Выбесил

Хейл ненавидит маленьких заносчивых ублюдков, которым все и всегда дозволено. Ненавидит богатеньких мальчиков на дорогих машинах и с пятерочками в кармане, ненавидит красивую оболочку, прячущую за собой редкую гниль. Дерек Хейл ненавидит блядского Джексона Уиттмора. Джексон стоит у зеркала в школьном толчке, смотрит гордо и пристально, ухмыляясь, наслаждаясь, восхищаясь своей смазливой рожей. Запускает пальцы в старательно уложенные пшеничного цвета волосы, проводит по острой скуле, осторожно дотрагивается до подрагивающего кадыка. Дерек уверен, что когда Джексон трахает Лидию он представляет, как ебет самого себя. С чувством, с толком, с расстановкой, картинно вздыхая и постанывая. Дерек уверен, что когда Джексон надрачивает себе-это акт чистой и настоящей любви, настолько сильной, насколько выскочка Уиттмор только может испытывать. Джексон таскается за Хейлом, словно побитая собачонка, готовая на всё, что угодно, чтобы почувствовать клыки альфы на своем загривке. Да только Дерека Уиттмор заебал так, что тот скрипит зубами и сжимает кулаки, только услышав его приторное имечко, так что парню не обломится, видимо первый раз не обломится: -Хейл, я с тобой не в игрушки играю. Обрати меня и разойдемся навсегда, мне ваша свора вообще не упала, -театрально закатывает глаза самоуверенный мальчишка, но через секунду хватает оборотня за рукав потрепанной кожанки, -мне правда очень нужно. Нужно. Посмотрите, этому избалованному мудаку что-то нужно. Нужно стать красивее, сильнее, чтобы из носа не текло и прыщи не вскакивали. Чтобы еще лучше играть в лакросс и еще качественнее ебать Лидию. На этом всё. Больше поганец ничем не занимается, только первоклассно выносит Дереку мозг. Красные глаза мерцают с такой яростью, что Джексон не успевает среагировать даже вскриком, мощная когтистая лапа сжимает его глотку, прижимая затылком к шкафчику, ноги Уиттмора земли не касаются: -Отъебись. От. Меня. Навсегда, ебучий Джексон. Н А В С Е Г Д А. Ты понимаешь? Понимаешь значение слова «навсегда»? Советую начать понимать. Его еще раз прикладывают башкой об шкафчик. Дерек дышит зло и шумно, почти рычит, руки, пальцы напряжены так, что вены на них кажется скоро лопнут, костяшки вжимаются в шею Джексона и от них должны остаться ооочень заметные всем следы. У Лидии будут вопросы: -Какого хрена ты творишь? -сдавленно хрипит он, протестующе вглядываясь в абсолютно звериное лицо Дерека, -отпусти меня блять быстро. Джексон напуган. Напуган вовсе не разъяренным Хейлом, а своей реакцией на него. Стояк Уиттмора разрывает ширинку на новых армани джинс, и альфа не может не чувствовать этого. -Твою мать, Уиттмор, твою ж сука мать, -Хейл опускает глаза, и Джексон дуреет. Дуреет оттого, что на секунду превратился в безвольную куклу, куклу без воли, но ох с какими желаниями. Дерек хватает его за лацканы пиджака, смотрит в глаза, долго, пристально, испытывающе. Дерек вглядывается в лицо Уиттмора, надеясь найти хотя бы намек на смущение и неловкость. Тщетно. Взгляд Уиттмора мутный, похотливый, лицо исказила провокационная ухмылка. У Уиттмора губы розовые, ужасно розовые, словно напомаженные, мягкие без трещинок и изъянов. Сам Уиттмор без трещинок и изъянов. Как же он его ненавидит. Как же выбить из него всю эту пафосную дурь. Выбить? Вытрахать. Показать, что секс с альфой-это тебе не путешествие в страну наслаждений, показать, что такое больно, что такое мне наплевать на твои желание и что ты там бормочешь, Джексон. Ты моя сучка Джексон, ты моя собственность, моя половая тряпка. Дерек мешкается, застывает, и маленький засранец не может не воспользоваться паузой, ослаблением волчьей хватки. Уиттмор буквально растворяется в руках, кидается в сторону, демонстрируя всю свою спортивную подготовку. Дереку просто смешно. Дерек нагоняет его меньше чем за секунду, вжимая на этот раз лицом, в проклятые шкафчики, хватает за пидорски мягкие волосы и херачит до омерзения правильным лицом в дверцу. Уиттмор стонет, черт возьми, стонет так, как будто сейчас кончит от этого избиения, прижимается круглой задницей к Дереку, трётся бесстыдно, провокационно, без тени смущения: -Давай, волчара, -выплевывает он, -покажи, как это, быть альфой. Волчара прикладывает его мордой к шкафчику еще пару раз, одной рукой продолжает держать за волосы, второй сжимает твердую ягодицу с нечеловеческой силой. Джексон хрипит, извивается. Шлепок. Второй. Еще немного и Уиттмор заорет от обжигающей боли. -Я предупреждал тебя, выскочка, -альфа немногословен. На причитания реагирует сводящим с ума молчанием, -снимай штаны, Уиттмор. -Чего? -Ты не расслышал? -Джексону прилетает удар сзади. Куда-то в зону ребер, сдерживать крик сил больше нет. Джексон всхлипывает и тут же снова грязно ухмыляется. Черт тебя дери, Дерек Хейл, возбуждение не спадает. Ничего, волчонок, ты тоже сегодня пострадаешь. Джексон не старается твердо стоять на ногах, он упирается рукой о шкафчик, по-кошачьи прогибается в спине, другой рукой неторопливо расстегивает дорогой ремень и вытаскивает его из джинсов. -Накажи меня, Дерек Хейл, -не оборачиваясь, золотой мальчик протягивает волку ремень, джинсы с трусами падают на пол. Джексон предвкушает. Вот же сука. Либо у Уиттмора сорвало кукушку на почве одупляющего страха, либо он просто слишком конченный, чтобы Дерек мог причинить ему хоть какой-то вред. Но тормозить было определенно слишком поздно и бессмысленно, эрекция уже причиняла Хейлу дикую боль, а давление внизу живота сковывало и движения, и мысли оборотня. Джексон Уиттмор. Он правда был дьявольски красив, так совершенно, так по-кукольному красив. Но сейчас. Сейчас Дерек разбил эту красивую куклу, правда дьявольщины не убавилось. Кровь, размазанная по до тошноты правильному лицу, придавала парню какой-то пугающей притягательности, он притягивал к себе так сильно, как сурового оборотня уже давно никто не притягивал. Хотелось бежать, но теперь бежать было некуда. -Дерееек, -голос сладкий, мягкий, невинный, Дерек ухмыляется, невинности в самодовольном и хитрожопом Уиттморе не осталось лет с тринадцати. Глупые и влюбленные в красивую картинку девочки высосали её до основания. Хейл разводит крепкими, сильными руками ягодицы, ставит между ног Джексона свою острую коленку, а тот словно падает на неё, словно растворяется, поддаётся, оседает прямо в руки альфы. Уиттмор даже спиной чувствует литые мышцы, безумный, обжигающий жар, терпкий, резковатый запах пота и недорогого одеколона, ему невозможно хочется обнажить Дерека, трогать это всё, ощущать сильнее эти невероятные мускулы, испытывать адскую боль на грани с неописуемым наслаждением, которое этот человек может и определенно хочет ему причинить. -Сними одежду, -щебечет Джексон, и тряпки оборотня с треском разрываемой наспех ткани летят куда-то в сторону. Да, теперь эмоции Уиттмора еще ярче, теперь он действительно сходит с ума. Дерек мажет пальцем по щеке, подносит к губам, смачивает его в слюне Джексона, который остервенело цепляется зубами и не хочет отпускать. Джексон играется, путается в руках, трогает оборотня за всё, куда может дотянуться. Он флиртует, оттягивает момент, увлекает в прелюдию. Джексон не дурак, Джексон знает, что будет больно. Размеренные удары пряжкой дорогущего ремня, оставляют на заднице Уиттмора гордую метку оригинальных «D&G», тот уже срывается на дикий, ахренительно пошлый ор и проклинает себя за инициативу. Что ж, Джексон, инициатива наказуема. Смоченные слюной пальцы не растягивают неженку Уиттмора так, как хотелось бы. Дерек зол и одурманен происходящим, так что насаживает его так быстро и глубоко, что парень забывает, как дышать. Спорить с тем, что Дерек тот еще альфа, точно не приходится. Исходя из ощущений, Джексон просто не догоняет, как нечто такого размера, могло уместиться в нем, это пиздец, как пугает, но раззадоривает еще больше. Джексон стонет, как самая грязная шлюха из самого грязного в мире порно, выгибается, долбится лбом о дверцу шкафчика, рычит, рвано дышит, срывается на писк, когда ладонь Дерека сжимает его член, так удивительно нежно и осторожно, что кажется, что сзади уже не высоченный оборотень на голову выше него. Когда Уиттмор ощущает прикосновение острых, как сталь, клыков на своих торчащих лопатках, он уже просто визжит. Оргазм накрывает его одновременно с тем, как Хейл впивается в него. Джексон победил. Джексон получил абсолютно всё.