Чего ты ждешь?

Иногда я, как и многие другие, задумываюсь, почему понедельник нельзя перенести на среду? Или, по крайней мере, почему нельзя начинать работать после обеда? Хотя, мне ещё относительно повезло. Ранним утром позвонил Кенсу и предложил взять интервью у одного не очень популярного политика. Так что в редакции можно появиться поздно. Интервью прошло спокойно и неназойливо. Мужчина отвечал на все вопросы, не избегая неудобных и вел себя удивительно вежливо. Я получила от него заряд бодрости, но, стоило шагнуть за дверь, как меня вновь придавило к земле осознанием того, что могу встретить Ким Минсока в редакции. Правда, ему совершенно нечего делать у нас ежедневно, но ведь и запретить ему приходить никто не в силах? Я со вздохом потерла лицо руками, стараясь не смазать косметику и направилась на работу с ощущением, что иду на каторгу. Предыдущий вечер я провела в размышлениях о собственном поведении и чувствах. Ведь, если задуматься, то все не так плохо, как казалось до этого. Моя любовь к Джунмену иссякла. Я сама не могла до конца в это поверить, но мои ощущения рядом с ним доказывали все без сомнений. Больше не волнуюсь, не нервничаю, не хочу быть лучше в его глазах, не запинаюсь в словах и не теряюсь, не ищу повода прикоснуться и не задыхаюсь от нежности. Все исчезло, растворилось как дым в воздухе. И, несмотря на то, что раньше я ожидала боли и страданий от потери столь важного человека в моей жизни, меня накрывало только облегчением. Не судьба, значит. Не мое. Зато слова Сехуна о том насколько страстно мы целовались с Минсоком... Я не совсем идиотка и понимала, что меня тянет к нему. В те редкие встречи, когда между нами не стояло ни его, ни мое положение, ни помолвка, ни дела компании, я ощущала, что он идеальный. Тот Минсок, который не связан обязательствами и обещаниями был бы самым удивительным мужчиной в моей жизни, но... Возможно, по уровню ощущений мое разочарование соответствовало тому моменту, когда в детстве я поняла, что деда Мороза не существует. Когда все, что стояло между нами раскрылось в полной мере, на минутку мне захотелось закричать. Правда, я уже не в том возрасте, чтобы устраивать истерики по поводу разрушенных надежд. Да, Ким Минсок из такой семьи, с которой я связываться не стану добровольно. Да, если мой отец даже заподозрит о наличии между нами чего большего, чем деловое общение, тут же потребует от меня едва не брака (ведь семья Ким куда как влиятельнее и выгоднее в смысле связей, чем семья Сехуна). Да, сам Минсок-ши воспринимает меня то ли продажной блядью, то ль акулой бизнеса. Но разве мне кто-то обещал, что создаст сказку? Разве у меня объявилась из ниоткуда фея-крестная, что выдаст мне принца безвозмездно? Разве мне четыре года, чтобы желания превалировали над обстоятельствами? Нет, конечно, все не настолько просто и безмятежно. И, тем не менее, если задуматься, разве не имею я право на какое-никакое, но собственное, личное счастье? И я бы рискнула, возможно, если бы сам Минсок дал повод. Только он лишь дразнит и издевается. Намекает на желание, но разве этого достаточно? Я уже не чувствую себя такой юной и наивной, чтобы бросаться в отношения очертя голову. Мне нужны хоть какие-то гарантии. Пускай и не на брак, не так быстро, по крайней мере, но хотя бы на то, что все не завершится после первой же ночи. Быть девочкой на ночь, любовницей без обязательств я не согласна. Наглая, правда? Но потому и не хочу давать надежду. Может, Кенсу что-то говорил о наших перипетиях. Может господин Ким даже сделал свои, совершенно неверные выводы. А я буду придерживаться обязательств, что связывают меня по рукам и ногам и стремиться к тому, чтобы построить свою жизнь наиболее привлекательным для меня образом. И мой мужчина будет идеально моим. Тем, кто будет надёжной опорой и заботливым возлюбленным. Так что сейчас я переживала больше не по поводу самого поцелуя, а лишь потому, что меня могли снова понять неверно. И отказывать прямо предлагающему секс начальнику будет очень непросто, если не сказать - невозможно. А из всего, что у меня на данный момент есть - эта работа самое драгоценное. И терять ее я совсем-совсем не хочу. Но, как ни странно, в редакции меня встретили тишина и покой. На моем столе лежали заметки по поводу интервью, оставленные Кенсу. Но даже его не было в кабинете, что уж говорить о половине репортеров и не обязанном тут присутствовать Ким Минсоке? Я сумела привести растрепанные чувства в порядок (вдруг, он не делал никаких далекоидущих выводов, а я переживаю?) и сосредоточилась на работе. Далеко после обеда я вдруг получила сообщение с неизвестного мне номера. Сначала пыталась понять почему он мне кажется таким знакомым и лишь потом решилась посмотреть в чем вообще дело. Писала, что меня вдруг порадовало - Джи Вон. Она не шутила по поводу моего поведения, не издевалась и вообще была корректна до безобразия. Все, что я извлекла из пары строчек представления, приветствия и пустых фраз - она хотела бы встретиться. Правда, учитывая нашу занятость, предлагала обсудить время и место, чтобы не создавать неудобства. После небольшого размышления, пришла к выводу, что буду рада увидеться и написала, что буду свободна на следующий день в районе обеда или уже после семи вечера. По всем моим прикидкам выходило, что на сегодняшний день лучше не строить планов. У меня всегда так - пообещала кому-то что-то и тут же оказываюсь в тупике. Потому что не всем и не всегда можно отказывать, а я все ещё со страхом ожидала встречи с Минсоком-ши. И, пускай, с каждой минутой вероятность этой встречи становилась все меньше и меньше, я не собиралась расслабляться. Джи Вон как ни странно ответила быстро и полным согласием. Написала, что у нее просто сумасшедший день, что устала уже, а к вечеру и не надеется остаться в силах для прогулок. Предложила встретиться в кафе у Чондэ и пожелала хорошего вечера. Вот тут я немного подвисла. Если учесть, что на дворе белый день, то почему вечера? Потом решила не мучить себя по пустякам, ответила взаимностью и погрузилась в поиски. Я все ж обещала Кенсу эксклюзив. И не какой-то там, а сразу бомбу. А ведь такие статьи из пальца не высосешь. Потому и сидела, напряженно просматривая собственные записи и новостные ленты. Пыталась понять в каком направлении лучше двигаться. К вечеру у меня в голове был полный бардак. Так и не покинувшая меня тревога по поводу начальника смешалась с недовольством от неудач в поисках и в висках просто колотили молоточками трудолюбивые гномы. Чтоб их! Боль была ужасающая, да ещё и настроение сменилось на что-то подобное: "Весь мир - тлен". Хотелось упасть и заснуть на пару лет. Или уже сразу впасть в кому, чтобы с гарантией, что не разбудят. Только надежды на то, что мне дадут покой хоть на один вечер было мало. В чём я и убедилась уже по пути домой. Перед тем как идти к себе я решила заглянуть в аптеку. Были у них кое-какие чудодейственные средства, что помогали мне от усталости и периодических головных болей. Обычно я справлялась обыкновенным цитрамоном, но, к сожалению, именно сегодня этого оказалось недостаточно. Присев на стул в прохладном помещении аптеки, аккуратно приклеила пластырь и замерла в надежде, что лекарства не подведут и в этот раз. Вообще, если говорить о моем пороге болевой чувствительности, то он довольно высок. Я спокойно хожу к стоматологу, не испытывая при этом дикого ужаса. И даже в детстве не боялась ни прививок, ни уколов. А также совершенно равнодушна к ушибам и гематомам, потому что ими как раз моя жизнь буквально переполнена. Мне достаточно лишь едва задеть ногой или рукой любую твердую поверхность и на следующий же день пострадавшая часть будет очень живописна. Но это несущественно. Главное то, что при всей моей выносливости головную боль я не переношу. Точнее, она, видно, превышает мой порог. Потому что уже через полчаса после ее начала я становлюсь абсолютно неадекватной. Не понимаю, не слышу, боюсь света и шума, с трудом справляюсь с тошнотой. В общем, людям меня нежелательно демонстрировать. Как и людей мне. В этот раз до аптеки я добралась минут за двадцать. Ну, за двадцать после того, как боль окончательно поработила меня. Потому и сидела теперь совершенно безжизненная и пыталась понять - дойду сама или звать кого-то на помощь. Гордость шептала, что справлюсь. Благоразумие - что лучше не рисоваться и позвонить хоть тому же Сехуну. Тем более, что он обязан помогать. Так же? Назвался груздем - полезай в кузовок! Ой, что-то меня заносит уже. Думаю, если он на данный момент формально мой жених, то прибежать должен, прилететь, практически. Правда, мои рассуждения часто не совпадали со стилем мышления самого господина О, но в этот раз сомневаться было грешно. Уж в помощи он мне и раньше не отказывал. Без всякого статуса. Только вот позвонить я не успела. Пока все ещё сидела в тишине, не открывая глаз и ожидая облегчения, вдруг услышала голос. Знакомый, или кажущийся таким, проверять все ж не рискнула: - Рони? Госпожа Стрельникова? Что с вами? Все ещё не видя ничего, пробормотала: - Все нормально. Прошу прощения, а кто вы? - Глаза открыть не желаешь? - в голосе ощущалась ирония. До меня наконец полностью дошло чей голос я слышу и пришлось сдерживать ещё и нервную дрожь впридачу. Жизнь - такая дрянь иногда, слов нет. Почему из всех возможных ситуаций, Минсок застал меня именно сейчас? Совершенно беспомощной, беззащитной и не готовой отражать его издёвки? Вздохнув, постаралась подавить панику и выдавила, сомневаясь в каждом слове, но не позволяя себе замолчать: - Я не просила о помощи. Не вставала на пути. Не заговаривала, не здоровалась, что там ещё "не"? В общем, шли бы вы себе куда шли, господин Ким. - Мы снова на вы? - неожиданно услышала спокойный тон и мягкие, почти бархатные нотки, - И я не собирался тебя расстраивать. Увидел, подумал, что требуется помощь. Что болит? - Голова, - сорвалось с моих губ раньше, чем успела себя остановить. - О, - он замолчал на какое-то время, потом я ощутила прикосновение ко лбу и совершенно пропустила смысл произносимых им слов. Меня погладили по плечу и снова настойчиво спросили, - Тебя отвезти домой? - Нет, - я даже рискнула качнуть головой отрицательно и сморщилась от боли, - меня укачает. - Хорошо, тогда другой вариант, - я и не видя ощутила улыбку и одновременно поняла, что мне становится лучше лишь от его присутствия. Он почему-то успокаивал меня, хотя все должно было бы быть наоборот, - провести домой? Могу даже отнести, если ты не против. - Мммм, - даже задумалась на несколько секунд, - это было бы замечательно, но я не люблю выглядеть глупо. Сейчас посижу ещё минуту, - все время протирала виски круговыми движениями, - и смогу идти. Как ни странно он молча простоял рядом столь необходимые мне минуты. И подал руку, когда я, наконец, сумела распахнуть глаза. Чувствовала себя все ещё не очень хорошо, но самая резкая боль отступила. Вздохнув, поднялась и покачнулась от головокружения. Если бы не внезапная забота Минсока, могла бы и упасть. Но, оказалась в его объятиях и замерла на секунду, вдыхая терпкий, но в то же время свежий запах, исходящий от него. В голове прояснилось рывком, будто кто-то нажал неизвестный переключатель. Я вздрогнула, и отстранилась, пытаясь выровнять дыхание. Он был слишком близко, настолько слишком, что я с трудом сдерживала все неблагоразумные желания, что часто посещали меня в его присутствии. - Спасибо за помощь, - дрожащим голосом выдавила и постаралась выровняться, - Сейчас мне она необходима. - Но почему ты довела себя до такого состояния? Неужели нельзя было уйти домой раньше? - тон был настолько ровным и сочувствующим, что у меня пропало желание огрызаться. - Заработалась и слишком поздно поняла что происходит, - легко повела плечом и оперлась на любезно подставленную руку, - Надеюсь, я не нарушаю никакие ваши планы? - Перестань, - что-то странно легкомысленное и довольное проскользнуло в голосе, - я как раз хотел тебя увидеть. - По какому поводу? - я мысленно умоляла его не вспоминать компрометирующий меня вечер, но, видно, не везло мне сейчас фатально. - Например, чтобы обсудить наш поцелуй, - он хмыкнул и продолжил, - и прекрати уже выкать! Мне казалось, что мы давно пролистнули эту главу. - Может, тебе показалось? - во мне проснулась игривость и жуткая надежда, что отвлеку, - Но о поцелуе нет смысла говорить. Это был глупый порыв пьяной девушки. - И что ж вызвало его? - он остановился и притянул меня ближе. От нового объятия у меня почти помутилось в голове. Я пыталась отодвинуться, но он внезапно проявил решимость не позволить этого и прошептал почти мне в губы: - Может, попробуем снова? На трезвую голову? А то результаты не могут считаться достоверными... - Нет, - я отрицала и тем не менее уже понимала, что лгу, - не нужно! - Позволь мне самому определить необходимость, - он вздохнул, провел руками по моей спине, останавливаясь в опасной близости от попки и все же коснулся моих губ. Я не ожидала сама от себя такой реакции. Со вздохом облегчения прижалась настолько близко, что ощутила даже мышцы на его груди сквозь скрывающие их вещи и ответила со всей страстью, что копилась во мне со дня встречи. В голове на повторе было "целуй, целуй, целуй", а наяву я таяла. Растворялась в его руках, губах и запахе. Голова уже не болела - кружилась, руки ноги медленно отнимались и из необходимости я прижималась ближе, но понимала, еще немного и остановиться будет нереально. Задохнувшись в какой-то момент, позволила ему еще раз коснуться осторожно уголка моих губ, а после отвернулась и едва выдавила: - Не следовало этого делать. Я все еще помолвлена и все еще не намерена говорить да ни на одно из твоих предложений. - А я что-то предлагал? - ленивая издевка в его голосе буквально тряхнула меня. Собравшись почти моментально, я сумела и отойти и даже не качнуться на еще не вполне твердых ногах. Повела плечами, обернулась и уставилась на Минсока прямо и требовательно: - Тогда поясни мне, такой глупой, что это сейчас было? - повела рукой в воздухе, стараясь не опускать глаза. Мне было и стыдно и жарко и возбуждение никак не желало отпускать свои цепкие пальчики по всему телу. Внутри все почти вопило о своем желании назад, в эти крепкие руки, к этим нежным, но вместе с тем властным губам, к тому, кто мог меня сжечь, уничтожить своей страстью или вознести на вершину... "Да какого черта?" - медленно зажглось в голове. Почему я так рассиропилась от одного всего лишь поцелуя? Что за непозволительная слабость? Неужели жизнь так ничему меня и не научила. Все еще разглядывая его, чрезмерно самоуверенное, но вместе с тем и внезапно поплывшее от сильного желания, явно направленного в мою сторону, лицо, я вдруг осознала, что пора прекращать. Все и сразу. Все надежды, потаенные, запрятанные, как оказалось, не так далеко желания, мысли, что между нами что-то может быть. Сейчас. Прекратить. Я, видимо, немного ушла в свое сознание, потому что вздрогнула от его хрипловатого и с намеком на издевку голоса: - Поцелуй? Ты же этого хотела, правда? - он медленно провел языком по нижней губе, а я, наконец, собралась с силами. - Что ж, не знаю с чего ты взял, но раз уж удовлетворял мою потребность - благодарю. Чувствую я себя уже хорошо, дом почти виден, не хочу нервировать жениха, - наблюдала как исказились тонкие черты раздражением, - твоим присутствием. И, надеюсь, больше никаких моих, неизвестных даже мне, желаний, ты больше удовлетворять не будешь. Где-то глубоко внутри, за грудиной что-то заворочалось, больно царапая краями по ребрам, но лицо я держала идеально. Нет уж, мои мысли и чувства - останутся со мной. А ты, драгоценный, но чужой мужчина - оставишь меня в покое. - Даже так? - он склонил голову набок, оглядывая меня, а после пожал плечами, - Что ж, право твое, принцесса, - снова иронично, но и немного растеряно, что тут же спряталось за приподнятыми уголками губ, - хорошего вечера! - Хорошего, - выдохнула эхом и постаралась спокойно, но все ж быстро покинуть этот чертовый парк. Я, кажется, его теперь возненавижу. Я, кажется, должна найти чем отвлечься. Потому что боль в груди стала сильнее и по щекам против воли заструились слезы. НО я ведь потупила правильно, что ж так плохо? В квартиру поднималась пешком. Мне нужно было время, чтобы успокоиться и обдумать как дальше себя вести. То, что Сехун мне не пара, я даже не подвергала сомнению. И с Джи Вон я буду не я, если не сведу их. Джунмен мне больше не нужен. Кенсу и не был даже. Минсок не моего полета птица и... Что ж, и в одиночестве неплохо проживу. Правда? В квартире было тихо, темно и настолько пусто, что я и сама не поняла, как сползла по двери на пол и закусила губу в попытке не сорваться в истерику. Что-то внутри не отпускало нервно трепыхающееся сердце, я все ещё ждала, что день не завершится так просто. И, редко обманывающая меня интуиция, оправдалась почти сразу. Я ещё грызла губу, чтобы сдержать ненужные эмоции, как в дверь не постучали, а просто заколотили с силой. - Рони! Я уверен, что ты здесь! Почему темно? Открой сейчас же! Вздохнув, поднялась с пола и попробовала изобразить, если не радость, то хоть спокойствие. - Ты что-то хотел, Сехун? - распахнула дверь, одновременно включая свет, - До завтра не подождет? - Нет! - он почти внёс меня в коридор и зачастил, - Ты не представляешь, что происходит! Это ужас! Катастрофа! Я не знаю что нам, нет, мне делать! - почти пробежал мимо меня в гостиную, потом выглянул непонимающе и потребовал, - мне нужен твой успокаивающий чай! И я принёс пирожные, - качнул в воздухе пакетом и вновь скрылся. Я вздохнула, заперла дверь и направилась на кухню. Чтобы не произошло, меня почему-то проживало нервной дрожью и безумным желанием сбежать. Вот только... Разве не я взвалила на себя эту ношу? Придётся соответствовать. Когда я закончила приготовление любимого чая на травах и загрузила поднос, внезапно поняла, что пройти в комнату и выслушать Се у меня не хватает сил. Опершись рукой о край стола, согнулась, пытаясь справиться с подступающей паникой и научиться заново дышать. И, будто ощутив мою трусость, Сехун окликнул: - Ты долго ещё? У меня сейчас истерика начнётся! - Ты не умеешь истерить, - отозвалась на удивление спокойным голосом и подхватила поднос. Что бы не ждало меня впереди, я намерена встретить это с гордо поднятой головой! Чай мы пили медленно, перекидываясь пустыми фразами о качестве и виде заварки, о лучших в районе пирожных и вредности еды на ночь. Я ловила небольшие, но говорящие сами за себя телодвижения друга. Вот у него дрогнула рука, отчего он быстро опустил чашку на столик, вот он сжал губы, задумавшись, вот начал ерзать, будто бы в поисках лучшего места. Что-то мучило его, не давало покоя и я не выдержала: - Так что ты там говорил о катастрофе? - Понимаешь, - он снова отвел взгляд, и затеребил край домашней футболки, - я бы не стал тебе говорить. И так слишком многое от тебя требую, но... - зажмурился и почти выдавил, - твой отец или подозревает что-то или знает. Он объявил, что изымет больше половины вложенных средств ещё до конца месяца. И мы бы справились, дай он хоть на неделю больше! А в контракте оговорено, что он при желании может и... - Значит, знает! Чёрт, - я хлопнула рукой по столу, заставляя Се изумленно распахнуть глаза и поинтересовалась, - о какой сумме и каком времени идёт речь? - Да дело не в деньгах, - на мой возмущенный вздох, он только усмехнулся, - я нашёл человека, который готов помочь, вот только, - он растрепал свои волосы и продолжил, - ты же помнишь Чанеля? - Это дылдистое недоразумение, что вечно втягивает тебя в авантюры? Его забудешь, как же, - фыркнула. - В общем, когда мне принесли документы, он был у меня. И, знаешь, дело не столько в деньгах, хотя, если мы их не найдём - прогорим, дело в том, что твой отец скупает наши акции. И, если он пустит слух об отсутствии у нас денег, то... Он просто получит фирму моего отца едва не задаром... - И ничего нельзя сделать? - я нервно сжала руки и затаила дыхание. - Можно, - он погладил меня по плечу и заискивающе заглянул в глаза, - только зависит все от тебя. Чанель сказал, что один его друг из Китая заинтересован во вложении большой суммы денег. Он предоставит нам необходимые средства почти без условий, только сначала требует личную встречу с тобой. Я ещё не знала, не понимала отчего так холодеют руки и сбивается с ритма сердце. Разве могла предположить, что прошлое настигнет и здесь? Но спросила, уже подсознательно ожидая именно этот ответ. - Как зовут этого щедрого инвестора? - Крис Ву? Или Ву Ифань? Прости, я не уверен, мы почти не обсуждали, только... Сехун продолжал ещё что-то взволнован но тараторить, а я погружалась в чёрную пропасть отчаяния. Привет, мой личный конец света! Добро пожаловать в мою жизнь!