***
Как мы с Катей ни старались, на работу мы всё же опоздали. Грешно было бы отказаться от благодарности за вкусный завтрак. Вот я и не стал включать задний ход, к тому же и сам хотел начать утро с прекрасного. Да и что такого страшного могло произойти за тот неполный час, на который мы задержались? «Прошу считать причину моего опоздания уважительной», — если что, обязательно напишу я в объяснительной. — А может мы с тобой ещё где-нибудь задержимся? — скользя рукой по Катиному бедру, недвусмысленно спрашиваю я. И словно призывая умчаться прочь от служебного входа, я не спешу слезать с Катиного ярко-оранжевого — прям как пламя костра — мотоцикла. Да ещё и не отпускаю девушку от себя, прижимаясь к ней всем телом. — А может мы не будем вести себя как кролики? — отвечает Катя вопросом на вопрос. Сняв шлем, она поворачивает ко мне голову, играючи проведя язычком по своим губам. — А то ведь неинтересно потом будет. — Ты просто плохо меня знаешь, — заверяю я, улыбаясь во все тридцать два зуба. — Я всегда смогу удивить. Всё ещё надеясь, что в ближайшие минуты мне всё же перепадёт кое-что очень сладкое интересное, я рывком слезаю с мотоцикла и замираю напротив Кати. Скользя руками по её ногам, приближаюсь всё ближе, готовясь утянуть в страстный поцелуй. — Федя! Ты давно работу новую не искал?! — от задуманного меня отвлекает грозный голос. Надеюсь, что меня не убьют в следующую секунду. — Шеф, доброе утро! — беззаботно улыбаясь, здороваюсь я, отходя от Кати на шаг и выпрямляясь как по команде «Смирно!». — Классный костюм. — Сколько можно опаздывать? Это вон она временный повар, — не подходя ближе, кивает шеф на Катю. — Ей можно. А ты чего себе позволяешь? — Шеф… — начинаю я, собираясь сказать Виктору Петровичу, что знаю, что Катя — его дочь, и что я не намерен, как говориться, помотросить и бросить её. — Марш на кухню! — не даёт он мне договорить. И я понимаю, что сейчас лучше сделать так, как он сказал, а не пытаться объяснить ситуацию. — Я тоже пойду работать, ага, — как очередь из автомата выпаливает Катерина и, ловко соскочив с мотоцикла, устремляется вслед за мной. Вот и поговорили. Одно меня радует — я жив, и шеф не кричит на всю кухню, что хочет меня убить. Так что, буду надеяться, что не всё так плохо. Неужели, Катин папа и правда разглядел во мне, оболтусе, что-то хорошее? Или просто решил хорошенько продумать моё убийство?Часть 5
11 сентября 2016 г. в 21:12
Я никогда не любил вставать рано утром. Сколько себя помню, самая ужасная для меня музыка — это мелодия будильника. А самое не любимое время — раннее утро.
Именно поэтому я и опаздываю так часто. И по этой же причине хожу угрюмый в первый час работы. Жаворонки, совы… мне кажется, что я — дятел, которому без разницы, во сколько ложиться спать, главное — время пробуждения. Хотя бы часиков одиннадцать — уже хорошо.
Но сегодня мне захотелось порадовать прекрасную девушку, от близости которой внутри у меня разливается нежное тепло. Проснулся за час до звонка будильника и вот совершенно бодрый колдую на собственной кухне.
— Федь, мне надо тебе кое-что сказать, — раздаётся у меня за спиной до боли в сердце приятный голос. Голос милой молекулярной принцессы, которая уснула этой ночью в моих объятиях.
— Может, не сейчас? — разворачиваюсь к ней лицом, отложив на потом приготовку завтрака. — Поговорить мы с тобой и на работе можем.
Продолжаю я. Подойдя уже практически вплотную к Кате, я притягиваю её к себе. И, ловко развернувшись, усаживаю её на краешек стола, тут же оставляю горячий поцелуй на изящной шее.
— Федя, я серьёзно! Перестань! — не просит — буквально приказывает девушка, и я решаю, что лучше послушаться. А то мало ли, что она может задумать, дабы объяснить мне, что я был не прав.
Я, конечно, не боюсь. Скорее опасаюсь того, что Катерина может отстраниться от меня, словно ничего между нами не было. А этого я совершенно не хочу.
Слишком сладостно тянет мне где-то в груди, когда Катя рядом. Очень уж хорошо мне было этой ночью — никогда и ни с кем не было мне так приятно, так солнечно и так чудесно. Уж слишком сильно колотится моё сердце, когда даже мимолётно встречаюсь с ней взглядом.
Может, именно так и чувствуется любовь?
— Понимаешь, Виктор Петрович… он…
— Он чего, пристаёт к тебе? — грубо прервав Катину речь, задаю я тот единственный вопрос, который только пришёл мне в голову. Кажется, мне сейчас хватит одного её слова, чтобы я сорвался с места и помчался в хорошо известном направлении.
— Глупости не выдумывай, — осаждает меня милая леди. Теперь уже я сижу на краешке стола и с нетерпением жду, что же хочет сообщить мне Катя. — Если бы я взяла не мамину фамилию, я была бы не Семёнова, а Баринова.
Наконец-таки озвучивает Катерина. И я тут же теряю дар речи. Просто продолжаю смотреть на неё круглыми, как блюдца глазами. Вдруг начинает казаться, что это плод моего воображения, и я просто сплю.
Катя, моя милая девушка Катя — дочка шефа? Никогда бы не поверил, что такое может быть. У меня даже мыслей не было, что наша новенькая повар, к которой Баринов цеплялся и всеми силами старался не брать на работу — его родной ребёнок.
Хотя тогда становится понятно, почему она всё это время не боялась дерзить ему. Да ещё и с самого начала была уверенна, что не лишится заветного места.
— Теперь я понимаю, в кого ты такая упёртая, — усмехаюсь я.
— Папа хоть и ушёл от нас с мамой, про меня никогда не забывал, — совершенно не обращая внимания на мои слова, продолжает Катя. — Ему никогда не нравились мои парни. Даже в безумно положительных он всегда находил минусы и изъяны.
— Так может в отрицательном мне найдёт плюсы? — говорю я совершенно весёлым голосом. Но на душе моей очень неспокойно — мне слишком нравится эта девушка, и я совершенно не хочу терять её.
Я готов уйти с любимой работы, если шеф не сможет понять меня, нас с Катей! Готов идти в неизвестном направлении, прокладывать новый путь. Лишь бы только Катя была рядом. Чёрт, когда же я успел так заразиться любовью?
— Твой отец обязательно поймёт, что я тебя люблю. Даже если и не сразу, — поспешно говорю я, заметив, что Катя собирается прочитать мне лекцию, что сейчас не время для шуток. Приобняв возлюбленную, я нежно касаюсь губами её мягких волос. — Катюх, перестань киснуть! Давай уже завтракать.
Словно переключив в собственной голове какой-то невидимый тумблер, выпаливаю я. И, тут же отстранившись от девушки, возвращаюсь к разделочному столику.
— Мы с тобой на ужин спорили, — напоминает Катя, голос её звучит уже куда веселее. — А ты решил ещё и завтраком меня накормить?
— Да без моей помощи у тебя и заказы бы так быстро не появились, — не остаюсь я в долгу. — Так что я считаю, что у нас ничья.