***
Предыстория. За свою долгую историю братства его сторонники всегда были рассредоточены. Они не враждовали, но имели свои убеждения касательно охраны потомков царского рода, которых именовали Архонтами. Одним из ключевых моментов стал поворотным в их истории, придавая ордену единый характер и миссию. Этот союз получил имя — орден Терратум. Подобно потоку времени, хранители стремился сохранить древнюю связь с родовой историей, и, вероятно, этот объединяющий факт стал ответом на древнюю пророчественную легенду о втором пришествии. Так начался их долгий путь по защите и сохранению священного наследия. В 1437 году византийский император Иоанн VIII Палеолог сделал шаг, который оказал влияние на ход истории. Он отправился в Италию с делегацией православных архиереев, задача которой заключалась в процессе объеденения западной и восточных церквей. Иоанн провел более двух лет безвыездно в Италии, начав свое путешествие в Ферраре и завершив его во Флоренции. В этот период недоверия и религиозных разногласий император видел важность создания союза с орденом, о котором известно было далеко не всем. Его встречи с магистрами братства, проводимые в тайне от общественности, стали ключевым моментом его пребывания во Флоренции. Несмотря на редкие вмешательства в дела религии, Иоанн пытался выторговать помощь ордена. С этими действиями император предпринял рискованный шаг, вынужденный необходимостью. Орден колебался в решении предоставить помощь, взвешивая все за и против. Тем не менее, они знали какое влияние могут оказывать на развитие событий. Прибыв на очередные переговоры, Иоанн случайно столкнулся с юной девушкой. Вскоре их пути пересеклись вновь — встреча Иоанна с Амелией во дворце флорентийской аристократии была, как судьбоносный момент, возникающий среди шумных бесед и роскошных обедов. Их взгляды пересеклись, словно судьба свела их вместе. Иоанн, обладавший тонким вкусом и чувствительностью, увидел в Амелии нечто уникальное, что привлекло его внимание. Эта встреча стала началом неожиданного романа, который расцветал в тени замков и интриг Флоренции. Амелия, будучи замужем, всячески пыталась сопротивляться новым чувствам, которые она ранее не испытывала. Ее жизнь оказалась запутанной в сетях семейных обязательств и договоренностей. Замужество, насильно устроенное за мужчину на пятнадцать лет старше, превратило Амелию в заложницу аристократических игр. Ее муж — Луций — алчный человек с вспыльчивым характером и необаятельной внешностью, стремился вступить в орден и использовал союз для достижения своих целей. Брак стал своеобразным обменом интересами, и Амелия оказалась всего лишь разменной монетой. Луций терпеливо играл роль мужа на показ, стараясь вести себя как хороший семьянин. Однако за закрытыми дверями он вел разгульный образ жизни, приглашая в дом дам легкого поведения. Амелия закрывала на это глаза, стараясь избежать беспокойств. Иногда он насильно затаскивал ее к себе, дабы надругаться над ней. Ей хватало его присутствия в свете, когда им приходилось притворяться любящей парой. Их брак был обречен с самого начала, когда Луций чуть не убил ее в первую брачную ночь. Однако в жизни Амелии произошел неожиданный поворот. Иоанн, чей образ покорил ее сердце, стал лучом света в ее темном быте. Отношения императора и Амелии развивались в тайне, под покровом ночи. Их страсть и чувства росли в тени замков, где каждая встреча была, как волшебный момент. Иоанн, покорив сердце Амелии своей утонченной личностью, стал для нее утешением в жалком мире ее брака. Они избегали любых подозрений, храня свой роман в строжайшей тайне. Их встречи были заполнены страстью и нежностью, словно каждый момент был украден у судьбы. Спрятанные от глаз окружающих, Иоанн и Амелия наслаждались своим запретным романом, осознавая, что любая ошибка может привести к разоблачению и неминуемым последствиям. Время, проведенное вдали от глаз мира, становилось для них углублением в свой собственный мир страсти и взаимопонимания. Их отношения стали прекрасным, но опасным танцем, в котором каждый шаг был осторожно обдуман и каждое слово воспринималось с особым вниманием. Тем не менее, судьба затеяла свою собственную игру — их роман оказался на грани разоблачения. Луций стал подозревать жену в измене. По его мнению, Амелия должна была быть только его и никого более, к ней не мог прикасаться никто. Его подозрения доходили до абсурда — он начал тщательно исследовать тайные уголки своего дома. Он часто отправлял слуг следить за женой. Амелия чувствовала страх и тревогу, испытывая всю сложность совмещения своей двойной жизни. Каждая встреча с Иоанном становилась для них как последний шанс на счастье, ведь риск был слишком велик. Они пытались сохранить свою связь в тайне, обходя опасности. Время шло, и Иоанн, осознавая всю тяжесть своего положения и решившийся на этот роман, все также оставался верен своим чувствам. Амелия же продолжала сопротивляться ограничениям своего брака, в поисках хоть небольшого пространства для своей любви. Эти отношения были запутаны нитями интриг, любви и риска. Встречи Иоанна и Амелии продолжались, словно они играли с огнем. В плену страсти, влюбленные не заметили, как пламя свечей угасало, окутывая комнату полумраком. Внезапно она наполнилась холодным светом факела находящихся в руках магистра ордена. Его присутствие, как теневого свидетеля, изменило атмосферу их запретного союза, принося тень к пламени их страсти. Магистр стоял в дверном проёме, сохраняя невозмутимое выражение лица перед откровением, которое было столь неожиданным для влюбленной пары. Их тайная встреча, представившаяся им как украденный момент во времени, внезапно обрела свидетеля, который проник в их укромное убежище. Магистр, взирая на них, словно статуя непреклонности, заставил Иоанна и Амелию осознать, что их страсть больше не может оставаться тайной. Его взгляд был холодным, словно он оценивал их поступок сквозь призму собственных норм и обязанностей. Магистр, хоть и прознал про роман, решил оставить их в покое, не раскрывая тайну напрасно. Однако пригрозил, не упустив момент: он напомнил Амелии о ее обязанностях и положении, подчеркнув, что она несёт ответственность за свои поступки. Императору он посоветовал покинуть город, предупредив, что архиереи скоро завершат подписывание бумаг. Сохранив тайну этого запретного союза, он предостерёг их от возможных последствий. Оставив их, его слова стали предвестием перемен, которые неминуемо наступят в их жизнях. В 1439 году, по завершению подписания унии, Флоренция оказывается в центре перемен. Иоанн, несмотря на пригрозившую опасность, решает остаться в городе. Тем временем, за Амелией следят агенты ордена, делая ее жизнь более беспокойной. Обстановка становится все более напряжённой, политические изменения требуют от Иоанна покинуть Флоренцию. Его пребывание в городе становится опасным, как для него самого, так и для Амелии. Политические интриги, связанные с завершением уний, создают напряжение в обществе, вынуждая императора уехать из Флоренции, поддаваясь давлению событий и понимая, что это лучший способ защитить свою жизнь и жизнь Амелии от возможных опасностей.***
Полтора месяца прошло со дня отъезда императора. Время шло своим чередом, подобно течению реки, но в этом периоде разлуки, как и в чреве любовницы, росло нечто более важное — новая жизни. Мать ребенка — Амелия — бережно хранила свой секрет, и лишь магистр был посвящён в эту тайну. Один шаг привел к другому, и тайна беременности стала известна отцу Амелии — Ремусу — который видел в этом ребенке потенциальный инструмент для восхождения на престол ордена. Ведь наступали смутные времена для ордена, так происходило всегда при переходе власти от одного Архонта к другому. Ремусу нужен был этот ребенок, очередная разменная монета, для сохранения своей жизни и власти. Луций, прознав о неверности жены, впал в ярость, пытаясь избавиться от нее и ее ребенка. Его попытки смогли остановить, ведь своими назойливыми попытками встреч наедине с женой он привлек внимание ордена, который вмешался в семейные дела, оказавшись вынужденным защищать интересы будущего династии. В попытках сохранить эту тайну, было решено выдавать этого ребенка за дитя Луция. Высокопоставленные представители ордена созвали собрание недалеко от поселения возле реки Морг. Помещение, в котором проходила встреча, олицетворяло дух ордена — таинственное и строгое. Строение принадлежало монастырю, и его архитектура отражала дух религиозности и древности. Высокие потолки создавали ощущение величия, а лунный свет, проникающий через окна, придавал залу загадочности. Железные маски хранителей, каждая украшенная уникальным орнаментом, наводили на мысль о таинственности и строгости, присущей этому ордену. Свечи, расставленные перед ними, бросали свое светлое пламя на эти металлические лица, создавая теневые узоры и подчёркивая таинственную атмосферу. Татуировки с одинаковым рисунком на теле каждого хранителя были не просто украшением, а своеобразным знаком принадлежности к фракции ордена. Они служили еще одним напоминанием о единстве и принадлежности к высшей цели. Волнения и беспокойство заполняли помещения, пока хранители ждали оставшихся адептов ордена. Бурно обсуждая насущную проблему, они спорили. Один за одним — каждый говорил, о чем думал. — Однако, его светлости уже семьдесят три года, смена власти может произойти в любой момент… — Только вот кто взойдёт вместо Архонта? Достойных нет. — Говорят, он совсем плох. В последний раз его видели пару недель назад. — Все наследники далеки от наших догм и идеалов. Глашатай, стоящий у двери, прервал разговоры членов ордена, трижды ударив тростью об полу. В помещение вошли трое адептов. В знак уважения все двенадцать хранителей в одночасье приложили кулак правой руки к сердцу и, слегка согнув ноги, поклонились. Это был традиционный жест, и название ему — эмблема. Магистр воссел во главе стола. Только после этого верные последователи опустились на свои стулья, заведомо сняв маски и мантии. Собрание было официально открыто. Тишину прервал магистр: — Харон, охраняющий его светлость, сообщил нам о состоянии Архонта. Как вам известно, распространяющаяся информация является правдой. На протяжении длительного времени его светлость не встаёт с кровати, он слаб и немощен. Лекари всеми силами стараются помочь, но их усилия лишь отсрочивают неизбежное. В действующем акте о престолонаследовании говорится: «Трон, и все прилагающиеся к нему атрибуты, наследует прямой потомок.» Выбор преемника крайне сложен, так как предпочтений на этот счет выдвинуто не было. Поэтому начнем рассмотрение дела о престолонаследии и назначении нового продолжателя династии Леманн. — По закону о братоубийстве дети правителя не могут убивать друг друга до момента смерти отца. Нужно как можно скорее выбрать претендента. Получается, что сейчас в нашем распоряжении четыре человека. Это первый сын владыки — Тео, потерявший рассудок много лет тому назад, в связи с недугом помещен в заточение. Он женат, но бездетен. Альберт — второй сын — отрекся от ордена, соответственно его отпрыск тоже лишился наследства и всех привилегий. Третьим ребенком является Ремус, погибший два дня назад от рук своего старшего брата, как и его сын Лоренс. На этом Альберт не остановиться, он продолжил убить остальных ради получения власти. Последний сын владыки — Лео, как и все его дети отдали богу души. Единственным прямым наследником престола остается дочь Ремуса — Амелия. — Вы хотите выдвинуть блудницу? — Все не без греха, ее светлость еще сама дитя. Ремус выдал дочь за Луция, в обмен на земли и деньги, тогда Ремус думал, что затея поможет ему взойти на престол, а Амелии тогда едва исполнилось шестнадцать. Чего вы ещё ожидали? Что она будет покорна? — Но как, магистр? Ещё ни одна женщина не восходила на трон Архонта в качестве суверена! Да и к тому же у ее светлости есть порочное дитя. — Это дитя намного ценней любого из нас. В его теле течет благородная царская кровь. Этот ребенок — потомок Иисуса и Марии, как и его мать. Земной отец его — Ромей — властвует в Восточно-Римской империи, — облокотившись на стол, грозно сказал Харон. — Амелия по праву рождения способна быть наследницей, и ее ребенок тоже. Наша доктрина допускает… — Харон, — перебив адепта и оттянув его обратно за стол, продолжала жрица, — дитя невинно, непорочно. За ним нет греха. Откуп за грехи совершен, Амелия покаялась, и вина прощена в таинстве исповеди. — Прежде чем начать голосовать, хочу сказать. Пусть это звучит безумно, но ребенок Амелии станет уникальным инструментом в наших руках. За воспитание возьмёмся мы, заложим в ребенка наши законы и традиции, и тогда впоследствии мы сможем возвести его на престол не только нашего ордена, но и всей империи, — подытожил магистр. В ходе голосования сувереном ордена была назначена Амелия. В связи с неопытностью Архонта управление в свои руки забирали верховные адепты. Взращивание нового главы ордена началось с малых лет. Царскому сыну преподавались серьезные гуманитарные науки — познавать окружающий мир ему помогали лучшие учителя. Детство Альфеус провел во Флоренции, а в возрасте шести лет он с матерью переехал в Константинополь, пока тот не пал в 1453 году под натиском турок. Ромеи бежали от захватчиков на Запад, прихватив с собой много рукописей античных произведений. В 1459 году группа людей под началом глав ордена Джона Эрнеста, Роберта Келли и Альфеуса Леманна решили преподнести миру философские идеи, в основе которых лежало то самое античное мировоззрение и более древние тексты. Братство уделяло особое внимание вопросам морали — это привело к критике со стороны церкви, ибо священнослужители не принимали веру ордена в Высшее существо. Интеллектуалы того времени были отрицательно настроены к идеям православного богословия Римской церкви. Терратумам ближе была ортодоксальная ветвь. Две противоборствующие церкви на протяжении 700 лет боролись за влияние. Раскол произошел из-за разночтения одной из строк Библии. Впоследствии кровавая борьба, которая несла людям лишь злобу и горе, утратила всякий смысл. Приходящие в божественную обитель сталкивались с высокомерным отношением к себе глубоко преданных Богу людей. Верующие, соблюдающие все заповеди, выслушивали упреки и осуждение в свой адрес. Нравственные и религиозные убеждения вступали в разногласия с традиционными верованиями. Священные книги переписывались по множеству раз, с каждым разом количество противоречий и искажений лишь нарастало. Испорченные ветхие рукописи не могли быть прочитаны, их воссоздавали по памяти, меняя суть написанного. Хаос происходил и в религиозных обрядах. Люди, знающие литургию, осуждали многогласие во время служб. Священники читали свои молитвы, дьячок читал свою, хор пел псалмы — всё это происходило одновременно, чтение вместе с пением наполняли дом Бога шумом. Разобрать что-либо было практически невозможно, прихожане выражали свое недовольство. Ещё одной бедой крестьян был налог на землю и имущество, который каждый месяц рос. Тех, кто не выплачивал сборы, избивали, а бедняков отдавали в услужение. Пока с народа собирали неподъёмные налоги, владения духовной иерархии увеличивались. Число сторонников ордена через пару лет достигло нескольких тысяч, начался переход от владычества религии к светскому развитию мысли. Античные идеи начали возрождаться: они отразились в науке, искусстве и в государственной жизни. Вечный хаос, разделение постепенно перешли к единству. Средневековые формы христианства уже не могли удовлетворить новые потребности общества. Люди освободились от гнёта церкви, под которым находились в течение стольких веков. Новые порядки привели к усовершенствованной форме христианства, основанной на свободе — к протестантизму. Католическая церковь не могла этому помешать, но при этом всеми силами старалась удержать свою власть. Церкви не желали идти на уступки, а тех, кто выступал против, обвиняли в сговорах и оккультизме. Кардиналы верили, что лидеры ордена поклонялись Сатане, ибо как иначе они могли обрести столько последователей? На членов братства начались гонения, ведь церкви было что скрывать. Вырезали целые семьи, уничтожали наследие ордена. Теперь любое упоминание о Терратумах стало преступлением, в качестве наказания тех кто ослушался, публично казнили. Но такие меры всё равно не останавливали братство. Отныне церковь отодвигалась на второй план, уступая место науке, свободному искусству и светскому государству. Влияние на политику становилось косвенным. Церковь осталась прибежищем верующих душ, но ее уже нельзя было назвать вожатым человечества, как в средние века. Люди с жадностью шли получать новые знания, и везде им представлялись чудесные, неведомые прежде миры. Эпоха Ренессанса стала панацеей для европейской культуры после угрюмых тёмных веков. Сутью новой эпохи являлось утверждение, что Европа — это замкнутый остров, просвещенный греками на вершине своего всевластия, а затем утративший былое могущество, но позже вновь обретший великую славу. Ренессанс стал расцветом искусства, что совпало с открытием древней греко-римской культуры. Подражание классике было заметно в архитектуре: вернулись в обиход древние ордеры колонн, треугольные фронтоны, римские арки и купола. Ученых, изучавших и комментирующих прогрессивные идеи, называли гуманистами, которых больше интересовали люди, нежели религиозный мир. Занимающихся свободными искусствами — литературой, философией, историей — писателей, художников и мыслителей Ренессанса ошибочно считали не религиозными. Распространение античной философии и творчества Древнего Рима и Греции привело к господству светского над религиозным. Важным стало не происхождение, а талант. Большинство деятелей уже были не из благородных семей. Творили Донателло, Леонардо да Винчи, Микеланджело, Рафаэль. Переводились с латынь труды Платона и других философов. Создавались академии, где юные ученые делились своими новаторскими и гуманистическими идеями. Всё это произошло благодаря людям, которые хотели изменить мир. Отправной точкой стала война, в которой впервые громадной, мощной волной выступило крестьянство, заявившее о своих правах. Народная война, охватившая всю Европу. Число последователей братства с каждым днем становилось всё меньше, но Терратумы не хотели так быстро сдаваться. В одном кровопролитном сражении был ранен Роберт Келли. После его смерти влияние и популярность ордена пришли в упадок. Главенство перешло Эрнесту. Многие принятые им решения впоследствии привели к многочисленным потерям. К концу долгой войны братство распалось, вся документация, хранящаяся в библиотеках и содержащая упоминания о тайном сообществе, их лидерах — была уничтожена. Подтверждение об их существовании хранились только в двух местах: в архивах Ватикана и у адептов ордена. Джона Эрнеста публично казнили на следующий день после окончания кровавой бойни, оставшиеся члены братства были изгнаны. Война завершилась победой нового строя. После сокрушительной революции начался очередной взлет искусства и науки. Всё, что мы можем сегодня увидеть, создано благодаря амбициям тех людей, который сражались много лет назад за свободу. Жаль, что всю историю, произошедшую тогда, стали считать вымыслом. Сейчас во всём мире насчитывается пять миллионов последователей различных сообществ: кланов, клубов, тайных собраний. Люди, работающие скрытно, обладают вековыми знаниями и не передают их непосвященным. Эта информация, словно иная вселенная, пронизана запретными символами и непонятными для чужих ритуалами. Все существующие ныне организации спрятаны за завесой мифов и легенд. Различий между ними изначально не очень много, ведь их обычаи, книги и идеи имеют одни корни, одного предка, известного как Терратумы. И этот предок — единственный, кто имеет колоссальное влияние над ними.