Dark Congregation

«Я выражаю глубокую привязанность к интеллектуальным разговорам. Искусство просто сидеть и говорить. О любви, о жизни, обо всём на свете. Сидеть при свете луны, держать всё время мира в руках, когда наша жизнь, подобная несущемуся на всех скоростях поезду, замирает. Без обязательств, без ограничений. Говорить без тени сожаления или страха последствий. Говорить часами напролёт о том, что действительно важно в жизни». – Аноним.

Следующие две недели можно с легкостью было охарактеризовать странными. Во время своих ночных встреч Гермиона и Драко только и делали, что целовались. Они возвращались обратно в свои гостиные раньше обычного, зато их встречи стали постоянными. Парочка мало разговаривала и никогда не касалась темы их отношений. Гермиона и Драко молчаливо наслаждались моментом, отбросив все мысли о возможных опасностях. В те редкие моменты, когда они всё же говорили, они обсуждали школу или предстоящие рождественские каникулы. Гермиона узнала, что Драко планирует остаться в фамильном доме в Лондоне; его родители, похоже, не посчитали своим долгом провести время с ним. Гермиона рассказала слизеринцу о катании на лыжах. В мельчайших подробностях, кстати. Драко проявил интерес к этому виду спорта, хоть и маленький, в отличие от Рона, который смеялся каждый раз, когда Гермиона поднимала эту тему. Пускай интерес Малфоя был спрятан за насмешками и оскорблениями, но парень завалил девушку вопросами о том, как всё устроено и откуда взялся этот спорт. Гермиона чувствовала себя в безопасности, не так как с Роном. Она даже призналась, что в какой-то степени страшится поездки с родителями и уже отправила им письмо с просьбой провести каникулы с Роном и Гарри. Это откровение привело к долгой дискуссии следующей ночью. Драко отметил, как легко её родители разрешили девушке остаться у Уизли. Гермиона объяснила, что поначалу они боялись отправлять её в Хогвартс, но постепенно научились доверять ей. Гермиона же в ответ пыталась рассказывать им как можно больше о событиях, происходящих в школе. Что-то она, правда, упускала или меняла в своем повествовании, потому что ни одному родителю-маглу не стоит знать, что их ребенок близко знаком с оборотнем. Напротив, обо всём, что касалось Волдеморта и любых возможных опасностях, Гермиона рассказывала правду. Её родители научились доверять её мнению и способностям. Очень мало информации она утаивала, что никак не влияло на суть рассказываемого ею. К тому же её родители имели долгую и обстоятельную беседу с миссис Уизли перед тем, как девушка в первый раз осталась у Уизли. Миссис Уизли развеяла все беспокойства семейства Грейнджер и с твердой уверенностью заверила их, что если случится какая-нибудь беда, Гермиона будет сразу же отправлена домой, а мальчики сурово наказаны. Всё это Гермиона рассказала Драко, а он слушал с тихим интересом. Это не означало, что ненависть между ними исчезла. Они швырялись друг в друга оскорблениями днём так же часто, как ночью проводили время, обнимаясь. Такое положение дел устраивало их обоих. Что касалось физического аспекта их отношений, то Драко никогда не давил на девушку, а она ещё не чувствовала, что настало то самое время, и наслаждалась настоящим. *** За неделю до каникул Гермионе пришло письмо от родителей, в котором они выражали глубочайшее сожаление, что не смогут побыть с дочерью, и понимание, что она хочет провести время с друзьями. Поэтому следом было отправлено ещё одно письмо, уже миссис Уизли, с разрешением остаться на каникулы у них в доме. Короткий ответ содержал следующее: «Гермиона, тебе не нужно спрашивать разрешения. Ты всегда желанный гость. Дома мне определённо не хватает женского общества. До скорой встречи. Молли Уизли». Гермиона восторженно пересказала эту новость Драко. Парень только скривился, но выказал радость, что даже грязнокровке иногда удается избежать общения с маглами, пусть даже это её родители. А затем втянул девушку в поцелуй. *** Последний день перед каникулами пролетел незаметно. Этим утром Гермиона проснулась отдохнувшей. Прошлую ночь они с Драко провели как обычно — целуясь. Для них казалось нормальным не сказать друг другу прощальных слов. Их отношения не были чем-то большим, они лишь ценили компанию друг друга. Гермиона была рада уехать из Хогвартса, чтобы провести время в кругу своих двух лучших друзей и семьи Уизли. Однако неудачи по пятам следовали за ней и её друзьями. Проснувшись, она обнаружила записку на прикроватной тумбочке. На конверте было написано её имя. Девушка узнала почерк. Она разорвала конверт и быстро пробежала глазами по строчкам: «Прошу явиться в мой офис в кратчайшие сроки и никому не сообщать, куда Вы направляетесь». Гермиона пыталась понять, зачем директор Дамблдор вызывал её к себе в последний день перед каникулами. Она поколебалась в гостиной, думая, рассказать ли об этом Гарри и Рону. Но фраза «никому не сообщать» заставила девушку поспешить в кабинет директора. По пути туда мимо гриффиндорки пронеслась разъярённая чем-то Амбридж. Гермионе почти удалось избежать проблем, но в последнюю секунду профессор заметила её сквозь пелену ярости. — ГДЕ ГАРРИ ПОТТЕР? — без предисловий заорала девушке в лицо Амбридж. Гермиона от шока раскрыла рот. — Я… я не знаю. Д-думаю, в своей комнате или в Большом зале, — заикаясь, произнесла она. — ЛОЖЬ! Я УВЕРЕНА, ТЫ ЗНАЕШЬ, ГДЕ ОНИ! — выплевывала слова Амбридж, стоя в миллиметрах от лица девушки. — Долорес, достаточно. Я уже объяснил Вам сложившуюся ситуацию, и так как я вызвал мисс Грейнджер в мой кабинет, чтобы сообщить ей о местонахождении её друзей, нет необходимости в том, чтобы Вы допрашивали её об этом, — раздался голос Дамблдора рядом с Амбридж. Женщина, всё ещё пыша яростью, отошла в сторону. Гермиона посмотрела на Дамблдора. — Пройдите, пожалуйста, в мой кабинет, — профессор придержал дверь. Девушка с легким кивком проскользнула внутрь. — Садитесь, пожалуйста, мисс Грейнджер, — Гермиона последовала предложению. — Что ж, раз профессор Амбридж так любезно ввела Вас в курс дела, думаю, я сразу же приступлю к объяснению. Спустившись завтракать, Вы обнаружите, что все Уизли и мистер Поттер отсутствуют. С мистером Артуром Уизли произошел несчастный случай. На него напала змея. Сейчас его жизни ничего не угрожает, но его госпитализировали в больницу Святого Мунго для дальнейшего лечения. Благодаря своевременно полученному предупреждению, мне удалось переправить ребят на площадь Гриммо в кратчайшие сроки. Полагаю, семья Уизли планирует остаться там на какое-то время. — Это как-то связано с Орденом, профессор? — поинтересовалась Гермиона. — Уверен, Вам всё объяснят, когда Вы прибудете на место. А пока, Вам нужен завтрак, а мне нужно отправить письмо. Счастливого Рождества, мисс Грейнджер, — попрощался Дамблдор. Девушка пробормотала пожелания в ответ и задумчиво вышла из кабинета. Мистер Уизли ранен! Она знала с того самого момента, когда Дамблдор начал объяснять, что это точно связано с Орденом. Гермионе так же было интересно, откуда было получено это «своевременное предупреждение» и как он узнал, что она собиралась провести каникулы у Уизли. Гермиона остро ощущала нехватку информации для полноты картины, но доверяла профессору, поэтому отправилась завтракать, как он и велел. *** Было уже далеко за полдень, когда Гермиона села в Хогвартс-экспресс. В толпе она потеряла из виду гриффиндорских товарищей, с которыми хотела вместе ехать. Поэтому она заняла свободное купе, надеясь, что кто-нибудь присоединится к ней. Вскоре она погрузилась в чтение книги. Через какое-то время дверь открылась, и перед девушкой предстал гость. Гермиона подняла взгляд как раз в тот момент, чтобы заметить сомнение на лице Драко. От неожиданности девушка не могла вымолвить и слова. Не дав ей времени заговорить, он бросил ей дневник. — Первое, ты пишешь там, второе, убедись, чтобы никто не видел. Замок зачарован так, что только ты можешь его открыть, — а затем он исчез так же внезапно, как и появился. Гермиона опасливо взглянула на дневник. Она открыла его, листая страницы. Пусто. Гриффиндорка потянулась к школьной сумке за пером и чернильницей, как вдруг дверь снова открылась, пропуская внутрь Невилла, Дина и Симуса. Девушка убрала дневник подальше и приветственно махнула рукой, приглашая мальчишек. *** Только после сумасшедшей поездки на Ночном Рыцаре и приведя Гарри в чувства, Гермиона, наконец, добралась до дневника. Джинни уснула быстро. Девушки опять делили комнату. Пошарив в сумке, гриффиндорка выудила дневник. Она смотрела на него с озадаченным видом. Почему именно дневник? Для чего? Зачем оберегать от чужих глаз? Гермиона открыла замок и ещё раз внимательно просмотрела страницы. Не найдя ничего, она достала перо и чернильницу. Обмакнув перо в чернила, девушка вдруг вспомнила, что уже знакома с подобным дневником — Реддла. У Гермионы тут же зародились сомнения. Однако девушка находилась в очень деликатном положении. Спроси она совета у любого члена Ордена, она бы немедленно должна была объясниться, почему вообще что-то берет от Драко Малфоя. За раздумьями она не заметила, как капнула чернилами на страницу. Девушка несколько минут смотрела на каплю. Она вспоминала всё, что знала о дневнике Реддла. Тот дневник отвечал. Джинни должна была доверять ему свои мысли и чувства. К тому же, как отметила сегодня младшая Уизли в разговоре с Гарри, у неё случалась потеря памяти всякий раз, когда Реддл подчинял её своей воле. Правда, если что-нибудь завладеет Гермионой сейчас, то это подвергнет опасности весь Орден. С этими мыслями она засунула дневник в чемодан. Лежа в кровати, гриффидорка обдумывала, как можно было бы использовать дневник. Но она ничего не знала о нем, поэтому у неё не было гарантии, что он не представлял угрозу. Её любопытство так возросло, а досада от незнания, с чего начать искать информацию о дневнике, была так сильна, что где-то в середине ночи Гермиона перекатилась на другую сторону кровати и вытащила дневник из чемодана. Гриффиндорка произнесла заклинание, открыла его и для начала написала простое «Привет». Слово блестело от невысохших чернил. Ничего не происходило. Как вдруг страница перевернулась, и на ней стали появляться строчки, словно написанные невидимым пером. Аккуратный, витиеватый почерк с большими петлями у строчных букв. Определенно, обладатель заботился о красоте своего письма, но Гермиона не узнала почерк. «Ты уже разобралась, что это такое?» — звучал вопрос. «Не совсем. Хотя напоминает мне дневник, с которым столкнулась моя подруга пару лет назад», — написала гриффиндорка на предыдущей странице, прямо под своим «привет». «Он отчасти послужил вдохновением для создания этого дневника». «Но слова не исчезают. Поэтому не думаю, что он зачарован тёмной магией». «Верно. Пять баллов грязнокровке. А для получения ещё пяти баллов сможешь сказать, какое заклинание я использовал?» И вот тут-то Гермиона поняла, что именно лежало у неё на коленях. Умно, подумала Гермиона, зачаровать дневник, чтобы они могли общаться во время каникул. Конечно, он выглядел так, словно Малфой не собирался использовать дневник снова, так как в нём было ограниченное количество страниц. Но сам факт того, что парень специально зачаровал для них дневник, совершенно удивил девушку. В ответ она написала список заклинаний, которые точно были им использованы, прокручивая в голове всё, что они успели пройти, а Малфой в свою очередь поздравил её, назвав «умной грязнокровкой». «Итак, ты знал про дневник?» — написала Гермиона, игнорируя оскорбления слизеринца. «Не совсем. Я знал, что мой отец хотел пронести его в школу так, чтобы я был непричастен к этому. Я знал, что когда ты пишешь в нем, он отвечает. Уже потом я узнал, что именно Уизлетт была под контролем дневника и открыла Тайную комнату на втором курсе. И я знаю, что мой отец никогда не хотел говорить, что за дневник это был на самом деле и почему он обладает такой мощью и силой». «Ты писал в нём?» «Мой отец и его друг говорили о нём, словно это был бесценный артефакт, и упомянули, что кто-то должен постоянно писать в нём. Поэтому однажды я писал в нём и встретил Тома Реддла». «Ты знал, кто перед тобой?» «Нет». «Но сейчас знаешь», — Малфой не ответил. «Иронично, не правда ли?» — и это сообщение осталось без ответа. Гермиона не могла понять, то ли парень отошёл, то ли не хотел говорить на эту тему. «Как проходят рождественские каникулы?» — попыталась ещё раз девушка. «Спокойно. Мать и отец уехали в поместье по делам, поэтому дома только я и домашние эльфы. Матушка уже приезжала навестить меня и будет здесь к Рождеству. Отец ничего такого не обещал. Впрочем, это нормально. Мне есть чем заняться. Я в Лондоне, поэтому не изолирован от магического мира, если мне вдруг станет скучно», — Гермиона почти испытывала жалость к Драко. Быть одному в Рождество, звучит ужасно. Хотя у гриффиндорки возникло подозрение, что Малфой остался в Лондоне потому, что в поместье ещё меньше развлечений. — «Как твои?» «Я с семьей Уизли и Гарри. Поэтому всё хорошо. Я приехала сюда в разгар драмы, но сейчас всё спокойно. Мы тоже в Лондоне. Остановились у друга». «Поттера и всех Уизли уже не было в школе в последний день. Ты не сидела с ними за завтраком и в поезде». «Ты спрашиваешь меня о том, что случилось, или рассказываешь?» — Гермионе было интересно, как много он знает. «Будешь в Лондоне всё Рождество?» — Малфой ушел от вопроса. «Похоже на то». «Может, встретимся как-нибудь?» — девушка открыла рот от удивления. «Будет трудно отлучиться, не вызвав подозрений», — ответила Гермиона, не зная, что ещё написать. «Уверен, ты что-нибудь придумаешь. Подумай об этом». «Если бы я не знала тебя лучше, то могла бы подумать, что ты только что сделал комплимент моему интеллекту, Малфой». «Грязнокровки очевидно не знают такого слова как «спасибо». «Ну, так ты спишь лучше дома, чем в школе?» — сменила тему разговора Грейнджер. «Иногда лучше. Иногда хуже. Зависит от происходящего. Просто бессонница появляется, когда происходит что-то действительно серьёзное. Как у тебя дела со сном? Лучше спишь?» «Не особо. Возможно. Здесь ужасно весело. Все рады, что мистер Уизли идет на поправку под присмотром целителей больницы святого Мунго. Она так отличается от больниц маглов. Жаль, что волшебное сообщество не может поделиться хоть какими-нибудь зельями. В магловском мире столько болезней, которые можно было бы вылечить капелькой магии». «Зачем нам это делать? Веками маглы преследовали нас. Правда, они были слишком тупы, чтобы существенно навредить нам. Кроме того, что они могут предложить взамен нашей магии? Ничего. Ничего не будет ценнее магии». «Знаешь, справедливости ради, маглы успешно справляются и без магии. Автомобили. Телевидение. Гениальные изобретения, по сравнению с каминной сетью, совами и другими магическими средствами связи». «Я знаю лишь, что автомобили воняют и издают громкие звуки. А о телевидении я не имею ни малейшего представления». «Тебе действительно стоило походить на магловедение». «Да, конечно. Самый бесполезный предмет. Так же как и прорицания. Я до сих пор не понимаю, почему ты ходишь на магловедение. Ты же росла среди маглов». «Да, но та-а-ак интересно узнавать о жизни маглов с точки зрения волшебного мира». В том же духе они продолжили беседу, обмениваясь сообщениями, заполнив добрую часть дневника. Когда они решили разойтись, за окном забрезжил рассвет. Этой ночью они впервые оба чувствовали уют, ложась спать. Возможно, он шёл от их привычки разговаривать друг с другом перед сном. Или, возможно, они стали нуждаться в компании друг друга независимо от времени суток. Или просто возможно.