Дурное предчувствие

Джеймс возвращается из душа как раз вовремя: Ли танцует под старую кассету, покачивает бедрами, нелепо размахивает руками — танцы ему никогда не удавались, но Джеймсу на это наплевать. Он придерживает полотенце и кашляет, и Ли тут же оборачивается. — Прости, парень, — он тут же выключает музыку, и Джеймс садится на свою кровать. Им осталось последнее испытание — черт знает, что им приготовили. — Нервничаешь из-за завтрашнего? — Ли бухается на свою кровать, растягивается во весь рост. — А ты нет? — Джеймс пытается огрызнуться. Свет от лампы падает на кольцо Ли — черт бы побрал это кольцо. — Да не особо, — Ли пожимает плечами. — Никто не умрет. Они нас просто запугивают, ты же знаешь. — Мерлин сказал — никаких страховок, — настаивает Джеймс. У него сосет под ложечкой — он не боится, не боится, не боится — он боится не за себя. — Куда Гарри тебя водил? Ли закидывает руки за голову. — Повидался с Мишель. Посмотрел на нее издалека, точнее. Эггси уже такой большой, знаешь, — он поворачивается на бок и опирается на локоть. — Не дали тебе поговорить с собственной женой? Это жестоко! — Джеймс старается не выглядеть расстроенным? Разочарованным? Недовольным? Он не питает никакой симпатии к Мишель — он никогда не встречал, но если встретит, то уже знает, что он сделает: вцепится ей в горло и завопит «Он мой-мой-мой!». Как будто Ли когда-нибудь будет его: он семейный человек, он любит свою семью — Мишель достался лучший муж на свете, а Эггси — лучший на свете отец. Заметив, что Джеймс задумался, Ли стягивает с ноги носок, комкает его и кидает в Джеймса — и тот тут же вываливается из своего оцепенения. — Эй! — Ты задумался, парень. О чем? Нервничаешь? — Ли садится, болтает ногами — одной в носке, одной без. — Жалею, что тебе не дали с ней поговорить. Ли пожимает плечами. — Наговорюсь еще. Им полезно от меня немножко отдохнуть. А тебя куда водили? — Сшить костюм, — и Ли тут же кривится — он уже рассказал, как страдал на своей свадьбе из-за неудобного костюма, и вообще, как можно ходить в этой сбруе, — но Джеймс всегда шил костюмы на заказ, и мучения Ли ему не понять. Хотя, пожалуй... он бы с радостью избавил его от неудобной одежды. Они еще немного болтают — Ли снова говорит о сыне, Джеймс вежливо кивает, желая прижать его к постели и заткнуть, — а потом ложатся спать. Ли желает ему спокойной ночи и шутливо напоминает о словах Мерлина — никакой страховки, выживет только один, — и Джеймс обещает лично отрубить ему голову, когда Ли задолбает быть бессмертным. После этого Ли наконец засыпает; Джеймс еще долго лежит и смотрит в потолок. Никакой страховки. Останется только один. Пожалуйста, можно это будет Ли? Джеймсу все равно уже некуда вернуться; лучше проводить Ли к жене, чем на глубину в шесть футов. Дурное предчувствие его не отпускает.