Là, la peur s’engage Sur mon visage Le doute frissonne Suis-je faite pour les rêves? Mon cœur se ferme Le diable harcèle Mes lendemains… © Mylène Farmer — À l’ombre
Её розовые очки разбивались, как и предсказывалось: стёклами внутрь. И теперь Роуз ничего не видела, кроме красного, застилающего глаза. Ничего не чувствовала, кроме гнева. Ничего не слышала, кроме стука крови в висках. Впервые не получалось как хочется. Впервые вера в сказку проигрывала реальности. Сказочный принц бродил где-то под ручку с Хлоей Буржуа и ничего не знал о ней, той, которая им восхищалась, той, которой нужен был этот день с ним… Принцесса зеленела от зависти и пухла, раздувалась от злобы. Принцесса превращалась в ядовитый плющ и ей никто не мог помочь… Кроме Злого Волшебника. В розовой дымке рождается новое зло, и новые розовые очки занимают место старых. Гул в голове заменяет приятная тяжесть и искусственная ясность. «Он мой» Розовые очки сияют и заслоняют от реальности. Позволяют не видеть страх в любимых, наполненных травянистым светом, глазах. Принцесса ароматов душит своего принца своей нелюбовью и всё его окружение ненавистью. Высокомерной гордостью. Не важно, что это всё качества соперницы. Она станет такой. Потому что одной добротой нужных ей целей не достичь… «Слушайте меня. Дышите мной. Обожайте меня. Ползайте на коленях. Умоляйте. Потому что отныне я — ваш воздух.» Розовые духи воняют так, что мрут мухи. Потому что это запах разложения души. Всё равно что палёные перья ангела. Она была ангелом. Она пала. Потому что прежние крылья не смогли поднять её на должную высоту. Когда Принцесса наконец заражает цель своим смрадом, она ничего не чувствует. Кроме боли, напоминающей об оплате. Роза ранит себя собственными шипами. Проваливается в пустоту.***
Когда она снова видит свет, ей помогает подняться рука нужного человека. Она ловит солнечные блики в родных незнакомых глазах, напоенных успокаивающей зеленью. И прощает… — Позвольте мне сопровождать вас? — Конечно, — с готовностью принимает она предложение. Принимает реальность, пропитанную влажным запахом воды в Сене и слёз. Приправленную горечью поражения. И подслащённую чудом и запахом надушенного конверта. Настоящие чудеса не требуют жертв. Тысячи тысяч мечтаний разложены по девичьим шкатулкам. Розовые стёкла встали на место снова.