Musik - die beste Medizin

Что нам может дать музыка? От одной музыки сильнее бьется сердце, от другой ком в горле притесняет душу. А от третей хочется жить. Айшек Норам

      Солнечное утро города Токио. Огромный мегаполис. Один из самых молодых, авторитетных и больших городов мира, безусловный лидер на политической, финансовой, промышленной и культурной сфере, не только Страны Восходящего Солнца, но и мира. Это центр высокотехнологических компаний мира. Скопище людей толпятся и торопятся куда-то, словно как лесные санитары—муравьи. Они такие однотипные. Занятые повседневной рутиной серых будней. Бухгалтера, юристы, учителя и представители многих других профессий, как одна скучная, большая лужа. Без особых красок и впечатлений. Все они похожи на роботов, которых собрали на заводе по одному типу. Даже имидж у них похожий. Все в серых однообразных строгих костюмах, с тщательно прилизанными волосами, большинство в очках со здоровенными линзами. Сидят в душных офисах перед ослепительно яркими ,точно ядовитыми, громадными мониторами, гробя свою жизнь и здоровье, на совсем ненужных людей... Отсутствие большого количества зеленых, дающих кислород, растений делало жизнь менее приятной,комфортной, выхлопные газы машин отравляли остатки природы и организмы сынов Земли, вся эта эксгаляция и вавилонское столпотворение поглощали город, точно бы беспросветная тьма ночи поглощает ясный светлый день.       Вот другое дело, творческие люди.       Художник.       Писатель.       Музыкант.       Чем они отличаются от юриста, бухгалтера, сидящих в своих пыльных, мрачных кабинетах?       Музыкант — это человек, умеющий играть на музыкальном инструменте. Также к представителям этой профессии относятся композиторы, вокалисты, то есть те люди, которые по роду своей деятельности прямо связаны с музыкой.       Он вкладывает в свое дело душу, частичку себя, он выкладывает всего себя, может и юрист, и бухгалтер, и тот же учитель вкладывает что-то от себя,однако большинство специалистов-планктонов работают для галочки, но он не выкладывается по полной, как рок-музыканты…Он не работает "от зарплаты до зарплаты", лишь бы отработать, наработать стаж для будущей хорошей пенсии, он не гробит своё здоровье ради этих негуманных потребителей. Он живёт для себя. В этом мире есть только музыкант и его музыка, группа, песни, музыкальные инструменты. Они свободны в выборе: одежды, внешности, ориентации; свободны в своей жизни. Они "не возводят" себе границы и пределы допустимого, не живут в жестких графиках планктонов.       Губы в кровь, сорванный голос, дни на пролёт сидя над новой песней, и это делается не для кого-то там в толпе, для очередного безличного потребителя, это делает для себя. В каждую песню он вкладывает что-то особенное,свой оттенок. Каждая новая песня — это неповторимая, неординарная толика музыканта, группы. Все песни имеют свои       Но можно ли продолжить творчество после ухода одного из членов группы, одного из уже сформировавшейся "семьи", где все друг другу родные,чуть ли не кровные?       — Где эта наглая рыжая задница? — голубоволосый негодовал, и вправду, «клубника», как его прозвали друзья, очень редко опаздывал...       Сам голубоволосый был симпатичным. Хорошо сложенная фигура, в меру мускулатуры, высокий рост, колючие голубые волосы и голубые глаза с метками салатового цвета в уголках, как у пантер. Одетый в черную обтягивающую футболку и ярко-голубые джинсы, и главный, не измененный атрибут — берцы.       |Гриммджоу Джагерджак.«Кот». Гитарист группы «Паранойя». 23 года|       — Не маячь перед глазами, кошара! — еще один «псих» был недоволен поведением «кошака». Психов было всего четыре и все такие разные. У второго « психа» был высокий ярко-розовый ирокез, пара серьг в ушах, некоторые были похожи на болты с гайками. Татуировка, на предплечье, была аккуратно выбита курсивом и гласила: «My life, my rules». Многие насмехались над этой наколкой, мол лозунг первого гей-парада, но после пары лет потасовок по этому поводу, не одному десятку сломанных носов, Базз успокоился и не обращал внимания. Его облачение не особо отличалось он одежды его друга. Темный свитер, рукава которого закатаны до локтей, джинсы, с небрежно порванными коленками, эффектно смотрелись на накаченном теле. Он стоял возле стены, металлического оттенка.       |Базз-Би. «Фаер». Не является участником группы. 22 года|       Сама студия была просторной и разделенной на две частей. Репетиционная база — это светлое и уютное помещение с отличной акустикой,звукоизоляцией и звукопоглощением. Совместно и звукозаписывающая комната. У окна стоял синтезатор , у противоположной стены стоял стол с множественной аппаратурой над которым висели плакаты самой группы и некоторых других. У стен стояли гитары, напротив двери стояла барабанная установка. Серое деревянное покрытие пола и большое окно, придавали некий домашний уют.       Вторая часть была, как бы для отдыха. Она была выполнена в бордово-чёрно-белых тонах. Белые стены, как часто выражался Хичиго "как в психушке живём", чёрный дощетчатый пол, несколько бордовых диванов у стены и пара в центре, чёрный стол с множеством бумаг, пара окон, завещанных темными шторами, пара шкафов у стены. Некая зловещая ,но завлекающая обстановка была в этой комнате. Ребята чувствовали себя в ней, как в своей тарелке.       — Ты кого кошарой назвал, ты, смазливая розовая рожа?! — Гримм, подняв с пола банку,ещё не допитого пива, кинул ее в провокатора.       Базз тоже в долгу не остался, в мгновение настигнув Джагерджака. И тут пошло-поехало. Разбитая губа Гриммджоу, подбитая бровь Базз-Би, можно подумать, святящимися синяки по всему телу и ещё более порванные джинсы Базза. Наконец, когда они остановились и начали дико смеяться, в студию влетел рыжий на всех парах.       Волосы, отросшие до основания шеи ярко-рыжего цвета,словно осеняя листва, переливающаяся от светло-оранжевого до черно-рыжего, были мокрыми и липли к лицу, глаза тёплого, орехового оттенка, тело, имеющее красивый рельеф мышц и всю эту картину дополняла насквозь промокшая футболка и чёрные джинсы.       — Тебя где носило, ты, рыжая морда?! — Гримм, забыв про Базза, накинулся на опоздавшего. Подойдя к «клубнике», он так и горел желанием дать Рыжему пинка под зад. — Тебя слишком долго не было! Мы должны были начать репетировать, часа три назад! Тиа ушла час назад, вместе с Улькиоррой! А мы остались, блядь, тебя ждать! Ты где был?! Я тебя спрашиваю! И где твой братец, хитрожопый?! — Гриммджоу набросился на него с вопросами.       |Ичиго Куросаки. «Клубника». Гитарист и вокалист. 21 год|       — Да, успокойся ты! Я от родителей приехал, там авария была и пробка! Хватит на меня орать, придурок голубой! — ойкнув и ухмыльнувшись, Ичиго понял, что затронул больную тему подколов по поводу цвета волос Гримма.       — Кто здесь голубой?! Ты, эмбрион недоношенный! — Гриммджоу уже хотел показать этому рыжему «кто тут голубой», но его оборвал голос. Такой металлический и хриплый.       — Джагерджак, я и не думал, что ты знаешь такие умные слова! — на пороге стоял беловолосый, точная копия Ичиго.       — О, явился! Ты где шляешься, придурок? — Гримм уже забыл про Куросаки.       В студию зашел парень с мраморной, будто прозрачной кожей. Его внешность была странной, но при этом такой притягательной, просто было невозможно не смотреть в эти глаза с кислотно-желтой радужкой, что сверкали маниакальным блеском. И сейчас, они сверлили взглядом Гриммджоу.       — Я тоже рад тебя видеть, кошак! Ты кто, чтобы я тебе отчитывался? Не зазнавайся. — Ухмыльнувшись, он прошел к дивану. Он был копией Ичиго, и все же не известно кто из них ярче. Огненно-рыжие или белые, с металлическим отливом, волосы? Не ясно. Чёрная рубашка облегала его тело, чёрные джинсы были подвёрнуты. Хичиго нравился этот контраст, чёрного и белого. — Ох, мы опять в одинаковых берцах, Джагерджак… Я свои на костре сожгу. — Усмехнувшись, заметил белый.       |Хичиго Куросаки. «Бледный». Вокалист. 21 год|       — Заткнись, Бледный! Это ты под меня косишь! — Ухмылка со стороны Гриммджоу.       — Ну да, больно надо, под «голубого» косить, — Хичиго специально сделал акцент на слове «голубой», решил, так сказать «попытать удачу».       — Я голубой?! — как и ожидалось, «Кот» взбесился, он хотел что-то еще добавить, но его перебил Ичиго, не давая обычным подшучиванием, перерасти в конфликт.       — Успокоились оба! Гримм, ты звонил Бьякуе?       — Да, — успокоившись, Джагерджак глянул на Ичиго. — Он сказал, чтобы мы начали репетицию без них. Они поехали оформлять какие-то бумаги. Херь в общем.       — Но, видимо, репетиции не будет. — протянул Хичиго,устало зевнув, и измученно протянувшись на диване.       — М-да… — сев напротив брата, Ичиго лишь подтвердил, вряд ли сегодня они будут репетировать, столько времени упущено. И это из-за него. Ну, в принципе он не виноват. Там была авария, он же этого не знал.       В комнате повисла тишина.       — Вы не видели Базз-Би? — оглядевшись, Джагерджак нарушил тягостную, давящую тишину. Он был уверен, что Фаер вернется. Куда он уже успел смыться...       — Я его встретил. Он, вроде, домой ушёл, — поднимаясь, ответил Бледный. — И я тоже пошёл…— сказав это, он вышел из студии.       — Индюк… — буркнул Ичиго.       — Согласен, «клубника». — Гриммджоу хмыкнул, но тут же изменился в лице, ему явно было не по себе.       — Ты чего, «кошак»? — Куросаки прищурился, стараясь понять, что это с ним. Обычно наглый, легкомысленный Джагерджак, резко стал серьёзным.       — Тебе же, нравились парни? — Гримм посмотрел на «клубнику». Нет, он и так знает, по крайней мере о Широ все знали, но вот какого это признавать. Ему нужен был совет друга. Лучшего друга. А именно Ичиго. Тем более он прошёл через всё это, он знает какого это и может оказать поддержку.       — Ты же сам знаешь… Стоп… ТЫ на что намекаешь?! Я тебе… что ли?! — глаза, вылезшие из орбит, и его приоткрытый рот , говорили о том, что это самоочевидно неожиданно..       Продолжение следует…