Кошмары

Псих, кажется, давно привык к кошмарам. Они стали для него чем-то обыденным. Просыпаться в холодном поту, пялиться в потолок и заваривать самый дешёвый кофе. Так привычно, что уже трудно представить жизнь по-другому. Даже если этого очень хочется. Его сны всегда слишком абстрактны для понимания. Ему всё чаще снится эта женщина, и он боится, что это может выйти из-под контроля. Когда он просыпается, то некоторое время лежит неподвижно, представляя её лицо над собой и руки, которые приглаживают волосы, ласкают и мягко треплют его за щёку. Затем Псих, конечно же, вспоминает, что она чья-то жена. Что она жена его психотерапевта. Психу становится по-настоящему страшно, когда он понимает, что ему бы хотелось, чтобы эти сны стали явью. В нём бьются не на жизнь, а насмерть здравый смысл и желания, которые он не может сдерживать. Так он пытается подавить в себе то, что не хочет признавать чувствами. Конечно. Ведь он напуган. Защитный механизм делает своё, только от этого ему никак не легче. *** Она врывается в его жизнь, даже не постучавшись. Как что-то невообразимо далёкое, в один момент сократившее огромное расстояние и сбившее его с ног. Это происходит тогда, когда он думает, что хуже уже не будет. Когда убеждает себя в том, что это глупое заблуждение. Что это неправильно. Пытается посмеяться над собой и отпустить всё. И именно тогда она убеждает его в обратном. Псих не успевает ничего сказать. Он встаёт с кушетки, делая пару шагов навстречу, и застывает, сбитый с толку, совсем не ожидая её увидеть. Взгляд мечется из стороны в сторону, цепляется за детали: уложенные волосы и светлые переливы, закатанные рукава кофты, походка – всё нужно запомнить. Другого шанса сделать это уже не будет. – Ты! – говорит она, и этот голос перебивает мысли, превращая их в один бессвязный поток её громкой интонации. – Я не имею ни малейшего понятия, кто ты… И в один момент всё, что он так усиленно строил, рушится. Препятствия, стены, убеждения. Он понимает, что это слишком глубоко засело. Что оно не отпустит. Что у него нет выхода. – Ты разрушаешь нашу семейную жизнь, – говорит она, пронзая его этим взглядом за стёклами очков, и он теряет последние слова, кроме вылетающих то и дело «я не…» и «что?», которые доводят женщину до ручки. – Тебе ведь плевать на то, что он чувствует, не так ли? – спрашивает она, презрительно сощурившись. – Тебе плевать на то, что из-за этого чувствую я. Ну да, какое тебе дело? Ты просто спускаешь собак на него, мешаешь, заставляешь отдаляться ради себя любимого. Каково это, иметь возможность перетянуть на себя внимание? – сорванным голосом выкрикивает она. – Мне ведь этого не узнать! Псих стоит как вкопанный, неотрывно смотря на женщину. Голос и рваные жесты выдают всё её волнение. – Ты просто безнадёжный, испорченный, не способный взять себя в руки и жить нормально… Он делает шаг навстречу, и жена Дока испуганно дёргается, не зная, чего от него ждать. Вдруг он ударит её или чего похуже? Но нет, он просто стоит, не двигаясь, и только потом она замечает, как дрожат его руки, безвольно висящие по швам. – Зачем ты делаешь это? – поджимая губы, спрашивает она, обхватывая себя за плечи. – Я просто хочу быть счастлива со своим мужем, проводить вечера вместе, ужинать вдвоём… Она не может договорить: эти воспоминания, которые когда-то казались чем-то обыденным, накидываются, кружат голову, подступают к горлу. Неужели он так её ненавидит? Считает ещё одним препятствием, стоящим на пути к его выздоровлению? Жена Дока поднимает глаза и застывает, неловко прикрыв рот ладонью. Псих отчаянно закусывает нижнюю губу, пытается отвернуться, но блеск в уголках его глаз всё-таки выдаёт. А когда он пересекается бегающим взглядом с ошеломлённой женщиной, его и вовсе захлёстывает истерика. Он хватается руками за голову, силится возразить, обессилено всхлипывая и пытаясь унять эмоции, так некстати вырвавшиеся из-под контроля. – Ты… – она оказывается рядом, так близко, что он может слышать её дыхание, и от этого становится ещё больше не по себе. – Нет, неправда, всё совсем не так, – пытается он закрыться, растирая щёки. Псих не помнит, когда это началось, но, когда её руки обвивают его со спины, всё остальное сразу отходит на задний план и он понимает, что ему пора начинать жить. *** Она больше не снится ему. На смену тревожным снам приходят кошмары, и в этом, в принципе, нет ничего удивительного. Псих уже давно как-то пообвыкся. Они не делают ему плохо, просто приходят и уходят, как и всё в его устоявшейся, давно привычной жизни. Есть одно «но». Он привык к своим кошмарам, но она – нет. Жена Дока садится на кровати, притягивая в испуге к вздымающейся груди одеяло. Псих ворочается во сне из стороны в сторону, хмурится, что-то несвязно бормочет, то и дело дёргая руками и ногами. В комнате становится слишком холодно, и волнение выводит женщину из себя. Псих просыпается оттого, что кто-то сильно тормошит его за плечо. Проходит пара минут, прежде чем он понимает происходящее. Ещё столько же, пока судорожно вспоминает, почему она сейчас здесь. Когда к нему возвращается рассудок, он может только растерянно смотреть в её осуждающее и строгое лицо, в котором пытаются спрятаться страх и что-то, о чём ему неизвестно. Псих смотрит виновато, нервно сглатывает, ненавидя себя за то, что она видела его в подобном состоянии. Когда он неуверенно придвигается, по-прежнему сидя на кровати, она поджимает губы. А затем оказывается сжата в неловких объятьях, вслушиваясь в рваное дыхание над головой. Они сидят некоторое время так, а затем женщина передёргивает плечами, и Псих спешно отстраняется. Он старается не думать о том, как всё по-настоящему происходит. Чем она занята, пока слоняется по его квартире. Что будет дальше. Псих понимает, как ему по-настоящему хорошо. Его пробирает озноб от сквозняка, и он смотрит в её лицо, наклоняясь, чтобы поравняться. Жена Дока сидит перед ним, озирается по сторонам, будто сомневаясь в каждом своём шаге. Затем тянет руку и ласково гладит его по мокрым волосам. Выражение его лица сравнимо со вселенским отчаянием и чем-то безнадёжно счастливым. Псих зажмуривается, прежде чем коснуться её щеки, ужасно боясь, что сделает что-нибудь неправильно, и тогда… Что будет тогда, думать ему не особо хочется. Он учится жить моментами, которые есть у него здесь и сейчас. Это единственное, что приносит ему радость. Единственное, чего он хотел. Единственное необходимое. Псих оставляет всё плохое позади. Жена Дока оставляет очки на тумбочке и поцелуй на его губах.