***
Несколько минут перед дверью его дома показались тебе вечностью. Мысленно ты оттачивала фразы, которые категорично и решительно скажешь ему, как только ваши взгляды пересекутся. В голове всё поразительным образом сложилось в удивительно чёткую и ясную картину, но даже тогда ты отчего-то не решалась войти. Главным было не сломаться. Не дать загипнотизировать себя этим бездонным опасным глазам. Не в силах дольше терзать себя и намериваясь поскорее со всем покончить, ты отрывисто постучала в дверь. По ту сторону раздались шаги — твоё сердце замерло. Саске вышел к тебе в домашней одежде: тёмных хакама и белой хаори, приоткрывающей ключицы, но при виде тебя растерянно застыл на пороге, не сводя глаз с твоего лица. Он, действительно, не ждал тебя в такой момент — это ты определила по одному его виду. Похоже, всё шло в точности по твоему плану, и сегодня фортуна была на твоей стороне. — Я могу войти? — спросила ты как можно нейтральнее. На мгновение тебе показалось, что во взгляде Саске блеснуло что-то хищное и пугающее. Когда он безмолвно, даже не поздоровавшись, одним лишь кивком головы пригласил тебя в дом, твоё шестое чувство, чутьё шиноби, внезапно забило тревогу. Пересекая порог и теряя Учиху на несколько секунд из виду, ты почувствовала себя ягнёнком, который только что добровольно вошёл в пещеру со львом. Но в этот раз ты твёрдо решила серьёзно поговорить с ним, воспользовавшись моментом, пока он не подготовлен и захвачен врасплох. Мысленно настроившись, ты развернулась к брюнету лицом, но внезапно ощутила, что ты делаешь это не сама произвольно, а словно тело отзывается на чьи-то команды, не принадлежа тебе. Осознание того, что Учиха просто по-хозяйски грубо развернул тебя за руку к себе, пришло слишком поздно. В следующую секунду твоя спина ударилась о стену, к которой ты оказалась жёстко прижата, а губы накрыли губы Саске, нахально приподнявшего твою левую ногу за бедро и закидывая его к себе на талию. Ты даже звука не успела произнести, как у тебя перехватило дыхание. Подготовленный монолог сизым дымом растворился где-то на периферии сознания. Все ощущения уступили место одному единственному: ты, наконец-то, поняла, КАК ДОЛГО он тебя ждал… Не день и не два, что прошли с тех, пор, как всё завертелось. Сначала на полу очутился топ, следом за ним бриджи и нижнее бельё, затем мужская одежда… Его тело, сильное и горячее, белое, как полотно. Широкие плечи, остро выступающие ключицы и спутанные смоляные волосы, чётко очерченный овал лица. Ты задыхалась от боли и наслаждения, обесчещенная его любовью. Вас накрыло безумие страсти, и вы в одночасье срослись телами друг с другом… Учиха Саске не привык сдаваться, упускать из рук желаемое, и в этом затянувшемся деле он, наконец, ставил заключительную жирную точку. Окончательно и бесповоротно.***
Ты стояла на кухне поместья Учиха, прислонившись к столу, на котором обычно готовили еду, с задумчивым видом крутя в руках пустую чашку. Свинцовые тяжёлые мысли снова давили на тебя, стоило тебе на минуту остаться одной. Теперь уже было слишком поздно что-то менять. Бездна приняла тебя с распростёртыми объятиями. Чайник начинал жалобно посвистывать на плите. Саске откинул голову к стенке сёдзи, возле которой сидел, прислонившись широкой спиной. Задумчивые полуприкрытые глаза выражали умиротворение и лёгкое пренебрежение, но в целом за последнее время шиноби ещё никогда не чувствовал себя так спокойно. Вы молча сидели на веранде поместья его клана, выходящей во внутренний двор с небольшим прудом и садом. На том самом месте, где он в прошлый раз имел нетерпение и неосторожность сдёрнуть перчатку с твоей левой руки сразу же после прибытия в Коноху. Сейчас уже неважно. Согнув одну ногу в колене и перекинув через него руку, Учиха вольяжно растянулся на полу, не касаясь тебя. Просторная белоснежная хаори небрежно оголяла торс: сильные ключицы и почти целиком мерно вздымающуюся при дыхании грудь — вряд ли его это смущало. Похоже, когда одевался, хозяин дома мало заботила тщательность. Красив, как всегда, особенно в своей нынешней статике. Ты сидела в метре от него, стараясь не смотреть на юношу, не обращать внимания на позу, один-в-один как у старшего брата, на сильные руки, чьи могучие объятия ты испытала. На душе подозрительно легко и пусто. Тишина не давила, скорее наоборот, закономерно пришла на смену горячему безумству. Ты понимала, что, в конце концов, проиграла. Этот эгоистичный мальчишка доказал, что нужен тебе не меньше, чем ты ему. Гордый, самовлюблённый и властный. Настойчивый и упорный. Живой и горячий, он почти выдавил из сознания недосягаемый, призрачный образ члена Акатсуки, предателя Листа. Вы так похожи, неудивительно, что вас с такой силой швырнуло в объятия друг друга. Этот процесс назревал давно. Просто в силу обстоятельств, поглощённые собственными внутренними переживаниями, вы наивно не замечали, как узы между вами с каждым днём становились всё крепче. Ты яростно сопротивлялась этой тяге, которую искренне считала неправильной, вызванной психологической зависимостью от другого Учиха. Но Саске в том числе и тем походил на брата, что никогда не признавал поражений. После ночи с тобой впервые его тело полностью расслабилось. Суйгецу, а затем Какаши предупреждали его не связываться с тобой, но чем запретнее плод, тем он воистину слаще. Всё вокруг кричало ему, чтобы он не приближался к тебе, а он продолжал, как мотылёк, лететь на огонь. А ещё не так давно шиноби и ты были решительно далеки от чего-то подобного. Как высокомерен был Саске в своих амбициях! Как холодна и неприступна ты! Теперь, сделавшись любовниками, вы сидели рядом на веранде его особняка, любуясь видом умиротворённого сада в багровых лучах заходящего солнца, оба боясь заглядывать в будущее. — Я хочу, чтобы ты начала работу по составлению досье на всех известных членов Акатсуки, — лениво склоняя голову набок, спокойно произнёс Учиха, скользя равнодушным взглядом по твоей выгнутой в дугу пояснице. — Это приказ? — ты чуть развернула голову в его сторону и скосила на него взгляд, но после минуты молчания смиренно добавила уже больше для напоминания самой себе: — Ты по-прежнему мой капитан. Саске никак не отреагировал, скользя чёрными, как ночь, глазами вверх по твоим плечам и шее. — Сейчас в деревне почти военное положение. Тебе не помешали бы дополнительные тренировки. Есть ещё дзюцу АНБУ, которые тебе нужно освоить. Я бы могла обучить тебя. — Волнуешься за меня? — тень ухмылки легла на его губы. — Если тебе ещё есть чему меня учить, то я не против. — Не стоит недооценивать противников из Акатсуки. Молодой Учиха подметил про себя, что даже сейчас ваш разговор больше напоминал беседу напарников, нежели чем влюблённых, хотя теперь это уже казалось неважным и не вызывало прежнего раздражения. Вот он уже может открыто любоваться копной длинных шелковистых волос, полюбившимися чертами лица, не пряча взгляда и не сдерживая себя. Отныне это только его, и он никому не позволит забрать это у себя. Ты с задумчивым видом опустила голову и разглядывала дощечки, из которых был сделан пол веранды, сомневаясь в том, что поступила правильно. Правильно ли сделала, что разыскала и вернула Саске в Коноху? что позволила зайти всему так далеко? Чего добивался Итачи, сталкивая тебя со своим младшим братом?? Откуда это ощущение, что всё должно было быть по-другому?! что эта реальность — не та, которая должна быть, словно снова незаметно наведённая кем-то иллюзия? Успокаивающая и дающая надежду на будущее с юным гением Шарингана, но… чужая. — Скажи, с тех пор как ты вернулся, кто-нибудь приходил в квартал клана? — внезапно спросила ты, нарушая умиротворённую атмосферу тихого осеннего вечера. Твоё бледное матовое лицо в оранжево-бардовых закатных сумерках казалось Саске ещё более красивым и печальным. — Несколько раз была Сакура, — Учихе отчего-то вновь захотелось почувстоввать, какие же они на вкус, твои губы, но вместо этого лишь сухо пояснил: — Из уважения к тому, что когда-то мы были членами одной команды, я пригласил её в дом и предложил выпить чай. Остальных никогда не пускал дальше порога. Почему ты спросила? — Сегодня Сакура заходила ко мне, чтобы поговорить, — как ты и думала, Учиха не знал недостатка в особах женского пола, осаждающих поместье его клана. — Что ей было нужно? — Она просила не отнимать у неё тебя, — спустя минуту молчания, всё-таки решилась озвучить ты. — Я никогда не принадлежал ей. Саске хмыкнул, будто предмет разговора казался ему странным и даже абсурдным. — Мне кажется, что она сейчас должна быть здесь, на моём месте… Так было бы правильнее. — Я сам ей всё объясню. Неужели для тебя гнить в тюрьме лучше, чем находиться в стенах моего дома? — По крайней мере, я это заслужила. — Всё это уже, в сущности, неважно, — равнодушно произнёс мститель, отворачивая голову в сторону пруда и устремляя взгляд на зеркальную водную гладь. — Ты останешься со мной. Я так решил. Усмехнувшись про себя, ты в очередной раз отметила, что капитан, ныне возглавляющий твой бывший отряд АНБУ, чересчур самоуверен. С медленно гаснувшими лучами необыкновенно яркого осеннего солнца приходил холод. Ты быстро поднялась на ноги — Саске лишь с присущим спокойствием проследил взглядом, даже не шелохнувшись. — Оставайся, — внезапно раздельно проговорил он, пригвоздив тебя взглядом к полу. На эту ночь или навсегда? Ты так и не поняла, но видела, что он не шутил. Хоть мститель и старался «держать лицо», ты всё же видела, как на дне его тёмных глубоких глаз плясали бесята. Младший Учиха был совсем не прочь повторить произошедшее днём и на рассвете проснуться в постели в сладких объятиях завоёванного трофея, таким образом хоть как-то разбавив своё одиночество в поместье. — Ну уж нет… Твой тихий и нарочито недовольный шёпот вместе с попыткой скрыть выступившее смущение, отворачивая голову в сторону, сорвали с губ Саске самодовольную усмешку. Поправив на себе одежду и нацепив на лицо фарфоровую маску, при помощи техники мерцающего тела ты исчезла из поля зрения и покинула дом главы клана Учиха, оставив разнеженного брюнета в одиночестве любоваться на осенний ухоженный сад. В коем-то веке он ощутил себя довольным жизнью на девяносто процентов. Осень — суматошная пора сбора урожая, и вот, кажется, и его плод наконец-то созрел, упав к нему в подставленные руки. Прокручивая в голове ещё раз события сегодняшнего дня, молодой капитан АНБУ, совершенно довольный, расслабленно откинулся спиной на стенку сёдзи, чуть запрокидывая голову, невольно прикрыл веки и растянулся в самодовольной улыбке.***
На следующий день ты пришла в штаб АНБУ, чтобы забрать необходимое разрешение на выполнение миссии в составе патрульной группы, но в коридоре неожиданно столкнулась со своим сенсеем. По всей видимости, он куда-то сильно торопился, но, увидев тебя, суровый шиноби в бандане и чёрном плаще резко остановился и коротко сказал, что ему уже давно нужно с тобой поговорить. Хоть разговор с чересчур проницательным учителем и не входил в твои планы, ты решила не уклоняться от него, чтобы не вызвать лишние подозрения. Пройдя следом за джоунином в его кабинет, ты отстранённо встала посередине комнаты, дожидаясь, когда мужчина первым нарушит молчание. — Сними уже маску, — приказал Морино, усаживаясь за рабочий стол. Полностью облачённая в боевую форму АНБУ, ты послушно сняла фарфоровую маску с лица, продолжая стоять, как истукан. — Сядь, — джоунин вздохнул. Судя по всему, разговор обещал быть тяжёлым. Ты уже могла бы поспорить, что учитель в очередной раз напрасно попытается залезть к тебе в душу. — Рене, — опытный дознаватель пронизывающе оглядел тебя с ног до головы, — как твой учитель, я имею право знать правду. — Не понимаю, о чём Вы, Ибики-сенсей, — ни один мускул предательски не дрогнул на твоём невозмутимо-спокойном лице, будто сразу за одной снятой маской сразу же находилась вторая. — Что на самом деле произошло в тот день, когда АНБУ нашли тебя у южных ворот Конохи, когда ты, раненная, потеряла сознание? — Я уже объяснила. Тогда на меня напали Акатсуки. — Среди них был Итачи Учиха? — жёстко спросил Морино. — Да, и Вам это уже известно, — ты понизила голос, что не осталось незамеченным от шиноби. — Постарайся понять, я переживаю, потому что не понимаю, что с тобой происходит. Дело ведь не в ране. По заключению медиков, твоё тело физически пострадало не настолько, чтобы истощить тебя до подобного состояния. Нам обоим прекрасно известны твои возможности и насколько ты вынослива, будучи шиноби-преследователем. Причина кроется в нервном истощении и эмоциональных переживаниях. Рене, — мужчина пристально посмотрел на тебя и проникновенно, почти участливо спросил: — Что разъедает тебя изнутри, о чём ты никому не хочешь рассказывать? Ты отвернулась и уставилась в стеллаж с папками, слегка сдвинув брови у переносицы. — Ибики… — ты не успела договорить, так как мужчина стремительно перебил тебя очередным неприятным вопросом. — Ты пыталась убить Учиху Итачи? Будто ужаленная, ты резко развернулась к шиноби лицом и бросила на него обжигающий взгляд. — Да, — честно ответила ты. Морино на минуту задумался, что-то прикидывая в голове. Кажется, сбылись его самые страшные опасения. — Ненавидишь его? — при мысли, что его самая таланливая любимая ученица всё же ступила на путь ненависти, от которого он не смог её уберечь, Ибики с болью начинал корить себя. В твоих глазах он читал стальную решимость, поэтому вопрос скорее вышел риторическим. — Можешь не отвечать, — коротко добавил мужчина. Ты ломалась, всё, что он закладывал с трудом, крошилось на глазах — сначала его ученица тайком связалась с Акатсуки, потом безрассудно подставив свою жизнь под удар, ослеплённая местью — как он полагал — вступила в бой с нукенинами, чуть не отправившись на тот свет. До этого чуть не убила в иллюзии Учиху Саске. Ибики не узнавал куноичи, которую воспитывал все эти годы. Ненависть к Учиха, жажда мести сведут тебя в могилу, если срочно что-либо не предпринять. Действовать необходимо немедленно, пока ещё не слишком поздно! — Можешь мне ничего не рассказывать — это твоё право, — наконец, спустя минуты затянувшегося молчания, Ибики поднял на тебя глаза, излучающие серьёзность и обеспокоенность. — Но я хочу, чтобы ты меня выслушала. В деревне даже у стен есть уши, поэтому сегодня после захода солнца я буду ждать тебя за чертой Конохи у западных ворот на тренировочном полигоне чунинов. На этот раз никаких нотаций, — решительно заявил шиноби, и на его загорелом лице, возле глаз, появились морщинки. — Пришло время рассказать тебе правду о твоём клане и твоём отце. Лично я не уверен, что Учиха является истинным убийцей. Ты изумлённо и широко раскрыла глаза.