Вспышка ночного Нью-Йорка

      почти пустая улица оглушает своей глухой тишиной. редко в нью-йорке может быть такое спокойствие. над городом нависают огромные небоскребы, на которые натыкается тусклое и облачное небо. уличные фонари мерцают, сбивая с мыслей своим ламповым светом. если задрать голову и попытаться увидеть луну - ничего не выйдет из-за этих фонарей.       в воздухе пахнет озоном, что говорит о приближающемся дожде. нью-йорк город крайностей - либо ливень, либо липкое солнце, либо ты совершенно одинок в этой оглушающей толпе, либо внимание к твоей персоне настолько велико, что ты даже не можешь спрятаться от него в свой комнате.       темный силуэт идет по середине тротуара. спешит куда-то больше по привычке, чем по делу и краем глаза отмечает тени, скользящие по стене, как невидимые спутники. если прислушаться можно услышать их перешептывания, хотя, скорее всего это только ее разыгравшееся воображение. шелестят пестрые листья, гонимые ветром.       кеды мягко и бесшумно скользят по влажному асфальту, большие пальцы засунуты в карманы черных джинс, а остальные что-то нервно отбивают по ноге в такт ее мыслей, роющихся в голове. наглухо застегнутая рубашка и мешковатая кофта сверху с бархатными заплатками за локтях совсем не спасали от холода, что злило ее еще сильнее. пальцы задубели от промозглого ветра, в горле уже начинало першить. длинные пшеничные волосы разметались по плечам. в них запутался терпкий влажный воздух и пару листов. очки в большой деревянной оправе то и дело сползали с носа и она их так резко возвращала на место, что могло показаться, что она хочет впечатать их в свое лицо. рюкзак висел за спиной, а она очень жалела, что ее плеер разрядился в ноль после пары песен. сколько можно было повторять братьям, чтобы они не трогали ее вещи. это было одной из последних капель.       она была не просто злая. она была в бешенстве.       ее собака чуть потянула поводок и ей пришлось вытащить руку из кармана. собака вела себя чуть странно - тянула носом воздух и периодически порыкивала. девушка не придавала этому никакого значения. она не замечала ни волнения собаки, ни какой-то огромной тени, приближающейся к ней. она подняла очки на макушку, зажмурилась и устало потерла переносицу. очки медленно скатились обратно на нос.       следующие события происходили как в замедленной съемке и длились от силы доли секунд.       силуэт, возникший перед ней, большая пушистая тень, и уже через секунду она летит на асфальт, а сверху на нее кто-то падает.       глухая боль отозвалась в лопатках при соприкосновении с тротуаром и ее прижимает к нему чье - то тело. она ощущает горячее прерывистое дыхание на своей щеке, а носа касается хлебный мальчишеский запах, вместе с туалетной водой, которая приятно щекочет обоняние. ее сердце ухнуло в пятки.       в сознание ее привел рычащий и чуть хриплый голос прямо над ухом. - твою мать... ясон! - он рычит на кого-то, и она тут же слышит жалобное собачье подвывание и лай ее собственной собаки.       незнакомец слезает с нее, нечаянно проводя ладонью по ее животу, от чего все ее внутренности резко прилипают к позвоночнику. он нащупывает ее запястье и садится, дергая ее на себя.       девушка поправляет очки - они сидят посреди асфальта, а он пытается отдышаться. на его голове капюшон.       незнакомец поднимает голову, капюшон сам сваливается с его головы. он чуть трясущейся рукой проводит по волосам, откидывая их назад и поднимает на нее глаза. свои пронзительные глаза, цвета моря. он закидывает голову, пытается отдышаться. щеки у него красные, губы потресканные. - прости, - тянет он, справившись со своим дыханием. а она вдруг задыхается от злости. - значит, сбил меня с ног, чуть не убил об асфальт и все, что я слышу от тебя это "прости"?! - она шипит, как разъяренная кошка. - я случайно, ясно? - резко рыкнул он и пошарил взглядом в поисках своего скейта. она осеклась и нахмурилась от собственной не проницательности. время за полночь. не только она сбежала от плохого дня в ветреные улицы нью-йорка. - я аннабет, - она тянет ему руку, но все еще хмурится. - персей, - с размаху жмет ее, и аннабет ойкает.       он хмурится, переворачивает ее ладонь и видит, что она их стесала при падении. ее белоснежная собака крутится вокруг, перебирая передними лапками, как обеспокоенная лань, и лезет ей в лицо носом, от чего девушка смешно морщится. - и что ты так поздно делаешь на улице, аннабет? - спрашивает он ее, рывком поднимая на ноги. он явно привычным жестом откидывает темную челку с лица. - поругалась с домашними, - в ее голосе слышится обида, которую она усердно старается скрыть. - знакомо, - он опускает глаза и волосы мигом падают ему на лицо. он ловким движением наступает на свой скейт и тот подпрыгивает ему в руки, как живой.       он убирает его подмышку, щурится, наблюдая, как она отряхивается он грязи. она поднимает с асфальта поводок своей собаки и надевает его на запястье, как браслет. парень задней мыслью отмечает ее тонкие пальцы и серебряное колечко в виде совы на левой руке. его пес породы маламут виновато топчется рядом с хозяином и виляет хвостом. - значит, ты тоже сбежал из дома, персей? он жмет плечами и морщится. - можно просто перси. да, что-то в этом роде.       они шли рядом в каком-то непонятном направлении, каждый погружен в свои мысли. аннабет украдкой рассматривала его - высокого и симпатичного. она шла совсем близко к нему и чувствовала его тепло и запах. черные волосы трепал ветер, он хмурился, смотрел в даль. вокруг него крутился его огромный медведоподобный пес.       он скосил на нее глаза и они встретились взглядами. ее будто пронзил разряд тока. она моргнула и опустила взгляд нахмурившись. аннабет не видела, как его губы растянулись в улыбку. - ясон, отвали, - он оттолкнул морду пса от себя. - твоего пса зовут как древнегреческого героя? - ну, если ты не заметила, меня самого зовут, как древнегреческого героя. спасибо, что не посейдон, мой папаша просто помешан на море... - он цокнул языком и закатил глаза. - как твоя фамилия? - джексон... у девушки от удивления расширились глаза, а парень недовольно фыркнул. - твой отец знаменитый океанограф! - ой, а ты такая видимо умная, что все знаешь, да? - он рассерженно сощурил глаза. девушка вздернула подбородок, от чего ее очки чуть не свалились. - знание - сила! тем более, твой отец сделал много действительно полезных открытий, которые сложно оставить без... - избавь меня от этих речей, хмурыжка, я их по несколько раз на дню слышу, - в его голосе отчетливо слышалось раздражение, - а твою псинку как зовут? Лакки или Лесси? - артемида ее зовут, - поймав его недоуменный взгляд, она закатила глаза и пояснила, - я просто люблю древнегреческую мифологию, чтоб ты знал. внезапно для аннабет, парень расхохотался, а она опешила, взглянув на него, как на душевно больного. - мне тоже нравится греция, - он послал ей улыбку, - воображала.       ее щеки вспыхнули, и она толкнула его кулаком в плечо, от чего парень расхохотался еще сильнее. его невероятные глаза искрили смехом, хотя буквально пару минут назад он тоже был злой, как тысяча чертей.       аннабет закашлялась, прикрывая рукой рот. ну вот и простудилась, нечего было выпендриваться и сбегать из дома в такую холодину. а перси без лишних слов достал из своего рюкзака толстовку и протянул ей. - надень, а то еще заработаешь воспаление легких, будешь проклинать меня и винить до конца своей жизни.       что-то проворчав, она натянула кофту. по ее телу волнами разошлось тепло, а мягкий запах перси, которым пахла кофта, въелся ей в нос. - кофе будешь? - он достал из рюкзака ярко-синий термос и протянул его девушке. - откуда... - ее глаза удивленно расширились, а желудок тут же призывно заурчал, приказывая девушке не отказываться от такой невиданной щедрости. - ну я же не первый раз сбегаю из дома, - пожимает плечами, - у меня уже есть список вещей, которые нужно обязательно иметь при себе и кофе на твердом втором месте.       аннабет сделала глоток обжигающего крепкого кофе и наконец согрелась. она блаженно прикрыла глаза, поджала плечи и с наслаждением вдохнула полной грудью. про свою обиду на родных она уже совсем забыла. идеальная ночь, что скажешь - крепкий кофе, теплая кофта, артемида... ну, чего же врать, этот парень тоже добавил красок своим присутствием. - а что на первом? - а на первом ясон. мама не так волнуется, когда я с ним.       аннабет так и подмывало спросить, от чего он сбежал. схожие жизненные ситуации заставили ее пропитаться к нему уважением, а от теплой толстовки и горячего напитка, она совсем разомлела. а он как будто прочитал ее мысли. - я не от мамы сбегаю, это все отец... - он чуть помолчал, а она не торопила, - одного телефонного разговора с ним достаточно, чтобы вывести меня из себя. при матери не хочется показывать своего характера, это ее расстраивает. и я иду кататься. а у тебя что? - мачеха. разругались с ней, а отец будет только завтра к обеду, и мне не хотелось оставаться дома.       он понимающе покивал, смотря в одну точку и не понимая, с чего это он так разговорился с этой девчонкой, да и еще и гуляет с ней. он невольно засмотрелся в ее серьезные глаза, цвета грозового неба и подумал, что правду говорят на счет того, что ночью намного легче делать поступки, о которых днем даже не думаешь. перси переложил поводок из одной руки в другую и закинул руку на плечо девчонки, чуть притягивая ее к себе.       она не закричала, не ударила его, не отстранилась - а просто привалилась к нему головой и глубоко вздохнула. ему вдруг захотелось уткнуться носом в ее белесые волосы, но тут он почувствовал, как ее тонкая рука несмело ложится ему на торс.       она прижимается ближе. он чувствует тонкий шлейф ее духов. ее мысли сбиваются с привычного рационального пути. у него больше не гудит голова из-за избытка дурных мыслей в ней.       оба пытаются скрыть улыбки в темноте нью-йоркских улиц.

а небо начинает светать.