Вода, Огонь и Сумрак

      Мои сапоги тяжело стучали по полированному обсидиану Барад-Дура, высекая из пола искры; местами, в моменты особенно сильной злости, вместо искр вылетали куски этого самого обсидиана. Меня начинала раздражать постоянная необходимость идти в Тронный зал по самым маленьким вопросам - как будто не существовало палантиров! Но нет - великому Саурону требовалось мое ЛИЧНОЕ вмешательство в ход войны.       Новость о Кольце и так не обрадовала моего повелителя, а с известием о том, что это Кольцо вместе с кучкой Хранителей лежит в недрах Мории окончательно разозлили его - это недовольство слышали и видели многие за пределами Мордора, ибо Роковая гора тогда извергалась с такой же силой, как при Великой ковке. Но слова "недра Мории" смутили меня, и поэтому я навел... справки об этом случае.       Мои подчиненные. Мои друзья. Мои враги.       Я не знал, что делать со всеми этими новостями. Наверняка Саурон пошлет меня разбираться с ними, зная, что так он избавится от одной проблем из двух; именно так я думал по пути к нему. Но все вышло совсем по-другому.       Многие думали, смотря издали на высокие шпили Барад-Дура, что внутри здания - только пустота, но нет - пламенеющая готика украшала все стены твердыни; высокие витражные окна, замаскированные под стены, выходили на все стороны света; библиотека, занимающая несколько десятков залов, - все это мелочи. Тронный зал сочетал все это, и даже больше - у дальней стены стоял тяжелый лавовый трон, а светильники стоили больше человеческой жизни. В этом троне сейчас восседал Властитель, Повелитель и далее по списку Саурон. Около него - о, а как я ненавижу их! - стояли Кхамул, Джемах, Карден и Мершена - Четыре Короля проклятого и давно забытого королевства; развращенные, алчные, забывшие все нормы морали и права, они приняли Кольца как дар и сейчас служили в своеобразной внутренней разведке.       - О-о-о... Ты вовремя, мой дорогой Арториас, входи, - прошелестел некогда приятный голос, - но не присаживайся. - он выпрямился, соединив пальцы рук. Короли отошли дальше в тень, боясь того, что будет дальше. Я тоже это чувствовал - никогда еще после принятия Кольца Он не называл меня настоящим именем.       - У меня есть некоторые данные, которые говорят, что ты! - тут он внезапно вскочил, так что плащ зацепился за отрог трона и порвался, - ты, тот, который помогал мне с самого начала, - тут его правая вытянулась в сторону; тут же Кхамул подал ему меч... Мой меч. Он был стар, изглодан временем; затупившаяся кромка уже не блестела, а гарда была сломана. - предал меня! Зачем ты узнавал у чертового Радагаста о Хранителях?!       С этими словами мой повелитель выхватил мой же меч из рук этого ушлепка и рубанул меня по левой руке. Как оказалось, я был не прав: меч был остер до невозможности. Налокотник, конечно, защитил сам сустав, но острие соскользнуло с него и прорубило руку до кости; выплевывая ругательства, я рухнул на пол, прижимая плеть к телу. Он озверел: продолжая рубить по телу, он начал бить меня ногами, стараясь попадать именно по руке, превращая ее в кровавое месиво. Кровь лилась ручьем, сознание покидало меня; последнее, что я запомнил, - Мершена сорвала с моего пальца Кольцо и вывернула руку до конца.       *** *** ***       Я очнулся уже на земле, без одеяния прислужника, в одном белье, хотя землей назвать то место, где я очнулся, было сложно. Это был один из пещерных ходов, правда, довольно ухоженный. Света не было, поэтому я долго привыкал к мраку; спустя время я заметил в углу сундук, к которому был приставлен длинный ящик. Мечтая, чтобы там была еда, я медленно поднялся, стараясь не двигать левой рукой, и подошел; подняв крышку, я обомлел: в сундуке лежала моя старая броня... Именно старая, в таком же состоянии, в каком я был в последний день моего осмысленного существования. Был только один минус - как мне ее надеть на себя?       - Я помогу тебе, дорогой друг, - внезапно раздался картавый тихий голос, столь знакомый мне по многим векам дружбы. Я повернулся - и не ошибся: в паре метров от меня стоял тот, кто и убил меня по моей же просьбе.       - Орнштейн... - выдохнул я и снова рухнул в беспамятстве.       На этот раз пробуждение прошло гораздо лучше, ибо я успел вздремнуть; попутно, во время сна, Орни уже успел натянуть на меня облачение и сидел рядом, точа мой меч.       - Где я? - спросил я сразу же, потягиваясь и вскрикивая от боли в руке. Из нее, как и из ран на теле, продолжала сочиться кровь.       - Ты в Лимбе, Арти, - ответил Драконоборец, не отвлекаясь от дела, - а сейчас лежи и молчи, потому что времени у меня мало. Да, я тоже мертв, и уже как лет трицать, - вскинулся он на мое движение, - успокойся! Сказать надо много, так как ты почти ничего не знаешь.       Во-первых, тот Саруман, который сейчас служит Саурону - фальшивка, врун. Настоящего колдуна он убил и занял его место ради власти. Его имя - понтифик Саливан. Правда, его уже успела убить одна из сестер, но это позже. Его родная страна - холодное ущелье и каменная часовня на севере, возведенная по подобию когда-то давно сгнившей картины... Именно так переводится на наш язык слово "Ариандемиль". Это грустная история, даже для такого жестокого человека...       Его отец, Ариамис, имел четырех сестер: Йоршку, Анастасию, Элизабет и Эльгаладу. Они вчетвером были до того дружны, что отец от злости выгнал их из Ариандемиля, после чего они отправились сюда. Эльгаладу выдали замуж, отчего она сменила имя на Галадриэль, а остальные три сестры остались жить поблизости, постепенно копя и собирая книги. С постройкой Минас-Тирита они перебрались в него и заняли отдельное здание; спустя несколько поколений они отдали эту библиотеку в пользование Королям, а сами стали лишь наблюдать за ней.       Но однажды племянник ушел из королевства, перед этим развратив его так же, как Четверка, и пошел на юг, следуя зову сердца, и пришел в этот город. Там он, от злобы ли или от обиды, стал убивать своих теть по одной. Об этом никто бы не узнал, если бы Саруман. Этот маг приходил ко мне за помощью и обрел ее посредством моей смерти. Галадриель ничего не знала, иначе тоже умерла бы..       А теперь о насущном. Ты должен половине всего Лордрана и Лотрика, - жестко проговорил картавый. Арториас улыбнулся - он знал, что Орнштейн ненавидел все слова с этой буквой, и больше всего - свое собственное имя. - Ты должен своему Легиону; ты должен Гвину, который, между прочим, понесся во весь опор! на битву с Сауроном, думая, что это спасет тебя; ты должен Элендилу, который смог выкарабкаться из лап Мандоса, Маноса и еще кучи богов, потому что этот бедный король теперь сидит в трещине времени и сторожит палец Саурона и остатки самых сильных умерших воинов, в том числе и Гвина. А теперь пиз**уй туда и выплати все долги, безрукий волк!       С этими словами он выкинул меня из пещеры. Я пролетел метров двадцать и упал на тусклую тропу. Поднявшись, я закинул за спину меч и проклянул все и вся: только что заросшая рука снова оказалась сломана! Черт! Но это мелочи. Впереди показался выступ; он висел над поляной, на которой находился Элендил и его, выходит, по каким-то крайне боковым линиям родственница. Давно я не видел такой красоты...       Рык. Сиф? Нет. Это другой. Мысли путаются так, будто я на обеде у Киран... Черт! Я ненавижу это место! Где моя прекрасная любовь? Где Клинки Гвина?! Их нет - давно уже нет. Прыгаю вниз, вонзая с каким-то жестоким удовольствием меч в животное. Они поворачиваются. Надеюсь, игра стоит свеч.