Границы условны - я с тобой

Просыпаться рядом с ними было не похоже ни на что. Так сладко, тепло, так радостно. Ощущение безграничного счастья переполнило сердце Николь. Она все так же сжимала в руках магическое кольцо, и сейчас, проснувшись рядом с ними, практически решила надеть его, когда жестокая реальность обрушилась прямо на ее голову. А точнее шагала по коридору и кричала: — Ники, милая доченька, ты проснулась? Я хочу поздравить тебя первым. Близнецы вскочили с ее кровати как по команде, быстро чмокнули в щеки и, не успела девушка опомниться, как братья трансгрессировали. Буквально через пару мгновений дверь ее комнаты отворилась, и в нее вошел Сириус. — Доброе утро, красавица! С днем рождения! Отец быстрыми шагами приблизился к Николь и поцеловал ее в щеку. — Спасибо, папа, — сонно проговорила Николь, стараясь не выдать волнения и вести себя непринужденно. Ей казалось, что запах Фреда и Джорджа все еще витал в воздухе. Сириус держал в руке две коробки, и Николь бросила на них взгляд, показывая свою заинтересованность подарками. — Да, у меня, как ты могла догадаться, есть для тебя подарок, — отец сделал паузу и протянул ту коробку, что была больше. Николь взяла ее и ощутила, как что-то перевалилось в ней. Значит, коробка была несколько больше подарка. Тем временем Сириус продолжал: — Я понимаю, что, наверное, несколько занудствую. Ты такая самостоятельная, и сейчас твое совершеннолетие, ты можешь уже беспрепятственно колдовать, и, вероятно, станешь еще более самостоятельной. Но мне бы хотелось, чтобы ты научилась в полной мере ощущать ответственность… Николь нахмурилась и быстро распаковала коробку. Увидев два бирюзовых глаза, она расплылась в улыбке. Из коробки на нее смотрел необычайно красивый пушистый черный котенок с, казалось, стеклянными очаровательными глазками. — И, возможно, понимая, что такое ответственность, заботясь о ком-то, ты сможешь понять меня правильно. — Ой, папа, брось, такая прелесть! — Николь отмахнулась от него, разглядывая своего нового питомца. Она вытащила его из коробки, котенок тут же потянулся к ней, как младенец, девушка прижала его к груди, и малыш сладко заурчал. Сириус засмеялся. — Я рад, что тебе понравилось. Подтекст, может, со временем поймешь, — разведя руки в стороны, сказал он. — А там что? — спросила Николь, указывая на вторую коробку, нежно поглаживая при этом котенка. — Это… — по лицу Сириуса пробежала тень. — Этот подарок передал тебе Снейп. — Что? — лицо Николь изменилось. — Профессор Снейп передал мне подарок? Этого не может быть! — Я тоже удивился, — недовольно пробурчал Сириус и протянул ей сверток. Николь быстро распаковала подарок, придерживая котенка рукой, и обнаружила внутри книгу. Открыв первую страницу, она нашла подпись «В память о Вашей матери и в награду за Ваши труды». Это была книга зелий. Объемная, кроме того, с пометками тем же почерком, что и подпись. — Снейп был знаком с моей матерью? — обратила Николь взгляд на отца. — Да, — Сириус несколько поморщился. — Мы с твоей матерью во многом были единодушны… Но только не в случае Снейпа, — он замолчал на несколько мгновений, а потом резко поднялся с кровати и прошелся по комнате. Запустив руку в волосы, он продолжил: — Чушь это на самом деле. Ничего мы не были с ней единодушны. Мэри была страшно влюблена в меня, а я… Даже не знаю, зачем я женился… Может, завидовал Джеймсу… Ну, в общем, не очень хороший семьянин из меня вышел. Потом еще ты родилась… Но это отдельная история… Николь опустила глаза. Она предчувствовала что-то подобное. Но всегда списывала это на идеалистичный образ матери и на те двенадцать лет в Азкабане отца. Думала, что в этом причина их несовместимости. Оказалось, все гораздо проще. Они действительно были не парой. Но сегодня она не хотела продолжать разговор на эту тему. Слишком жаль стало маму. — Так, а при чем тут Снейп? — спросила она, возвращая тему в изначальное русло. Сириус вновь поморщился. Но присел обратно на постель. — Твоя мама была очень доброй. Я бы даже сказал, чрезмерно доброй. Она жалела его. Передавала послания от него одной своей однокурснице… Единственная с нашего факультета готова была ему помогать в этом. И, когда ты писала мне в письме, что находишь взаимопонимание со Снейпом, я был поражен. Неужели можно унаследовать отношение к человеку? — он засмеялся, но потом вновь посерьезнел. — Но меня не радует твое единодушие со Снейпом. Он очень опасный человек. — Но он же в Ордене, папа! С нами! — перебила его Николь. — Я все равно не могу ему полностью доверять. Николь нервно подскочила с кровати, удерживая в руках котенка. — Ты не имеешь права вести себя как все они! — почти выкрикнула девушка. — Снейп совершил ошибку, мы все видели его черную метку тогда! Но вы навесили на него ярлык на всю жизнь! — Николь, ты не понимаешь! — тоже встал со своего места Сириус. — Мы учились вместе, я знаю его с детства, он всегда был неравнодушен к темной магии! — И что? Когда я поступила, в Хогвартсе все думали, что я дочь преступника, потом еще и всплыла куча подробностей, и мне нравились занятия по зельям, которые преподавал ДЕКАН СЛИЗЕРИНА, — последние слова она ярко выделила. — Из чего общество сделало вывод, что я прокаженная. Гриффиндорцы решили, что я не подхожу им, избегали меня, сторонились, навешали ярлыков! А потом еще и придумывали то, чего совсем не было! И, вероятно, если бы мы учились вместе, ты бы тоже навесил на меня эти ярлыки вместе со всеми! Просто потому, что у меня свой путь! Она замолчала, тяжело дыша и яростно глядя на отца. — Это не одно и то же, — попробовал оправдаться Сириус. — Ой, да ладно! — пренебрежительно перебила его Николь. Она многозначительно посмотрела на него, показывая несостоятельность его суждений. — Ничего я не унаследовала от мамы… Просто… Когда я пришла в Хогвартс, все ученики Гриффиндора его ненавидели. Я не могла понять за что. Ко мне большинство школы почти с первого дня относились тоже как-то не очень… Я уже тогда увидела, как легко люди вешают ярлыки на других, не зная о них на самом деле совершенно ничего... Сириус опустил глаза. — Прости, ты права, — вздохнув, сказал он. — Все дело в старой детской вражде. Возможно, я действительно… — он не закончил и подошел к ней ближе. — Давай не будем ссориться? У тебя сегодня день рождения. Николь немного опустила плечи и кивнула в знак согласия с его предложением. Они некоторое время неловко помолчали. — Ты странно держишь кота, — заметил Сириус. — Что у тебя в руке? Николь только сейчас осознала, что до сих пор крепко сжимает в руках кольцо. Она занервничала. — Ничего особенного, подарок от близнецов. Отец хлопнул себя по коленке. — И тут они успели раньше! Они просто… Отнимают тебя у меня, — он сокрушительно покачал головой. — Не покажешь? — Нет, — дерзко ухмыльнувшись, ответила Николь. — Ладно, собирайся и спускайся к завтраку. Все, наверное, тебя уже ждут, — примирительно говорил Сириус. Он покинул ее комнату, Николь положила котенка на кровать и разжала кулак. Что же делать с кольцом? Ее отец вновь показал, как общество скоропостижно делает выводы о людях, как оно судит их за ошибки или просто за не тот путь, который они сами представляют себе правильным. Как же они будут жить в этом всем? Не станут ли изгоями, отщепенцами? Фред и Джордж любят внимание, любят быть в центре. Что, если из-за нее отвернутся и от них? Поразмыслив еще некоторое время, она поняла, что лучше спускаться, отец, наверняка, уже нервничает, почему ее так долго нет. Она быстро отыскала среди своих вещей прочную веревку, просунула ее в кольцо, одела на шею и спрятала под футболку. Пока так, а дальше нужно будет думать. Она спустилась на кухню, держа в руках своего нового питомца, и поняла, что ждали ее не только сегодняшние обитатели дома на площади Гриммо. Так же на праздничный завтрак пришли некоторые члены Ордена Феникса. Миссис Уизли испекла пирог, все наперебой поздравляли ее, трепали за ухо котенка, радовались ее совершеннолетию. Впервые в жизни у Николь был настоящий праздник. И это было столь трогательно, что временами к глазам девушки подкатывали слезы. Наконец, все расселись за столом для завтрака, и, как только внимание было немного переключено от Николь, Фред толкнул ее в бок и тихо заговорил. — Значит, у нас теперь есть еще и кот? — Как мы его назовем? — ерзал на стуле Джордж. — Это мой кот, — самодовольно ответила Николь, сделав ударение на слове «мой». — Он должен научить меня ответственности. И я должна понять отца с его помощью, — девушка не могла сдержать улыбки. — Можно я тоже понесу немного ответственности? — хохотнул Фред и, посадив котенка на руки, достал что-то из своей тарелки и сунул котенку под нос. Тот с удовольствием проглотил предложенное и заурчал, глядя на Фреда. — Смотри, я ему нравлюсь! — Еще бы ты не нравился… — задумчиво сказала Николь. Фред поднял на нее глаза от котенка и очаровательно улыбнулся. Николь, осознав, как двусмысленно он понял ее слова, пихнула его локтем в бок. — Не зазнавайся. Джордж осторожно взял котенка из рук Фреда и поднес к своему лицу. — Мы назовем его мистер Респансл, — хохотнув, сказал он. — Логично, — кивнула Николь. День прошел для Николь довольно суетливо. Близнецы не оставляли ее одну практически ни на минуту, не давая возможности спокойно все обдумать. Вечером они в комнате у Николь, пригласив Рона, Гермиону и Билла, устроили маленькую вечеринку. Джинни не захотела прийти, чему Николь вполне порадовалась. Гарри прислал ей письмо с поздравлениями, где писал, что очень скучает и просил поделиться новостями. Николь было очень жаль своего названного брата. Они здесь проводили спокойно все свое время, а бедный Гарри сидел у ненавистных дяди и тети, не имея возможности вырваться к ним. К тому же, они никак не могли ничего ему рассказать, в том числе и то, что министерство распространяет о нем мерзкие слухи. Спала девушка плохо. Ей снилось, что она стоит голая посреди улицы и не может никуда сбежать. Ноги словно приросли к земле. А прохожие смотрели на нее осуждающе и тыкали пальцами. На следующий день Николь вновь отправилась в Косой переулок на работу. Она старалась не отвлекаться и делать все четко и слаженно, но волшебное кольцо обжигало кожу под майкой, напоминая о себе ежесекундно. Уже перед самым закрытием лавки девушка услышала, как звякнул магический звонок, и в дверном проеме вновь появилась пожилая мисс Шервелл. — Николь! Добрый вечер, дорогая! — Здравствуйте, мисс Шервелл, — улыбнулась Николь. — Вам сегодня повезло, мистер МакГрегор здесь, он в лаборатории. Не успела закончить свою мысль Николь, как сам зельевар появился из задней двери и замер. — Хелена… — взволнованно прошептал он. — Вилли, — улыбнулась пожилая ведьма. — Ты совсем не изменился. — Ты тоже… Николь переводила взгляд с одного на другого. Интересно, сколько они не виделись, что так смотрят друг на друга, но при этом совсем не изменились, думала девушка. Мистер МакГрегор, казалось, наконец, заметил присутствие Николь в комнате. — Закрывай лавку, Николь, — скомандовал он. — Предложить тебе чаю? — обратился он уже к мисс Шервелл. — Я принесла мороженое, — улыбнулась старушка. — Ах, ну да! — мистер МакГрегор, кажется, пришел в себя, хотя все еще немного нервничал. — Николь, ты поешь с нами мороженое? — Я уже собиралась домой, мистер… Николь остановилась на полуслове, прочитав во взгляде своего начальника мольбу. Почему он боялся оставаться наедине со своей гостьей? — Хорошо, я люблю мороженое, — кивнула Николь и закрыла дверь магазина изнутри. Они прошли в подсобное помещение. Мистер МакГрегор достал тарелки, и мисс Шервелл положила каждому по большой порции мороженого. Сначала старые знакомые вели обычную светскую беседу, совершенно незначительную, Николь уже заскучала и судорожно думала о том, как бы улизнуть, когда неожиданно мисс Шервелл перевела на нее взгляд. — Общество не всегда ведет себя правильно, Николь, — сказала она. Девушка замерла, не донеся ложку с мороженым до рта. О чем говорит старушка? Что она хочет этим сказать? — Знаешь, в моей молодости случилась одна история, — как ни в чем не бывало, продолжила мисс Шервелл. — Я была близко знакома с одним знаменитым сейчас волшебником. Он полюбил... Сильно полюбил, я даже думаю, что и сейчас он его любит… Так вот общество совершенно не правильно восприняло бы их союз. А у него было большое будущее, — женщина сделала небольшую паузу, предаваясь воспоминаниям. — Все были против, даже его немногочисленная семья. Он отступился от любви. И это закончилось трагедией. Сначала погибла его сестра… А потом… Потом его отвергнутый возлюбленный, — мисс Шервелл внимательно посмотрела на Николь. — Да-да, дорогая, речь идет о двух мужчинах. Так вот, его возлюбленный, очень тяжело переживая их разрыв, занялся очень не хорошей магией… И через некоторое время, чтобы защитить магический мир, моему другу пришлось сражаться со своим любимым. Хотя он сам осознавал, что являлся причиной того, что происходило. Николь, кажется, начинала подозревать, о ком идет речь, но ей было так неловко, что она не решалась спросить. — Я считаю, что нет ничего прекрасней на свете, чем любовь, — продолжала старушка. — И отказываться от нее только из-за осуждения изменчивого общества — очень глупо и ведет к уничтожению собственного мира и самого себя. Мисс Шервелл замолчала, а Николь казалось, что она сейчас взорвется от собственных эмоций. Профессор Снейп посоветовал положить оба ингредиента в зелье! Оба! Не выбирать одного! Дамблдор сказал, что она знает путь! Не выбор, а другой путь! Вот что он имел ввиду! Все правильно, какого черта она должна думать о косых взглядах, на нее и так всю жизнь косятся. Она никому не вредит, она ЛЮБИТ и имеет право на свою любовь. К тому же в магическом мире сейчас достаточно проблем, вряд ли кому-то будет дело до них. Девушка подскочила со своего стула. — Мне нужно домой! — решительно заявила она. — Иди, Николь, спасибо, — прошелестел мистер МакГрегор, не глядя на девушку. Он во все глаза смотрел на мисс Шервелл и довольно глупо улыбался. «Даже в этом возрасте люди хотят любви», — мелькнуло в голове у Николь. Так почему же она сама должна останавливаться? Как жаль, что у нее не было разрешения на трансгрессию, дорога до площади Гриммо казалась бесконечной. Наконец, она добралась до дома и, ни с кем не поздоровавшись, первым делом бросилась в комнату, где устроились Фред и Джордж. — Мальчики! — голос ее дрожал, Николь была как никогда взволнована. За стеной слышались громкие голоса Рона и Гермионы. — Пойдемте ко мне, я не могу здесь говорить. Близнецы испуганно подошли к ней и взяли ее за руки. — Готова? — хором спросили они. — Да, быстрее. Не успела она закончить, как оказалась с братьями в своей комнате. — Запечатайте дверь заклинаниями! Я не хочу, чтобы нам кто-то помешал! — почти выкрикнула она, не справляясь с собственными эмоциями, которые, казалось, сейчас разорвут ее на части. Близнецы поставили на дверь заглушающие и запирающие заклятья и повернулись к Николь. — Что случилось? — Джордж во все глаза смотрел на нее. Девушка дрожащими руками сняла с шеи веревочку и вытащила из нее кольцо. — Я решила. — Прямо сейчас? — заволновался Фред. — Да. Братья подошли к ней настолько близко, насколько это было возможно и, стараясь не дышать, завороженно следили за тем, как Николь надевает кольцо на безымянный палец. Кольцо все задвигалось, уменьшаясь, увеличиваясь, разрываясь, оно словно щупальцами охватывало палец девушки. Как только оно ощутило преграду, по нитям из сосудов потекли капельки их крови, образуя непрерывную цепь. Движение остальной части кольца полностью сомкнулось на пальце и замерло. Девушка попыталась коснуться нитей и сосудов пальцами другой руки, но ощутила преграду, словно невидимая куполообразная крыша заслоняла магию, заключенную в кольце. Неожиданно девушка почувствовала, как от пальца выше по руке, а затем и по всему телу расползается теплая энергия. — Так и должно быть? — шепотом спросила она, подняв глаза на братьев. — Я тоже чувствую, — сказал Фред. — Это всего лишь символ, — покачал головой Джордж. — Хоть и магический, но он не определяет наших чувств, он просто символически связывает их. Сердце Николь ликовало. Она сделала это! Она решилась! Теперь все казалось таким простым, таким преодолимым. Просто нужно было просто принять себя, такой, какой она являлась на самом деле. Свыкнуться со своими чувствами. Джордж с улыбкой наблюдал за ней; очевидно, на ее лице, как в открытой книге, читался такой восторг, что он не удержался ‒ обнял и поцеловал любимую. Так нежно и интимно, как раньше. Николь прижалась к нему, не ощущая больше стыда. ‒ Постойте! — воскликнул Фред. — У меня есть идея! Он подскочил к шкафу Николь, распахнул дверцы и принялся рыться в его глубине. Николь и Джордж тесно прижались друг к другу и наблюдали за ним, силясь понять, что же такое он задумал. Наконец, Фред подошел к ним с шейным платком в руках. ‒ Зачем это? — спросила Николь. ‒ Иди сюда, — прошептал Фред. Глаза его блестели, на губах играла дерзкая обаятельная ухмылка. Николь выскользнула из объятий Джорджа и придвинулась к Фреду. Юноша обошел ее сзади и завязал ей глаза платком. ‒ О, Фред, не надо… ‒ заволновалась Николь. Она чувствовала, как по всему ее телу начали разбегаться мурашки от предчувствия того, что задумал один из ее возлюбленных. ‒ Успокойся, ‒ она едва различила около своего уха вкрадчивый обволакивающий шепот. Джордж? Никогда еще эти слова не звучали так тихо и так... возбуждающе. Николь почувствовала, что настал он... Момент истины. Сейчас она полностью в их власти. И сама не просто позволяет им владеть ею, а жаждет этого всем своим существом. И хотя внутренне, Николь ощущала страх, он не мешал ей наслаждаться этим моментом. Кто-то из близнецов поцеловал ее в губы, обхватив руками лицо. Она судорожно ответила на поцелуй, непроизвольно пытаясь определить, с кем из них двоих целуется. Ничего не выходило. А вот кто-то из них сзади обхватил ее за талию, и, откинув волосы, коснулся шеи губами. Николь задрожала от возбуждения. Их руки принялись исполнять на её теле замысловатый танец, и девушке уже казалось, что их ‒ не две пары, а гораздо больше, что они везде. Мужские ладони и пальцы бегали, скользили, порхали по животу, плечам, груди, бедрам, спине. Везде… Плавное адажио* вдруг внезапно переходило в суетливо-щекочущее па де буре сюиви**, а нежно-возбуждающий флик-фляк*** ‒ в мощный, лишающий воли и разума сисон****. Не видя ничего, девушка, казалось, утонула в ощущениях, которые дарили ей властные и, вместе с тем, такие волшебные руки и губы. Эти ощущения в темноте захлестывали Николь с головой. Не в силах сдерживать себя, она глухо застонала и услышала, как кто-то из ее мальчиков рядом шумно выдохнул, а затем обхватил ее руки за запястья и поднял вверх. В следующую секунду девушка почувствовала, что на ней нет футболки, и все, что она ощущала теперь своей кожей ‒ два горячих дыхания. «Неужели это происходит со мной?» ‒ пронеслось в ее голове. По телу прокатилась горячая волна, вызвавшая новый приток дрожи и возбуждения. ‒ Ты очень красивая, ‒ послышался чей-то шепот. Чьи-то губы в этот момент коснулись ее живота. Она инстинктивно втянула его, словно желала поиграть в кошки-мышки с этими нахалками. Позади ее кто-то, сильный и страстный, упирался в ее ягодицы бедрами, и девушка ощутила, что возбуждена не она одна. Очевидное желание мужчины так дерзко заявляло о себе, что Николь отвела свою руку назад, просунула между телами близнецов и коснулась пальцами чьей-то ширинки. Отклик не заставил себя долго ждать. Бедра того, кто стоял позади нее, качнулись, стремясь как можно сильнее прижаться к ее пальцам. Николь так увлеклась игрой с прижимавшимся к ней сзади сильным парнишечьим телом, что не заметила, как близнецы успели расстегнуть ее собственные брюки. Через мгновение эти два сексуальных авантюриста принялись проворно освобождать её от джинсов, а их губы на пару неумолимо покрывали поцелуями каждый новый открывающийся участок кожи. Как только на ней остались одни только трусики и лифчик, Николь почувствовала, что больше никто не дотрагивается до нее и не целует. Она поняла, что её мальчики смотрят на нее, ощутила их пожирающие взгляды всей кожей. Они наслаждались её видом, а она стояла перед ними с завязанными глазами, почти полностью обнаженная и ощущала себя совершенно беспомощной, чувствуя, как учащаются их дыхания, постепенно сливавшиеся в одно. Губы ее чуть задрожали, и тут девушка почувствовала, как кто-то из них прижал ее к себе. Мужские объятия ‒ такие теплые, надежные ‒ оказались для нее самым лучшим успокаивающим средством, и она шумно выдохнула, прижавшись щекой к обнаженному плечу кого-то из них. ‒ Не нервничай, малышка!.. Не вздумай переживать... ‒ донесся до ее слуха нежный шепот, и в следующий момент Николь сообразила, что застежка ее лифчика расстегнута, лямки сползают вниз, а саму грудь размеренно поглаживают их удивительные волшебные руки. Она облизнула пересохшие губы и почувствовала, что тот, кто прижимал ее к себе, чуть отстранился и аккуратно подтолкнул ее назад. Четыре руки осторожно уложили ее на кровать, и в следующее мгновение Николь ощутила, что ее рот запечатан поцелуем одного, а губы другого, невзирая на ее полное смущение, принялись осыпать короткими частыми прикосновениями ее бедра. Руки, ласкавшие ее ниже пояса, чуть раздвинули колени, а губы скользнули к внутренней стороне, ближе к лону, туда, где кожа была особенно чувствительной и нежной. Девушка инстинктивно выгнулась навстречу ласке, утопая в бесконечном потоке страсти губ и рук, колдующих над ней. Вот чьи-то проказливые губы принялись дразнить ее сосок, заставляя прогибаться в спине от удовольствия, а вторые смаковали мочку уха, раззадоривая почти оголенную паутинку нервов на ней легким дыханием и скольжением чуть шершавого языка. Руки Фреда и Джорджа, казалось, были везде одновременно, заставляя неистовствовать ее тело. Николь уже не могла держаться; она застонала, а затем прохрипела срывающимся голосом: ‒ Все!.. Не могу больше... Тогда чьи-то руки обхватили ее за талию, перевернули на живот и, придерживая за бедра, заставили приподнять их. Она вся задрожала от предвкушения и нетерпеливо заерзала. ‒ Николь... ‒ выдохнул тот самый, затуманивающий разум, шепот прямо около ее уха. Ее лицо сжали большие нетерпеливые ладони, а губы слились с ее устами в страстном поцелуе. В этот момент, тот, кто только что перевернул ее, осторожно и, вместе с тем, напористо проник в нее. Ощутив, наконец, то, как истомившуюся от желания пустоту её лона заполняет такая долгожданная, мужская плоть, девушка выгнулась в сладкой судороге и промурлыкала нечто нечленораздельное, выражая явное одобрение всему, что с ней творили эти сумасбродные близнецы. Один из них ‒ она даже не знала, кто ‒ двигался медленно, вальяжно, с каждым движением все глубже погружаясь в нее. Он держал свои руки на ее ягодицах, управляя при помощи их всем процессом. В какое-то мгновение... Фред ли... Джордж ли... мягко шлепнул ее ладонью, словно ловкий мустангер необъезженную кобылку. Николь непроизвольно двинулась ему навстречу и сама попыталась ускорить темп. «Быстрее... Быстрее... ‒ металось в ее распаленном страстью мозгу. ‒ Пожалуйста... Ты же можешь... Умоляю… Догадайтесь… Подуйте в ухо кто-нибудь, так, как вы оба умеете это делать... Ну, что вам стоит?.. Оба... Да... Да...» Фред и Джордж словно разгадывали ее желания, один за другим. А, может быть, она, пребывая фактически в беспамятстве, выкрикивала их вслух? Кто знает? Только эти волшебники незамедлительно исполняли прихоти своей возлюбленной, одну за другой, и Николь чувствовала, что сейчас должно произойти что-то невероятное, неведомое ей ранее, ослепительное, как взрыв. Когда шлепок повторился, она застонала и задвигалась еще быстрее, готовясь к этому таинству, только вдруг в самый неподходящий для этого момент любовник неожиданно резко выскользнул из нее. Николь вся сжалась, стараясь удержать его, и разочарованно выдохнула, но через секунду осознала, что не только он отстранился от нее; тот, второй, который только что ласкал руками ее грудь, целовал в ухо, тоже не был рядом. «Мерлин! Они же меняются!» ‒ поняла девушка, и все ее тело после осознания этого факта прошила яркая судорога удовольствия. И действительно, спустя мгновение она вновь почувствовала сильные руки на своих ягодицах, и то, как второй из них вновь заполняет ее до отказа. Николь уже не контролировала себя: стонала, умоляла, извивалась в этой хитроумной ловушке из двух тел, ублажавших ее. Она то выгибала спину, то падала лицом на подушки, не в силах контролировать свои эмоции, то впивалась губами в чьи-то губы, услужливо предлагавшие себя ей. Протестуя, стонала, когда они отдалялись, и тут же нежно мурлыкала, ощущая, как их ласки обрушиваются на самые чувствительные части ее тела, которое, казалось, было объято пламенем. Фред и Джордж в очередной раз сменились. Николь была уже на грани: осознание того, что творили с ней близнецы, сводило её с ума. Еще секунда, и гибкое девичье тело прошила судорога удовольствия, перед глазами вместо привычной черноты поплыли белые круги. Она не заметила, как сомкнула бедра и сжала изо всех сил того, кто находился в ней, не обратила внимания на то, что ее стоны стали громче, не уловила момента, как сама ускорила темп. Через несколько мгновений она рухнула на живот без сил и растеклась лужицей сиропа из блаженства, слабости, дрожи. Раньше, когда она занималась любовью с Джорджем и один раз с Фредом, в моменты, когда ей было особенно хорошо, Николь думала, что получала тот самый оргазм, о котором все говорят. Сейчас, когда это действительно произошло, она поняла, насколько несравнимо ни с чем это ощущение, и что все, испытанное ею до этого, никак нельзя подогнать под это определение. Эйфория опустошила ее и, в то же время, сделала самой счастливой на свете на эти несколько мгновений. ____________________________________ * Адажио ‒ часть классического танцевального урока, состоящая из плавных движений, различных поз, связно перетекающих из одной в другую. ** Па де буре сюиви ‒ в классическом танце — чеканные или слитные мелкие танцевальные шаги, исполняемые с переменой и без перемены ног, во всех направлениях и с поворотом. *** Флик-фляк ‒ движение в классическом танце: одна нога опорная, а вторая рабочая. Подушечками стопы рабочая нога скользящим движением по полу проходит от опорной ноги и возвращается к ней. Движение может исполняться в сторону, вперёд и назад. **** Сисон ‒ в классическом танце ‒ разновидность прыжка, разнообразного по форме и часто применяемого. Исполняется на среднем и большом прыжке, на месте и также с продвижением и с поворотом в воздухе