Живое тепло

      Ночи в Сагранне холодные. Точнее, по сравнению с дневной жарой, они очень холодные. С утра на лошадях оседает пар, а вода кажется льдом. И это при том, что днем жара посильнее, чем в Кэналлоа и Багряных Землях. Проэмперадору было наплевать на местный климат и рельеф, о котором вчера его оруженосец рассказывал всё, что помнил ещё с Лаик. Мэтр Шабли, судя по всему, знал и любил свой предмет. Так что Окделл поведал немало, жаль, Алва не слушал. А сейчас, среди ночи Рокэ проснулся от ощущения могильного холода. Открыть глаза он не мог – тело словно налилось свинцом, веки не разлипались. От ощущения холода спать было невозможно. Руки и ноги застыли, Рокэ свернулся в полусне, пытаясь сохранить для себя хоть какие-то крохи тепла. Палатка выстыла так, словно в ней побывал выходец. Скрипнула койка – по звуку Ворон догадался, что встал спавший неподалеку Ричард. Он прошлепал к выходу. Через пару минут вернулся, но вместо того, чтобы лечь обратно, пошел к месту, где стояла походная кровать Алвы. - Монсеньор, - тихо прошептал он,- вы не спите. Это было скорее утверждение, чем вопрос. В другое время Рокэ бы разозлился на это, и не преминул съязвить по поводу блуждающих в ночи оруженосцев, но сейчас не было сил даже ответить. А потом… что-то теплое накрыло плечи и всё тело, стало немного теплее. - Одеяло упало, - объяснил Ричард, укрывая Рокэ потеплее и подтыкая одеяло так, чтобы образовался кокон, сейчас согреетесь. Он потопал в угол, где были сложены вещи, рылся там, в темноте весьма долго. Рокэ с раздражением думал, что это не кончится никогда. - Вы намерены уморить меня бессонницей? – спросил он, когда Дик перестал шуршать в углу и наконец-то вернулся. - Я нашел плед, - ответил оруженосец, - вам бакранка подарила, помните? Он из козьей шерсти, мигом согреетесь. Сверху на одеяло опустилось что-то тяжелое, пахнущее козами и какими-то пряными травами. Перед глазами проплыла бакранская деревушка, пыльные улочки, пожилая женщина, что сперва прислуживала им за столом, а после принесла и чуть ли не силой впихнула в руки мальчишки сверток. Она что-то быстро говорила на их языке, Коннер перевел, что, мол, она хочет сделать подарок Сыну Ветра. Но отчего-то отдала в руки Сыну Камня. То ли понимала, что этот юноша – оруженосец Алвы, то ли высшие силы подсказали ей, что надо сделать. И они явно не ошиблись. Тем временем Ричард взял в руки ступню Рокэ. - Монсеньор, да у вас ноги, как лёд. - И руки – тоже, - усмехнулся в темноте тот. - Сейчас согреетесь – пообещал Дик, - меня Нэн научила, в Надоре я тоже часто мерз ночами. И он принялся растирать ступни, а затем и кисти Рокэ. От прикосновений теплых сильных пальцев по телу разливалось блаженное тепло. - Ну что? Теплее? - Юноша, я вам весьма благодарен. Вы, можно сказать, спасли своего эра от бессонной ночи. И возможной простуды. - А вот это вы зря, - шепнул в темноте Дик, - надо спать. А то весь день на ногах, и всю ночь не спать… - Юноша, мой организм знает, что сон и еду дают лишь в той мере, в какой она есть в данный момент. На войне люди не спят сутками. - Так это пока боевые действия. А пока их нет. Алва ничего не ответил. Тепло вернулось, и с ним и блаженное состояние полусна-полуяви. - Дикон, - позвал он сонно, - если ты не возражаешь, я бы попросил… - Что? Даже по тону было понятно, как напрягся мальчишка. Ах да, разговоры Людей Чести о том, что Алва – чудовище, совращающее юнцов, сплетни о бедном Юстиниане и всё прочее. - Успокойся, на твою драгоценную честь никто не покушается. Ляг рядом. Просто… Так будет теплее. Алва и сам удивился тому, что нужные слова подобрались так легко. - Монсеньор, я согласен. И вновь шорох. Ах да, походные кровати такого размера, что на одну вдвоем улечься невозможно. Ричард пододвинул свою койку вплотную к койке Ворона. И лег, затаившись, даже, похоже, дышать перестал. Алва устроился поудобнее в своем коконе. И, уже засыпая, почувствовал вновь шевеление – совсем-совсем близко. И руки оруженосца по-хозяйски обхватили его поперек живота, а спина почувствовала долгожданное живое тепло. - Так лучше, монсеньор? Рокэ не ответил, а вскоре задышал ровно. Он заснул – можно сказать, в первый раз со дня военных действий заснул крепко, чтобы проснуться бодрым и отдохнувшим. Ричарду же не спалось. Он лежал, по-прежнему обнимая монсеньора, слушал его ровное дыхание и думал. В первый раз ему пришлось заботиться о Рокэ, и тот не оттолкнул его, а принял заботу с благодарностью. Он замерз, сбросив с себя одеяло, и будучи не в силах проснуться, чтобы поднять его и укрыться самому. Значит, Алва устал, очень сильно устал. А ведь он – такой же человек, как все, хоть и притворяется другим. И ему порой бывает тяжело, больно и одиноко, и ему нужно немного участия и тепла. Живого тепла. Теперь все разговоры эра Августа и Людей Чести стали казаться глупыми и неискренними. Рокэ не чудовище, он – тот, на чьи плечи была взвалена непосильная ноша. Он ведет в бой армию, чтобы встретиться лицом к лицу с противником, превосходящим по численности в десятки раз. А возможна ли победа при таком раскладе? «Не проиграть, когда победить невозможно». «Невозможно – глупое слово, юноша». И, уже засыпая, Ричард пробормотал себе под нос. - Бой Рокэ Алвы – мой бой. Во сне Рокэ поудобнее устроился, по-прежнему чувствуя теплые объятья оруженосца.