Часть четырнадцатая: Снова вместе.
22 сентября 2011 г. в 03:45
— Разойдись! — громогласно выдал Котецу, пока Барнаби вносил его на руках в здание Аполлон Медиа и чуть кого-то не сшиб.
— Давай не так громко, Котецу, — попросил «транспорт».
— Как скажешь, — слегка болтая ногами, ответил Тигр.
Через некоторое время оба они уже сидели в кабинете Ллойдса.
— Что случилось? — спросил начальник недовольно.
— Кажется, я повредил мышцу на ноге, — заявил упавшим голосом Котецу.
— Как это вышло? — посмотрел он на Барнаби.
— Это не сегодня случилось, вчера, — опередил кролика Котецу, — Просто я уже в костюме Дикого Тигра неудачно наступил — и пожалуйста. Нога снова отказала.
Ллойдс сощурился.
— Всё-таки можно было как-то решить проблему. Это я Вам, Барнаби. Раз Тигр не мог идти, следовало отправить его сюда, а самому ехать на помощь героям, — сказал он.
— Я его не мог просто бросить посреди дороги. Сам ехать он был не в состоянии, — сказал Брукс.
— Окей, тогда понятно, — кивнул Ллойдс, — Что ж, Барнаби придётся отправиться одному, остальные герои всё ещё не разобрались. А Вы, Кабураги, живо в медпункт! Вы нам нужны здоровым.
— Есть, сэр, — ответил с лёгкой улыбкой Тигр.
Барнаби обстоятельно подошёл к Котецу, собираясь снова взять его на руки.
— Вы что же, совсем ходить не можете?.. — недоумённо спросил Ллойдс.
— Неа, — позволяя поднять себя и обхватывая Брукса за шею, сказал Тигр.
— Кошмар, что творится, — потёр лоб Ллойд, смотря в свой стол, — Вы это… не вздумайте долго болеть!
— Да я не долго! Как подлечусь, так сразу в строй, — усмехнулся Котецу.
— Прошу прощения, — прервал их Барнаби, — Мне совсем немного чуть-чуть тяжело. Можно мы пойдём?
— Да, конечно, идите, — разрешил Ллойдс.
Покинув кабинет, герои перевели дух.
— Ух и влетит же нам за враньё, — покачал головой Барнаби.
— Спокойно, — махнул рукой Котецу, — Прорвёмся. Ногу я на самом деле вчера ушиб. Так что пока прокатит, а потом придумаем что-нибудь ещё.
— Ладно, так и быть, — он опустил Тигра на пол, придерживая за плечо, — Теперь-то что делать?
— Ну как что? Ллойдс тебе велел меня в медпункт отправить, а самому на пост. В какой именно пункт он не сказал, так что давай-ка на выход. До такси меня картинно допрёшь, а там дальше я уже сам разберусь.
— Хорошо, — выдыхая и снова поднимая Котецу на руки, согласился Брукс.
— Банни, — позвал Тигр, тиская его.
— М?
— На самом деле придёшь сегодня?
— Сказал же, что приду, — мягко ответил кролик.
— Вдруг передумал уже. Или я понял криво-косо.
— Всё ты правильно понял, — подходя с Котецу на руках к лифту, сказал Барнаби, — С работой разберусь и приду.
— И останешься.
— И останусь.
— Насовсем или как?
Барнаби глубоко вздохнул.
— Насовсем, — сказал он спокойно, — Мы ещё должны об этом поговорить. Но это вечером.
— У тебя проблемы какие-то? — спросил Котецу, тем временим двери лифта распахнулись, они вошли внутрь и Брукс ненадолго поставил Тигра на ноги — Ллойдс их там видеть уже не мог, — Ты бы хоть намекнул, что с тобой происходит…
— Со мной всё нормально, если не брать в расчёт то, что я хочу спать и что очень соскучился по тебе.
— Мы же каждый день видимся.
— Я много с кем вижусь каждый день. Но не по всем так скучаю.
— Как можно соскучиться, когда постоянно меня видишь… — задумчиво произнёс Котецу.
Барни облизнул губы.
— Ну-ка, что это у тебя, — он указал на грудь Котецу, присматриваясь.
— Где? — опустил тот взгляд.
Барнаби воспользовался моментом, чтобы поднырнуть снизу и, прижав Котецу к стене лифта поцеловать. Тот не сразу понял, что происходит, а когда понял, то Брукс тут же прервал поцелуй, отстраняясь. Дикий Тигр сердито выдохнул носом, смотря на него и слегка хмурясь.
— Прости, — смутился Брукс, отворачиваясь и решая, что Тигр на такое согласия не давал и зря он к нему с поцелуями так внезапно полез, — Не надо было.
Котецу же насильно повернул его обратно к себе, обнимая и прижимая к себе.
— Понял я, — сказал Котецу, поглаживая Банни по спине.
— Что? — растеряно спросил Барнаби.
— Понял, говорю, что ты имел в виду, когда сказал, что скучаешь, — объяснил Тигр, — Уж поверь мне, я тоже без всяких таких штук на стену лезу.
— Штук… — повторил Барнаби с еле заметной усмешкой, — Да я не о штуках…
— А о чём?
В это время лифт пришёл на нужный этаж, извещая об этом громким писком.
— Вечером, — и Брукс резко подхватил Тигра на руки, пряча от него и от возможных случайных свидетелей своё ещё большее смущение. К счастью, у лифта никого не было, и они спокойно прошли к выходу из здания.
— Ну всё, счастливо погеройствовать, — усаживаясь на заднее сиденье такси, пожелал Котецу.
— Угу, — сказал кролик, смотря на Кабураги и держа его за руку.
— Ты что-то сказать хочешь?.. — спросил Котецу, чувствуя, что пауза затянулась, а Барнаби продолжает стоять и смотреть ему в глаза, не отпуская руки.
— Н. нет, — улыбнулся он, утыкаясь взглядом в асфальт рядом с машиной, — Всё, я пойду.
— Давай, до встречи, — махнул Тигр рукой и захлопнул дверцу машины.
Водитель убавил громкость радио и спросил:
— Куда едем?
— Вот сюда, — Котецу вынул из кармана лист бумаги с начирканным на нём адресом.
— Понятно, — трогаясь, кивнул таксист.
Котецу обернулся. Барнаби уже пропал из виду.
«Твою же мать, он хочет быть со мной, как и раньше! — подумал Котецу, — Какие глаза-то наивные сделал на прощание! А какие же у него реснички! Да с ним и живой маленький кролик по кавайности не сравнится! Ох, слов нет, чтобы описать такое чудо пушистое-препушистое, милое-примилое! Челюсть сводит, какой сладкий у меня Банни-тян. Прям так бы и съел его! Ох, приди ты у меня вечером — устрою тест-драйв. А не придёшь — хуже будет. Я своё везде найду. И на земле и под землёй. И в воздухе, и под водой. И уж тогда никуда не денешься! Господи, какие же реснички! Просто замечательные! И смущается так, что ещё только пушистее становится.
Заботится обо мне так рьяно. Поверить не могу, что этот тот самый Банни, что ушёл без объяснений и после этого вёл себя, как полный осёл. Неужели, он просто испугался тогда? Стоило просто дать ему время привыкнуть? А я, старый дурак, решил, что мы ему вовсе не нужны. Может быть тогда и правильно, что он ушёл на время. Подумал обо всём, разобрался, понял, что ему на самом деле нужно и теперь возвращается. Всё, что не происходит — всё к лучшему.
Вечер… Скорее бы вечер… Обнимать, тискать, гладить и не отпускать ни в коем случае. Как же я и в самом деле тоже соскучился-то по нему. Даже сам не знал, что так сильно. Надо будет купить чего-нибудь вкусненького на ужин. Всё-таки, событие обязывает. Не каждый день всякие разные милые кролики возвращаются домой», — всю дорогу Котецу умилялся, улыбался и никак не мог перестать мечтать о своём милом кролике, который сейчас казался ему совокупностью всего милого и ласкового, что бывает на свете.
«Он не злится на меня, — думал Барнаби, — Он не против, чтобы я вернулся… И я даже поцеловать его умудрился! — он был доволен не меньше Тигриного, — У меня, кажется, крыша двинулась от его губ. Наконец-то можно прикасаться к нему. Как же мерзко, когда он ходит рядом, а ты вынужден себя постоянно одёргивать. Не трогать его, не смотреть в глаза, не мочь ни поцеловать, ни обнять, — Барнаби как-то внезапно вспомнил, что он всё ещё на работе и ему сейчас предстоит ловить злоумышленника, — Котецу… — он вновь растаял, выпадая из реальности, — Мой дикий зверь… Как же я счастлив, что сегодня возвращаюсь домой. Пусть я усну, как только доберёмся до кровати, пусть он будет этим недоволен, но он будет рядом. И у нас будет ребёнок… — Барнаби закапал розовой лужицей на пол, — Если буду беречь мамку, обязательно будет. У нас двоих. И, выходит, меня она будет звать папой?. С ума сойти, конечно. А как она станет звать Котецу?.. Котецу, видимо, тоже папой, — он улыбнулся, — Как мы потом всё это будем ей объяснять?.. Как-нибудь объясним. Главное, пусть родится, а объяснения придумаем».