Не прощая...сь

*** – Вставай! Или сливки отправятся в кофе через 3…2 – голос Кими был воодушевленным, но безапелляционным. Он знал, что заставить Стоффа встать в 5 утра может только угроза кофе со сливками. Глупая привычка уже не первый год помогала Райкконену на поприще воспитания и манипуляций. – 1! Ты не ... – Я тут... – на пороге кухни появился заспанный и взъерошенный Стоффель. – Отдай сюда! И прекращай шантажировать меня дурацким кофе. – Тогда научись пить его со сливками, – еще больше взъерошил его волосы Кими и направился к выходу. – 15 минут, и мы идем на пробежку. – Ты монстр! – чуть не поперхнулся мальчишка. – Я только встал. – Ну вот видишь, я был очень добр и дал тебе поспать лишние полчаса. 15 минут! И никаких возражений! – развернулся он к Стоффу уже в дверях. Как и все подростки в 16 лет Стоффель Вандорн терпеть не мог рано вставать, математику и уборку в комнате. Но с тех пор как жить он стал с Кими, подъем до рассвета стал нормой, уроки он учил по интернету, а убираться в комнате было едва ли не единственным развлечением. В северном Кайннуу вообще не так много развлечений для подростков, а тем более для подростков, не разговаривающих на финском. Нет, сначала, после того как Кими забрал его к себе после гибели родителей они жили в Швейцарии, на шикарной вилле, вместе с женой Кими – Енни. Его отдали в отличную частную школу, сразу появилось много друзей, по выходным они ездили в горы, или по окрестным достопримечательностям. А на день рождения Стоффа Енни настояла на поездке в Париж и Диснейленд, он уже бывал там раньше с родителями, но освежить немного стертые воспоминания и видеть беззаботную искреннюю улыбку фрау Райкконен было так весело и интересно, они вдвоем носились по всему парку, стараясь успеть прокатится на всех аттракционах, пока Кими скользил вдоль тенистых аллей, стараясь не выходить на солнечный свет. В тот день он много курил, и почти не разговаривал изредка, бросая взгляды на подопечного и супругу и сдавленно улыбаясь. А через неделю виллу взорвали. Стофф и Кими были на пробежке в тот момент. Мальчик помнил, как кричал и рвался в охваченный пламенем дом, как ему казалось, что он слышит, как кричит Енни, только потом, уже тут, в Финляндии Кими рассказал ему, что кричал он сам. А Енни погибла мгновенно – бомба, разнесшая весь дом, взорвалась у нее в руках. В ту же ночь после взрыва Стоффеля, накачанного снотворным, переправили в Финляндию, в такую глушь, что на всю округу не было человека, кто хоть больше двух слов знает на английском, да что там английском, любом языке, отличном от финского. С момента переезда начались ежедневные тренировки, многокилометровые пробежки, заплывы в озере неподалеку, затем Кими потихоньку начал учить его обращаться с оружием – ружье, винтовка, охотничий нож, все это происходило под предлогом наличия в округе диких зверей. Но что-то подсказывало мальчику, что если и придется стрелять, то не в оленей точно, и в момент, когда Райкконен достал из сейфа пистолет с глушителем, Стофф лишь убедился в этом. – Куда сегодня бежим? – старался сдержать зевок парень, выходя на крыльцо, где Кими уже разминался у деревянных перил. – К горам в пяти милях, уложимся в лимит – забежим на обратном пути на озеро, – ответил Кими, с подозрением глядя на тучи, надвигающиеся с севера. Они не успели до дождя. Они как раз спускались по грунтовой дороге, когда стена воды обрушилась на них сверху. Кими жестом показал ему сворачивать с дороги, с каждой минутой все больше напоминавшей грязевой поток. Стофф не рассчитав, ступил на глубокую густую траву, и кроссовок, уже достаточно облепленный тяжелым влажным грунтом, сработал как хорошо смазанная лыжа. Парень полетел под откос дороги, в сторону леса, ровно на крепкие сосны. В какой-то момент его просто что-то сбило с ног, они покатились в другую сторону, и остановились. Вандорн понял, что лежит на чем-то мягком и теплом, и, со страхом открыв зажмуренные глаза, увидел лицо Райкконена, искривленное гримасой боли. – Кими? – подскочил Стофф. – Ты в порядке? Прости… Я... – Да, все отлично, – Кими попытался опереться на правую руку и, зашипев, снова упал на траву. Все вокруг было в красных пятнах, быстро смываемых еще идущим ливнем. – О, господи! – выдохнул Стоффель. – У тебя открытый… – Никакой это не открытый перелом, не мели ерунды! – раздраженно шипел финн. – Я распорол руку веткой. С этими словами Кими попытался закатать порванный рукав толстовки, но рука уже достаточно опухла, и у него ничего не вышло. Пришлось снять толстовку полностью, но как только к шуму дождя добавился звук медленно расстегивающейся молнии, Стоффель, до этого как завороженный смотревший на запястье Кими, шарахнулся в сторону и отвернулся. – Бояться крови опасная привычка, – сказал Кими будто в пустоту. – Я не боюсь крови, - пробормотал Стофф, пытаясь унять дрожь в пальцах. – Совсем не боюсь. Когда Кими стянул с себя футболку и начал накладывать импровизированную повязку на рваную рану на запястье, парень как подстреленный вскочил и, на ходу скинув тяжелые от грязи кроссовки, босиком по холодной мокрой траве пошел вглубь леса. Кими даже не пытался его окликнуть, он понимал, что не так с этим мальчиком. Понимал давно, но видимо не хотел признаваться даже самому себе. Стофф осознал свою «неординарность» недавно, и с тех пор боялся сам себя. Он не мог смириться с тем, что он «не такой», не такой, как родители, не такой, как Кими и его жена. Не такой, как все, кого он знал. Но самое страшное для мальчика было осознанное влечение к своему опекуну. Кими пытался сам себе объяснить это отсутствием вообще любых других объектов для выражения чувств. В лесах Финляндии не так много людей, тем более людей способных привлечь шестнадцатилетнего парня. Помимо проблем собственного осознания в этом мире у Вандорна наблюдался острый «комплекс вины». Он кричал ночами пытаясь спасти своих родителей, рыдал, спасая Енни. Но никого из них он спасти не мог, отчего винил себя в их смерти еще больше. Кими закончил с повязкой на руке, как раз ровно к моменту, когда закончился дождь, и сквозь сизые облака начинало струиться жидкое финское солнце. Накинув мокрую куртку на плечи, он пошел за Стоффелем. Райкконен знал, где найдёт его. Наверняка он сидит на обрыве над озером, спустив ноги с обрыва, и пытается не заплакать, ведь черт дернул Кими сказать ему, что настоящие мужчины не плачут. Он соврал, они плачут, еще как плачут. Плачут, когда их ни в чем не повинных жен взрывают их бывшие друзья, плачут, когда слышат крики мальчика в соседней комнате, до крови раздирающего себе спину в попытке спасти родителей, смерти которых он, слава богу, не видел. Кими, и правда, нашел пацана на обрыве, хотя тот стоял, а не сидел. Футболка валялась рядом на камне, и по напряженной спине было понятно, что он уже не первую минуту собирается с духом, чтобы прыгнуть в озеро. – Ты не виноват, – начал Кими чуть хрипловатым голосом. – Я не рассчитал, что на кроссовках грязь, это моя вина, – почти прокричал Стофф, не оборачиваясь. – Я не про это, – бесшумно подошел к нему финн со спины. – А про что? – голос парня начал предательски дрожать, а мышцы подтянутой спины уже просто ходили ходуном от ощущения тепла, исходившего от Райкконена. Кими обнял его сзади, прижимая спиной к себе. – Ты не виноват в их смерти. Ни в смерти твоих родителей, ни в смерти Енни. Ты. Не. Виноват, – он осторожно покрепче обнял Стоффа, и почувствовал, как горячие капли начинают стекать к нему на запястье. Он поцеловал его в висок, ощущая необходимость в этом. От неожиданности Вандорн вцепился тонкими пальцами в забинтованное предплечье и Кими зашипел. – Прости, – шмыгая носом, прошептал парень. Но предплечья не отпустил. – Шрам потом можно закрыть татуировкой. Мне кажется тебе пойдет. Кими усмехнулся, так и не выпуская его из объятий, понимая всю абсурдность ситуации, он лишь знал, что это малейшее проявление нежности сейчас как воздух нужно запутавшемуся подростку. – Ты ведь так и не решился бы, – усмехнулся Райкконен. – На что? – попытался обернуться к нему Стофф. – На это. – Кими сделал шаг, подталкивая парня к обрыву всем своим весом. – Кими! Ты что делаешь? – но слова разнеслись над гладью воды, синевшего внизу озера, уже в полете. Они подняли столько брызг воды на поверхности озера, и адреналина в собственных венах, что, вынырнув из ледяной воды, Стофф мог только смеяться. – Вставай! Или сливки отправятся в кофе через 3…2 – через столько лет было странно слышать голос Кими, тем более так же, как и в юности угрожавшим ему сливками в кофе. Но Стофф улыбнулся, открывая глаза, и глядя на будильник – 6:30 утра. Шарить по другой стороне кровати было бессмысленно, и глухому понятно, что Кими там уже нет. – 1! Вандорн, ты не … - по кухне разнесся хлопок выстрела, и сливки из маленькой баночки окатили брызгами Кими почти с ног до головы. – Извини, у меня появились еще привычки на время твоего отсутствия. – Ах ты! Мелкий засранец! – шипел Кими, стряхивая с руки сливки. – Ну, да! – усмехнулся Стоффель и вскочил на барный стул у кухонного острова. – Накажи меня! Кими изогнул бровь и чуть презрительно фыркнул. – Общение с ДжейБи окончательно испортило тебя! – Передай хлопья! – жуя свежевыскочивший тост, попросил Стофф. – Чем сегодня займемся? – Учитывая сколько ты ешь, мы будем тренироваться! – констатировал Кими, намазывая свой тост малиновым джемом. – Прекрати! – фырчал с набитым ртом парень. – Я не так много ем, и вообще у меня растущий организм. – Тебе 24 года, твой организм может расти только в ширину! – отпивая кофе, откровенно издевался финн. – И вообще, убери оружие со стола! Стоффель лениво потянулся к лежащему на углу стола пистолету, и переложил его на стул рядом с собой. – Доброе утро! – со вкусом потягиваясь, протянул Дани из дверного проема. И тут же замер, глядя на мокрого Кими, лужу сливок вокруг него и почуяв отчетливый запах пороха, стоявший на кухне. – Видимо кофе сегодня все пьют черным. – Будешь хлопья? – одновременно жуя и пытаясь виновато улыбнуться, пробормотал Стоффель. – Нет, отдай тост, тебе и так много, – с этими словами он схватил верхний из стопки тостов, лежавших на тарелке Вандорна, и потянулся за вторым. – Квят, не наглей! – чуть ли не зубами вцепился в кусок хлеба бельгиец. – Твою мать! Что здесь пистолет делает?! – закричал Дани сев, не глядя, на оружие. – Так! Прекратили детский сад! – остановил их Райкконен. – У нас сегодня много дел. А вы тратите драгоценное время. – О, узнаю Кими. – усмехнулся Стофф все-таки отобрав у чуть замешкавшегося Квята тост. – Дани, сделай нам разрешение на посещения в тюрьму Роттердама, – начал Кими уже совершенно другим тоном. – Не боишься, что ОН сдаст тебя? – опасливо спросил Дани. – Нет, потому что мы с Себастьяном поговорим с ним по душам. Стофф, но для начала мы с тобой пройдемся по магазинам. Нам вечером надо будет навестить Нико, в его офисе. Пока нас не будет, Дани, выбери себе медицинский университет. Оба парня удивленно приподняли брови. – Мне надо чтобы к вечеру у тебя был диплом направления психиатрия или наркология, мало-мальски приличного университета. На этом все, – сказал Кими, залпом допивая свой кофе. – Стофф, у тебя 15 минут. *** В комнате для посещений было одно единственное окно – под самым потолком. Его скудного света едва хватало на то, чтобы различать лица людей в комнате, не говоря уже о мелких деталях. А учитывая, что свет сейчас падал прямо Себастьяну в лицо, то он с трудом мог различить даже силуэты вошедших вместе с охраной людей, но ему это и не требовалось. – Назови мне хоть одну причину, почему я не должен свернуть тебе шею прямо сейчас? – процедил сквозь зубы Феттель, вставая с места и встречаясь взглядом с льдистыми глазами Кими. – Это не твои методы, – усмехнулся Райкконен, присаживаясь на стул для посетителя. Стофф, остался стоять у входа, облокотившись на стенку. – Это еще кто? – спросил Себ, кивая в сторону Вандорна. – Это Стоффель Вандорн, мой…воспитанник, – несколько замялся Кими. – Это кстати он подстрелил твоего напарника. Но если ты думаешь, что сможешь что-то ему сделать, ты сильно ошибаешься. Первым порывом Себа было, как минимум, дать по роже этому самонадеянному сопляку, ухмылявшемуся в углу. – Себастьян сядь, – голос Кими приобрел оттенки гипноза, настолько мягким был его акцент. – Лучше задайся вопросом, зачем он это сделал? – Чтобы замотивировать меня, – передразнил интонации Стоффеля Феттель. Стофф в углу фыркнул. – Твой напарник давно и успешно сливал всю информацию людям Алонсо. Именно поэтому вы не сдвинулись ни на йоту в этом деле. – Нико? Да вы издеваетесь, я знаю его давно. Он не мог. Кими прервал его оправдательную тираду. – Я знаю Алонсо 15 лет, и тоже думал, что он не сможет, например, убить своего друга, взорвать мою жену, – при упоминании об этом Стофф заметно напрягся, – и попытаться уничтожить человека, которому он обязан всем. – Твою жену? – Да, Алонсо прислал ей посылку с килограммом тротила и дистанционным управлением. От моего дома в Швейцарии не осталось ничего. На самом деле Фернандо хотел убить нас всех. Но слегка просчитался со временем. – Соболезную. Уверен, она была хорошим человеком, – немного растерянно пробормотал Себ. Для него было удивительно, насколько спокойно Кими об этом говорил. – Я уже говорил тебе – она была стервой. И мы сейчас не об этом. – Подожди, если твой этот, Стоффель, знал, что звонить надо мне, то кто его навел на меня? – Тебе этого знать не нужно. – Так же, как и то, что ордера липовые? – усмехнулся Себастьян. – У Фернандо есть люди, которые способны заставить говорить немого. Поэтому чем меньше люди знают, тем безопаснее для всех, в том числе и для них. – Теперь ты решил сдать меня Алонсо? – Неееет, ты мне еще пригодишься, – издевательски протянул Кими. – Мне надо, чтобы ты сыграл для суда помешанного. – Это еще зачем? – Тебя отправят в психушку. – Отлично! Я, конечно, понимаю, что Хорнер звал меня помешанным, но я думал, это была шутка. Кими выразительно и не мигая смотрел на Себастьяна, пытавшегося шутить. Хотя весь его вид давал понять насколько ему некомфортно. – Фернандо имел весьма специфические вкусы в плане… – Алонсо гей? – неожиданно выпалил Себ, не сумев скрыть удивление, – или как там этих с плетками называют... – BDSM. – отозвался из угла Вандорн. За что тут же получил гневный взгляд от Райкконена. – Он абсолютно всеяден, – подытожил Кими. – Его последнее увлечение стало для него практически роковым. Он просто боготворил парня, прощал ему все грехи, и сделал одним из своих самых близких доверенных лиц. Карлитос занимался отбором водителей. Которые должны были развозить Миразин по всей Европе. – Тачки в порту…– нахмурился Себ. – Да, Миразин сильнейшая дрянь, мгновенно сажающая потребителя на короткий поводок. Побочных эффектов хватит на небольшой трехтомник. Ее синтезируют в лаборатории, и там же загоняют в фальшивые выхлопные трубы переделанных тачек. За все это отвечает «карманный гений» Фернандо – Эдриан Ньюи. К нему не прокопаешься, для него обеспечили очень крепкое алиби, я сам приложил к этому руку в свое время. Хотя я не уверен, что он до сих пор жив, у старика было много учеников, так что может быть это уже они сваяли для Нандо новую партию. Верляйн был одним из них, кстати. В Роттердаме тачки, под завязку набитые Миразином, грузятся на корабль и отправляются в любой порт, способный принять на карантин судно с ошибками в документах. Гамбург, Санкт-Петербург, Барселона, Триполи, Сингапур. Туда же, но частной яхтой или самолётом переправляют курьеров – молодых парней, не имеющих проблем с законом, за исключением штрафов за превышение скорости. Груз естественно вскрывают ночью, под видом ограбления, или просто под прикрытием руководства порта, тут же каждому из курьеров выдается тачка с забитыми координатами точки сброса груза. И все, паутина начинает плестись. По документам на корабле приходят явно не двадцать спорткаров, а в лучшем случае 20 поддержанных фиатов. Парни развозят сотнями килограммов эту дрянь по миру, под видом продажи дорогущего авто без налогов. Получают свои деньги, а особо любопытные еще и пулю в лоб. – Откуда ты так хорошо все это знаешь? – продолжал хмуриться Феттель. – Мы вместе с Фернандо придумали эту схему, но для вывоза других ценных вещей. Картины, документы, деньги, алмазы. Найти знакомых в портах оказалось не сложно, а уж найти чокнутого гения автомобилестроения в старом ангаре тем более. – Но как это связано… – Карлитос. Уже перед самым захватом компании Нандо решил поставить эту схему на промышленный поток, и водители нужны были постоянно, желательно новые. – И он искал стритрейсеров по всей Европе, – закончил за него Себ и нервно облизнул губы. – По всему миру. Там он познакомился с сыном партнера Фернандо по бизнесу – Максом Ферстаппеном. Искра юношеского увлечения вспыхнула между ними почти мгновенно. – А ты, я смотрю, поэт, – усмехнулся Себастьян. – Да, просто не хочу говорить, что они трахались как кролики на каждом углу, и, никого не стесняясь, лизались при всех, – изогнул бровь финн. Себ немного поежился от такой прямоты. – Как ни удивительно, но Алонсо и это спустил Карлосу, вероятно думая, что хорошо, что тот занят, пока Ало режет своих врагов и прибирает компанию Бриаторе к рукам. Но он очень ожидаемо для всех, но неожиданно для Стоффа решил убрать меня, и сообщил всему миру, что ему это удалось. – Давай без предисловий, – вышел, наконец, из тени парень, и Себ даже отшатнулся, настолько синими были его глаза. – Я убил Ферстаппена. Собирался я убить, конечно, Сайнса, но Макс неожиданно решил сыграть в героя и закрыл его собой. После этого нежный Карлитос сам подсел на наркоту, но однажды переборщил. Нет, я к этому уже отношения не имею. Если коротко, то он свихнулся. И Алонсо не оставалось ничего кроме как закрыть его в хорошей клинике, и надеяться на современную медицину. – Подожди, – Себ перевел напряженный взгляд с парня назад на Кими. – Ты хочешь отправить меня в ту же психушку, что и Алонсо Карлоса? – Ты схватываешь на лету, – улыбнулся Райккконен уголком рта. – Да, именно. Тебя будет прикрывать Дани. Но я тебя очень прошу, не подставь вас обоих. – И что я там, по-твоему, должен сделать? – Расколоть Сайнса. Он съехал уже после того, как мы вывезли лабораторию, и убрали всех, кто знал технологию синтеза и формулу Миразина. Поэтому он должен знать, где лаборатория, я больше тебе скажу, он точно знает, где она и кто руководит процессом. – То есть должен расколоть малолетнего пидараса, на предмет, где находится тайное логово его бойфренда-мафиози? – возмущался Феттель. – Тише ты! Ну, если грубо, то да. – А почему не твой Стофф? Он лучше для этого подойдет! Может, уже просто поможешь мне выбраться отсюда и оставишь в покое? – Нет, ты сам захотел поймать Алонсо. И тем более нас он всех знает, а кого-то вообще никогда не забудет, – с этими словами Райкконен покосился на Вандорна, стоявшего рядом. – Хорошо, допустим, ты даже найдешь способ признать меня невменяемым, и отправить в эту клинику. Что это, кстати, за клиника? – Мы еще не знаем, – абсолютно равнодушно ответил Кими. – О, прекрасно, значит, есть вероятность, что я вообще окажусь в другой, самой обычной психушке? – Нет, ты окажешься именно в этой. – А как быть со стороной обвинения? Кажется, этот говнюк Росберг серьезно решил меня засадить, – на этих словах Феттеля Стофф едва сдержался, чтобы не засмеяться. – Эту проблему мы решим сегодня вечером, – с этими словами Кими поднялся со стула, отряхивая с твидового пиджака невидимые пылинки. – А сейчас нам пора. С этими словами мужчины почти бесшумно покинули помещение, оставив Себастьяна в полном замешательстве. *** Росберг метался по квартире, как лев по своей клетке, Льюис час назад уехал на встречу со своим подзащитным. А Нико все эти бесконечно долгие 30 минут пытался унять беспокойство в груди и нервную дрожь в пальцах. Он хотел выпить, но боялся, что стакан из резного хрусталя просто высочит из трясущихся рук. Когда в дверь постучали, Нико умолял всех богов этого и того мира, чтобы это кто-то ошибся дверью или скучающая соседка миссис Ван Дер Саар искала собеседника для чашечки кофе. Но стучать продолжили даже после того, как он добрых три минуты игнорировал гостей. На ватных ногах, не соображая, что он делает, Нико подошел к двери, и вспотевшей рукой повернул вертушку замка. Этого было достаточно, дверь тут же распахнулась, вталкивая хозяина назад в квартиру, а в лоб Росбергу уперлось холодное металлическое дуло пистолета. Превозмогая страх, он разлепил глаза и чуть не потерял сознание от неожиданности. – Стоффель? – пропищал Нико. Ровно перед тем, как его вырубили одним четким ударом. В себя он пришел от того, что кто-то плеснул ему в лицо ледяной водой. Отряхнувшись как кот, он все еще надеялся, что все предыдущее ему привиделось в страшном сне, и он сейчас в своей кровати, с Льюисом, и этого дня еще вообще не было. – Привет Нико, – услышал он голос, заставивший его вспотеть. Из-за капель воды на ресницах он еще не видел говорившего. Но он мог поклясться, что этот акцент не перепутает ни с каким другим. – Кими? Ты же? – дернулся было Росберг вытереть глаза, но руки были связаны. – Мертв? Да, для Алонсо, и я надеюсь так и останется. Правда, Нико? – улыбнулся Райкконен. – Что… Что тебе нужно? – Ты знаешь, что мне нужно. – Кими, он убьет меня, – едва ли не заплакал Росберг. – Нет, он убьет не тебя. Ты же именно этого и боишься, да? – Кими, пожалуйста, я прошу тебя. – Это я уже слышал много лет назад, и тогда я помог тебе. Теперь ты помоги мне. – Это же ты притащил его сюда, да? Ты заплатил ему денег! Чего тебе нужно?! – сорвался Нико, и слезы предательски полились по щекам. – Во-первых, сторона обвинения по делу Феттеля поддержит ходатайство о назначении принудительного лечения для Себастьяна Феттеля, по причине эмоциональной нестабильности в связи с ранением напарника. Росберг посекундно кивал, понимая, что это еще самое легкое, что он должен будет сделать. – Во-вторых, Нико, ты же скажешь мне, где Алонсо прячет свое сокровище? – Нет, – почти до крови закусил он губу. – Кими, пожалуйста, я прошу тебя, не надо, он же... – Где Карлос? – гораздо жестче повторил Райкконен. – Я не могу, – откровенно рыдал Росберг. – Нико, Стофф сейчас на крыше дома, с моей винтовкой, а Льюис должен приехать буквально в течение пятнадцати минут. Ты же знаешь, Стоффель не промахнется. – Кими, я прошу тебя, не надо. Я умоляю тебя, если в тебе еще осталось... – Ой, вот давай вот без этого. Если ты думаешь, что я буду вести переговоры с человеком, способным заговорить зубы кому угодно, ты ошибаешься. Я задаю вопрос, ты отвечаешь, если нет, то ты знаешь, что будет. Так, где Карлос? – Клиника Святого Бернарда, под Маранелло. Отдельный корпус. Господи, он убьет меня. – Нет, теперь не убьет. И еще вопрос. – Что? – срывался голос у Нико. – Что еще ты хочешь? – Где флэшка? Я знаю, он не уничтожил ее, она еще существует. – Я не знаю, – неожиданно успокоился Нико. – Я правда не знаю. И Карлос не знает, если он тебе за этим нужен. Нандо всегда говорил, что похоронил ее вместе с тобой. – Что? – Ну, ты знаешь Алонсо, у него всегда была тяга к античным драмам, – пожал плечами Росберг. – Спасибо, Нико, – с этими словами Кими вырубил несчастного адвоката и, развязав, уложил на кровать, рядом для правдоподобности поставив початую бутылку виски и стакан. В коридоре, слава богу, было пусто, и очень кстати лежал красный ковролин с глубоким ворсом и отвратительно пафосным орнаментом. Бесшумно проскользнув к окну, выходящему в проулок слева от дома, он искал способ открыть и закрыть его незаметно. – Кими, Квики на горизонте, у тебя 3 минуты, – ожил наушник – Кто?! – недоумевал Райкконен. – Ну, шоколадный заяц из рекламы какао для детей. – ДжейБи очень плохо на тебя влияет, – прошипел Кими, выбираясь на пожарную лестницу. *** – Куда мы на этот раз едем? – стонал сонный Вандорн, закидывая спортивную сумку на пассажирское сидение новенькой серебристой Альфа Ромео, которую час назад они арендовали. – И почему мы не взяли «детку»? Парень кивнул в сторону гаража, в котором под чехлом мирно отдыхал тот самый черный МакЛарен. – Потому что ты умудрился засветить его даже перед Европолом! – поставил точку в стенаниях Кими, аккуратно прикрепляя чехол с одеждой к спинке водительского сидения. – И я не разрешал тебе его брать. – Ты вообще-то умер! – всплеснул руками Стофф. – Это не повод мародерствовать в моем гараже. Садись уже. Стофф плюхнулся на кожаное сидение и потянулся рукой к сенсорной панели магнитолы. – Пристегнись для начала, – сказал Кими, настраивая под себя руль. – Куда мы едем? В Маранелло? – Нет, – пробурчал Кими в такт мотору. – Там и без нас справятся. – Тогда куда мы? – удивился Стофф, на секунду отлипнув от магнитолы, где пытался настроить радио. – Навестим одного твоего друга. – Моего друга? – изогнул он бровь, совсем как Кими. - ДжейБи чтоли? Может, не надо? И почему не полетели, это было бы быстрее? Райкконен не ответил, а лишь ухмыльнувшись, ввел в навигаторе направление – Лондон.