Ничего не случилось

Клинт напивается уже не первый час, вот только совсем безуспешно. Когда Кейт входит на его кухню, она думает, что это глупая затея – пытаться напиться пивом. Сама она выбрала бы что-нибудь покрепче. Или даже без «бы». Бутылка выглядывает из принесенного ею бумажного пакета. Но она все еще запечатана. Открывая дверь Бартона своим ключом, она надеялась найти здесь компанию. Ей до странного не хочется пить в одиночестве. Но глядя в больные какие-то, но совершенно трезвые глаза Клинта, она понимает, что затея в принципе глупая. Пакет остается на подоконнике. Кейт вытаскивает оттуда лишь принесенный с собой кофе. У Клинта совершенно нет вкуса, и пьет он что попало. Кейт категорически с этим не согласна, поэтому заботится о таком сама. Да и не приглашает Бартон гостей, а значит, ничем входящим в эту дверь не обязан. В молчании проходит несколько минут, пока она возится с кофе. Ищет чистую чашку. Не находит и отбирает у Клинта использованную. Тот не рад этому, но не сопротивляется. Обеими ладонями обхватывает свое пиво. Кейт морщится, пользуясь тем, что лица ее он сейчас все равно не увидит. Моет чашку, наполняет ее заново. Принюхивается к аромату и удовлетворенно кивает. Теперь все куда правильнее. По крайней мере, хоть что-то можно исправить. Она забирает у Клинта полупустую бутылку. Не первую за этот вечер, но точно последнюю. Теперь она здесь. И всему еще можно помочь. Ничего не случилось. - Почему ты дома? – спрашивает она, ставя перед ним чашку. - Потому что я здесь живу, - резонно отвечает Бартон и пожимает плечами. Взгляд его не отрывается от чашки и Кейт вздыхает подобной меланхоличности. Можно подумать, ему тут хуже всех! Последняя мысль опасна, и девушке приходится мысленно себя одернуть. Она пришла сюда не для того, чтобы устраивать сцену. Ей просто не хотелось оставаться одной. - А ты почему? – вдруг спрашивает Клинт, глядя на нее в упор, куда-то в середину груди. Не в лицо. - Потому что ты тут живешь, - в тон ему отвечает та и сжимает губы. Это больше не злость. Это просто усталость. – Дружеская поддержка, или вроде того. Бартон кивает. И Кейт вдруг понимает, что никого этот театр не обманет. Бартон, конечно, олух, но он, черт побери, Хоукай. Чертов мститель и герой с той самой трижды проклятой приставкой «супер». А еще он старше. И, что бы там она о себе ни думала, ее детский спектакль его не проведет. Уж с чем-чем, а с глазами у него полный порядок. Да и было бы, что скрывать. Кейт усмехается и виновато разводит руками. Клинт отпивает принесенный ею кофе. - Ты нужна ей сейчас, - говорит он без всякого выражения, - сама знаешь, она железная, но иногда… ей нужен кто-то рядом. И сейчас как раз такой момент. - На себя посмотри! – зло фыркает Кейт, слыша в его словах обвинение, которого там нет и в помине. А потом мотает головой, разгоняя дурацкое раздражение. – Ты тоже ей нужен. Почему мы сидим здесь, Клинт? Бартон вздыхает, но отвечает честно. Это видно по его лицу и звучит в его голосе. - Потому что там и без нас достаточно жалельщиков. И да, Кейт его понимает. Она совсем не хочет, не может просто оказаться сейчас рядом с Наташей, не имея возможности отрыто сказать, как напугана. Да хотя бы просто взять ее за руку! Но Клинту-то что скрывать? Они же друзья. Вроде бы. - Она не любит, когда ее видят слабой, - отвечает на ее мысли Клинт и хмурится, кажется, в чем-то сильно не уверенный. Впрочем, это как раз не страшно. Вот, если он в чем-то уверен, тогда жди беды! - Ну, допустим, - принимает его довод Кейт и садится напротив него, рассеянно оглядываясь. Просто, чтобы сделать хоть что-нибудь. Но дела никакого все не находится. - С ней все хорошо, - говорит он вдруг, и в голосе его слышно сочувствие, которое она так и не научилась еще принимать на свой счет. – Мария звонила мне минут пятнадцать назад. Состояние стабильное. Она просто спит. Выкарабкается. Это же Наташа! - Да уж, - кивает Кейт, которая и без того все это знает. Иначе бы не пришла сюда, а так и слонялась бы вокруг больницы, прячась от случайных взглядов и камер. – Давно ты знаешь? - Про вашу горячую дружбу? – хмыкает Клинт и снова кривится. В первый момент его хочется ударить, но Кейт вдруг соображает, что гримаса вовсе не относится к ее, ну пусть роману, с супершпионкой. У него просто болит голова, а может быть, что-то еще. Только сейчас она замечает сбитые кулаки, припухшую нижнюю губу и пару порезов на шее. Ну конечно. Стоило оставить хоть на минуту! Кейт хмурится, а потом просто кивает. И смотрит на Клинта так, будто ожидает заслуженной выволочки. И заранее репетирует про себя речь на тему «да не твое собачье, прости Лаки, дело, с кем я и чем занимаюсь». Но Клинт, конечно же, только пожимает плечами. И тогда становится странно. Она что же, и вправду ждала, что ей станут читать нотации? - Если ты с ней, - говорит Бартон, и Кейт буквально видит, как проясняется его взгляд, - мне за нее не страшно. Вот только ты… - Уже большая девочка! – выдает она глупо и сама себе удивляется. Он же вовсе не то хотел ей сказать! И Клинт снова только кивает. И отпивает еще. Усмехается удовлетворенно. - А с тобой что? – спрашивает она, немного опомнившись от этого объяснения. Привыкнуть к мысли, что тайны больше нет, удается с трудом, но она все же старается. - А? – Бартон смотрит на свою руку, будто припоминая, а потом отмахивается от Кейт чашкой. – Да ерунда. Тони звонил. Сказал, раз мы мстители, то стоило бы отомстить за нашу девушку. Да и милосерднее будет, чем если она сама. Кейт усмехается. Да уж. Если за дело примется злая после тяжелого ранения Наташа, бедолагам не позавидуешь. А потом хмурится снова. - А мне почему не позвонил?! – возмущается она и тут же смущается. – Ну, то есть, я знаю, мы все скрывали, но я… я же еще в команде? - В команде, - усмехается Бартон так снисходительно и ехидно, что Кейт готова скрежетать зубами, - вот только, Тони до тебя не дозвонился. Сказал даже, что отныне будет уважать тебя еще больше. Не многим удается от него спрятаться! Кейт краснеет и отводит глаза. Ну конечно. Отправляясь нарезать круги вокруг госпиталя, она позаботилась о том, чтобы ее никто от этого дела не отвлек. Кроме санитара, потихоньку сливавшего ей информацию. - Я, - говорит она и замолкает, не зная, что и добавить. - Не переживай об этом, - пожимает плечами Клинт, больше не усмехаясь. А потом мотает головой и распрямляет плечи. – Да и вообще, чем тут рыдать на плече друг у друга, пойдем, да и разбудим нашу принцессу. Ты ведь еще не разучилась лазать по стенам? Кейт вскидывает на него взгляд, собираясь возмущенно вопросить, кто это вообще тут рыдает, но идея кажется слишком заманчивой, чтобы думать о чем-то еще. Наташа наверняка сейчас одна и под охраной. Живая и теплая, сонная. А вовсе не тот обескровленный призрак, что свалился на ее руки сегодняшним утром. И ее можно будет обнять. Совсем открыто, не заботясь о посторонних взглядах, как давно уже хотелось. Да и, право слово, ну какой Клинт посторонний?! Что ей, что, уж тем более, Наташе. Она смотрит на Бартона, почти изумленная этой простой, в общем-то, идеей, а потом несколько раз согласно кивает. Да. Конечно же, нужно поехать. И, конечно же, прямо сейчас.