Dark Congregation

«Маленькая девочка не могла уснуть, Её мысли были очень далеко, Она решила пойти погулять, И упала в кроличью нору». – Аноним.

       Ночью она оставалась наедине с бездонной темнотой. Темнота приобретала четкие формы кошмаров, переживаний и печали. Она окутывала ее, грозясь разорвать на кусочки. Сон кружился над ней, никогда не даря спасительный покой. Так, в одиночку, Гермиона Грейнджер боролась со своими демонами, прошлыми, настоящими и будущими. Их было так много. Каждый раз они отбирали все больше сил у Гермионы. И никто не мог оградить ее от них. И чаще обычного Гермиона глотала воздух ртом. *** Лето – время для развлечений и отдыха. Но лето перед 5-м курсом для Гермионы оказалось лишено подобных вещей. К тому моменту, когда Гарри прибыл в дом на площади Гриммо, Гермиона уже страдала от хронической бессонницы. Болезнь проявлялась у девушки в периоды сильного перенапряжения. Гермиона видела причину в нежелании ее мозга отдыхать, пока не решены важные дела. Бессонница появилась, когда ее дедушка лежал на смертном одре, а потом еще несколько раз в течение 4-х лет учебы в Хогвартсе напоминала о себе. Помогая Гарри справиться с испытаниями на турнире Трех Волшебников, девушка довела себя до серьезного приступа, который не проходил несколько месяцев. А теперь после возвращения Волдеморта мозг Гермионы находился в состоянии непрерывной работы, и бессонница стала неразлучной спутницей девушки. Молодая ведьма пыталась использовать часы уединения с пользой. Если она ложилась спать и понимала, что сон к ней не идет, девушка покидала постель и находила себе занятие. В последнее время таким времяпрепровождением оказывалось изучение защитных заклинаний или тех заклинаний, которые, по мнению девушки, могли ей пригодиться. Джинни сразу же узнала о бессоннице Гермионы, так как жила с ней в одной комнате. И хотя Гермиона никогда не будила девушку своими ночными посиделками, тесное сожительство не оставляло шанса на сокрытие болезни. Когда Джинни выразила беспокойство о состоянии Грейнджер, та заверила ее, что бессонница никак не сказывалась на ее здоровье. После нескольких серьезных споров Джинни оставила Гермиону в покое, так как, как заметила сама Грейнджер, она никогда не показывала признаков усталости из-за бессонницы. После прибытия Гарри на площадь Гриммо впервые за всю неделю Гермионе, наконец, удалось полноценно поспать. Но передышка длилась недолго, поскольку приближалась дата слушаний в суде, и Гермиона волновалась, что в Министерстве Магии достаточно людей, недолюбливающих Гарри, которые могли поспособствовать исключению Гарри из школы. Узнав, что Гарри все же не исключат, Гермиона вздохнула с облегчением и провела еще одну ночь, наслаждаясь сном. Оставшееся лето девушка спала спокойно, вдохновленная мыслью, что оба ее друга все еще с ней. *** В первую же ночь в Хогвартсе, не успев улечься в постель, Гермиона тут же соскочила обратно. Слова Распределяющей Шляпы, отсутствие Хагрида, речь Амбридж маршировали, словно солдаты, в голове у девушки. Ее мысли кричали: «Волдеморт вернулся, а все отказываются действовать!». Даже Гарри и Рон не увидели правду за словами Шляпы. Без сомнения, Хагрид отправился на задание, которое задержало его на юге. Помимо всего прочего, вмешательство Министерства Магии в дела Хогвартса, после того как оно отказалось верить в возвращение Волдеморта, означает только то, что грядут страшные и опасные времена. Гермиона присела на край кровати на пару минут, размышляя чем заняться. Она набросила одну из своих школьных мантий, на цыпочках спустилась по лестнице и вышла из общей гостиной. Она умело скользила через холлы, избегая коридоров, чтобы не наткнуться на случайного ночного гостя. Путь занимал больше времени, чем обычно, но Гермиона уже давно наловчилась совершать ночные вылазки в библиотеку. Все началось еще на первом курсе, когда она даже не подружилась с Роном и Гарри. Затем какое-то время она боялась нарушать правила подобным образом, но девушка ненавидела не спать так поздно, потому что волновалась, что у нее нет друзей. Она до сих пор не одобряет нарушение правил, но в данном случае считала, что едва ли она их нарушает. Правила существуют для тех, кто приносит большие неприятности, хулиганя ночью. Гермиона же просто училась. Гарри и Рон конечно же не знали о привычке Гермионы пробираться в библиотеку ночью в те дни, когда она страдала от бессонницы. Они даже не знали, что она страдает бессонницей. Девушки, с которыми она делила комнату, были в курсе, но не более – Гермиона сказал им, что уходит читать в общую комнату, чтобы не будить их. Гермиона была уверена, что никто не знает о ее ночных вылазках из башни. Той первой ночью на 5-м курсе Гермиона просидела в библиотеке несколько часов, сколько именно, она не знала, так как у нее не было часов под рукой. Но достаточно долго, чтобы почувствовать сонливость. Она двинулась в сторону гриффиндорской башни, немного невнимательная из-за усталости, успокаивая себя тем, что ее и так никто не заметит. Повернув за угол, Гермиона в кого-то врезалась. Она едва успела сдержать крик, готовый сорваться с ее губ. Вместо этого она отскочила назад, упав, больно ударившись, поскольку ее руки были заняты тем, что прикрывали рот. Когда она посмотрела вверх, то увидела Малфоя с таким же, как у Гермионы, выражением шока на лице, которое затем сменилось на усмешку, когда он понял, кто лежал на полу перед ним. В комендантский час. Без друзей. – А тут у нас я так понимаю грязнокровка-всезнайка, в одиночестве бродит по коридорам после часов проведенных со своими дружками. Такой расклад вещей безопасней для них, – в полголоса насмехался Малфой, боясь быть пойманным. – Малфой, если поймают, из нас двоих профессора скорее поверят мне, нежели тебе. А лучше я сейчас же позову одного из них, – предупредила Гермиона, быстро поднимаясь с пола. Она мысленно смыла с себя всю воображаемую грязь, которой Малфой облил ее. Парень засмеялся от ее угроз, на его лице появилась усмешка. – Если ты добровольно хочешь нарваться на неприятности. «О, профессор, мне так жаль, я просто плаксивая маленькая грязнокровка, не наказывайте меня», – произнес Малфой преувеличенно писклявым голосом, дразня девушку. Едва Гермиона открыла рот для ответной реплики, как тут же рука Малфоя прикрыла его. Он поднес палец к своим губам, тем самым заставляя девушку замолчать, и кивнул головой в сторону. Глаза Гермионы расширились, едва она услышала их, шаги: кто-то тихо двигался в их с Малфоем сторону. – Пойдем, – прошептал Малфой, схватив сильнее, чем нужно, руку Гермионы, потянув девушку к ближайшему классу. Гермионе потребовалась секунда, чтобы осознать, что Малфой потащил ее за собой лишь потому, что они оба знали, что попадись Гермиона тому, кто бы там ни шел, она без промедления сдала бы и Малфоя. В классе парень еще сильнее сжал руку девушки, оглядываясь в поисках укромного места. Гермиона едва подумала, что, по крайней мере, стоит прикрыть дверь, оставив лишь небольшую щель, как Малфой толкнул ее в темный угол. Во всем помещении царил полумрак, между застекленным шкафом и углом пролегала тень, оставляя в темноте это единственное место. Драко вжался в угол, напротив Гермионы, его руки были обернуты вокруг нее. Так они и стояли, затаив дыхание, окутанные мраком класса. Драко и Гермиона скривились от внезапной близости их тел. Хотя, если они стояли так, прижавшись, то темнота скрывала их полностью, и, кроме того, никто из них не хотел быть пойманным только из-за взаимного отвращения друг к другу. Их усилия оказались не напрасны, когда кто-то толкнул дверь, вошел в класс, сделав два-три шага, окинул взглядом помещение и, наконец, вышел, не заметив двух подростков, умело спрятавшихся в тени. Руки Драко Малфоя сильнее обвились вокруг Гермионы, когда неизвестный вошел в класс. Грудь Малфоя упиралась Гермионе в спину. Девушка чувствовала, как быстро бьется сердце парня от страха быть пойманным. Ее сердце стучало так же. Одной рукой Малфой обвил талию девушки, другая рука находилась поперек ее груди, сжимая ее плечо. От страха Гермиона схватила Малфоя за руки, желая раствориться в воздухе. Так они простояли еще несколько минут, подождав, пока человек уйдет подальше от класса. Почти-романтическая-сцена закончилась, не успев начаться. Удостоверившись, что опасность миновала, Драко оттолкнул Гермиону от себя. Оттолкнул сильно. Так сильно, что она едва не ударилась лицом об стену. – Придурок, – прошипела Гермиона, восстанавливая равновесие. – Мне потребуется вечность, чтобы отскрести от себя твою вонь, грязнокровка, – злобно выплюнул Малфой. Гермиона подняла руку, пытаясь ударить его, но парень перехватил ее, больно сжимая запястье. В свободной руке оказалась палочка, которую Драко приставил к горлу девушки. – Если ты думаешь, что такое поведение сойдет тебе с рук, грязнокровка, тебе следует дважды подумать, потому что в следующий раз я без колебаний заклинанием отправлю тебя в дыру, из которой ты вылезла. Гермиона пыталась придать своему лицу храброе выражение, но по одному взгляду на него было понятно, что он действительно мог убить ее даже за мысль поднять на него руку. Они замерли, сверля друг друга взглядами. Вдруг Гермиона заметила тень за дверью и быстро толкнула Малфоя обратно в спасительную темноту угла. К счастью, парень не возразил, обвивая ее тело руками, в то время, как сама девушка схватила его за мантию. Они прижимались к стене и друг другу как можно ближе. Шаги прошаркали мимо. Малфой и Гермиона постояли так еще пять минут, пока Драко не прошептал девушке на ухо: – Думаешь, он ушел? Гермиона отпустила мантию Малфоя, вздохнула и тихо проговорила: – Да. Гермиона покраснела от того, как их тела соприкасались секунды назад. Для Гермионы, целовавшейся только с одним парнем и определенно не доводившей дело дальше поцелуев, все это было чересчур интимным. Поправив мантию, Малфой взглянул на девушку, усмешка в малфоевском стиле еще красовалась на его лице, но в ней просматривалось, как подумала Гермиона, любопытство. – Ты ужасно хорошо умеешь прятаться… И, все-таки, почему ты так поздно не спишь, Грейнджер? Первой ее мыслью было развернуться и уйти, полностью игнорируя вопрос. Но парень обратился к ней, используя ее настоящее имя, а не «грязнокровку», и Гермиона пыталась понять, что это могло значить. Поэтому она рассказала ему ровно столько, сколько, по ее мнению, было достаточно, чтобы узнать что-нибудь и от него. – Я искала кое-какую информацию в библиотеке. Что насчет тебя? – прошептала она в ответ, по миллиметру двигаясь в сторону двери. Малфой последовал за ней так же осторожно, учитывая, что они едва не попались. Оба надеялись, что этой ночью коридоры патрулировались не так тщательно, как обычно. – А я свою. – Малфой состроил самую отвратительную из его арсенала усмешку, тем самым прекращая дальнейшие расспросы со стороны девушки. Ей хотелось ударить его, но она сдержала свою ярость. Никто из них больше не произнес ни слова. Они выглянули в коридор, который был пуст, с отвращением посмотрели друг на друга, пожелали друг другу нарваться на профессора и быть исключенным из школы и разошлись в разные стороны по своим факультетским спальням. *** Когда следующим утром Гермиона и Драко прошли мимо друг друга в коридоре, ни один из них не подал вида, будто их ночной встречи и не было. Однако в уме Гермиона все задавалась вопросом, что делал Малфой в комендантский час в коридорах школы. Она хотела поделиться этим с Гарри и Роном, но тогда ей бы пришлось рассказать и о ее бессоннице, и ночных вылазках в библиотеку, но сейчас у нее не было на это терпения. Поэтому Гермиона держала свои вопросы при себе.