Я тебя люблю, знаешь?

— Галлагер, ну ты дал, — с каплей восхищения в голосе усмехается Микки, надевая свадебный смокинг. — Нужно тебя почаще бесить, — вскидывая брови и заправляя рубашку, он смотрит на стоящего перед ним Йена, в глазах, позе и манере курения которого читается явное превосходство и неописуемая гордость собой. — Ну, так что будем делать? — рыжий коротко улыбается и передаёт сигарету любовнику. — Скажем всем свалить? — Нее, — Милкович качает головой. — Я пойду все разрулю, — в его глазах танцуют опасные огоньки. — Готовься ко второму заходу. — Ты же несерьёзно всё это сделаешь? — обеспокоенно спрашивает слегка разочарованный Галлагер. «О-о, — проносится в голове у Микки. — Я серьёзен на все сто и не намерен отступать.» — У меня чё, выбор есть? — он криво улыбается. — Это дебилизм! — не бросает свои попытки парень. Микки вздыхает, чтобы ответить, но ему на помощь приходит Мэнди, открывшая дверь. — Тебя все ищут, — чуть гнусавым голосом говорит она. — Курю я здесь, чё, блять, не видно, что ли? — огрызается черноволосый. Йен качает головой и слегка пошатывается, не желая верить происходящему. Он закрывает глаза, пытаясь успокоиться, но внутри него бурлит лава из страсти и гнева. Сплюнув, Микки выходит. — Только пришёл? — мило улыбается девушка рыжему. Он складывает руки на груди и смотрит в пол, делая шаг. Потом поднимает взгляд, в котором даже слепой смог бы увидеть боль, что разрывает сердце юного Галлагера в клочья. «А я ведь люблю его!» — корит он сам себя. — Не думала, что ты придёшь. — Решил в последний момент, — он направляется за кивающей ему Мэнди. В зале шумно, голоса гостей переплетаются, один другого громче. Но вот самая низкая из подружек невесты — если сборище «коллег по отсосу» можно так назвать — подходит к потрепанному магнитофону. Начинает играть музыка, все замолкают и встают. Их взгляды обращены к невесте, идущей к алтарю. И только Микки с Йеном смотрят друг на друга. В глазах Галлагера всё ещё остаётся мольба и надежда на здравомыслие Милковича. Она подходит, и Микки берет её за руку. Рыжий опускает взгляд, не желая за этим наблюдать. Он направляется прочь. Остановившись у двери, он последний раз оглядывается на парня, которого любит, зная, что потерял его навсегда. Священник бормочет клятву. Как же Милковича это всё достало! Как же ему надоело потакать прихотям его мудака-отца! Он в кое-то веки обрёл счастье с тем, кто не будет его осуждать. Кто будет рядом, даже после многочисленных побоев. Того, по которому он начинает жутко скучать, если целый день его не видел. Без которого многое — да почти всё — бы в жизни Микки было не так хорошо. Йен единственный, ради кого южный гопник может не спать, единственный, с кем ему не надоест разговаривать, и единственный, кто постоянно у него на уме в течение всего дня. Он единственный, кто может заставить брюнета улыбаться, даже не пытаясь сделать этого, ненамеренно влиять на его эмоции своими действиями. Он единственный человек, которого Мик боится потерять и которого он хочет удержать в своей жизни. Единственный, кого он любит, и кто любит его. Поэтому он просто не может. Не может позволит этой шлюхе окольцевать себя. — А, к чёрту, — произносит он на вопрос священника «Согласен ли ты?..». — Простите? — изумляется пастор. — Я сказал «к чёрту»! — уже громче повторяет Микки и смотрит на замершего у двери парня, отдёргивая свою руку от шипящей на него Светланы. — Я хочу, что бы вы кое-что знали, — он выдыхает. Время вдруг останавливается. Пульсирующая кровь мешает сосредоточиться. Он чувствует, как его сердцебиение замедляется. В зале больше никого нет. Только рыжая макушка, ожидающая продолжения. Возможно, после этих слов, он будет нашинкован свинцом. Возможно, его изобьют до смерти. Но разве это хуже, чем лишиться Йена? В ушах звенит. Мик смотрит на отца, принявшего грозный вид, закрывает глаза и произносит то, что должен был сказать уже очень давно — Я - гей. Девушки вскрикивают, а Милкович старший впадает в короткий ступор, который дает время Микки насладиться реакцией рыжего: парень приоткрыл рот в изумленной и в тоже время безмерно счастливой улыбке. — Ты доволен? — кидает брюнет Галлагеру через весь зал. Грохот опрокидываемых Терри на пол стульев заставляет Мика вспомнить об одной жутковатой и гомофобной проблеме. — Я тебя, нахер, убью, пидорас мелкий! — он кидается на сына. Тот ударяет его в лицо. Йен быстрым шагом направляется к мутузющим друг друга Милковичам. — Давно хотел это сделать. — он откидывает свою куртку в сторону и бьёт Терри. Кто-то из его друзей разбивает о рыжего стул. Парень морщится, хватаясь за ребра, потом встает и накидывается на обидчика, сбивая его и ещё пару гомофобов с ног. Завязывается драка. Вызванная Мэнди полиция прибывает минут через десять. Они растаскивают бушующих по углам и надевают на них наручники. — Гомики чёртовы! — орёт Терри — Вали из моего дома, хуесос! — швыряя разъярённый взгляд на сына. — Пошёл нахуй и не волнуйся об этом! — так же громко отвечает ему Микки, хотя они находятся в метре друг от друга — Я был у Йена все это время, пока ты, сука, в тюрьме гнил! И угадай чем мы занимались, папочка? Мы трахались! — подкрепляя свой рассказ имитацией, дергает пахом взад-вперёд. — И я принимаю у него. Он дерёт меня славно и со вкусом, и мне это пиздец как нравится! — Старшего Милковича начинают уводить, но Мик не останавливается. — Пошёл ты нахуй! Я отсасывал ему, и я это охуеть как люблю! Пошёл нахуй! — кидает он ему вдогонку — ПОШЁЛ НАХУЙ! Терри ещё что-то кричит, но Милковичу уже похуй. Он выдыхает и слышит, как щёлкает замочек, освобождая его запястья от наручников. — А-а?.. — недоумевающе смотрит он на полицейского. Тот лишь похлопывает его по спине, добро улыбаясь, и удаляется. Микки опускается на ближайший уцелевший стул. К нему подходит Йен с найденной в баре бутылкой виски. — Я люблю тебя, знаешь? — Он делает глоток и, приобнимая за плечи, целует Микки в макушку, зарываясь носом в жёсткие, вечно путающиеся вороные волосы. Брюнет оборачивается и изумленно смотрит на парня. Он хмыкает и, выхватывая бутылку, бросает пустой взгляд на то место, рядом синим занавесом, где он кардинально изменил свою жизнь. — Да я уж, блять, надеюсь.