильная слабость. Не в состоянии устоять на ногах, повалился на пол. Даже не успев открыть глаза, я почувствовал, как кто-то удержал меня от болезненного падения и встречей с каменным полом. Придя в себя, я увидел того, кто придерживал за талию и кто ссорился со мной пару мгновений назад. Застыв в немом шоке, я не знал, что следовало сделать в подобной неоднозначной ситуации, а собираясь что-то сказать, был резко перебит. — Ну ты и дурак! Кто вообще после пробуждения так с постели вскакивает? Совсем ку-ку?! — ворчал синеглазый, усаживая меня обратно. Вот же ж! Я так низко пал, что слушал нотации от малолетки, но и его слова не были лишены смысла. Из-за упрёка я чувствовал себя неловко, поэтому виновато опустил глаза и тихо, но чётко произнёс: — П-прости… — совершенно не ожидав что мой голос дрогнет при этих словах, извинился я. Что вообще со мной происходило? Потерял контроль над собой, как какой-то дошкольник, а ведь вполне мог избежать всей этой неловкой ситуации. Стоп… А сколько мне вообще лет? Кто я? Как меня, чёрт побери, зовут? Чувствую себя каким-то жалким человеком, при этом, ни на что не способным… Кажется, что я просто уменьшаюсь перед ним, а он наоборот увеличивается, становясь размером с гиганта. Неужели это так его властная натура повлияла? Внезапно все звуки стали какими-то отдалёнными, а стоило моей голове коснуться подушки, как разум сразу помутился и веки закрылись, погружая меня в темноту. Сквозь пелену туманности я едва уловил скрежещущий звук ножек стула и мягкий голос того темноволосого паренька, но так и не сумев разобрать его слова, уснул, чувствуя неимоверную усталость. «Открыв глаза, я впервые понял, что вижу сон. Обстановка вокруг меня внезапно изменилась и, обернувшись, я посмотрел в распахнутое настежь большое окно. На вид, это был большой старинный дом, на втором этаже которого, я и находился. За стеклом сияло яркое лучистое солнышко, голубые небеса поражали своей чистотой и необъятностью. Разной формы облака, похожие на белую сладкую вату, медленно плыли по небосводу. Листья на деревьях забавно раскачивались из сторону в сторону, благодаря ветру, и шелестели, играя что-то. Птицы чистили свои перья, после чего расправляли крылья и плавно взлетали в воздухе, грациозно кружа на высоте. Опустив взгляд ниже, я увидел, как та самая прекрасная девушка с изумрудными глазами в белом платье весело играла с местными детишками, задорно смеясь и щекоча маленькую девочку, которую держала на руках. Она радостно бегала за ребятишками, пытаясь их догнать, пряталась за деревьями, играя в прятки, и внезапно выскакивала, пугая остальных. Казалось бы, что эта златовласка сама ещё в душе ребёнок, поэтому с легкостью ладила с детьми. Даже не задумываясь, можно легко понять, насколько сильно она их любила, и насколько сильно они любили её в ответ. Смотря на эту милую картину, я невольно улыбнулся уголками губ и, нагнувшись, прислонился локтями к подоконнику, продолжая наблюдать за ней. Вдруг девушка резко остановилась и, подняв голову, посмотрела прямо на меня, из-за чего я почувствовал себя неловко и смутился. Когда вновь взглянул на златовласку, она радостно помахала мне в знак приветствия, при этом широко улыбаясь своей прекрасной лучезарной улыбкой. Улыбнувшись в ответ, я ощутил как внутри разливается тепло и давно потерянное счастье. Казалось бы, смотря на блондинку, мой скучный серый мир вновь обретал свои яркие краски, а жизнь наполнялась радостью и весельем. В какое-то мгновение мне захотелось спрыгнуть вниз, прямо к ней, и вместе с другими детишками играть в разные забавные игры, но сразу же отогнал эти мысли прочь, продолжая лишь наблюдать». Но стоило спокойно моргнуть, как передо мной вновь возник тот белый потолок, который с каждым пробуждением раздражал всё больше. Бездумно дёрнув рукой, я случайно задел стул, на котором сидел добрый темноволосый мальчик, который в ту же секунду проснулся, сонно потирая глаза. Зевнув, он рассеянно посмотрел на меня, но через секунду на его лице вновь засияла дружелюбная улыбка. — Ты неожиданно уснул, а я ведь волновался за тебя, — с той же улыбкой произнёс темноволосый и заинтересованно посмотрел на меня. — Слушай, на той камере, в которой ты спал, не было написано твоё имя. Так что не скажешь, как тебя зовут? Этот вопрос застал меня врасплох, из-за чего я растерялся, не зная, что сказать, и перевёл взгляд на другого мальчика, на что тот вопросительно взглянул мне в глаза, а увидя мою нерешительность, довольно ухмыльнулся, скрестив руки на груди. Эх, как же он меня всё-таки раздражал! Но сейчас это не самое главное, важнее то, что я совершенно не помнил своего имени. А это, как правило, ужасно. Я в очередной раз напряг мозг, в попытках вспомнить лишь одно единственное, но столь важное слово. Однако как и ожидалось, вспомнить мне ничего так и не удалось. Тянуть с ответом долго не получилось, поэтому пришлось искать пути отхода или смены темы. — Меня… — задумчиво проговорил я и начал тянуть время для того, чтобы в голову пришло хоть какое-то воспоминание об имени. — Меня зовут… — снова замолчал. — Гр-р! Достал! — зарычал синеволосый, потеряв терпение от моих долгих пауз. Я его недооценил, не думал, что настолько быстро разгадает ситуацию. Видимо, он понял в чём дело и больше не мог ждать, пока я тянул время. — Если не помнишь, значит, Бобиком будешь. — Ещё чего! Размечтался! — возразил я и ударил кулаком по краю стола. После этого в голове что-то щёлкнуло и в мыслях появилось имя. Инстинктивно его-то я и назвал: — Рэд меня зовут! Рэд! — на что синеглазый довольно ухмыльнулся, а я не сдержался и ударил головой ему в лоб, отчего он звездой разлегся на полу, от неожиданности упав со стула. Это зрелище стоило видеть! Просто незабываемо! И глазам было приятно лицезреть его недовольную физиономию! Ах, благодать! Как же месть сладка! Но вдруг я вспомнил, что так и не узнал их имена, а сам представился первым, хотя, по сути, должно быть наоборот. — Юу, ты в порядке? — обеспокоенно спросил темноволосый мальчишка уверенным голосом, внезапно вскочив со стула и, улыбнувшись своей милой улыбкой, протянул руку второму, на что тот лишь скривился от злости и, оттолкнув его обратно, огрызнулся: — Держи руки при себе, иначе в следующий раз я запихну их тебе в зад! Услышав такую угрозу в свой адрес, мальчик испуганно поджал губы и резко отдернул руку, обиженно посмотрев на синеволосого, после чего тяжело опустился на стул и вновь повернулся ко мне. Однако темноволосый сразу же понурил голову и в упор уставился на белую плитку, будто прожигая в ней дырку. Прошло ещё несколько минут гнетущего молчания, после чего не дожидаясь, пока он наконец начнёт, я медленно привлёк его внимание и спросил: — А вас-то как зовут? Чтоб ты знал, прежде чем спросить имя у другого, сначала нужно представиться самому. Так по правилам хорошего тона положено, — сердито зыркая на темноволосого, поучал я. — Прости-и! — громко извинился он и, всхлипывая, заплакал, не в силах больше сдерживать себя. Он и так был подавлен из-за ссоры с тем синеволосым мальчиком, так теперь ещё и я надавил… Какой же мягкосердечный и ранимый ребёнок, однако, детским очарованием не обделён. Смотря на то, как из столь ясных и наивных голубых глаз стекали прозрачные слёзы вины и сожаления, которые изредка поблёскивали на свету лампы, так и хотелось подойти и обнять его, успокаивающе погладив по голове. Ну вот, сейчас сам бы расплакался. Будто я в чём-то провинился или сказал что-то обидное, хотя, ничего такого, на самом деле, не произошло. Да уж, вот так неприятность! Я без понятия, как поступать, но как же он похож на милого маленького котёнка, которого обидели злые люди. В данном случае, плохим человеком вышел я. Интересно, каким боком всё так обернулось? Из-за всей этой кутерьмы, я теперь чувствовал себя виноватым. Казалось бы, что муки совести стали сдавливать мне душу, словно какие-то оковы или цепи. Однако почему ни в чём неповинный парень, как я, должен был корить себя за несовершённый поступок? Мне следовало как-то выпутаться из этого запутанного клубка событий, а не то всё стало бы гораздо хуже и вырвалось из-под контроля, тогда я уже ничего не смог бы исправить — было бы поздно. Пока я размышлял, странным взглядом смотря на плачущего мальчика, тот успел разреветься пуще прежнего, однако, на ум мне так ничего толкового и не пришло. Тяжело вздохнув, ещё раз обвёл комнату скучающим взглядом и наконец посмотрел на синеволосого, довольно ухмыльнувшись, ведь он всё ещё недовольно бурчал себе что-то под нос, сидя на полу, даже не пытаясь подняться. Видимо, сильно я его головой ударил. Надеюсь, от удара он последние мозги не растерял, иначе совесть меня просто загрызла бы до смерти. Эх, таким уж я оказался человеком, и как бы странно это не звучало в моей ситуации, но так оно и есть. Так и не придя к единственно-правильному решению, я медленно приподнялся на одном локте, а второй рукой притянул к себе голубоглазого, тем самым, приобняв, и тихо похлопал по спине, дабы наконец успокоить. Когда он вдруг внезапно перестал плакать и неподвижно замер на месте, явно пребывая в немом шоке, я аккуратно провел ладонью по лопатками, шее, затылку, после чего взъерошил его тёмно-фиолетовые волосы, казавшимися мне такими мягкими и послушными, что невольно захотелось зарыться в них пальцами и продолжать лохматить до тех пор, пока мальчик не будет выглядеть, как ёжик. Представив себе эту забавную картину, я улыбнулся, но осознав, что делаю, внезапно отпустил паренька и отстранился, начиная краснеть. Какой ужас, я вновь повел себя не так — как какой-то малолетний ребёнок, ей Богу! Чувствовал себя настоящим идиотом, или что ещё хуже, старшим братом с глупым комплексом младшего братика. Продолжая мыслить об этом, я начинал всё больше краснеть, не понимая, что именно со мной происходило. А ведь если подумать, то я впервые с кем-то обнимался, однако, в этом нет ничего плохого. Мне даже понравилось. Может как-то ещё его затискаю. Дети всё-таки такие милые создания! Внезапно мою мысленную беседу с самим собой прервал тот самый мальчик, который до этого просто стоял, не двигаясь, и, казалось бы, даже не дыша: — Можно я буду называть тебя братишкой? — неуверенно проговорил он и смущённо потупил взгляд, казалось бы, что темноволосый собрал всё своё мужество, чтобы спросить меня об этом. Я слегка удивился его словам, а моё лицо это с лихвой выдало, но от стыда меня спасла только его невнимательность к деталям. Какое облегчение! Я тяжело выдохнул, чем сразу привлёк ненужное внимание. Голубоглазый выжидающе уставился на меня, из-за чего я даже испугался вновь наполнить лёгкие кислородом. Вернув себе спокойный вид, честно и твёрдо сказал то, о чём на самом деле думал: — Извини, конечно, я может быть чего-то не понимаю, но мы видимся всего второй раз. Тебе не кажется, что лучше всего будет сначала представиться, а уж потом, если получится, стать друзьями? — Да… Пожалуй, ты прав. Прости, — подняв грустные глаза на меня, расстроенно ответил он, но внезапно в них снова засиял странный огонёк, и мальчик в очередной раз дружелюбно улыбнулся. Он действительно удивителен, ведь не каждый может похвастаться такой чертой характера. Прост и наивен до безумия, но при грустных ситуациях, которые его расстраивают, продолжает мыслить оптимистично и искренне улыбаться, искать в плохом хорошее, будто так и должно быть, словно единственный яркий лучик света в кромешной тьме, к которому непременно будут тянуться другие, чтобы хоть раз почувствовать тепло его души. Наверное, это и влечет меня к нему, а сердце, от непривычки видеть такого человека, радостно ёкает, находясь рядом. — Меня зовут Алма, приблизительно девять лет. Вот его — Юу, ему восемь, — наконец произнёс темноволосый мальчик, которого, как выяснилось только что, зовут Алма. — Приятно с тобой познакомиться, Рэд. Надеюсь, что мы подружимся! — Мне тоже приятно, — слегка улыбнувшись уголками губ, с некими нотками радости произнёс я. Хотя я не мог пообещать, что точно стану его другом, ведь всё зависело только от ситуаций, в которые меня каким-то боком могло занести, но всё же вреда от него никакого должно было быть, можно и побыть таковым — это помогло бы мне разузнать немного полезной информации, вроде: где мы находимся, какой сейчас год и день, что творится снаружи и почему нам туда нельзя. Столь огромное количество вопросов требовало в незамедлительном нахождение ответов. С чего бы начать? Моя мысленная беседа в очередной раз была прервана, а на этот раз недовольным цыканьем Юу, который до этого неподвижно сидел на полу и бурчал себе что-то под нос. Я недоумевал по какой именно причине, сей раздражающий субъект постоянно влезал в чьи-то разговоры — даже с самим собой — и каждый раз перебивал. В каких недрах земли вообще потерялась его культурность? Он ещё разок окинул меня недоброжелательным и подозрительным взглядами, после чего вновь разочарованно выдохнул и наконец произнёс, медленно поднимаясь с пола и отряхиваясь: — Это вряд ли… Точно не с такими типами как вы. Я не горю желанием водиться с маньяком-преследователем и каким-то гороховым стручком, поэтому не смейте связываться со мной, чёртовы идиоты, — сказав это, он посмотрел на нас сверху вниз, как на каких-то ничтожеств. Выслушав и приняв на себя удар его слов, я глубоко задумался, но это никак не уменьшило мою невероятную злость, которая, подобно воде, была готова вылиться за края и без того хрупкого стакана, потому что неконтролируемое раздражение уже достигло своей точки кипения. Я уже в очередной раз готовился прощаться с здравомыслием, но в последнюю секунду вдруг осознал, что именно этого он и добивался: выводил меня из себя. И стоило это понять, как спокойствие вновь вернулось, помогая сохранять равнодушное выражение лица. Но стоило бросить взгляд на Алму, который медленно начинал терять терпение и со слезами на глазах наконец возразил: — Никакой я не маньяк! — всхлипнув, он грустным голосом продолжил, постоянно делая паузы: — Просто… я… Я хотел… Просто хотел… чтобы ты… стал… моим другом! — шмыгнув носом, Алма вытер слёзы тыльной стороной ладони и посмотрел на меня, будто хотел, чтобы я подтвердил его слова, на что мне пришлось лишь покачать головой. Ещё на несколько мгновений задержав свой взгляд на синеволосом мальчике, я спокойно ответил, твёрдо выговаривая каждое слово: — Знаешь, хоть твои слова и были мне слегка обидны, но я не собираюсь принимать оскорбления от того, кто сам не ведает о себе ничего, крове превосходства над другими. Для меня ты, Юу, пока что никто, совершенно незнакомый человек, о котором я не смею судить. Как говорится, не суди книгу по обложке, ведь даже в самом тихом омуте водятся черти. Услышав всё это, разве не чувствуешь, что оказался в невыгодном положении, потому что в данном случае неправ был именно ты? Произнося свой монолог, я непрерывно смотрел на Юу, с нетерпением ожидая увидеть, как же быстро будет меняться выражение его лица, и ведь не ошибся, потому что мальчика просто перекосило от моих слов. Он явно не ожидал, что я способен выдать нечто такое, но именно это, похоже, его и бесило. Синеволосый злился всё больше, готовый скоро взорваться и выпустить наружу все свои ужасные мысли и негативные чувства. Когда он уже был готов всё высказать, за дверью послышались шаги, которые быстро становились ближе и громче, после чего последовал неприятный звук, которого не было в прошлый раз, и в дверном проёме появился человек. Это оказался мужчина средних лет, — старым его не назвать, но и молодым тоже, — который выглядел довольно обеспокоенно. У него были светлые волосы, находившиеся в полном беспорядке, салатовые глаза, мягкие черты лица и такой же добрый взгляд, как у Алмы. Одет он был в светло-зелёную рубашку с галстуком, кремовый жилет с тремя пуговицами и тёмные брюки. Сверху накинут белый халат, что подтверждало мои теории относительно лаборатории и учёных. Быстро окинув нас взволнованным взглядом, мужчина наконец произнёс, облегчённо выдохнув: — Я очень рад, что с тобой всё хорошо… — сказав это, он сердито обратился к мальчикам, подходя ближе: — Почему вы двое не предупредили меня о том, что он… — Его зовут Рэд, — перебил светловолосого Алма, вставив свои слова в его речь. — Хорошо. Так почему же вы двое не предупредили меня о том, что Рэд наконец проснулся? — исправившись, продолжал сердиться мужчина. — Вы хоть понимаете, что я себе места не находил, постоянно думая, что Рэд вообще не откроет глаза! — он сделал глубокий вдох и выдох, после чего вновь заговорил, но в этот раз более спокойно и с нотками беспокойства и упрека в голосе: — Я очень надеюсь на то, что вы понимаете, что старше его, и должны осознавать, что у вас на плечах лежит ответственность за состояние Рэда… — убедившись, что они кивнули в знак того, что поняли о своём неправильном поступке, светловолосый вновь обратился ко мне: — Как вижу, ты уже хорошо ладишь с мальчишками, надеюсь, вы станете хорошими друзьями, — и улыбнулся. — Никогда бы не подумал, что ты пролежишь без сознания целых два дня. С того момента много времени прошло. Рэд, ты не проголодался? Стоило ему только заикнуться о еде, как мой живот непроизвольно заурчал, подавая признаки жизни, причём не очень-то и тихие! Я смутился, схватившись руками за бока. Тот светловолосый мужчина весело захохотал, по-доброму смотря на меня. — Можно ли это считать твоим ответом? — смеясь, спросил он, на что я лишь неловко кивнул. — Тогда ладно, попрошу ребят принести тебе поесть. Есть что-нибудь что ты бы хотел попробовать? У нас просто замечательный повар, а его блюда всегда восхитительны! — Нет. Спасибо, но ничего такого не нужно. Мне бы просто немного еды, чтобы подкрепиться, — потупив взгляд, ответил я. — Как скажешь, Рэд! — дружелюбно улыбнувшись, произнёс мужчина, но вдруг щёлкнул пальцами и одним из них показал на меня. — Тогда попрошу немного еды, но двойной порции. Чтобы съел у меня всё, что принесут! Громко сказав это, он вышел из комнаты, хлопнув дверью, так и не дав мне ничего возразить в ответ. Я тяжело выдохнул, опустив голову вниз и внимательно изучая каждую складку на одеяле. Вдруг дверь вновь открылась и оттуда высунулась светлая макушка того странного человека, который бодро произнёс, обратившись к синеволосому мальчику: — Эй, Юу! Как только Рэд поест, проведи ему экскурсию по подразделению и объясни, как у нас обстоят дела. А ты, Алма, пошли со мной! — Опять? — грустно спросил Алма, но увидев кивок, медленно поплёлся к двери, совсем не желая покидать нас. — Прощай, — быстро бросил я, но уже послышался хлопок закрытой двери. — Он меня не услышал… — Ну и почему я должен с тобой нянчиться?! — Я не какой-то сопляк, за которым нужно постоянное наблюдение! — рассердился я и, отвернувшись, твёрдо добавил: — Я справлюсь сам, твои услуги мне не к чему! Можешь уходить! Ты сво-бо-ден! — последнее слово я произнёс по слогам, чтобы до него наконец дошло, но он лишь метал в меня гневные взгляды, будто мысленно уже во всю избивал. От этих мыслей по телу пробежал холодок, и мне пришлось замолчать. — Слышь ты, сосунок! У тебя ещё молоко на губах не обсохло, чтобы дерзить мне, понял?! Если бы я мог, то давно бы свалил ко всем чертям собачьим, так что захлопни варежку и делай то, что тебе было велено! Иначе сдохнешь раньше, чем покинешь эту грёбаную комнату! Когда Юу высказал всё, что думал, меня охватил небывалый страх за свою собственную жизнь. По коже пробежались мурашки, а всё тело затряслось от ужаса. Какой же он страшный! На глаза выступили слёзы, и я готов был расплакаться, будто оказался вновь маленьким ребёнком, но изо всех сдерживал их поток, однако по щекам всё равно покатились горячие капли. — Т-ты… злой, Юу! — поджав губы, тихо произнёс я, посмотрев на него заплаканными глазами, которые отчаянно пытался вытереть. — Ч-чего? — оторопел Юу, не зная, что делать. — Т-ты чего ревёшь? Что как баба какая-то? Спустя несколько минут я почувствовал, как на мою голову легла чья-то тяжёлая рука, которая неумело пыталась меня успокоить. Подняв глаза, я увидел, как Юу смущённо отвёл взгляд и продолжил ерошить мне волосы. Впервые увидев его таким, я невольно улыбнулся. — С-спасибо, Юу, — вдруг произнёс я, чем сразу привлёк его внимание, и он недоуменно посмотрел мне в глаза. — Почему-то я чувствовал, что ты вовсе не такой, каким хочешь казаться другим. — Пф-ф, это не так! Через пару мучительно-долгих мгновений тишины, дверь резко отворилась, и оттуда появилась красивая девушка, державшая поднос с кучей еды. Это была молодая девушка лет двадцати со светлыми волосами ниже плеч и серыми глазами. Не было сомнений, лабораторный халат говорил о её принадлежности к этому месту. Как печально, а на первый взгляд казалась обычной служащей. Сложно представить, кому вообще можно было верить, а кому нет, потому что каждый человек имел способность прятать свои истинные чувства за фальшью. Она по-доброму улыбнулась, увидев нас, и подошла. — Здравствуйте, мальчики! — весело произнесла блондинка и обратилась ко мне: — А ты наверно тот, кто только недавно пробудился? Добро пожаловать в Азиатское подразделение. Я Ренни Эпстейн, — будто сияя от радости нашей встречи, представилась она, из-за чего я впал в ступор. — Э-э, я Рэд. Приятно познакомиться с вами, мисс Ренни… — ответил я, почувствовав неловкость от того, что всё ещё сидел в постели вместо того, чтобы встать и поприветствовать её, как и положено. Но Юу лёгким движением руки усадил меня обратно, так и не дав подняться с места, поэтому мне пришлось лишь смущённо улыбнуться. — И мне, Рэд! — всё также радостно ответила девушка, после чего подошла к постели сама и первой пожала мне руку в знак знакомства. Поставив поднос на стол поблизости, она села на стул рядом с Юу.