Нуна.

- Нуна… Сидит. Смотрит на тебя своими огромными глазами-звездами. Красивый. Пусть на его щеках все еще осталась детская припухлость, красивый. По мальчишески? Нет, даже по мужски красивый. Но еще ребенок… Этот ребенок. Дышит тяжело, нервничает. Комкает в руках свою футболку, штаны, простыни на кровати. Хочется подойти к нему, успокоить, взять за руки и сказать, что все хорошо. Что нуна выслушает все, что он хочет сказать. Ты знала, что он скажет. Он говорил, не раз. И каждый раз по-разному. То с нервами, то с напором. Плакал, кричал, обижался, уходил и возвращался обратно. Но при этом никогда не прекращал говорить одно и то же. Что любит тебя, что хочет быть с тобой, что готов дать тебе все, что ты попросишь, что готов терпеть все, готов ждать, готов любить и не быть любимым в ответ, лишь бы ты была с ним. Но как ты могла быть с ним? Он ребенок, он такой маленький… У него переходный возраст, гормоны, он сам не знает, что говорит и делает. Ты понимаешь, что ему нужно переболеть, нужно просто подождать и все пройдет. Пыталась прекратить все общение с ним, но разве это возможно? Он всегда где-то в поле зрения, обижается, когда ты не отвечаешь ему или не реагируешь на его действия. И ты уже не можешь отгораживаться от него, потому что ребенок, потому что ему больно, а как ты можешь делать больно ему? Маленькому милому существу, которое соглашается отдать всего себя тебе. Которое хочет, чтобы тебе было хорошо, чтобы ты была любима. Сам же все время говорит, что ему не важно, будешь ли ты с ним, главное, чтобы ты была счастлива… А потом плачет. Плачет, потому что хочет быть с тобой. Потому что не может контролировать эмоции. Потому что ребенок. Опустил глаза в пол, сложил ноги по-турецки и снова комкает в руках простынь. Его волосы в полном беспорядке, под глазами синяки, на коленках ссадины… Все равно красивый. Красивые мальчишеские пальчики нервно трясутся. Он пытается посмотреть на тебя, но он тоже уже знает, что ты ему ответишь. А он не хочет этого. Не нравится ему так. Почему? Почему ты просто не можешь быть с ним? Он не понимает. Маленький… Ты бы объяснила ему, но что ты скажешь? «Ты еще малыш, я не могу быть с тобой, потому что ты ребенок и сам не понимаешь, что чувствуешь»? И потом опять сидеть и вытирать эти обжигающие слезы с его лица. Потому что он будет плакать, всегда плачет, когда больно. «Больно вот тут. Правда больно». И у сердца руку держит. Ты то знаешь, но что ты можешь поделать? Ох, ты так не любишь, когда он грустный. Сразу хочется бросить все на свете к его ногам. Только бы он улыбался. Улыбался своей широкой улыбкой – зайчик, ей Богу, смотрел на тебя своими счастливыми глазами, постоянно повторял свое милое «нуна» и был счастлив. Ты бы хотела, чтобы он имел возможность быть с тобой, называть тебя своей, держать тебя в своих руках, засыпать и просыпаться с тобой. Но он не может. Все, что он может, это постоянно твердить, как сильно он тебя любит, как красива ты в его глазах, как хорошо ты к нему относишься и как все время заботишься о нем. И плакать. Он правда много плачет… Это понятно, он ребенок , у него эмоции через край. Но ты плачешь вместе с ним. Как такой как он может плакать? Как ты можешь делать больно такому человеку, как он? Он такой усердный, такой заботливый, любящий, отдающий всего себя, готовый на все, чтобы помочь другим. Ты ненавидишь себя иногда. Почти всегда, но больше всего, когда он плачет. И вот сейчас он опять сидит и он совсем близок к тому, чтобы разрыдаться. Потому что сейчас он опять скажет «люблю», а ты опять ответишь «Я знаю, малыш. Прости». Как его это достало. Но он терпит. Потому что правда любит. Да как он может любить тебя после всего этого? Какое-то время вы даже не виделись… И он налетел на тебя, снося своим огромным телом - для твоего постоянного «ребенок» он слишком уж большой – и обнимая до хруста в костях. Его радостное «нуна» оглушило, наверное, все помещение. А его тихое «любимая нуна» оглушило тебя… Ты стараешься уделять ему как можно больше внимания. Правда стараешься. Ходишь с ним везде, садишься рядом с ним, разговариваешь с ним. Вы очень сблизились за последнее время, это видят все. Ты даже разрешила ему спать в твоей кровати вчера. И он спал. Практически не трогая тебя, не пытаясь заставить, не приставая, не выпрашивая ничего. Просто прижимался своей широкой грудью к твоей спине и рвано дышал на ухо, пока не уснул. Ты улыбнулась – просыпаться было весело, еще веселее было смотреть на его горящие щеки, возвышающийся вигвам между ног и тщетные попытки извиниться за то, что разделся. Мило. Все, что он делает мило. Он одаривает тебя вниманием. Любовью. Заботой. Он дарит тебе столько всего, сколько никто никогда не дарил. Делает для тебя столько… Ты бы хотела отблагодарить его. Взять его за руку, назвать своим, погладить пальцами по детской щеке и посмотреть в улыбающиеся глаза. Ты бы хотела ходить с ним по парку и есть мороженое, пока он заботливо держит твою руку своей. И ругать его за то, что он за один раз откусывает почти половину ледяной субстанции. Хотя, тебе ли его судить, в этом вы похожи. Ты снова улыбнулась. Сладкий Кукки. Он поет. Ты не сразу это понимаешь, но выйдя из своих мыслей и прислушиваясь, ты понимаешь, что он поет. Тихо так, себе под нос, чтобы почти не было слышно. Он знает, что это твоя любимая песня в его исполнении, знает, что ты любишь его голос, знает, что хоть так заставляет тебя чувствовать что-то непередаваемое по отношению к нему. И ты слушаешь. Не очень понимаешь, почему он поет сейчас, но слушаешь. Потому что это затрагивает самое сердце. Вы ссорились… Не один раз, но этот тебе запомнился лучше всего. Потому что он ушел. Ушел от тебя, и ты не знала, вернется ли он. Тогда тебе было страшно. Ты понимала, что если он не придет… Что ты будешь делать? Ты так привыкла к нему. Быть рядом с ним, проводить почти все свое время рядом с ним, слышать его голос, смотреть на его профиль, когда он играет, класть голову ему на плечо и просто наслаждаться тем, что он рядом. Ты так четко понимала, что если он не придет, то ты вряд ли сможешь быть счастлива еще хоть минуту в своей жизни. Но он пришел. Вернулся к тебе, снова сжал тебя в своих объятиях и шептал, что никогда-никогда на свете он не перестанет любить тебя, не сможет уйти от тебя, не оставит. Спрашивал, как вообще он будет жить без тебя? Он не сможет. Ты, вроде как, плачешь сейчас. Так и сидите. Он поет, а ты плачешь. Только ты всхлипываешь и он замечает. - Нуна? Нуна, что? Что не так? Что случилось? – резко придвигается ближе к тебе, хватая твои руки своими и пытаясь заглянуть в твои глаза. А ты не можешь посмотреть на него, потому что ты дура. Такая. Конкретная. Почему ты всегда так слепа, когда дело касается чувств? Почему ты просто не можешь хоть раз посмотреть вокруг и задуматься? - Нунаааа, - он ноет, тянет тебя к себе на колени и обнимает, крепко, прижимает ближе и шепчет тебе на ухо, что все хорошо, что он рядом, что он любит тебя. Шепчет тебе, чтобы ты успокоилась. А ты обнимаешь руками его сильную спину, утыкаешься лицом в его шею и пытаешься дышать глубже. Вдыхаешь его запах, сильнее сжимая пальцами его кофту, и понимаешь, что вот оно… Он нужен тебе. Нужен не просто рядом, нужен с тобой. Ты хочешь, чтобы он был с тобой. Чтобы ты могла назвать его своим. Своим маленьким Кукки. Чтобы могла целовать эти пухлые щечки, красивые губки, милый носик и слегка выпуклые глазки. Чтобы он не плакал из-за тебя, чтобы мог любить тебя, прижимать к себе, держать за руку и называть своей. Он был готов отдать тебе весь свой мир, а ты просто не могла сделать шаг к нему навстречу. Ты просто… - Нуна, прекрати, - он снова шепчет, спокойно и нежно, потираясь щекой о твою макушку. – Прекрати плакать, Кукки не любит, когда нуна плачет, правда. Я сам сейчас заплачу. - Нет, стой, - ты выпрямляешься у него на коленях, вытирая руками слезы, и смотришь на него. Долго, в самую глубину его глаз. - Нуна, что?... - Поцелуй меня, Кукки, - ты сказала? Точно сказала? Сейчас попросила? Да. Да, тебе нужно это, тебе нужен он. Этот застывший от удивления ребенок. Ты понимаешь, что он в ступоре и сама тянешься к нему, аккуратно прикасаясь губами к его. Кладешь руки ему на щеки, поглаживая его скулы, и целуешь. Он не отвечает, но ты целуешь. Ждешь, когда до него дойдет. Когда он покажет хоть какую-то реакцию. И он показывает. Сжимает тебя еще сильнее в своих руках и приоткрывает губы, позволяя тебе целовать его. Это нежно, вы не спешите. Он поочередно захватывает своими губами твои, а ты просто следуешь за ним. Вас обоих переполняют эмоции, это естественно. Ты удивлена, что он все еще не в обмороке от переизбытка чувств. Ты хотела было отодвинуться от него, но он вдруг опускает руки тебе на бедра и приподнимает тебя, укладывая на кровать. Твой удивленный вздох он ловит своими губами и, пользуясь ситуацией, засовывает свой язык тебе в рот. И ты уже стонешь, и не столько от его действий, сколько от того, что это он. Твой Кукки, твой маленький сладкий Кукки. Он ложится на тебя сверху, прижимаясь к тебе всем своим горячим телом, и продолжает целовать. Его руки не могут не трогать тебя, он проводит пальцами по твоим бокам, животу, бедрам. Так медленно, с такой нежностью и любовью. Ты впиваешься пальцами в его волосы и тянешь, несильно, лишь, чтобы он почувствовал. И он чувствует, бедрами невольно толкаясь вперед. У него стоит. Уже. Ты снова улыбаешься, он такой ребенок. Ты удивлена, что он вообще еще сдерживается. - Кукки, - шепчешь ему в губы, и он смотрит на тебя, ожидая чего угодно. Что ты скажешь ему остановиться, уйти, никогда об этом не вспоминать и не разговаривать с тобой больше. Но ты не скажешь. Ты лишь сильнее прижимаешь его к себе, сама приподнимая бедра, и снова шепчешь. – Я хочу быть твоей, Кукки. Его сносит. Он вдруг резко подается вперед, снова впиваясь в твои губы и забираясь руками под твою футболку. Его руки трясутся, но не от волнения, а от количества эмоций, которые берут верх над ним. Он отрывается от тебя, стягивая к черту твою футболку, снова наклоняется над тобой и замирает. Смотрит, так пронзительно и долго, что ты даже будучи почти полностью одетой чувствуешь себя совершенно голой перед ним. А он все смотрит. - Нуна, - шепчет, проводя рукой по твоей шее, ключицам, груди, вниз по животу. – Красивая нуна. И снова прижимается к тебе, опускаясь губами по твоей шее, слегка прикусывая кожу. Он не совсем понимает, что ему позволено, а что нет, поэтому действует осторожно. Ты сама приподнимаешь руками его кофту, и он понимает, стягивая ее через голову. Такой красивый… Проводишь руками по его груди и прессу, очерчивая пальцами каждый несильно выраженный кубик, и он дрожит. Ты знаешь, что он маленький, что он долго не продержится, поэтому просто сдаешься ему. - Возьми меня, маленький, - и ты вообще не уверена, что он останется жив. Потому что он стонет от одних твоих слов и стягивает с себя оставшуюся одежду, затем не так торопливо раздевая и тебя. Но ты видишь, что он хочет. До дрожи хочет, только не может он спешить, он любит. Любит тебя, поэтому не может быть невнимательным в первый раз со своей любимой нуной. Поэтому, достав откуда-то из ящиков прикроватной тумбочки презерватив, не спешит его надевать, а просто кидает рядом на кровати, опускаясь на тебя и покрывая поцелуями каждую часть твоего тела. Лицо, шею, плечи, живот, руки, ноги, нет места на твоем теле, которое не горело бы от его поцелуев. Приподнимается немного, уделяя внимание твоей груди, пусть в его действиях чувствуется неумелость, но в них так же чувствуется безграничная любовь, которая компенсирует все. И тебе хорошо. Потому что ему хорошо, потому что он любит, потому что он хочет, потому что все его внимание сосредоточено на тебе. Потому что ты тоже любишь. Когда он входит, тебе кажется, что ты правда видишь звезды, а когда он начинает двигаться, ты понимаешь, что ни один самый опытный парень никогда не заставит тебя чувствовать столько наслаждения, сколько дарит тебе этот ребенок. Он стонет. Стонет твое имя, как он любит тебя, как хочет, какая ты красивая, горячая, как долго он думал об этом, как мечтал. А ты просто повторяешь его имя, как мантру и понимаешь, что кончишь вместе с ним, хоть и не ожидала такого от себя. Но то, как он смотрит на тебя своим затуманенным влюбленным взглядом, то, как нежно он двигается в тебе, как хорошо делает, как повторяет твое имя… Если честно, ты боишься, что кончишь даже раньше него. Он вдруг поднимает твою руку, прижимая ее к подушке рядом с твоей головой, и переплетает ваши пальцы. Целует, медленно, нежно, но горячо. Целует и стонет тебе в губы, его глаза закрываются, а бедра трясутся. Ты сжимаешь свободной рукой его плечо и сама подаешься ему навстречу, понимая, что ему осталось совсем немного. Проводишь губами по его щеке, шее, ближе к уху и шепчешь «мой маленький мужчина». Он дрожит так, что тебе даже страшно на момент становится, что он может отключиться, но нет. Он кончает, стонет еще громче тебе на ухо, сжимает одной рукой твои пальцы, а второй твое бедро, оставляя на нем синяки, но ты совсем не против. Его стон превращается в рык и он все не прекращает двигаться, доводя до оргазма и тебя. И вот ты лежишь в его руках, рисуя пальцами узоры на его груди, а он гладит тебя по спине, целуя твои волосы и повторяя, как сильно он любит тебя, так сильно, что даже описать невозможно. - Кукки, - шепчешь ты, прикрывая глаза. – Я тоже люблю тебя, мой Кукки. Мой маленький Кукки. И это, ты готова поспорить, самое потрясающее чувство. Засыпать в его руках, под его сладкий голос, когда он так нежно держит тебя в своих объятиях, гарантируя тебе полную защиту. Он твой. - Любимая нуна.