***
-- Дядя милиционер, вы можете мне помочь? Карпов не сразу понял, что эта маленькая девочка в белом платьице обращается к нему. Он редко ходил по городу в форме, но тут вот пришлось: Зимина свалила в отпуск на двадцать дней, оставив его на хозяйстве, как первого зама. Вот, и пришлось сегодня ехать сначала с горой бумаг в прокуратуру, потом в управление и два часа бороться со сном на совещании. По крайней мере, начальство его не поднимало: никакими историями "Пятницкий" в этом месяце не засветился, показатели все в порядке, то бишь, не хуже, чем у большинства и лучше, чем у многих: жить можно. Но день пошёл насмарку. На обратном пути Стас решил зарулить в торговый центр; быстро набрал полный пакет еды и шёл уже обратно на подземную парковку, как вдруг... -- Дядя милиционер! -- Ага. -- Карпов остановился и повернулся к девочке. -- Что у тебя? -- У меня мама потерялась... -- девочка шмыгнула носом. Было ей на вид лет шесть-семь, а может, и только пять -- в таких вещах Стас разбирался плохо. Светловолосая, курносая, голубоглазая; одета прилично, значит, из семьи с неплохим достатком, отметил он. -- Так. Хорошо. Где и когда ты в последний раз видела маму? -- Там... -- девочка махнула рукой в сторону лифтов. -- Я сказала: можно, я пойду в игрушки, и пошла... а мама потерялась... -- Хм... а может, это ты от мамы потерялась? -- Не-а. -- Девочка энергично помотала головой. -- Как же я потеряюсь, когда я тут? и машина наша -- вот она! а мама потерялась, она не знаю, где... -- Машина? покажи. Тёмно-синий "DAEWOO Matiz" притулился у поддерживающей потолок бетонной колонны всего в двух местах от карповского "инфинити". В общем-то, кроме "матиса" на этот пятачок ничего и не поставишь. Разве что, какой-нибудь допотопный "запорожец", но кто сейчас в Москве ездит на "запорожцах"? Значит, девочка отбилась от матери где-то на галереях торгового центра, не нашла её в толпе и, не будь дура, пошла туда, где припаркована их машина. Разумно, подумал Стас. А мамашка, небось, в панике мечется наверху и не догадывается поискать здесь. -- Тебя как зовут? -- Наташа... -- девочка опять шмыгнула носом. Похоже, и она сообразила, что спуститься на парковку мама не догадается. -- А меня -- дядя Стас. -- Карпов изобразил, как умел, дружелюбную улыбку. -- Как маму зовут, ты помнишь? имя, фамилия? Девочка быстро-быстро захлопала ресницами, и Стас понял, что она сейчас заплачет. -- Стоп, стоп, красавица!.. сейчас поможем твоему горю, -- он выудил из кармана мобильник. -- Чорт, хреново ловит... пойдём-ка наверх. Вопреки его надеждам, потерявшейся мамы не оказалось ни на лифтовой площадке, ни около неё. Зато там стояла лавка "Открытки и подарки", и Карпов повёл девочку к ней. -- Почём этот медведь? -- спросил он продавщицу, указав на самого большого. -- Три пятьсот. Карпов выложил банкноты на прилавок. -- Вот. Держи. Сейчас будем искать твою маму... -- здесь, наверху, мобильник показывал хорошее качество приёма -- три палки из пяти -- и Стасу потребовалось лишь несколько секунд, чтобы найти нужного абонента в списке. -- Антошин? да нет, не в отдел... нужно пробить один номер, фамилия-имя владельца, ты понял... -- Карпов назвал номер "матиса". -- О'кей, жду. Повернулся к девочке. Судя по её личику, плакать она не раздумала -- но отложила это занятие ненадолго, по случаю внезапного подарка. Ладно, это нам и по взрослым знакомо... женщина есть женщина, что пять лет ей, что двадцать пять. -- Будем ждать здесь. Мимо лифтов твоя мама всё равно не пройдёт, спуск на парковку только с этого этажа. Или она сейчас найдётся сама, или, хм... дядя Антошин скажет нам, как её зовут, и мы сделаем объявление через здешнюю администрацию. Есть хочешь? Карпов присел на корточки и порылся в своём пакете. Сырые пельмени и полуфабрикаты -- явно, не то, что надо; неварёную сосиску он бы съел, но давать ребёнку? ага... Стас извлёк банку с красной икрой, потянул за кольцо, убирая крышку. -- Хлеба, извини, нет. А вот ложка... одноразовая. Как опер со стажем, Карпов давно убедился, что сидеть и ждать -- не самое утомительное в мире занятие. Однако же, девочка Наташа, по малолетству, эту истину ещё не постигла. На третьей минуте ожидания Стас понял, что медленно тянущееся время надо чем-то занять. -- Может тебе сказку рассказать, а? Осталось только вспомнить какую-нибудь сказку. А это, похоже, как с анекдотами: думаешь, что знаешь их немало, но когда приходит случай рассказывать -- не можешь вспомнить ни одного. Но отступать уже некуда, значит, будем разбираться по ходу дела. Вспоминать и импровизировать. -- Итак, жили-были... -- Стас пошарил в закоулках памяти, ища продолжение, -- ...старик со старухой. У самого синего моря, чуть не добавил он, но осёкся: из сказок Пушкина наизусть он сейчас не расскажет ни одной. Надо что-нибудь попроще. -- Жили они в избушке, хм, на окраине населённого пункта... то бишь, деревни. И вот, как-то раз говорит старик старухе: "Сготовь-кось мне, старая, чего-нибудь вкусненького!" "Да ты что, старый хрен -- сдурел совсем? -- отвечает ему старуха. -- На твою пенсию только разносолами и баловаться!" От того, как Стас изобразил старушечий голос, Наташа хихикнула. -- "Да какие ж тебе разносолы, старая? ты, вон -- по сусекам поскреби, по амбарам помети, авось и найдёшь..." ...парочку земляных орехов, хотел сказать Карпов. Но это, кажется, из другой сказки. И вообще, будь это не сказка, ответила бы ему старуха: -- "А хрен те, старому, за окно не вывесить на солнышке-то сушиться? поскреби, да помети..." "А я те в лоб дам", -- сказал старик. Делать нечего: пошла старуха по сусекам да по амбарам, где поскребла, где помела, муки набрала, да и испекла из той муки... -- Колобок! -- догадалась девочка Наташа. -- Он самый. И вышел тот колобок румяный да круглый, с хрустящей корочкой; и положила его бабка на подоконник остывать. Стас перевёл дух. Антошин пока не звонил, наташина мама на горизонте не показалась. А вот у персонажа, вспомнил Стас уроки литературы в школе, должен быть мотив... то есть, мотивация. Не просто ж так он взял, да и укатился из дому в лес. Какая может быть мотивация у колобка? -- Лежит колобок на подоконнике и думает: а ведь они меня сожрут, эти милые старик со старухой. Вот только чуток подостыну -- так сразу в тарелку и на стол. Не, так не пойдёт... валить отсюда надо, ноги делать, ну, или катиться -- за их отсутствием! Девочка Наташа удивлённо посмотрела на Карпова: похоже, такая мотивация бегства колобка ей до сих пор в голову не приходила. -- И пошёл колобок на рывок: с подоконника на стол, со стола на лавку, с лавки на пол, да прямиком к дверям и покатился. Наружу выкатился и помчался, как мог, в ближайший лесок. Вот, катится он по лесу, катится, а навстречу ему -- заяц. "Колобок-колобок, я тебя съем!" Хм. Беспредел какой-то получается, подумал Стас. Даже "здрасьте!" не сказал, закурить не спросил и спрашивать не стал -- кто таков, с какого района да чего тут катаешься. Просто так взял и наехал -- я, мол, тебя съем. И колобок тоже хорош: как лох последний, канючит -- я, мол, тебе песенку спою... Чему, спрашивается, учит ребёнка такая сказка? Стас хмыкнул про себя: нет, это мы иначе расскажем: -- "Нет, заяц, -- отвечает колобок. -- Это я тебя съем!" И съел. -- Дядя Стас! -- возмущённо сказала Наташа. -- Как же он его съел? у него и зубов-то, наверное, нет. -- А он без зубов съел, -- ответил Карпов. -- Вот... как амёба. Накатился на зайца, обволок его со всех сторон, только уши наружу торчали, да и переварил внутри. Знаешь, что такое амёба? -- Ага. Это такая маленькая... как клеточка. Нам в школе рассказывали. Не рановато тебе в школе биологию изучать, хотел спросить Карпов. Но вспомнил, что Зимина рассказывала про школьную программу своего Сашки -- чем их там только не грузят, два иностранных языка да экономика с экологией. Наверное и первоклашкам про амёб рассказывают. Ну, лучше амёбы, чем прибавочная стоимость и механизм ценообразования... это и не всякий взрослый поймёт. А вот поди ж ты -- Зимин-младший реферат писал. В каком он сейчас классе? -- Дядя Стас! -- девочка требовательно дёрнула его за рукав. -- А дальше что было? -- А дальше... переварил колобок зайца, уши под куст выплюнул, да и покатился себе дальше. Ещё больше стал, ещё круглее; катится по лесной тропинке, а навстречу ему -- волк. "Колобок-колобок, я тебя съем!" "Нет, волк... это я тебя съем!" -- ответил снова колобок. И съел. И покатился дальше. А вокруг лес шумит, птички поют да солнышко светит; и так хорошо ему стало, что начал он сочинять песенку, да тут же её и запел: "Я колобок -- румяный бок, По сусекам скребён, По амбарам метён, В жаркой печке испечён! Я от бабушки ушёл, И от дедушки ушёл, И я зайца съел, И я волка съел... " Услыхал такую песню сидящий в малиннике неподалёку медведь, да и подумал: ну и монстрюга к нам в лес прикатился! свалю-ка я от него подальше, пока и меня не съел! И свалил -- только пятки косолапые сверкали. Увидал это колобк и обрадовался пуще прежнего, ещё громче песню свою запел: "Я колобок -- румяный бок, По сусекам скребён, По амбарам метён, В жаркой печке испечён! Я от бабушки ушёл, И от дедушки ушёл, И я зайца съел, И я волка съел, А медведь от меня убежал!" Девочка Наташа слушала его с неподдельным интересом: похоже было на то, что карповская версия сказки про колобка нравится ей больше, чем общеизвестная. -- Долго ли коротко ли, а выкатился колобк на поляну. А там лежала да загорала на солнышке рыжая лиса... -- отчего-то, на этих словах Карпову вспомнилась Зимина. -- А колобок всё поёт и поёт свою песенку: "Я колобок -- румяный бок, По сусекам скребён, По амбарам метён, В жаркой печке испечён! Я от бабушки ушёл, И от дедушки ушёл, И я зайца съел, И я волка съел, А медведь от меня убежал!" Между прочим, хороший способ удлинить время рассказа, подумал Карпов, каждый раз повторять эту долбучую песенку заново. Помнится, в детстве маленького Стасика дико раздражали такие повторы. Теперь он, наконец, понял их скрытый смысл. -- "Ох, колобочек, -- сказала лиса. -- До чего складно ты поёшь... да вот беда: туговата я на ухо, половину слов не разбираю. Не мог бы ты подкатиться поближе и спеть ещё разок?" И подкатился колобок поближе, да и запел по-новой... -- нет, всё, больше никаких повторов, решил Карпов. Лучше потом вторую сказку начну рассказывать. -- ...а лиса ему и говорит: "Далековато ты ещё, отсюда я два слова твоих разбираю, да третьего не слышу -- подкатись-ка, милый, ещё ближе". И выставила свой длинный нос. Закатился на этот нос колобок, закружился на нём, что твоя светомузыка, но только и успел спеть первую строчку своей песенки, как лиса его р-раз! -- и съела. -- Ну, вот... -- разочарованно вздохнула девочка Наташа. -- А я думала, тут по-другому будет. -- А вот в этом-то вся и мораль, -- наставительно сказал Карпов. -- Какая мораль? -- Известно, какая: не расслабляйся. И что одной силой да напором всех проблем не решить, надо и головой думать иногда. Чтоб тебя не перехитрили, да и не слопали. -- Ну... -- в голосе девочки всё ещё слышалось разочарование. Дискуссию прервал телефонный звонок. Ну, наконец-то -- Антошин! -- Рябушкина Мария Афанасьевна, -- не растекаясь мысию по древу, отрапортовал Денис. -- Тысяча девятьсот восемьдесят первого года рождения. Паспорт номер... -- Хорошо. Спасибо. Отдыхай, твой завтрашний выходной по-прежнему в силе. Но чтоб послезавтра как штык! и как огурчик. -- Угу. Такой же зелёный, -- усмехнулся в трубке Антошин и отключил связь. -- Ну, что, красавица? пошли делать объявление?Часть 1
4 сентября 2016 г. в 23:58