Исправляя ошибки

      В последующие дни Рей постоянно видела своего могущественного покровителя и главного тюремщика. Хотя их встречи и разговоры с точки зрения окружающих, которые привыкли к добровольному затворничеству Верховного лидера, были невиданным делом, каждый понимал, к чему все идет.       Понимала это и сама Рей. Ей не нужно было объяснять, что она не покинет своего пусть милостивого, но все-таки заточения, не дав Сноуку того ответа, который он ждет. Впрочем, он, кажется, не собирался торопить события и решил дать ей время.       Верховный лидер обращался с нею обходительно, доброжелательно и одновременно с каким-то тайным натиском, который — девушка опасалась этого больше всего — мог в любой момент застать ее врасплох. Поэтому она держалась напряженно. Хотя признаться, почти каждый рассказ Сноука вызывал у нее живой интерес.       Он так и не пояснил смысл своих туманных слов, сказанных за ужином, вероятно, полагая, что для этого еще не время. Если же Рей пыталась выспросить, что он имел в виду, отговаривался какой-нибудь запутанной несуразицей.       Впрочем, один или два раза Рей показалось, будто в витиеватых, образных рассуждениях Сноука прозвучало предупреждение. Намек на то, что дар, которым она наделена, помимо всех его преимуществ, чрезвычайно опасен — в том числе, для ее друзей. И в первую очередь для чувствительных к Силе. Для генерала Органы и для Скайуокера, если тот и вправду обвел всех вокруг пальца (говоря это, Верховный лидер многозначительно и лукаво улыбался).       Как-то раз он сообщил:       — У любого чувствительного к Силе — хотя каждый из них и стремится постичь вселенскую энергию во всех доступных ее проявлениях — имеется свой особый талант. Например, Люк Скайуокер обладает способностью предчувствовать грядущие события. Аналогичным свойством был от природы наделен и его несчастный отец, что в конечном счете и сгубило Энакина. Лея Органа искусна в боевой медитации, и могла бы достичь больших высот, если бы продолжала изучать пути Силы. У ее сына невероятный дар телепатии — кажется, ты имела случай почувствовать его на себе, верно? Но так же, как в тебе, Сила проявлялась на моей памяти только у одного человека...       Однако на этом речь Верховного оборвалась, оставив девушку в досадном неведении.       Бывало, Сноук сам расспрашивал ее — о том, что ей известно о Силе, о мидихлорианах и об учении джедаев. О древних расах и об империях ситхов, прямой наследницей которых была Первая Галактическая Империя. И обнаружив, что девушка не ведает обо всем этом ровно ничего, увлеченно рассказывал, что знал сам.       — Слабость Империи заключалась в том, что она была слишком сильно повязана с орденом ситхов, — говорил он. — Со времен Дарта Бэйна среди ситхов властвовали предательство и жажда первенства. Правило Бэйна гласило, что в лодке место лишь для двоих пассажиров. Один должен быть учителем, другой — учеником. Выходит, со временем либо ученик уничтожит учителя, заняв его место, либо учитель избавится от ученика, заменив его на другого, лучшего. Я же хочу создать государство сильное и сплоченное, где не будет места позорным пережиткам.       Рей не могла отрицать, что в этих словах — если только они правдивы — есть несомненная справедливость.       Верховный лидер не препятствовал — напротив, всячески поощрял — ее занятия медитацией. Лишь однажды он осведомился, чему Рей успела научиться у Скайуокера. Он также интересовался ее боевыми навыками и настаивал, чтобы девушка изучала, в первую очередь, технику дуэли при использовании двухклинкового сейбера или светового посоха.       Рей приходилось нелегко. Она вновь и вновь напоминала себе, что в словах Верховного лидера, в его добрых, располагающих поступках кроется ловушка, угодить в которую слишком легко, соблазнительно легко. Однако назад пути не будет.       Она еще достаточно хорошо помнила все те ужасы, которые испытала совсем недавно. Как ее тело было приковано к пыточному креслу, и темный человек, воздев к ней руку, безжалостно вытягивал из ее головы самые сокровенные секреты. Как за нею охотились на «Старкиллере» и после, на Ач-То. Как ее держали пленницей энерголуча на борту «Хищника» и как кололи ей наркотики. Она помнила о страшных дроидах, которые все еще сопровождали ее, если девушка выходила за пределы отведенной ей комнаты. Наконец, об убийстве Хана, которое Рей до сих пор не могла вспоминать без содрогания...       Все это хоть было содеяно не Сноуком, но шло все же от него.       Вместе с тем она вынуждена была признать, что Сноук при всей мерзости своего облика наделен каким-то особым очарованием — быть может, это очарование окружающей его тайны? А широта его мыслей и смелость суждений, которыми Верховный, не таясь, делился с нею, и вовсе приводили Рей в тихое восхищение, хотя далеко не со всеми из них она соглашалась. Пожалуй, в этом-то и заключалась их основная прелесть — идеи, способные впечатлить даже того, кто не готов их принять, дорогого стоят. Человек этот, без сомнения, был в высшей степени умен и знал столько, что диву даешься.       Его человеческая сущность, его происхождение, наконец, его увечье — все это представляло из себя палку о двух концах. С одной стороны, человек, выросший среди ада Джакку и сумевший преуспеть там, где иной раз не удавалось преуспеть титулованным наследникам военной элиты, как ни крути, вызывал уважение. С другой стороны, Рей хорошо знала, каков народ на Джакку — алчный, мелочный, жестокий. Если Сноук, как и она сама, вышел из этой среды, вполне возможно, что он в свое время впитал все эти качества.       Уродливость его лица тоже вызывала отторжение не сама по себе, а лишь потому, что была как бы естественным дополнением ко всей его натуре. Порой Рей казалось, что Верховного лидера Первого Ордена проще представить существом из иных миров, загадочным и пугающим, нежели обычным человеком. Если бы она вдруг узнала, что на самом деле ее могущественный новый знакомый родился таким же устрашающим, каким он был теперь, то поверила бы в это, не задумываясь.       Иногда Рей малодушно думала о Скайуокере; о том, что ей недостает сейчас его мудрого наставничества больше, чем когда-либо.       Время, однако, брало свое. Каждый день, проведенный в заботе и сытости, каждая новая одежда, полученная в подарок от Верховного (а Кэффи теперь приносила ей новый наряд чуть ли не каждый день: роскошные платья из шелка и парчи, золотые, красные, серые и черные, плотные холщовые туники и комбинезоны для тренировок и домашнего обихода), бесконечные посулы и — главное — уверенный и спокойный голос, который говорил то, что всякий раз казалось простой и неоспоримой истиной — все это притупляло страшные воспоминания, и Рей, иной раз сама в это не веря, понимала, что все глубже погружается в пучину.       Ее двойственное отношение к изувеченному и тщедушному, но вместе с тем исполненному неведомого могущества человеку становилось день ото дня все более мучительным. Потому что противостоять искушению было все труднее.       Она ясно чувствовала скрытое действие чар. Что-то неведомое ежеминутно давило на нее, когда она спала, ела, медитировала...       Сон, полный сладкой отравы. От которого, если дать слабину, если окончательно поддаться чарам, уже невозможно пробудиться. Едва различимый шепот звучал в ее мозгу, уговаривая не упрямиться. Принять свою судьбу и открыть душу новому наставнику, ничего не стесняясь и не утаивая.       Открыться, поддаться. Отдаться.       Рей гадала, так ли было с Беном? Проходила ли его душа эти же ступени соблазна? Или горячая, порывистая натура юноши предпочла броситься в омут с головой без рассуждений?       Она проигрывала. Рей ощущала это вопреки самым сокровенным своим стремлениям. Вопреки тысяче обещаний, данным себе самой. Она признавала, что готова поверить Сноуку. Отдать свое будущее в руки тому, кого еще недавно считала злейшим врагом.       Она проигрывала. Но именно это осознание собственной слабости раз от разу подстегивало ее бдительность, позволяя еще держаться.       Случалось, ночью, во власти раздумий под покровом дремотной неги, Рей твердила себе, сжимая и разжимая кулаки, что пока она еще не готова поддаться. Что хотя теперь она уже не испытывает в отношении Верховного лидера столь яростной вражды, как прежде, но и не любит его настолько, чтобы признать своим учителем. И никогда не признает, хотя бы он и продержал ее взаперти сотню лет!       Она подбадривала себя, как и подобает пленникам, которые говорят: «Прошел еще день, а я все-таки жив».

***

      Время шло. Дни перетекали в другие, так же наполненные тяжелым и мрачным ожиданием. Четырежды промелькнули недели, и первый месяц их изумительного знакомства приблизился к концу прежде, чем Верховный снова призвал ее к своему трону.       — Ты готова дать ответ?       Рей покачала головой.       — Тебя устраивает положение пленницы? — сурово осведомился Сноук.       — Нет, но решив остаться здесь, я лишь соглашусь быть пленницей добровольно.       — И все же, подумай как следует, девочка. Твой дар может погубить близких тебе людей. Опустошить их, как ты едва было не опустошила Кайло. Чем крепче эмоциональный контакт между тобой и другими людьми — тем большему риску они подвергаются.       Тут с Рей произошло то, чего не бывало прежде за все время ее плена — она по-настоящему рассердилась. Почему он запугивает ее, продолжая держать в неведении?       — Вы рассказываете мне о свойствах моего дара, но не говорите главного — что это такое?       — Ты способна поглощать энергию мидихлориан в других живых существах. Вместе с их умениями и чувствительностью к Силе, — с необъяснимым торжеством промолвил Верховный. — Сама того не ведая, ты победила моего ученика при помощи его же оружия. И могла бы вовсе выпить его досуха, как паук — муху, угодившую к нему в паутину, даже не заметив. Прежде я не говорил этого потому, что не был уверен и не хотел зря испугать тебя. Но сейчас, после многодневного знакомства с тобой, готов утверждать наверняка.       Девушка решительно затрясла головой. Ее сознание изо всех сил отрицало услышанное.       Конечно, проще всего было предположить, что Сноук лжет ей. Однако в глубине души Рей сознавала, что подобное не придумаешь.       Верховный лидер тем временем двинулся к ней. Его огромная фигура наступала на нее почти угрожающе.       Рей попятилась, то и дело отворачиваясь и кусая губы. Перед глазами у нее заплясали искры.       И вдруг она услыхала вновь:        «Умоляю вас, учитель, пощадите… убейте меня, но пощадите ее…»       На сей раз у нее не было ни времени, ни возможности гадать, что же это за голос, однако он однозначно звучал, подобно предостережению.       — Останься здесь, Рей. Останься со мной, — говорил Верховный лидер. — Я научу тебя, как контролировать твой опасный дар.       «Ну же, девочка, не медли. Открой мне свою душу…»       — Люк Скайуокер не поможет тебе — он никогда не сталкивался с таким потенциалом, как у тебя, и вообще предпочитал избегать техник Темной стороны. Он — всего лишь недоучка. Ты слышала, сколько длилось его обучение? Всего около месяца...       — Если последний джедай не может обучить человека с таким даром, как у меня, чем вы лучше него? — отчаянно вопросила Рей.       — Потому что я знаю подобное проявление Силы во всей его глубине. Другой человек, знакомый мне, который наделен аналогичным даром — это я сам.       Девушка остолбенела.       Вот что помогло сохраниться жизни в этом теле, обезображенном гниением смерти! Страшное и редкое умение — существовать, подобно паразиту, заложником собственной разлагающейся оболочки, потихоньку выкачивая энергию Силы из других одаренных.       — Я такой же, как и ты, Рей, — заключил Сноук. — И только я могу не опасаться тебя, а ты — меня.       Пленница не отвечала. Ее плечи подрагивали, на глаза наворачивались слезы. Она чувствовала, что Верховный лидер говорит правду — и от этого его слова становились еще кошмарнее.       Неожиданно Рей вскинула руки и крепко зажала себе уши ладонями.       «Моя дочь — еще дитя. Сила может пробудиться в ней гораздо позднее. Пощадите ее, учитель…»       Все тот же голос. Который был голосом ее души.       На мгновение отвлекшись от происходящего, девушка воскликнула:       — Где ты?!       «Беги, солнышко, скорее беги отсюда!..»       Рей испуганно выдохнула.       Черная бездна глаз Сноука продолжала выжидательно глядеть на нее. Его Сила тянулась к ней, обволакивая невидимыми путами.       Оторвав ладони от головы, Рей, словно слепая, провела рукой вокруг себя. Как будто пыталась отыскать хоть какую-нибудь опору.       Ее накрыло видение...       ... Сноук изучает сумрачным взглядом рослую фигуру, стоящую перед ним. На его лице читается восторг. Закономерный восторг победителя.       Его упорство, его стойкое стремление к цели и годы, проведенные в томительном ожидании, наконец восторжествовали.       Главный его недруг и одновременно единственный человек, перед кем даже потенциал и мастерство тайного ученика Палпатина смиренно склоняли голову, теперь воплощен в новом, молодом теле — в теле своего потомка. Все такой же заносчивый. Все так же преисполненный скрытого вероломства.       Когда-то Сноук видел в архивах Империи голографические изображения юного Энакина Скайуокера, и теперь готов поклясться, что в чертах этого парня есть неуловимое глазом сходство с дедом. Хотя с первого взгляда и не скажешь. Бен выше, чем дед в его возрасте, и не обладает столь гармоничной внешностью — нескладный, долговязый, порывистый. А волосы у него — смоль, в отличие от русоголового Энакина...       Что ж, вот она, законная дань Вейдера во искупление его предательства. И одновременно — возможность завершить дело, которое он начал. Исправить совершенную ошибку.       «Ничего, мальчик, я ждал тебя достаточно долго. Ты сгодишься мне любой. Ведь я знаю, кто ты на самом деле. Знаю куда лучше, чем ты сам. Ты явился, чтобы шпионить? Но ты и без того много лет был невольным шпионом своего дражайшего дядюшки. Ты явился, чтобы учиться? Тогда ты будешь учиться. Желаешь ты того, или нет. Впрочем, ты желаешь... и ты готов. Иначе и быть не может».       — Глупый, истеричный мальчишка... — жалость в этом всеобъемлющем голосе кажется почти искренней. — Ты решил, что сможешь обмануть меня. Но сам был обманут.       — Мне нужен учитель, — спокойно отвечает Бен. — Прежний меня подвел.       — Подвел? Жаль, ты даже не догадываешься, насколько правдивы твои слова. Взгляни в глаза истине, юный джедай, ты здесь единственно потому, что страх Скайуокера пересилил его привязанность к тебе. Я догадывался, что однажды так и будет. И не обманулся.       Бен, кажется, хочет что-то возразить. Но Верховный, предугадав его поползновение, восклицает с внезапной жестокостью:       — Молчать!       «Твой дед был рабом — доспех стал его кандалами. Но дай срок. Свои ты станешь носить с гордостью».       Отвратительно резкий возглас кажется Бену сродни пощечине. Не привыкший к подобному обращению, изнеженный принц замирает в испуге.       — Не смей оскорблять меня пустой ложью. Поверь, я обойдусь и без оправданий. Лучше подумай вот о чем. Разве Скайуокер не знал, что ты тайно связан со мной? Разве он мог не подумать о том, что твоих сил едва ли хватит, чтобы оградить свое сознание? Твои способности к телепатии впечатляют, но их нельзя — пока нельзя! — сравнить с моими. Значит, все твои секреты, в том числе, и ваш уговор с дядей, сейчас передо мной, словно на ладони. Ошибка? Нет, не думаю. Ты и сам не веришь, что твой наставник не предвидел этого. Остается предположить...       Не дослушав, юноша крепко сжимает кулаки, нарочно впиваясь ногтями в кожу как можно сильнее, до рези в глазах. Боль отрезвляет, помогая собраться.       «Ты здесь не в качестве двойного агента. Не обольщайся, малыш Бен. Ты — жертва, отданная на заклание. Твоя душа — это откуп. Именно так рассудила смешная гордыня Скайуокера».       Каждое слово в этой тираде мучительно пронзает мозг юноши, словно клинком.       — Ты лжешь, — Бен отчаянно трясет головой — совсем как недавно трясла головой она, Рей — словно надеется этим судорожным движением разогнать тучу сомнений.       Сноук все так же невозмутим.       — Ты был неудобен магистру. Ты стал воплощением его кошмара. Лучший ученик, в котором процветает тяга к Темной стороне. Внук, взявший от Вейдера больше, чем сын. Поэтому он нарядил твой разум в роскошные цвета лжи, усыпив в тебе бдительность, и возвел на алтарь. Он знает, что тебе не суждено вернуться. И это — человек, который взял на себя обязанность заботиться о тебе, когда родители от тебя отказались. Отказались от родного сына, потому что были слишком заняты собственными делами — войной, политикой, а еще постоянными ссорами, взаимными оскорблениями. Разве не так, Бен?       Юноша хорошо знает, что означают потуги Сноука — растревожить раны в душе, повергнуть собеседника в неистовство. Добиться, чтобы тот дал волю эмоциям.       Но даже видя намеренную провокацию, Бен не может противиться. Внутри вскипает давняя обида, не ушедшая когда-то, а лишь залегшая на дно.       — Семья предала тебя, Бен Соло. Отныне ты принадлежишь мне. Ты отдан мне по доброй воле магистра Скайуокера, а значит, я могу поступить с тобой, как пожелаю. Так или иначе, ты послужишь интересам Империи. Если не захочешь принять наследие своего деда, я использую тебя проще — как заложника.       «Впрочем, одно другому вовсе не мешает, не правда ли?»       Зловещая улыбка так и просится на изувеченное лицо Верховного.       — Хватит! — Бен даже не кричит, он ревет раненым зверем.       Гнев валом накатывает на него. В порыве больной ярости молодой джедай бросается навстречу врагу — любой ценой заставить его ответить за свои слова! — но замирает всего через пару шагов, скованный парализующим воздействием Силы.       «Довольно болтовни, малыш. Хочу поглядеть, чего ты стоишь. Здесь и сейчас».       Внезапная боль обрушивается на голову юноши, сметая все мыслимые барьеры в решительном и властном напоре. Душа Бена кричит от ужаса — ужаса девственного сознания, которое в один миг заставили оголиться. Кричит так искренне, с отчаянием и жалобной стыдливостью, что Рей готова, позабыв про границу времени, броситься ему на помощь.       Сноук окончательно нависает над тем, кого мыслит своей законной жертвой.       «К чему вопли, Бен? Зачем тебе метаться, словно девице? Или ты забыл, сколько раз во мраке ночи, тайком от дядюшки сам открывался мне, позволяя распоряжаться в своем рассудке, и даже с превеликим удовольствием. Сколько раз спасался от одиночества в невидимых объятиях призрачного голоса, который никогда не кричит на тебя и не злится, который всегда ласков с тобой и никогда тебя не предаст? Ты впитывал мои знания, чтобы потом кичиться перед другими. Так сделай милость, оставь игру в невинность. Твоя душа давно принадлежит мне».       Юноша внимает этим насмешливым выпадам, стиснув зубы и прижав к вискам костяшки пальцев — чтобы хоть немного успокоить боль. Страдания души сейчас ощущаются им почти на физическом уровне, неотделимые от страданий тела.       «Впрочем, мне не нужна сломанная кукла. Покойный император получал наслаждение, ломая и подчиняя людей своей воле, но я вовсе не такой. Куда лучше — для нас обоих — будет, если ты подчинишься добровольно. Тем более что выбор у тебя невелик. Много лет ты учился у меня, овладевая могуществом Темной стороны. Или ты полагал, что тебе это было дано просто так, задаром? Ты восхитительно наивен, Бен Соло! Я звал тебя — ты пришел ко мне. Твой прежний наставник избавился от тебя, вышвырнул вон, едва только отыскался повод — а я подобрал. Что может быть очевиднее?»       Бен почти не слушает. В его мозгу трепещет одна мысль, с которой юноша не может смириться, просто не находит в себе сил «проглотить» ее: «Неужели правда, что дядя предал его, отдав с потрохами новому учителю? Неужели заведомо обрек на все это?»       Он не замечает, что в этот самый момент плачет навзрыд, едва не задыхаясь.       Рей, видя его таким, с горечью проклинает себя. Его вторжение в ее сознание в сравнении с этим кажется шуткой.       Значит, вот что произошло с Беном Соло! Его личность не была уничтожена, а душа — стерта, как бы он сам не настаивал на этом. Однако врата души — человеческая воля — была поругана и разорвана.       Рей чувствует, как юный Бен стыдливо пытается закрыться, оградить себя от боли и унижения. И не может. Как будто его сознание сковано злой волей изнутри.       Он не выдержал испытания Тьмой. В борьбе за свою душу, за свою свободу, за право называться джедаем он потерпел поражение...       — У меня было два ученика, — тем временем произнес Сноук, и его длинные, тощие пальцы коснулись волос девушки. Он продолжал домогаться власти над нею. Это было осторожное насилие, ласковая жестокость. — Один из них не оправдал моих ожиданий, став горьким разочарованием. Другого ты сама вывела из игры. Сила привела тебя ко мне, Рей...       Не иначе, как сама вселенская энергия направила Хакса, который должен был доставить в резиденцию Верховного лидера Кайло Рена. Но привез вместо него Рей с Джакку.       — Не отталкивай меня. Не отрекайся от своей судьбы.       Рей с ненавистью смотрела на отвратительное существо, искаженное душой и телом.       — Нет, — твердо сказала она, выставив мысленный щит.       … Мгновение спустя в тронном зале раздался истошный крик, полный бессильной ярости.