Scream

      Вода была горячей. Обжигающей, оставляющей розово-красные пятна на коже. Ему не хватало чего-то, чтобы чувствовать себя живым. Но даже это не помогало.       Стоя под бьющими струями, Стайлз просто старался дышать, несмотря на то, что больничный запах неприятно раздражал все рецепторы. Казалось, будто он весь пропитался этой приторно-терпкой взвесью, витавшей в воздухе. Парень поморщился и направил рассекатель на затылок, стараясь поскорее привести себя в чувство. Капли стекали по лихорадящему телу, ноющему от усталости после почти бессонной ночи. Стилински облокотился ладонью о стекло кабинки и опустил лицо, позволяя горячим струйкам течь по нему вниз, падая и разбиваясь маленькими фонтанчиками о ноги и пол кабинки.       Уже неделю кошмары окончательно выматывали его, не давали выспаться, и каждое утро, как сейчас, парень просыпался в холодном поту и брёл в душ. На часах ещё не было четырёх. Приглушенные крики его личного ночного ужаса эхом отдавались в голове: если бы он только знал, как с этим справиться…       — Боги, — шёпотом воззвал он, напряжённо закрыв глаза и запрокидывая голову, — Пусть это закончится.       Стайлз вернулся в постель, когда уже занялся рассвет. Одиночные палаты тем хороши, что в них отлично продумана звукоизоляция, в отличие от, например, реанимационного блока с постоянным писком контролирующих жизненные показатели приборов. Лежать в терапии было одно удовольствие. Только кое-что сдавливающее и убивающее изнутри мешало насладиться тем, что «наблюдается положительная динамика», по словам миссис МакКолл: страх.       Чтобы хоть как-то прогнать наваждение и развеяться, парень дал себе установку думать только о Лидии. Когда он находился внутри кошмара, это иногда помогало. Стилински закрыл глаза и стал вспоминать все самые прекрасные минуты, проведённые с Мартин. Вскоре он сам не заметил, как уселся за прикроватный столик перед зеркалом и начал говорить сам с собой.       — Я люблю тебя, — признался Стайлз, даже трудно представить, в который раз. — Просто люблю. С третьего класса. Нет, с младшей школы. То есть, с тех пор, когда мы были маленькими… А, чёрт! — он раздражённо выпрямился и, уже порядком устав за последние полтора часа, дерзко заглянул в глаза отражению, — Лидия, я люблю тебя!       — Стайлз, — вошедшая в палату с укором уставилась на него. — Я же сказала тебе лежать!       — Ой, простите, — парень растерялся и испуганно отшатнулся от столика. — Это… Давно Вы тут, миссис МакКолл?       — Достаточно, чтобы успеть разозлиться!       Мелисса застала его врасплох, и Стилински обезоруживающе улыбнулся и поспешил занять горизонтальное положение, бросив своё неподобающее занятие. Лекарственный запах от постельного белья тут же снова окутал его.       — Предлагаю перемирие!       Медсестра покачала головой и пробурчала что-то про нарушение им предписанного режима.       — Я тебе устрою перемирие, — пригрозила она, вынимая из кармана халата подготовленный шприц для инъекции. И прежде, чем Стайлз успел понять, что это снотворное, ввела препарат.       — Кричи, — полушёпот его собственного ночного кошмара гулким эхом звенел в голове.       — Оставь меня! — испуганно приказал Стайлз и бросился бежать по опустевшему коридору больницы. Он никогда не был трусом, но серия этих сновидений была слишком реалистичной. Настолько, что на его теле даже в реальности оставались любые отметины, полученные здесь.       — Кричи, — продолжала повторять преследовавшая его тень. — Кричи громче…       Куда бы парень ни завернул, этот загробный голос настигал его всюду. Собственные ноги словно проваливались в пол и намеренно замедляли шаг. Казалось, стены стали чьим-то огромным телом, внутри которого его заперли наедине со скатившейся с катушек мумией, следовавшей по пятам. Но Стайлз что есть сил рвался вперёд, периодически спотыкаясь. Если в этом месте умерло даже само время, то он не собирался последовать вслед за ним.       — Заткнись! Прочь! — закричал парень и резко сменил траекторию движения, заскочив в единственную открытую дверь: дверь вещевого шкафчика.       Собственное шумное дыхание наводило ещё больше паники, вызывая страх стопроцентно быть найденным. Узкое тесное пространство, в которое он втиснулся, сдавило не только физически. Четыре полоски бледного больничного света выхватывали Стайлза из темноты, пробиваясь через решётку к его лицу.       — Кричи, — повторил голос где-то невдалеке, после чего все звуки сразу затихли, и даже ритм собственного сердца сорвался и замолк.       Стилински не шевелился так долго, что конечности неумолимо начали затекать. За дверью всё ещё ничего не происходило, и он хотел уже прибегнуть к максимуму изощрённости, чтобы вырваться из этого сна, как вдруг преследователь появился из ниоткуда и молча встал напротив, у стены, неотрывно наблюдая за ним и медленно развязывая опутывающие его тело бинты. От страха и омерзения у подростка свело внутренности.       — Впусти, — уже обычным человеческим голосом приказала мумия.       — Что-то новенькое, — Стайлз почти удивился новому требованию.       Холод сковывал ноги, воздух застревал в глотке. Парень задыхался, но страх был сильнее желания закричать. Он пятился назад, не отрывая взгляда от двери, но дальше было уже некуда. Непонятного цвета глаза с предельным вниманием следили за ним до тех пор, пока существо вновь не озверело, набросившись на дверцу шкафа.       — Оставь меня! — выкрикнул Стайлз, но металл со скрежетом разорвался и вскрыл его и без того ненадёжное убежище. Подросток зажмурился и всеми силами постарался снова представить Лидию, чтобы проснуться.       — Давай же, — взмолился он, — Давай!       — Поздно, — победно оскалился его ночной кошмар и разорвал свой последний бинт.

***

      «Что случилось?» — говорилось в записке, которую на прошлом уроке получил Стайлз. Вылощенный обрывок розовой бумаги раздражал, и рука непроизвольно смяла его и отправила в мусорную корзину, где ему и было место. Так-то лучше.       — Я ненавижу тебя, — резко остановившись посреди коридора, Стайлз обернулся к Мартин и раздражённо вскинул брови, затем устало вздохнул, принявшись массировать виски одной рукой. — Не могла бы ты помолчать?       — Стайлз! — возмущённый возглас Лидии утонул в школьном звонке.       — Это правда.       Уже несколько дней прошло после выписки из больницы, и всё это время Лидия допытывалась до него. Пожав плечами, Стилински с равнодушным видом открыл дверь и вошёл в класс. Девушка проводила его поражённым взглядом и решила непременно выяснить, что с ним случилось на самом деле.

***

      Сегодня Пирожок решил погонять их, как никогда. Такое впечатление создалось у Стайлза, когда он в очередной раз задумался о пакете для сбора кусочков своих выплеванных лёгких на поле для лакросса.       — Поднажми, Стилински!       — Я не могу, — сквозь зубы прошипел запыхавшийся Стайлз.       — На разговоры сил хватает, значит, что? Значит, ты сегодня в неприлично добром здравии! Вперёд!       Марш-бросок, не иначе. Все продолжили бегать по кругу, ловить мячи и перебрасывать пасы. Парень быстро выбыл, тренер бросил в его сторону плоскую шутку, но уже было не до этого. Стилински сел на скамью и без интереса наблюдал. Уже с утра у Стайлза мучительно болела голова, меркло в глазах, и сегодня он как никогда чувствовал себя отрешенным.       — Чем займёшься после игры? — как бы невзначай поинтересовался Скотт, нарвавшись на удаление с поля и усаживаясь на трибуну ниже.       — Есть кое-какие… дела.       МакКолл недоверчиво прищурился. Поведение друга в последнее время вызывало недоумение: всегда азартный и оживлённый Стайлз внезапно притих, поник, похудел и ещё много разных «п», которые нет особого смысла перечислять. Ясно было одно — настал лучший момент, чтобы, наконец, позаботиться о человеке, всецело посвятившем себя паранормальным друзьям.       — Есть предложение поразвлечься, ты как?       Лицо Стайлза просветлело, словно громада грозовых туч над его головой в одно мгновение испарилась. И парень удивлённо встретился взглядом с оборотнем:       — Поразвлечься?..       Поместье семьи Хейл оказалось отличной площадкой для тренировок. Тренировок новообращённых волчат, разумеется. Парни вошли через парадную дверь, пересекли погребённый под слоем пыли холл, обогнули лестницу и по очереди протиснулись в незаметное на первый взгляд пространство между ней и прилегающей стеной. Это был странный выбор для размещения тайной комнаты. Обычно такие штучки делают в рабочих кабинетах, спальнях, ну, или на крайний случай, в гостиных.       Уже несколько дней юный оборотень вместе с Дереком занимаются какими-то тренировками на выносливость. Стайлз хотел просто посмотреть, из любопытства, но под впечатлением его воспалённый идеями мозг сподвиг писать учебник для оборотней. Стилински открыл первую страницу в пустой тетради и щёлкнул ручкой:       — Если у вас отросли когти и шерсть, — он начал записывать, — появилось желание повыть на луну или пробежаться голым по лесу — не пугайтесь! Скорее всего вас укусил альфа.       Дерек скептически поморщился, но ничего комментировать не стал. Тем более, сейчас они со Скоттом немного заигрались, и у них случайно начался настоящий боевой спарринг. Стайлз надолго увлёкся своим занятием, пока внезапная боль не пронзила виски. Он выронил письменные принадлежности и судорожно сжал в руках тетрадь — только бы не подать виду.       — Я пойду, пожалуй, — он негромко распрощался с теми двумя и, не получив ответа, тенью выскользнул за порог.       Вечерело. Возвращаться домой в таком состоянии не хотелось. Равно, как и садиться за руль. Поэтому парень медленно побрёл пешком вдоль дороги через лес, пока, наконец, ноги не привели его к опустевшей до завтра школе. Он сам не смог бы ответить, почему решил войти. Всё случилось, как во сне. Внутренний страх выбрался и отразился на лице: в усмешке губ, во взгляде и крепко сжатой челюсти.       Стайлз без опасений прошёл по коридору в раздевалку для команды и устало бросил рюкзак на скамью. Через минуту туда же отправилась одежда, и Стилински вошёл в душевую и включил прохладную воду.       Возникло ощущение дежавю. Словно только вчера он вот так же стоял под душем в больнице. Такой же обнажённый перед лицом страха. Или же это был не страх? Закрыв глаза, Стайлз прислушался к собственным ощущениям. Если оставаться честным перед собой, только теперь он ощущал себя по-настоящему значимым, по-настоящему не нормальным, не таким, как все обычные школьники, окружавшие их компанию. Безумно хотелось отдаться этому восприятию, утонуть в нём полностью, чтобы не осталось ни малейших сомнений и слабостей. Если он позволит существу внутри слиться с его сознанием, больше не будет никого, кто посмел бы назвать Стайлза слабым звеном в этом водовороте оборотней, охотников на них, банши и всех остальных. Соблазн так велик, что не хватает только Лидии рядом, чтобы поддаться ему. Она единственная, кому он доказал бы, что стал другим — он убил бы её. Убивал бы её долго и мучительно.       Стайлз слишком живо представил себе испуганное личико банши, по которому тонкой тёмной струйкой стекает кровь. Представил, как насильно целует её в красивые полные губы, а та сжимается от ужаса и пытается вырваться, но её руки связаны. Возможно, даже не ремнями, а чем-то необычным, вроде верёвки для ракеток или её же волосами, которые он острижёт. От этих мыслей парень возбудился и даже под освежающим душем ощутил во всём теле жар. Он упёрся руками в кафель на стене и застонал с какой-то необычной истомой. Прошло ещё не меньше часа. Внутренняя борьба не прекращалась, но чем дольше Стайлз стоял здесь один под холодными струями воды, тем больше убеждался, что поступает правильно. И монстру в его груди это доставляло крайнее удовольствие. Обращение почти завершилось.       — Ты видишь свет, — зашептал он, впадая в транс. Чёрная, как ворон, тень окутала его тело и впитывалась сквозь кожу. Стайлз будто не замечал этого и продолжал шептать под стук падающих капель: — Свет… Не будет прежним. Затмение придёт. Знамение очернит небеса. Ты видишь свет. Свет. Свет. Свет!       Он почти шипел это слово снова и снова, вместе с тем теряя последние сознательные частички прежнего человека. Он становился ногицунэ. Целиком, осознанно и бесповоротно.       — Кто здесь? — испуганный голос на мгновение выдернул парня из тумана, чтобы тут же забросить ещё глубже, и взгляд его окончательно окутался чёрной пеленой. Стилински сразу узнал говорящего. Он медленно закрыл кран подачи воды и обернулся, ещё не открывая дверцы душевой.       — Ты, — произнёс он пугающе вкрадчиво.       — Стайлз? — голос Лидии дрогнул и сорвался. Она снова не помнила, как оказалась в этом месте, и теперь, придя в себя, растерянно озиралась в попытках успокоиться. — Стайлз, это ты?       Он не ответил и только презрительно усмехнулся: не понадобилось никакого гениального плана, Мартин сама пришла к нему в руки. Ногицунэ ещё сильнее ухмыльнулся и не стал сдерживать всколыхнувшийся в груди смех.       — Я. Это я, Лидия. Иди ко мне, входи. Не бойся, — он открыл дверь и чуть не задел ею стоявшую так близко возлюбленную.       Глаза девушки округлились от неожиданности и стыда, и она резко отвернулась, когда поняла, что Стайлз стоит перед ней полностью обнажённым. Но она успела поймать его взгляд. Его чёрный, как смоль, взгляд.       — Я… — Мартин на мгновение замялась. — Я пойду. Встретимся в школе, спокойной ночи.       Она резко сорвалась с места, хоть и пыталась держать себя в руках, но Стайлз в ту же секунду крепко ухватил её за запястье, развернул и прижал к себе второй рукой. Он насмешливо смотрел ей прямо в глаза. Лидия закричала, и ногицунэ вновь раскатисто рассмеялся, позволив ей легко вырваться и побежать.       — Беги подальше, — весело крикнул он вослед, — Я даю тебе фору! Только не слишком далеко, чтобы мне не надоело играть в эту игру.       Парень медленно вышел в коридор и с азартом наблюдал сначала за удаляющейся спиной Лидии, а затем услышал стук каблуков по выложенной камнем площадке возле школы.       — Я иду искать, — он кивнул сам себе, — Кто не спрятался, я не виноват.       Лидия судорожно искала ключи от машины в сумочке, а когда нашла, сигнализация не сразу отключилась. Девушка схватилась за ручку двери и дёрнула на себя, но подоспевший преследователь резким движением руки захлопнул её обратно и с силой толкнул Мартин вперёд. Она стукнулась головой об автомобиль и, не устояв на ногах, упала рядом.       Стайлз победно оскалился, склонился над ней и какой-то неведомой несвойственной ему прежде силой оторвал от сумки ремешки.       — А теперь поиграем в другую игру, любовь моя. Можешь немного покричать?

***

      Лидия очнулась в сером помещении, куда не пробивался свет с улицы. Слабая электрическая лампа кусками вырывала пространство. По высоким холодным бетонным стенам было понятно, что это скорее всего подвал, но голова гудела, и это мешало сосредоточиться. Наконец, сознание уравновесилось, и Мартин смогла прийти в себя.       Она чувствовала холодный липкий пол всем своим обнажённым телом. Не сразу поняв, что лежит в луже собственной крови, девушка сделала болезненный вдох и кое-как приняла сидячее положение. Может быть, всё случившееся ей привиделось? И Стайлз не смотрел на неё чёрными глазами, не кривился в пугающей усмешке, не гнался по школьному коридору и вовсе не бил её в этом подвале до потери сознания?       Тяжёлая дверь в другом конце подвала медленно отворилась, и нечёткая тень протиснулась внутрь. Лидия узнала бы этот силуэт из тысяч.       — Здравствуй, любовь моя, — негромко нараспев протянул Стайлз, неумолимо приближаясь к дрожащей жертве. — Ты не слишком замёрзла?       Он присел рядом и озабоченно дотронулся до щеки, отпустил руку на шею, далее на плечо и, наконец, измерил пульс.       — Пожалуйста, — чувствуя, что слабеет с каждым прикосновением, простонала девушка.       — О, нет-нет! — Поспешил ответить ногицунэ. — Мы уже всё решили, никаких изменений в плане.       Он бесцеремонно одёрнул Лидию за руку и повалил на пол лицом вниз. Мартин, поперхнувшись, сглотнула кровь, которая то ли попала в рот с пола, то ли снова потекла из ещё не затянувшихся ссадин. Стайлз наслаждался этим зрелищем. Наслаждался настолько, что хотел взять Лидию прямо сейчас, на этом самом месте.       — Я кое-что принёс для нашего развлечения, — с этими словами он извлёк откуда-то моток тонкой проволоки длиной в несколько метров. Медленно развернул несколько оборотов и проверил заострённость кончика. — Покричи?       Проволока с тугим сопротивлением вошла под кожу над шейным позвонком. Лидия едва не задохнулась от страха и боли, продолжая давиться слезами и кровью, извиваться под тяжестью тела Стилински. Она понимала, что отчаянные крики и всхлипы не могли спасти её. Больше ничего не могло её спасти.       Когда через несколько кошмарных минут на спине девушки красовалась вплетённая в кожу змейка от шеи до лопаток, Стайлз остановился. Его насторожило, что стоны стали заметно тише. Ногицунэ недовольно схватил Мартин за волосы и потянул вверх, чтобы заглянуть ей в лицо. Она почти потеряла сознание.       Не говоря ни слова, парень бросил голову обратно. Новая небольшая порция крови брызнула на пол. Больше он не тянул время и уверенно расстегнул на себе ремень, затем ширинку, после чего снял и отбросил назад джинсы.       — Иди ко мне…       Он обхватил руками её талию и подтянул на себя. Изувеченное тело нещадно саднило, но резкий рывок между бёдрами превратил это место в эпицентр боли. Лидия обречённо захрипела, но этот звук утонул в голосе Стайлза. Его сдержанные мужские стоны заполняли всё пространство вокруг и так сильно отзывались в её голове, что казалось, она сейчас разорвётся.       Темп нарастал, и через несколько минут возбуждение овладело им чересчур. Тогда ногицунэ схватился за торчащий из спины кусок проволоки и с силой потянул на себя. Лидия издала пронзительный крик. Кожа в некоторых местах треснула, по спине на живот тут же заструилась кровь и струйками с глухим звуком потекла на пол. Лидия поняла, что больше не может дышать.       В этот миг горячая сперма обожгла внутри. Но девушка вдруг испытала невероятное облегчение.       Всё закончилось.