Молекулярный спор

      Когда я служил на флоте, девушек у нас в команде не было ни одной. Женщина на корабле — к беде, как говорится. Быть может, и «Титаник» бы не затонул, не будь слабого пола среди членов команды. А может ничего бы и не изменилось. Кто знает.       Во время службы девушек я видел лишь на суше. И они очень быстро начинали мозолить глаза. Бабы, что с них взять? Когда нужны — не дождёшься, а когда хочется отдохнуть — и клещами не оттащишь.       Потом я попал в команду к Виктору Петровичу Баринову — мастеру французской кухни и отменному шеф-повару. И в первый же день узнал, что к женщинам на своей кухне он относится куда хуже, чем к женщинам на корабле. Прям настоящий капитан!       Шеф умело заваливал всех претенденток, которые с милыми улыбками просили его принять их на работу. У одних был маленький опыт работы, у других образование было не подходящим, а у третьих и вовсе волосы были не того оттенка. Вот так все девушки и уходили — расстроенные и с мокрыми глазами.       Но сегодня всё явно пошло не по плану…       Вот уже с минуту Нагиев тоном ведущего в Кремлёвском дворце представляет всей кухне нашу новую коллегу. Училась в Париже. Отлично разбирается в этой не понятной мне молекулярной кухне. И ещё много-много всяких хвалебных слов.       Но я практически и не слушаю владельца нашего чудесного ресторана. Грех обращать внимание на мужчину, пусть даже он Нагиев, когда напротив стоит такая обворожительная девушка. Точёная фигурка, яркая улыбка… И волнистые пряди волос, так превосходно спадающие чуть ниже плеч.       Девушка просит немного времени, чтобы наколдовать свои необычные блюда и представить их на суд руководства и простых холопов-поваров. Шеф, бурча что-то неразборчивое себе под нос, разгоняет всех по своим местам и тут же удаляется с Нагиевым в кабинет.       — Шеф не даст тебе тут работать. Он девушек на кухне на дух не переносит, — зачем-то говорю я Екатерине. Грустно. Грустно, что такая… профессиональная девушка долго не продержится в нашем коллективе.       — Это мы ещё посмотрим. Я один из лучших специалистов по молекулярной кухне, так что просто так он меня уволить не сможет, — мило улыбаясь, уверенно заявляет она. Неужели и правда совершенно не сомневается в своём успехе? — Может, подскажешь, где я могу переодеться?       — Конечно! Вот прямо за той белой дверью, — показываю я рукой в сторону, где за стеной от шкафчиков скрывается душевая комната. — Давай я тебя провожу!       — Ты бы лучше за рыбой своей следил, провожатый, а то подгорает уже, — новая коллега смотрит прямо в ту сторону, где находится моё рабочее место. Вот же чёрт! А она права — в воздухе уже витают слабые нотки характерного запаха. — А то обидно даже — я совсем скоро покажу волшебство из обычных продуктов, а ты даже рыбу не можешь поджарить.       Какая интересная у нас новая повар. За словом в карман не полезет. Что ж, удачи вам, милая леди!

***

      Долго ждать нам не пришлось. Не прошло и часа — Екатерина уже готова представить на суд свои кулинарные творения. Во главе с Нагиевым все вновь собрались у стола раздачи.       — Как вы, наверное, знаете, молекулярная кухня — это приготовление пищи с применением физико-химических процессов…       — А вы только языком молоть можете, или готовить тоже умеете? — красивую речь девушки прерывает наш уважаемый шеф. Эх, как бы я сейчас хотел попросить его помолчать — очень уж интересно, что ещё скажет выпускница Парижской Кулинарной Академии.       И всё-таки какая же она красивая… В этом поварском фартуке, так не похожем на все те, которые есть среди наших сотрудников. А в этой чёрной шляпе-котелке она и вовсе напоминает великого Пуаро. И почему-то мне кажется, что она точно так же будет уверенно идти вперёд.       — Ну подожди ты, честное слово, красиво ведь. Красиво! — мою мечту вдруг воплощает в жизнь Дмитрий Владимирович.       — Это ресторан, а не Третьякова. Это должно быть съедобно, — так и продолжает стоять на своём Виктор Петрович. Все повара лишь переводят взгляд с одного оратора на другого, не решаясь произнести и слова.       А я? Я всё больше смотрю на Катерину, чем на шефа и Нагиева. Всё-таки разглядывать новенькую куда приятнее, чем в очередной раз видеть блестящую голову хозяина и слегка поседевшие усы главного по кухне и желудкам посетителей.       Реструктурированный томатный суп — замечательного красного червяка, кольцами завившегося на тарелке — шеф пробует без особого желания и, скривив лицо, уходит куда-то вдаль ресторанной кухни. А замороженный шоколадный ветер Баринов и вовсе пробовать не собирается. Что же вы такой привередливый, шеф?       — Всё ещё думаешь, что сможешь тут продержаться хотя бы до конца недели? — с издёвкой спрашиваю я, дождавшись, когда все разошлись.       — Не сомневайся, Федя, я буду тут работать и на этой неделе, и на следующей, и через месяц… — уверяет Екатерина. — Не веришь? Слушай, давай поспорим, раз так?       — А давай! — я буквально слышу, как звенит азартом мой голос. — Если я выиграю — ты готовить романтический ужин для нас двоих.       — А если выиграю я? — замечаю, как воодушевлённо горят её красивые глаза. Азартная девчонка попала на нашу французскую кухню.       — Тогда ужин и романтическая обстановка с меня! — не задумываясь отвечаю я. А что, очень даже хороший спор — кто бы ни выиграл, меня ждёт романтический ужин — и надеюсь не только ужин — с волшебницей с дипломом повара.       — Я согласна! — всё так же не колеблясь соглашается Катя. — Составляй меню, чего готовить будешь.