Что бы ни случилось, мы всегда будем вместе

Лас Ночес оказался огромным каменным городом, спрятанным в песках. По периметру прямоугольного здания с куполом, внутри которого располагалась пустыня с искусственным небом, располагалось 10 башен. Как сказал Алессандро, они были предназначены для самых сильных арранкаров, которых создаст Айзен. Но сейчас они пустовали, потому что чужаки не выбрали десятку лучших. Следуя за Алессандро повсюду, за эти недолгие десять дней Хина успела изучить замок и узнать о чужаках то, что так хотелось. Итак, они были шинигами, богами смерти, и там, где родилась девушка, их основной целью была борьба с пустыми. Но эти чужаки явно преследовали другие. Все трое были капитанами, самыми сильными воинами по рангу у шинигами. И звали их Айзен Соске, Ичимару Гин и Тоусен Канаме. До того, как пришли сюда капитаны, Лас Ночес был просто грудой камней и столбов под открытым небом, и в центре всего этого великолепия восседал Барраган. Айзен подчинил Короля, и на месте руин возвел замок, такой, какой предстал перед Хиной несколько дней назад. В нем было множество помещений, в том числе и подземных, но большая часть из них пустовала, так как арранкаров было мало. Пустые неохотно откликались на зов, и иногда приходилось подолгу странствовать в пустыне, чтобы найти добровольцев. Но раз замок вышел гигантским, значит, Айзен планировал собрать здесь действительно внушающую армию. На данный момент в Лас Ночес было не больше двух десятков арранкаров, включая и саму Хину. И всё же большинство из них, даже самые первые, всё ещё адаптировалось к новым телам. И Алессандро был крайне удивлен такой быстроте со стороны Хины. Сам он до сих пор не мог до конца освоиться с новым обликом, приручить новое тело. Дордони часто тренировался, чтобы понять свои силы, и призывал делать Хину то же самое. На что девушка отвечала, что её форма до этого была очень близка к человеческому телу, и старалась избегать настойчивых призывов присоединиться к «изящной» битве. Алессандро был одним из первых, на ком Айзен опробовал Хогиоку. Вместе с ним первых рядах был и сам король Барраган, и ещё трое пустых. Король, хоть и отдал власть Айзену, всё же презрительно относился к шинигами и затаился где-то в замке. Остальные же первопроходцы взяли на себя роль наставников и помогали превращенным. Одним из самых важных этапов, через который должен был пройти каждый арранкар, был вызов меча, а если точнее – своей силы пустого, чтобы заточить её в меч и впоследствии освобождать её, точно так же, как делают со своими занпакто шинигами. У Алессандро уже был меч, и его звали Гиральда. Сила его заключалась в управлении ветром, благодаря чему он и передвигал перевозку для пустых. В лице Дордони Хина обрела не только наставника, но и добродушного друга. Сокаччио охотно рассказывал ей разные истории, показывал, как устроен замок, водил смотреть превращения. Хина, словно губка, впитывала всё вокруг себя, познавала новый мир. Следовать по пятам за Дордони было не то же самое, что идти за Джаггерджаком. С адьюкасом ей приходилось много узнавать на своём опыте, наблюдать, учиться самой, и иногда из белой кошки нельзя было вытянуть даже слова. И замок больше не казался Хине клеткой из лабиринтов, и уже не было так одиноко. Но всё же девушка скучала по Гриммджоу и надеялась и каждый день ждала, что вот из перевозки выскочит белая пантера. Но перевозка Алессандро больше не летала над Хуэко Мундо, и новых пустых не было. Всё потому, что три капитана на время покинули Лас Ночес, да и приближалось время, когда у новых арранкаров закончится адаптация и все они смогут заключить силу своих пустых в мечи. Все дни Хина проводила или в одиночестве, или гуляя с Алессандро и слушая его истории. Когда арранкар был занят тренировками с новичками или пропадал где-то в недрах замка, Хина была предоставлена сама себе. Она выходила под купол, к синему небу, и дни напролет скиталась по внутренней пустыне в одиночестве. Её все ещё пугали другие арранкары, поэтому девушка не стремилась заводить новые знакомства. Иногда, оставаясь наедине, Хина силилась вспомнить прошлую жизнь. Она жалела, что у неё не было шанса отдать тогда дань памяти своим погибшим родителям, и что ей не представилась возможность попрощаться с бабушкой, братом и друзьями. Её забрали силой, не дав осознать весь ужас потери. Осознание всего пришло со временем, и иногда, стоя в пустыне, ещё под Луной, Хина молилась за родных, не надеясь больше на встречу. Но сейчас, узнав, что из Общества Душ в Хуэко Мундо попали шинигами, в ней зародилась хрупкая надежда на то, что она когда-нибудь вернется туда, откуда пришла. Даже если не скоро. Арранкар чувствовала, что её впереди ждут большие испытания, прежде чем она сможет вернуться домой. А ещё Хина всё чаще и чаще стала беспокоиться о том, что скоро вскроется её настоящая сущность. И к этому уже были предпосылки. Она слишком быстро прошла реабилитацию. Её рейацу не смогли считать. Она избегает тренировок с другими арранкарами, потому что с ужасом осознала, что не может использовать ни серо, ни сонидо. Девушка чувствовала, что из-за этого всё пойдет не так. Впрочем, вся надежда была на тот день, когда ей предстоит вызвать свою силу пустого. И Хина молилась. * * * Первый раз за долгое время Алессандро снова запряг в повозку голубых птиц и отправился на поиски пустых, и девушка снова скиталась по замку без арранкара. Этот день Хина считала первым самым удачным днем, проведенным в Лас Ночес, не считая того, когда снова обрела тело и частично избавилась от скелета. Её блуждания привели к необыкновенному и радостному открытию: на одном из нижних этажей Хина нашла купальни. Большие, теплые купальни с чистой водой! Не грязной, какая попадалась в редких лужах в пещерах, не воняющей водорослями, как в прудах Руконгая, а прозрачной и лишенной запаха! Целых два часа Хина провела, омываясь теплой водой, наслаждаясь тишиной и комфортом. Интересно, кто-нибудь ещё о них знает? Осознание того, что Хина завладела маленьким сокровищем, было бесценно. Арранкар, наконец, покинула купальни и в приподнятом настроении направилась в свою комнату. Замок как всегда отличался пустотой, и, проходя один из залов, Хина, в каком-то одном только ей ведомом порыве, начала сотрясать воздух криками и слушать эхо. - Эй, тут вообще кто-нибудь бывает? Под темным потолком разнеслось «нибудь бывает-ает-ает». Милая детская забава, только и всего. Какого черта, тут все равно никого нет. Дальше последовали всевозможные «агага» и «эгегей». И после каждого звука Хина долго вслушивалась в эхо, ждала, когда оно окончательно прекратиться и начинала снова. - Я скучаю по Гриммджоу! «Гриммджоу-джоу-оу» - Когда он придет? «Придет-идет-ет» - Меня кто-нибудь слышит? «Нибудь слышит-ишит-ишит». - Да! «Да-а-а-а» - Что да? – девушка пробормотала себе под нос.- Я не говорила да. - Да, я тебя слышу, - донеслось откуда-то сзади. Хина подскочила на месте, сожалея о том, что не может проходить сквозь стены – так велико было желание провалиться под землю. - Оооо, если я помешала, то простите! – Хина сожмурила глаза и поклонилась, стараясь скрыть своё пунцовое лицо.- Здесь всегда так тихо и пусто, что я не сдержалась. - А, это ты, та самая, неугомонная… Хина подняла голову. Перед ней стоял худой парень, одетый в хакама и черно-белый жилет с длинными, ниже пояса, полами. В вырезе ворота, на шее, между ключицами, располагалась дыра. У юноши была предельно бледная кожа. На девушку в упор, с беспристрастным выражением, смотрели изумрудного цвета глаза. Внутренние уголки его бровей были чуть подернуты вверх, отчего выражение лица было печальным. Дополняли «картину скорби» темно-зеленые полосы, растекающиеся по щекам от нижнего века, словно слезы. На голове у него была маска с рогом, похожая на половину шлема. - А мы разве знакомы? – Хина пыталась вспомнить, где уже слышала этот отрешенный голос. - Мы ехали сюда вместе в перевозке, - ответил он. - Так это ты, тот, крылатый? – Хина была удивлена, насколько сильно новый вид арранкара отличался от того, что она увидела в повозке. Юноша медленно моргнул. - Зачем ты это делала? - Что делала? - Шумела. - А, да это так… Мне стало скучно. Здесь очень… пусто. Арранкар прикрыл глаза, развернулся и пошел прочь. Но девушка тут же догнала его. - Мы не представились друг другу в тот раз. Меня зовут Хина! Юноша остановился и повернул голову. - Я представляюсь только своим противникам, что бы они знали имя своей смерти. - Но… Арранкар снова отвернулся и продолжил удаляться. - В конце концов, мог бы просто пройти мимо, не обронив ни слова, - пробубнила себе под нос Хина, смотря в худую спину удаляющегося арранкара. Юноша снова остановился и развернулся. Хина поняла, что она всё слышал, и щеки её снова запылали. Сколько ещё ей предстоит таких неловких ситуаций, где он будет выставлять её идиоткой? - Ты надоедлива. Меня зовут Улькиорра Шиффер.